«Этот город никогда не спит», – думала Белла, возвращаясь домой после нескончаемого дня счастливая. С улыбкой на лице она рулила маленьким «кашкаем». Раньше у нее была другая машина, но она ничего не взяла после расставания с мужем: ни машину, ни украшения, ни шубы, ни сумки, ни дорогую обувь. Покидала несколько шмоток в чемодан и ушла. Во-первых, Белла хорошо помнила про брачный контракт, а во-вторых, брезговала. Ей казалось, что если она хоть что-то возьмет, то унесет эту грязь с собой, а Белле очень этого не хотелось. «Кашкай» был мамин, но сегодня отчим вызвался подвезти ее на работу, хитро подмигивая дочери. Белла подозревала, что сделал он это специально, чтобы машина досталась ей и в первый рабочий день она могла чувствовать себя комфортно. Белла благодарно чмокнула Сержа в щеку – так они с мамой ласково его называли – и одними губами прошептала: «Спасибо».

Город светился огнями и как бы кричал Белле: вот сейчас все будет хорошо, ты молодец, ты на правильном пути! Она любила Москву, любила по-настоящему, любила ее маленькие улочки и атмосферные кафешки в центре, большие проспекты в иллюминации и огромные здания Москва-Сити. Она любила стоять в длинных пробках так же, как и мчаться по бесконечной МКАД. Москва ей платила тем же, отвечая на ее любовь своей. Когда-то Москва, как и мама, спрашивала Беллу: «Любишь ли ты Романа? Подумай, без любви нельзя». Но Белла думала, что его любви хватит на двоих, ведь он так ее обожал, так добивался… Но не хватило. А ведь и мама, и город это понимали и предупреждали, а когда Белла сделала по-своему, обиделись на нее. Мама, конечно, сразу простила, только все три года с жалостью смотрела на дочь, иногда робко спрашивая: «Доча, ты счастлива?»

А город нет – он перестал ее радовать, перестал приносить ощущение и предвкушение праздника. Белла это чувствовала и очень переживала: ей не хватало Москвы, не хватало ее счастья, любви и защиты, Белла скучала по Москве. Лишь сегодня, первый раз за три года, ощущение счастья вернулось. Москва смотрела на нее уже улыбаясь и даже хитро подмигивала. Белла была уверена: это хороший знак, она все делает правильно.

«Привет, Москва, мы снова вместе!»

Да еще этот кадровик вызывал у Беллы смешанные чувства. С одной стороны, она чувствовала опасность, что-то с ним было не так, что-то он скрывал. С другой – когда она думала о Дмитрии, немного учащалось дыхание, сердце начинало биться сильнее, хотелось улыбаться и петь. Когда она сегодня сидела в кафе, закусывая свою неудачу пирожным, все мысли крутились вокруг кадровика. В итоге возник вопрос, на который очень хотелось получить ответ: интересно, он женат?

* * *

«Боже, восемь часов – это вечность!» – думала Оленька, садясь в самолет. Нет, ради своей мечты она была готова на все, но… все ли она сделала правильно? Все, кто полетел в санаторий, были неслучайные люди, и Оленька очень в этом каялась. Сначала шеф положил перед ней список из трех фамилий, потом еще из двух. Затем Таня Морозова подошла и долго в красках рассказывала, как провела все лето в Москве, потому что на отпуск не было денег – все уходит на лечение папы, и как ей хочется отдохнуть. Жалостливая и добрая Оля пообещала помочь. Потом человек, которому Оленька была многим обязана, попросил еще за двоих. Но добил ее, конечно, шеф. Когда после инцидента в отделе кадров она прикладывала лед к его синякам, он выглядел потерянным и уставшим. Затем, словно опомнившись, сказал Оленьке добавить и его в список счастливчиков, уж очень устал. В итоге получилось, что лететь должны были девять человек. «Ну где девять, там и десять, – подумала Оленька и внесла в список и свою фамилию. – Или я вернусь женщиной шефа, или меня разоблачат и уволят».

«Двум смертям не бывать, а одной не миновать», «Не пойман – не вор» и еще много других, ободряющих дух пословиц вспомнила она, пока шла к своему месту в самолете.

