Глаза воина вновь сверкнули уже знакомым мне бликом, и он рублено произнес:

– Прочь!

Не могу сказать точно, что произошло в следующее мгновение, но водяной змей мгновенно раздулся, скрыв меня в огромном пузыре. Я уставилась на водника сквозь толщу воды, осознавая, что воздуха здесь нет. Сколько я продержусь? И продержусь ли? Вода давила на меня со всех сторон, подобно прессу. Прикрыла глаза и начала отсчет до своей смерти: «Один, два, три…».

Пузырь лопнул, вода хлынула в разные стороны, а я, повалившись на холодные камни, умудрилась извернуться, встать на четвереньки, и отчаянно закашлялась. Колени и ладони, конечно, отбила, но боль ощутила не сразу. Некоторое время ушло на то, чтобы прийти в себя. После уселась в лужу, покривилась от ссадин, но усмехнулась:

– Заодно и помылась.

После огляделась. Великая Тьма, темница! Настоящая! Соломенный тюфяк в углу, кособокий стол у стены и один грубый стул, на котором восседала крыса.

– Брысь.

Крыса спрыгнула со стула и деловито удалилась, всем своим видом показывая, что место хозяйки уже занято, и я всего лишь временный гость в ее жилище. Хотелось ответить, что мы еще посмотрим, кто тут гость, а кто хозяин, но как-то вовремя опомнилась и спорить с крысой не стала. Ну ее, лучше уж она, чем я. А меня бы лучше на свободу.

Я поднялась на ноги, доковыляла до отвоеванного стула и уселась на него. Неожиданно вспомнила об одной немаловажной детали. Пощупала шею, но ошейник был на месте, а вот цепь болталась. Я с любопытством осмотрела последнее звено. Его словно разрезали пополам. Похоже так и случилось, когда пузырь сомкнулся, поймав меня в ловушку. Хорошо еще, что я не додумалась высунуть руку или ног. Еще неизвестно, что стало бы с ними… Передернув плечами, я задрала подол, осмотрела разбитые колен и, подняв лицо к потолку, от души пожелала:

– Чтоб тебя перекорежило, изверг.

Изверг появился спустя четверть часа… наверное. Громыхнул засов, дверь открылась, и вошел мрачный водник.

– Живая? – спросил он, заметил мой задранный подол, разбитые колени и поморщился: – Прости, я… не хотел. Не знаю, как это вышло.

– И что дальше? – спросила я, немного забыв, чем в прошлый раз закончилось мое любопытство. – В чем вообще я провинилась? Лавки и стола стало жалко?

– Нет, – хмуро ответил он, а мне вдруг пришла в голову забавная мысль.

После этой ночи меня как-то многого лишили разом. Вайторис забрал свой дар назад, воин отправил из купальни в темницу. И что, спрашивается, я такого сделала, что не угодила сразу двум мужчинам? Ну ладно Господин, он видел, как я позволяю…

– Бесконечный Хаос, – выдохнула я, тут же помотала головой и протянула: – Не-ет… Не может быть… Нет!

– Что – нет? – насторожился бывший пленник.

И я растерялась. Поняла, что не знаю, что сказать. Спросить, что ему снилось, или прямо: «Дорогой, не совокуплялся ли ты со мной этой ночью?». Да нет… Как?! Одно дело Вайтор. Во мне его кровь, его огонь, я принадлежу ему… Кровь? Нет, ну, нет же! Если его затащило в мой сон на самом деле, тогда Вайторис взбесился, выходит, не зря, а значит, я и водник… Великая Тьма, нет, нет и нет! Ничего не было. Не было!

– Ты плакать собралась?

– Обойдешься, – буркнула я, перестав страдальчески кривиться. – Меня будут кормить? Я уже чистая, можешь пощупать.

– Пощупать, – эхом отозвался водник, вдруг зло сплюнул и стремительно покинул темницу, бросив на ходу: – Сейчас накормят.

– Пощупать, – повторила я и замотала головой: – Ну, уж нет, никаких щупать.

