Я была с этой оценкой не согласна, но возражать не стала. Вскоре мы уже спускались вниз, готовые к знакомству с семьей адвоката. Господ Поляковых и Судариковых мы нашли в тени сада возле открытой кухни, откуда доносились одуряющие ароматы, от которых предательски заурчало в животе.

– Тигруля, – хмыкнул шеф.

– Меня сейчас заставят что-нибудь резать, – уверенно шепнула я.

– И что?

– Мне нужно дополнительное соглашение…

– Поздно, упыреныш, поздно. Всё необходимое уже предусмотрено.

– Жмот.

И мы дружно улыбнулись, потому что в нашу сторону обернулись все, кто находился в районе открытой кухни и беседки, из которой можно было смело сделать домик для привратника, или для гостей, которых хочется держать подальше от хозяев.

– А вот и наши голуби, – широко улыбнулся Шурик.

Приобняв за талию миловидную молодую блондинку, он направился нам навстречу. Люся рассматривала меня с нескрываемым любопытством, я смущенно потупилась.

– Привет, – она протянула мне руку. – Я – Людмила, но можешь обращаться ко мне – Люся.

– Я – Вероника, можно – Вера или Ника. Мне всё нравится.

– Я запомню, – пообещала с улыбкой Люся. Только после этого она посмотрела на Колчановского и покачала головой: – Как не стыдно скрывать свою очаровательную подругу.

– А как не скрывать, – шеф нагнулся к жене друга и поцеловал ее в щеку. – Мы только в дом вошли, как Полик уже насел на нее с вопросами и внес разлад. И это в первые пять минут знакомства, – со значением добавил он. – Я теперь думаю, что вас надо было сразу на свадьбе знакомить.

– Ого! – воскликнул Александр. – То есть Вера…

– Да, да, да, – счастливо оскалившись, ответил Костик. – Вера – не просто моя девушка, она моя невеста.

– Кто невеста?

Немолодой женский голос заставил меня подобраться. Из глубин открытой кухни вынырнула бодренькая такая пенсионерка в бриджах и с фиолетовыми вихрами, торчавшими из-под бейсболки. Баба Нюра… Блеклые голубые глаза с пристрастием ощупали мое лицо, фигуру, вернулись к лицу, и на губах бабульки расцвела медовая улыбка.

– Ай, красавица, – пропела она, и я поняла – точно сглазит.

Однако бабушку быстро эвакуировали. Ее зять и отец Люси – полноватый мужик с веселым прищуром зеленых глаз, взял тещу за худенькие плечи, развернул и направил помогать дочери. После этого подошел к нам. Отец семейства пожал руку Костику и дружелюбно улыбнулся уже мне.

– Невеста, значит? – спросил мужчина. – Очень приятно. Наконец нашлась та, кто смогла накинуть хомут на эту холостяцкую шею. Не всё нам мучиться, да, зятек?

– Это кто там такой замученный? – послышался голос Люсиной матушки.

– Готовь, мать, не отвлекайся, – скомандовал строгий супруг и протянул мне руку. – Верочка, значит. А меня зови дядей Мишей. Мать, – он обернулся, – а как к тебе обращаться?

– Верочка, – послышался ответ, – для вас я просто Римма. Обойдемся без отчества и теть.

– Х… хорошо, – запнулась я, ошеломленная скоростью, с которой я входила в это чужое для меня семейство.

– Ну, стало быть, дядя Миша и Римма, – констатировал отец Люси. – А наш реликт, – понизив голос, добавил дядя Миша, – называй Анной Леонидовной.

– Я всё слышу, Михаил, – не дремала баба Нюра.

– Слух тонкий, взгляд орла, энергии на роту пехоты во время марш-броска, – прошептал дядя Миша, глядя на меня.

– Папа, – укоризненно покачала головой Люся.

Александр усмехнулся и согласно кивнул, а я расслабилась. Похоже, бабулю тут божьим одуванчиком считает только Костик, но это уже его проблемы. Буду дружить с мужской половиной двух семейств, моя половина пусть сам выкручивается. В общем, перезнакомились. Скажу честно, и Поляковы, и Судариковы мне понравились. Люся оказалась такой же жизнерадостной и бойкой, как ее отец. Римма держалась более сдержанно, но ее дружелюбие я хорошо ощущала. Она пошла сложением в мать – худощавая, поджарая, юркая. Люся была более плотной, явно унаследовав телосложение родни со стороны отца.

Мой Колчановский возвышался над всеми нами, впрочем, недолго. Он быстро занял плетеное кресло, не без стараний бабы Нюры, уже хлопотавшей вокруг него. Теперь он восседал, словно царь на троне, широко расставив ноги, с бокалом вина, заменившего шефу и скипетр, и державу. Для меня же дело нашлось быстро (и кто бы сомневался?), меня приобщили к готовке. Тесть Александра хлопотал у мангала, и его зять остался единственным, кто составил пару моему «ненаглядному». В общем, два лентяя определились сразу. Всем остальным дело нашлось.