* * *

Как собраться в поездку за один вечер? «Никак», – ответила бы Белла еще два месяца назад, но не сейчас. После всего пережитого она была рада и санаторию, и отдыху в китайской провинции, и перелету длительностью восемь часов, и даже компании Дмитрия Ивановича, который уже не так сильно пугал и настораживал, а наоборот – казался почти родным. Вчерашнее происшествие соединило их, сделав сообщниками – нет, даже бандой. По крайней мере, ей хотелось так думать, это придавало путешествию ощущение авантюры. Они оба новички, оба вчера жутко опозорились и держаться теперь должны были вместе.

– Что ж вы так светитесь, как медный самовар? – спросил Дмитрий Иванович, когда они уже заняли свои места в самолете и ждали, пока рассядутся запоздавшие пассажиры.

– Как что? Еще неделю назад я не видела никаких перспектив в жизни, а сегодня лечу в путешествие в статусе начальника отдела хорошей фирмы, и у меня появился новый друг.

– Да? – удивился Дмитрий Иванович. – И кто же этот счастливчик? Хочу выразить ему свои соболезнования.

– Обидно такое слышать. Конечно же, это вы, Дмитрий Иванович. После того, что между нами было вчера, после того, как весь коллектив смеялся за нашими спинами, мы просто обязаны дружить, – совершенно искренне обиделась Белла.

– Добрый вечер, мои новые подчиненные, – произнес кто-то над ухом. – Надеюсь, вы меня узнали. Это я, ваш новый шеф. Вы пометили меня вчера, чтобы не забыть или, не дай бог, с кем-то не перепутать, – пошутил он, потирая синяки. – Разрешите пройти на свое место. Видно, крепко я в чем-то провинился, что после всего меня еще и посадили с вами. Но ничего – у меня есть шанс вам отомстить. Я сижу у окна и, можете не сомневаться, за восемь часов подниму вас с места раз двадцать, так как сегодня я один съел целый арбуз.

– Вы себя совсем не жалеете, Иван Сергеевич, – парировал Дмитрий Иванович, пропуская начальника на место, – поделились бы с кем-нибудь.

– Не с кем, молодой человек, я живу один, а по вашей милости еще и стесняюсь теперь выходить на улицу, от меня шарахаются люди. Между прочим, в вагоне аэроэкспресса я ехал один… вернее, нет, когда я зашел, вагон был полон, но через пять минут я уже путешествовал как барин.

И действительно, синяки на его лице стали больше, а само лицо выглядело еще более отекшим, чем вчера. Честно говоря, с таким лицом шеф напоминал джинна из диснеевского мультика «Аладдин», даже прическа очень удачно вписывалась в образ.

– И так как дома, кроме арбуза, не было ничего, – продолжал рассказывать шеф о тяготах холостяцкой жизни, – а самолет только в шесть вечера, пришлось есть арбуз.

Белла, сидевшая между мужчинами, была вынуждена смеяться над шутками шефа (так как Оленька оказалась далеко и не выполняла свои служебные обязанности), но время от времени подглядывала, что же читает Дмитрий Иванович. А чтиво у него было очень занятное, что-то вроде личного дела на Семена Ивановича Самоварова, специалиста по связям с общественностью. «Это же тот самый, с грязной головой», – вспомнила Белла. Кстати, по невероятному стечению обстоятельств, путевки выиграли все сотрудники ее отдела. Белла посчитала это добрым знаком: познакомившись поближе, потом будет легче работать.

Семен сидел прямо за ее спиной. «Мыться он определенно не любит, – решила Белла. – Надо бы незаметно почитать у кадровика, кто этот Самоваров и почему в детстве не читал “Мойдодыра”.

Семен Иванович Самоваров, двадцати девяти лет, родился в Твери, там же с золотой медалью окончил школу и уехал учиться в Америку по специальности «связи с общественностью». Окончив Бостонский университет, работал в Америке, а недавно вернулся в Россию и был принят на работу в фирму Brello. Неразговорчив, характер отвратительный. «Странное какое-то досье, – подумала Белла, – с личными комментариями составителя».