Вскоре к раздражению и злости на свой необдуманный поступок прибавился холод. В моей темнице было сыро, холодно и мрачно. И даже маленькое окошко под потолком не радовало скудным дневным светом, проникавшим внутрь, потому что кроме решетки на этом окошке ничего не было, и прохладный воздух гулял мерзким сквозняком, обещая мне скорую простуду.

Какой дар я ждала теперь? О нет! Не дар имени Господина, с ним встречаться мне как раз резко расхотелось. Оказаться рядом с ним, зная, что он увидел в странной реальности, сотворенной сном или им самим, мне совсем не хотелось. Испытать силу его гнева, будучи смертной? Вот уж нет, увольте. Пусть сначала перебесится. А если умирать, то хотя бы с гордо поднятой головой, а не стоя на коленях. Так что пересижу бурю у водника, целей буду.

А вот дар огня мне бы совсем не помешал. Зубы уже выбивали дробь, меня трясло, как в лихорадке, и согреться не удавалось, сколько я не прыгала по своему узилищу то на одной ноге, то на второй. Да и прыгала я босая, потому что обувью меня снабдить вчера забыли, а каменный пол, и без того ледяной, был еще и покрыт водой из лопнувшего пузыря. Убирать ее никто не спешил, а иначе исчезнуть воде было некуда. Ни стока, ни тепла.

– Н-н-ненавижу в-вод-д-дника, – отстучала я зубами и забралась на стол с ногами, чтобы хоть так сбежать от воды.

Протяжно вздохнув, я прислушалась к себе. Нигде пока не зудело, не кололо, не жгло. Только холод. На злость и размышления сил уже не осталось, все мысли сосредоточились вокруг одного желания – согреться. Ничего так не хотелось, как сменить одежду, завернуться в теплое покрывало и усесться подле камина с кружкой горячего травяного настоя.

Ш-ш-ш. Я вскинула голову, вглядываясь в сумрак. Вода на полу шла рябью, больше ничего подозрительного не наблюдалось. Но рябь могла появиться от ветра, врывавшегося в окошко, и особо значения этому я не придала. Подтянула колени к груди, натянула сверху подол, обняла их руками и сжалась в комочек, ища хоть какого-нибудь тепла. Перед глазами стояла спальня Вайториса и огромный камин в виде головы чудовища с беснующимся пламенем в распахнутой в оскале пасти…

– 

Ш-ш-ш…

– Покажись! – громко произнесла я. Постаралась, чтобы окрик казался властным и угрожающим, но мне всего лишь хотелось скрыть неприятный испуг, скользнувший по позвоночнику стайкой мурашек.

Вода заволновалась сильней…

– Бесконечный Хаос! – вскрикнула я, отползая к самой стене, у которой стоял стол.

Волнение воды продолжалось, оно становилось сильней и сильней, пока не появилось течение. Всё ускоряясь, оно двинулось по кругу. Вода, отделилась от стен, поднялась в воздух, задела меня, и я едва не слетела со стола от неожиданной силы. А вскоре посреди темницы кружил настоящий вихрь, закручиваясь в спираль. Уплотнился, сузился, и вот уже по стенам, по потолку, по полу хлещет жгут воды. Он метался, словно объятый агонией, и мне пришлось скатиться со стола, чтобы не попасть под мощный удар. Жгут задел стол, и он отлетел, грохнул об стену и рассыпался на части. Я забилась в угол, не в силах даже пискнуть. Слишком давно я не ощущала паники и даже сразу не поняла, что трясет меня уже от нее, а не от холода. О последнем я забыла, как только поняла, что в любое мгновение меня может расплющить и изломать, как убогий стол.

Я видела, как на верхнем конце жгута вытягивается морда с уже знакомыми белесыми глазами. Наконец водяной змей шлепнулся на пол и уставился на меня, приоткрыв прозрачную пасть, а в его чреве отчаянно билась захваченная в ловушку крыса. Это было жуткое зрелище. И, несмотря на всю мою толстокожесть, равнодушие и цинизм, я вдруг ощутила забытое – жалость.

Сделала осторожный шаг из своего угла, змей остался неподвижен, только, не отрываясь, смотрел на меня. Я выдохнула, поджала губы и боком протиснулась к стулу, упавшему, но чудом выжившему в том безумии, что недавно творилось в темнице. Перехватив свое оружие, я выставила его перед собой ножками вперед. Змей, поворачивая голову, следил за мной, но по-прежнему ничего не делал.