– Пусть Костичка отдохнет, – щебетала баба Нюра. – Да, Верочка? Он у нас добытчик.

– Угу, – промычала я. – Еле мамонта до пещеры дотащил, умаялся.

– Что говоришь? – вцепилась в меня взглядом старушка.

– Говорю, что вы правы, Анна Леонидовна, – сладко улыбнулась я, преданно глядя на женщину.

Люся и Римма тихо хмыкнули. Что там творилось между мужчинами, не знаю, но женщины постепенно начинали задавать вопросы. Я их понимала, сама бы изнывала от любопытства, если бы ко мне в дом притащили неизвестную девицу и провозгласили невестой.

– Вероника, можно вас спросить? – спросила Римма, вытирая руки о полотенце, висевшее у нее на плече. Я кивнула – к вопросам я была готова. – Как давно вы вместе с Костиком? Поймите меня правильно, – тут же немного смутилась женщина, – я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Это не допрос, простое любопытство. Константин, конечно, друг Саши, но мы уже неплохо знаем его, потому нам интересно всё, что с ним связано.

– Я не обиделась, – ответила я. – Мы знакомы около восьми месяцев, встречаемся полгода.

– Но на новый год он к Саше с Люсей прилетел один, – заметила Римма.

Этот вопрос мы не обсуждали. Шеф как-то не озаботился сообщить, что во время нашего мифического романа он успел побывать в гостях у друга. Пришлось импровизировать.

– Он звал меня с собой, но я поехала к своим родителям…

– Лимита? – тут же возникла баба Нюра.

– Мама, – Римма укоризненно взглянула на мать, и та опять медово улыбнулась:

– Так откуда ты, деточка?

– А мне интересней, где вы с Костей познакомились, – перебила бабушку Люся, явно желая отгородить меня от ее расспросов. Я благодарно улыбнулась.

– Да, – поддержала Люсю мать, – как вы познакомились?

– Он чуть не задавил меня, – хмыкнула я и смущенно потупилась.

– Под колеса ему бросилась? – прищурилась баба Нюра. – Слышала я, что есть такое – специально под колеса бросаются.

Я обернулась к пенсионерке, та продолжала смотреть на меня взглядом НКВДешника, ожидая чистосердечного признания. Младшие звенья, хоть и воскликнули возмущенно, но тоже ждали. Я посчитала ниже своего достоинства кидаться в пояснения, оправдываться и рассказывать о своем печальном прошлом в докостиковый период, потому вернулась к овощам, игнорируя ожидания трех поколений.

– Ну? – подала голос баба Нюра.

– Думайте, что хотите, – ответила я сухо. – Но я никак не пойму, что я вам сделала плохого, что вы пытаетесь оскорбить меня уже второй раз за последние пять минут.

– Вероника, ну, что вы! – воскликнула Римма и поспешила ко мне. Она сжала мне плечи и притянула к своей груди: – Моя мама совсем не хотела вас оскорбить.

– Пойду-ка я узнаю, как там наши мальчики, – тут же увильнула баба Нюра.

– Сделайте скидку на ее возраст, – понизив голос, продолжила меня успокаивать Римма.

– Маразм крепчал, – как бы ни к кому не обращаясь, произнес подошедший дядя Миша. Похоже, с тещей у него были сложные отношения.

– Миша…

Дядя Миша тоже исчез из-под строгого взора супруги. Теперь нас осталось трое, и я, расслабившись, изобразила растерянную улыбку.

– Я понимаю, – тихо ответила я. – Я не в первый раз слышу нечто подобное. Люди считают, что я соблазнилась его достатком, но я даже долгое время не знала, с кем встречаюсь. Костик представился бухгалтером, и то, что он меня обманывает, открылось совершенно случайно. Мы даже почти расстались после этого.

– Почему? – округлила глаза Римма, Люся подошла ближе.

– Мне было неловко. Я совсем не знала этого нового Костю. Влюбилась я в простого парня, честного, открытого, который сумел завоевать мое внимание и убедил поверить в его чувства. А оказалось, что врал столько времени. И вот эти вот мысли о том, что он может решить, что я простила его вранье, когда прикинула счет в банке… Мне было проще отказаться от него, чем держать. Может, я и ниже него по статусу, но гордость и самоуважение у меня есть.

– Так ему пришлось вас добиваться? – в глазах Люсиной мамы, как и самой Люси, теперь сияло чисто женское любопытство. Они подтянули стулья и сели напротив меня у стола, подперев щеки кулаками.

– Да, – я смущенно улыбнулась. – Я же не в себе была, когда случайно шагнула ему под колеса. Ничего не видела… у меня тогда был сложный период. И когда Костя пришел ко мне на работу, я его даже не узнала…

– Под наркотой была или пьяная? – как черт из табакерки выскочила баба Нюра.

Я отложила нож, поднялась на ноги и ответил:

– С меня хватит.

После этого направилась к дому, ни на кого не глядя.

– Вера, – позвал меня Костик, но я не обернулась. – Что случилось?