«Странное какое-то досье, – подумал Дмитрий Иванович. – Очень отличается от тех, что я читал до этого: ни тебе мамы, ни тебе папы, ни как они познакомились. Агент Ираида не смогла или не успела собрать материал?» – пошутил он про себя и обратился к соседке:

– Вам в детстве родители не рассказывали, что читать чужие записи нельзя?

Белла покраснела так сильно, что даже ее смуглая кожа не смогла этого скрыть, тем не менее пошла в наступление:

– Простите, Дмитрий, просто мне это было необходимо, он же мой подчиненный. А вам-то это зачем?

Но поругаться не получилось, ибо встрял шеф:

– Прошу прощения, пропустите, арбуз начал работу.

– Я тоже выйду, помою руки перед обедом, его уже начали разносить, – зачем-то стала объясняться Белла. Было видно, что ей стыдно и она пытается замять неприятную сцену.

– Идите, только по пути ни у кого не подглядывайте через плечо, не все такие добрые, как я, могут и поддать за подобное, – съязвил Дмитрий Иванович.

Белла, конечно, обиделась на такие слова, но парировать было нечем. Она действительно опростоволосилась, поэтому решила, что лучше просто уйти с гордо поднятой головой.

По пути в туалет она остановилась и поболтала с Татьяной Морозовой и Оленькой. Затем не спеша помыла руки, но, выйдя из туалета, наткнулась на разбушевавшегося Дмитрия Ивановича:

– Где вас носит? Ладно шеф, у него уважительная причина, но вы-то почему так долго?

– Я разговорилась с Татьяной и Ольгой – знаете, странный вышел разговор…

– Нашли время знакомиться с коллективом, – пробурчал Дмитрий Иванович.

Когда они вернулись на свои места, на столиках уже стоял обед и напитки.

– Ну и что за странный разговор у вас получился? – поинтересовался Дмитрий, приступая к еде. – В отличие от вас, они нормальные?

– Вы хотите меня обидеть? Не получится. Просто Татьяна рассказывала о том, что ее отец пилот, и дед был пилотом, и с детства она не боится летать на самолетах. И папа, и дед – они у нее большие, сильные, умные, и когда она летит, представляет, что за штурвалом сидит такой же пилот и ему полностью можно доверять.

– И тут вы решили вставить свои пять копеек? – усмехнулся Дмитрий.

– Да, а вы откуда знаете? – поразилась Белла.

– Я начинаю вас понимать, – как-то с сожалением произнес он.

– Ну вот, а говорите, что вы мне не друг. Только друг может так чувствовать другого.

– Не только, – произнес себе под нос Дмитрий и уже громче поинтересовался: – И что вы противопоставили Татьяниному папе и деду?

– Естественно, своих. Я сказала, что ни разу в жизни не видела папу, не говоря уже о других родственниках с его стороны, что это детская травма и что если кто-нибудь из них захотел бы сейчас со мной встретиться, то я не стала бы даже разговаривать с этими упырями.

– Ну и в чем странность? Ответ вполне в вашем духе, я мог бы даже его угадать.

– Странно то, как отреагировала Татьяна: она покраснела, а потом выпалила гневную тираду типа того, что «вот некоторые с отцами видеться не хотят, а я все бы отдала за встречу со своим», и убежала в другой конец самолета. Не понимаю, чем я ее обидела: она своего любит, я своего ненавижу, каждый делает что хочет, – очень разумно, как ей казалось, рассудила Белла.

Обед в самолете был тем еще удовольствием, но восемь часов оставаться голодной тоже не дело. Да и время бежит быстрее, когда чем-то занят, поэтому Белла решила перекусить. С напитками, правда, вышел промах. Дмитрий Иванович, пока ее не было, не знал, что взять, и выбрал стандартный апельсиновый сок – ну не было указано в досье, что у Беллы на апельсины аллергия.

– Ничего страшного, подожду чай, – успокоила она извиняющегося Дмитрия.