– Что смотришь, тварь? – спросила я.

Змеиный хвост, дернувшись, зашуршал по полу, но вновь создание водника не пыталось напасть. Лишь следило, не отводя глаз. Я перевела взгляд на тело змея. Крыса уже почти не боролась. Зверек вяло шевелил лапками, наконец, совсем замер и медленно поплыл по прозрачному телу. Загнала страх поглубже, одарила водяное чудище надменным взглядом, он не шевельнулся, и я рванула к тому месту, где виднелась несчастная крыса. Размахнулась, насколько позволили силы смертной, умноженные испугом и гневом, вернувшегося ко мне. На Вайториса, на воина, на проклятое порождение, на себя, в конце концов.

– Сдохни! – заорала я и опустила стул на тело змея.

Белоглазая голова взметнулась вверх, издав булькающий звук, а затем я услышала рев. Кажется, ему стало больно от того, что тяжелый стул перерубил водяное тело. Крысу вынесло потоком к моим ногам. Я подхватила зверька и бросилась назад в свой угол. Прижала крысу к себе не столько желая согреть, сколько от страха, потому что тварь вновь бесновалась, мотаясь от стенки к стенке.

И пока голова билась в агонии боли, вода, разлившаяся из разорванного тела, начала стягиваться ручейками, латая образовавшуюся прореху, вновь собирая змея в единое целое. Я отупело смотрела на происходящее, осознавая невероятное – водник создал сущность. Не морок, не тварь, наполненную магией на время, пока от нее что-то требуется, и которая исчезнет, как только выполнит свою задачу. Нет, водяной змей не был кратковременным порождением, он был именно сущностью, способной ощущать боль, восстанавливаться и воссоздавать себя из бесформенной лужи. Только, похоже, мой похититель создал эту сущность неосознанно, слишком красноречив был его ошеломленный взгляд. Вновь шалости крови Вайториса, наполнявшей меня? Но… Но! Бесконечный Хаос, кровь Разрушителя не создает жизнь, она ее отнимает! Уж не знаю, как ему удалось вернуть меня к жизни, и это то, о чем он говорить отказывается, но все его создания, за исключением меня, такие же временные, как и у обычных магов.

Змей полностью восстановился и, шлепнувшись на каменный пол, как-то устало взглянув на меня. Я сильней прижала к себе крысу и сузила глаза, готовая дать отпор, если он броситься. Не знаю какой, но сдаваться без боя я не собиралась. Однако тварь вновь смотрела на меня, но не двигалась с места. Только издала обиженный бульк и замерла. Я осторожно выдохнула. Опустила взгляд на тельце крысы и встретилась взглядом с черными бусинками-глазами. Выжила. Все-таки выжила. Я опустила зверька на пол, но крыса проковыляла мне за спину и там осталась, спрятавшись от змея. Кажется, она посчитала меня своей защитой.

– Великая Тьма! – воскликнула я, вдруг поняв, что рада тому, что крыса не сдохла. Захотелось свернуть ей шею, или откусить голову, чтобы ощутить на языке вкус горячей крови и вспомнить, что я не знаю жалости и не радуюсь чужому спасению, и уж тем более никогда и никого не спасаю, но вместо этого стиснула кулаки и чуть сдвинулась, давая крысе устроиться поудобней. Это вызвало нервный смешок. – Я сплю, Бесконечный Хаос, я точно еще сплю!

Змей шевельнул хвостом и сдвинулся с места. Только не в мою сторону. Он повернулся в сторону двери. Я тоже перевела туда взгляд, а через несколько мгновений громыхнул засов, и в темницу вошел водник. Водяная тварь метнулась к нему, обвила ноги и забулькала что-то жалобное. Мой похититель опустил на него взгляд, протянул ладонь и погладил по гладкой змеиной голове. А затем произнес:

– Обидела? Эта может.