Как я и ожидала, он поспешил за мной. Еще бы! У нас любовь, у него пари, у меня амбиции – адская смесь. Шеф обнял меня за талию, но когда мы скрылись от чужих взглядов, остановил и развернул к себе:

– Что случилось-то? Говори, я слежу за подступами.

– Отрабатываю свою премию, – тихо ответила я. – Действую согласно легенде и с поправкой на собственные принципы. Слушай, если бы я и вправду была твоей невестой, я бы сейчас или потребовала уехать отсюда, или отгородить меня от бабы Нюры. Она успела обозвать меня лимитой. Думаю, намекает на то, что я хочу выгодно пристроиться. Еще обозвала аферисткой, которая специально бросилась под колеса твоей машины, затем наркоманкой и пьяницей.

– Да ладно, – недоверчиво хмыкнул Колчановский. – Милейшая старушка.

– Она будет меня топить и выводить на эмоции. Я ее враг, – уверенно возразила я. – Поэтому сообразно логике событий, я сейчас пойду поплачу в комнату, а ты проводишь меня и вернешься хмурый и расстроенный, что твою невесту обижают близкие тебе люди. Напоминаю, я – любовь всей твоей жизни, и ты должен делать выбор в мою сторону, если хочешь показать, что настроен серьезно. Или я уже к сегодняшнему вечеру с таким подходом должна уехать от тебя, объявив о расставании. Потому что в ином случае, тебе плевать на меня, а я просто тряпка, о которую может вытирать ноги каждая баба Нюра, или просто держусь за твои деньги. Но тогда ты мог бы взять и Лизу. Да и, в конце концов, ты им ничего не сказал обо мне. И на новогодние праздники прилетел один.

– Вот черт, совсем забыл про новый год, – отозвался шеф. После кивнул: – Согласен. Ты – мой свет в окошке. Идем страдать и утешаться. Кстати, как ты выкрутилась с новогодними праздниками?

Пока мы шли в дом, я рассказала ему свою версию. А потом уже со второго этажа, через окно в коридоре, мы некоторое время подсматривали, как семейный совет дружно порицает вредоносную бабульку. Но когда к дому направились Александр и Люся, сбежали в комнату, чтобы подготовить мизансцену. Я сидела на коленях шефа, спрятав лицо у него на плече, Костик тепло обнимал меня, гладил по волосам и по спине и мурлыкал, какая я у него замечательная. Ну, тут он меня хвалил за правдоподобность, но выходило очень даже по ситуации.

На стук отозвался шеф. А когда дверь приоткрылась, и нас стало видно, я слезла с его колен и отошла к окну, сделав жест, словно вытираю слезы. Костик тоже поднялся на ноги и встал между мной и своими друзьями.

– Костян, – я услышала виноватый голос Александра, – слушай, что-то баба Нюра разошлась слишком. Нам всем очень неловко от этой ситуации. Вера, – позвал он меня.

Я томить ожиданием не стала, подошла к Колчановскому, и он обнял меня за плечи. После слабо улыбнулась:

– Извините меня, я не хотела портить вам праздник. Если бы я знала, что буду мешать, то не поехала бы с Костей. Вы все здесь свои люди, а я как бельмо. Я понимаю, что Анна Леонидовна просто переживает за Костю, поэтому относится ко мне с подозрением. Если так будет лучше, то я сейчас уеду…

– Да что ты, Вера! – воскликнула Люся.

Пальцы шефа пожали мое плечо, показывая его одобрение, и он выпустил меня из-под своего крыла, как только жена его друга взяла меня за руку и потянула к дверям.

– Никуда мы тебя не отпустим, и не мечтай, – говорила Люся, увлекая меня за собой. – Мы впервые видим женщину, за которой Костик бегает. Он так с места сорвался, когда ты ушла, – зашептала Люся и хихикнула, прикрыв рот ладонью. – Он с тебя вообще взгляда не спускает, я наблюдала. Просто какое-то преображение. А на бабушку не обижайся, она уже поняла, как была неправа…

Она еще что-то говорила, пока мы спускались по лестнице, но я слушала вполуха, гадая, как теперь будет вести себя диверсант с фиолетовыми волосами. Однако радовало, что вся эта кутерьма играет в нашу с шефом пользу. Люся искренне верила в то, что говорила. Что думал ее муж – не знаю, но, полагаю, ему нашего спектакля пока было мало. И вообще меня всё больше интересовало, как спор будет признан состоявшимся? А если адвокат будет ждать нашей свадьбы? Или все-таки будет наблюдать, проверять, подлавливать и делать выводы? Еще и баба Нюра эта…

Прерывисто вздохнув, я обернулась и встретилась взглядом с Костиком. Они с Сашей шли следом, и друг продолжал извиняться за неловкую ситуацию. На улице мужчины разобрали своих женщин. Так что к летней кухне мы подходили в обнимку. Шеф поглаживал меня по бедру и, наклоняясь, мило целовал в висок.

– Ну, слава Богу, вернулись, – улыбнулась Римма.

Я посмотрела на бабу Нюру. Вредная старушка ответила мне знакомой медовой улыбкой и свернула козырек бейсболки набок. Начинался второй раунд.