– Не волнуйтесь, Курчатова, я выпью ваш сок, – напомнил о себе шеф и припал к стакану.

Однако уже на третьем глотке что-то пошло не так: сначала шеф поперхнулся, потом закашлялся, а после и вовсе начал хватать воздух ртом и задыхаться. При этом в одной руке он держал стакан, а второй как-то неуклюже махал Белле и умоляюще смотрел на нее.

– Что вы сидите, стучите его по спине! – закричал Дмитрий Иванович.

От крика Белла вышла из ступора и со всего размаху ударила шефа по спине, но, к сожалению, не рассчитала силу удара: кашлять-то он перестал, но остатки сока выплеснулись из стакана на красивую толстовку Беллы. Заяц, так радостно улыбавшийся на ней, казалось, даже обиделся от такой наглости.

– Спасибо, Белла Сергеевна, – прошептал шеф, все еще не отойдя от стресса. – И простите за зайку, теперь он у вас описался.

Даже в таком положении Иван Сергеевич продолжал плохо шутить. Но он был прав: сок по толстовке разлился именно таким рисунком, каким его описал шеф, да и цвет был подходящий.

Убедившись, что с начальником все в порядке, Белла пошла в туалет, прихватив с полки свою сумку – в ней была чистая футболка, которая могла спасти ситуацию.

«Почему в последнее время у меня постоянно какие-то неприятности с одеждой? – думала Белла, глядя в зеркало. – Ведь я всегда любила одеваться».

Лучшие воспоминания детства – это когда мама получала зарплату и они шли за обновкой. Ничто не могло изменить эту традицию. Когда Сержа уволили и он ушел в бизнес, как моряки уходят в морское плавание – с надеждой и опасением, денег в семье не стало вовсе, все пошло на раскрутку своего дела. Они втроем жили на мамину зарплату, и приходилось на всем экономить. Но даже тогда мама обязательно выделяла деньги на новую вещь. Мария Степановна с детства учила Беллу, что девушка просто обязана выглядеть женственно – утонченно, красиво, аккуратно, а ее любимым выражением было: «Нет некрасивых женщин, есть неухоженные».

Глядя на себя в зеркало, Белла отметила, как светятся ее глаза, несмотря на облитую толстовку. «Это потому, что я лечу в отпуск», – подумала она, но тут же поняла, что врет сама себе, ну или немного лукавит, и от этой мысли расхохоталась.

Так, с улыбкой на лице, Белла вышла из туалета и наткнулась на прекрасную копию Винни-Пуха – своего подчиненного Валерия Леонидовича Дворникова.

– Белла Сергеевна, – заворчал тот, – вы были там так долго и так громко смеялись, что я делаю вывод – вы там находились не по назначению, а это обидно, – на этих словах он оперативно проскочил внутрь и захлопнул дверь.

Запихнув толстовку в сумку, Белла подошла к своему месту и увидела странную картину – Дмитрий Иванович нес шефа на руках в сторону бизнес-класса и кричал:

– Простите, дайте пройти, быстрее, еще быстрее, зовите старшего бортпроводника!

Через пять минут по громкоговорителю объявили: «Нет ли в самолете врачей?» Поднялась одна из пассажирок, женщина средних лет, и прошла в сторону стюардесс.

Белле не сиделось на месте, она решила пройтись и глянуть, что же происходит в салоне бизнес-класса. А происходило там следующее: шеф с бледным лицом лежал на полу, Дмитрий Иванович и женщина-врач пытались что-то предпринять, остальные же молча склонились над пострадавшим.

* * *

Когда закрылась дверь «скорой помощи», никто даже не шевельнулся, все стояли и смотрели ей вслед. Бессонная ночь и масса переживаний давали о себе знать, люди пребывали в ступоре. За жизнь шефа боролись четыре часа, стюардессы забыли про пассажиров и даже не покормили их положенным завтраком – в Благовещенске, когда они приземлились, уже наступило утро. Конечно, больше всех в реанимационных мероприятиях принимали участие Дмитрий Иванович и врач-реаниматолог Катерина, которая по счастливому стечению обстоятельств летела с конференции. На самом деле повезло. По ее указанию у пассажиров по громкой связи то и дело спрашивали разные лекарства, и те несли их в салон, пытаясь хоть чем-то помочь. В основном это были люди преклонного возраста либо мамаши с детьми. Также по рекомендации Катерины в аэропорт прибытия вызвали реанимационный автомобиль больницы, в которой она работала. Вот вслед ему и смотрели десять человек, сиротливо стоявшие возле трапа самолета в областном центре Благовещенске, который разделяет с Китаем лишь восемьсот шестьдесят метров великой и могучей реки Амур.