То есть змей еще и жаловался на меня?! Мне показалось, что за моей спиной возмущенно завозилась крыса. Впрочем, мы обе промолчали. Я вглядывалась в лицо водника цепким взглядом, отмечая его растерянность. Кажется, что-то его изумляло, и отчего-то мне думалось, что оторопь бывшего пленника была того же рода, что и у меня и сейчас ластилась к хозяину, продолжая булькать, то ли радуясь, то ли ябедничая на меня, то ли всё вместе.

– Что было в том вине? – спросил водник, продолжая поглаживать водяную тушу, жмурившую белесые глаза. На меня он не смотрел. Точней, бросил один взгляд и больше не поворачивал головы.

– Моя кровь, – машинально ответила я, наблюдая за мужчиной.

– Я никогда не делал ничего подобного, – вдруг сказал воин. – И… я вижу его глазами. Ты спасла крысу. Неожиданно.

– Видишь? – переспросила я.

Он кивнул и все-таки повернулся ко мне. Взгляд синих глаз скользнул по моему лицу, опустился ниже, и я увидела, как у него дернулся кадык. Водник облизал губы, но мотнул головой и поглядел уже сердито:

– Прекрати, – велел он. – И затяни шнуровку.

– Что? – не поняла я, проследила за мужским взглядом и хмыкнула.

Шнуровка расползлась, открыв мою грудь. Не полностью, но простор для фантазии появился.

– Прекрати гладить себя, – в его голос вернулась та сила, которая удивила меня еще в купальне.

– Я глажу? – переспросила я и поняла. Да, поглаживаю правую грудь, потому что…

Нет, шнуровку я не затянула, я рванула ворот в стороны, окончательно ослабляя его, после стянула платье с плеч, не обращая внимания на свою наготу, ее я стесняться перестала с того момента, как укоренилась в спальне Господина. Кстати, там я всегда была единственной. Остальных своих женщин Вайторис навещал в их покоях, а после уходил, никогда не оставаясь ни с кем до утра. Но не об этом. Я с жадностью осматривала себя, потому что, занятая змеем и его хозяином совсем не заметила, что почесываю себя. Зуд был пока ненавязчивым, едва ощутимым, потому не встревожилась.

– Ты ударилась, – бесцветно произнес воин, глядя на темное пятно, сейчас напоминавшее синяк на правой груди. – Я позову целителя…

– Обойдусь, – грубо оборвала я. – Мне бы сухую одежду и горячую еду. Ты обещал.

– Обещал, – кивнул мужчина.

Он поджал губы, отвел глаза, и я с неожиданной ясностью поняла, что меня оставят в темнице. Даже если мой перенос сюда произошел в порыве гнева водника, то теперь сиюминутное решение укрепилось, потому что… потому что его голодный взгляд был слишком красноречив, а желание, которое почему-то так и не исчезло, мужчина изо всех сил старался подавить. Это тоже было понятно по тому, какими злыми стали его глаза. Плевать. Совокупление с ним в мои планы тоже не входило. Подобная глупость могла мне слишком дорого стоить.

– Долго будешь тут торчать? – раздраженно спросила я.

– Я хотел понять… – Водник снова мотнул головой, повернулся в мою сторону и одарил тяжелым прямым взглядом. – Ты получишь всё необходимое. Тебе подготовили комнату, но я передумал, ты останешься здесь. Скоро одежду и еду принесут сюда. На этом пока всё.

Он развернулся и направился к двери, змей остался на месте, и я вскочила на ноги:

– Эй!

Тварь, сотворенная из воды, бросилась мне наперерез, не позволив приблизиться к хозяину. Пасть угрожающе распахнулась, обнажив воронку в его горле.

– Эй! Ты!

– Чего тебе, Игнис? – воин обернулся.

– Забери свою тварь, – потребовала я. – Здесь и так слишком мало места…

– Змей тебе не помешает, – ровно ответил мужчина.

– Эй!

Он сделал шаг к двери, но резко обернулся и отчеканил ледяным тоном:

– Меня зовут Скайрен из рода Аквеев. Понимаю, что такая мелочь как мое имя тебя никогда не интересовала, но оно у меня все-таки есть.

– Я запомню, Скайрен Аквей, – с усмешкой ответила я.