* * *

– Почему через Благовещенск? – прервал тишину Юрий Григорьевич Громов, главный финансист фирмы, а проще – бухгалтер. – Нельзя было напрямую в Китай полететь?

Солидный мужчина сорока лет, про которых говорят – красавчик, Громов не пропускал ни одну девушку – по крайней мере, глазами. Эдакий седеющий Казанова.

– Когда выдавали путевки, сказали, что санаторий находится прямо на границе с Россией, с другой стороны Амура, и так добираться удобней, – ровным, уставшим голосом сказала Белла. Сказала на автомате. Только чтобы услышать свой голос и понять, что это ей не снится.

– Кстати, давайте знакомиться, – как-то приободрился Громов. – Юрий Григорьевич. Для такой красивой девушки просто Юра.

– Белла, – вяло ответила она и отвернулась – ей было противно смотреть на его довольное лицо.

Они ехали в автобусе к зданию аэропорта, все были уставшие, грустные и очень хотели спать. Все, кроме Дмитрия Ивановича, который выглядел так, будто только что принял душ, выпил кофе и готов к работе. Он что-то писал в телефоне, сосредоточенно и быстро, как стенографистка в суде. Именно в эту минуту Белле пришла мысль, что Дмитрий Иванович не тот, за кого себя выдает.

Получив багаж и выйдя из здания аэропорта, коллеги увидели, что навстречу им почти бежит красивая девушка лет двадцати пяти.

– Добрый день, очень рада всех вас видеть, я ваш гид Капитолина Ивановна, пройдемте в автобус, – почти торжественно произнесла голубоглазая леди, и от ее радостного голоса всем стало еще грустнее.

Старая «газель», которую прислали за ними, не внушала доверия. За рулем сидел улыбчивый рыжий парень, весь в веснушках, которые ему очень шли: парень был похож на Сыроежкина – такой же жизнерадостный и обаятельный. Пока гид рассаживала всех по местам, шофер так искренне всем улыбался и каждому заглядывал в глаза, что туристы непроизвольно отвечали ему улыбкой, и напряжение немного уходило.

– Денис, мы можем ехать, – произнесла гид.

Автобус тронулся, и Капитолина начала что-то рассказывать про город и его достопримечательности, но ее никто не слушал, каждый думал о своем.

«Кто он на самом деле?»

«Зачем сменили групповода?»

«Что случилось с шефом?»

«Самолет только приземлился, а он уже звонит, требует, урод».

«А мне здесь нравится».

«А она еще похорошела».

«Прости меня, Господи».

«Почему так не везет?»

«Помоги ему, Господи».

Такие мысли крутились где-то под потолком старенькой «газели», и от этого атмосфера в салоне становилась тягучей и тяжелой.

– Благовещенск – очень красивый город, особенно сейчас, в конце сентября. Именно про такую пору говорят – золотая осень. Благовещенск является административным центром Амурской области. Население примерно двести двадцать пять тысяч человек. Город находится между двумя красивыми реками, на левом берегу Амура и правом берегу Зеи. На правом берегу Амура располагается китайский город-побратим Хэйхэ – если гулять по набережной Благовещенска, можно любоваться и китайским городом тоже, – продолжала Капитолина Ивановна. – Вас сейчас разместят в гостинице. Обед по желанию, так как из-за разницы во времени в шесть часов многие из вас после заселения сразу же уснут. Отдыхайте, а вечером всех приглашаю в ресторан на шестнадцатый этаж. Нас ждет особенный ужин по случаю начала вашего путешествия.