Глава 4

Остаток дня мы провели в постели за просмотром фильмов. Нам было так хорошо вдвоем, что мы пропустили ужин и не стали спускаться вниз, чтобы прогуляться по набережной. Ник предложил заказать еду в номер, сказав, что возьмет то же, что и я.

– В чем дело, мистер Келлер? Не можете выбрать сами? – шутливо спросила я.

– Мне хочется все о тебе знать, – с улыбкой ответил Ник. – В том числе, какая еда тебе нравится.

Через полчаса портье принес нам аппетитную пасту с креветками, сливочное мороженое с шоколадным соусом и красное вино, которое Ник разлил по хрустальным бокалам.

– Неплохо, – сказал Ник, попробовав спагетти. – Но моя паста лучше.

Я решила подразнить его.

– Это ты сам так решил?

Ник пропустил мои слова мимо ушей.

– Завтра сама убедишься. Я приготовлю ужин. К нам придут друзья, ты же не против?

Ник задал этот вопрос таким будничным тоном, словно в предложении познакомиться с его друзьями не было ничего необычного. Я невольно подумала о Леоне, который никому меня не представил, пока мы были вместе. А Ник уже использует слово «мы», от которого можно растаять. Я почувствовала, как в животе запорхали бабочки.

– Конечно, я не против. Я буду рада познакомиться с твоими друзьями, – ответила я.

Ник улыбнулся и стер томатный соус с уголка моего рта.

– Придется научить тебя манерам, – с усмешкой сказал он.

Я рассмеялась.

– Ты еще не видел, как я буду есть десерт.

– Пожалуй, я воздержусь от этого зрелища, – рассмеялся Ник.

Я не могла поверить своему счастью. Мне уже давно не было так хорошо. Ник принимал меня такой, какая я есть. В прошлых отношениях я так привыкла стучаться в закрытые двери и добиваться чужого расположения, что совсем забыла, какой должна быть любовь. Искренней. Взаимной. Настоящей.

– Спасибо тебе, – сказала я, смотря Нику прямо в глаза. – Мне так хорошо с тобой.

Вместо ответа он прижал меня к себе и погладил по волосам.

– Только не обманывай меня. И мы всегда будем вместе. Обещаю.

Так вот оно что! Его бывшая оказалась лгуньей. Или еще хуже – она предала Ника. Эта мысль показалась мне нелепой: кому в здравом уме придет в голову изменять Нику – он же идеальный? Должно быть, так ведут себя девушки, которые не ценят то, что у них есть. К счастью, я не такая.

– Тебе не о чем волноваться, – заверила я Ника. – Ты можешь доверять мне.

– Знаю, – ответил он.

Мы снова занялись любовью. В ту ночь я спала без сновидений, прижавшись обнаженным телом к мирно сопевшему рядом Нику.

***

Наутро меня ждал завтрак в постель – свежеиспеченные круассаны и кофе со сливками. Я зажмурилась от залившего комнату солнца и с удовольствием потянулась в кровати. Теплые солнечные лучи приятно щекотали шею. Ник сидел напротив меня – он уже успел принять душ и переодеться в чистую рубашку.

– Доброе утро, соня, – он наклонился и чмокнул меня в щеку. – Ты так сладко спала, что я не стал тебя будить.

– Который час? – сонно спросила я.

– Почти десять. Но мы никуда не торопимся.

Я с улыбкой выскользнула из кровати и отлучилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Приняла горячий душ и надела теплый махровый халат. День обещал быть чудесным.

– Какие у нас планы? – я села на кровать и отхлебнула кофе. Отломила кусочек хрустящей выпечки и отправила его в рот.

– Выписаться из отеля, заняться сексом, вернуться домой, встретиться с друзьями, – перечислил Ник, загибая пальцы.

– А порядок можно менять? – я отложила поднос с едой и поцеловала Ника.

– Твое желание для меня – закон.

С этими словами Ник притянул меня к себе. Я зажмурилась, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног…

В постели нежный и чуткий Ник становился совсем другим человеком. Он мог неожиданно прикусить меня за нижнюю губу или резко шлепнуть по заднице. Иногда он с такой силой сжимал мои груди, что мне становилось по-настоящему больно, но уже через секунду, прежде чем я успевала вскрикнуть, резкая боль сменялась пьянящим наслаждением.

Вспоминая эти, как мне тогда казалось, сущие пустяки, я ругаю себя за то, что не придала им значения. Но я была так влюблена и очарована происходящим, что все остальное отступило на задний план.

***

Через полтора часа мы уже сидели в машине. Машина плавно скользила по трассе, удаляясь от центра города. Одну руку Ник держал на обтянутом кожей руле, а другой ласкал мое бедро. По радио играла прилипчивая мелодия. Я тихо подпевала сладкоголосой певице и, зажмурившись от удовольствия, подставляла лицо полуденному солнцу.

– Расскажи мне о друзьях, которые придут к нам в гости, – попросила я.

Вслед за Ником я стала говорить «мы». Его и меня по отдельности больше не существовало: нам хватило одного дня, чтобы стать одним целым.

– Мы знакомы еще со школы, – рассказал Ник. – Тоби работает менеджером, а Макс – архитектор. Уверен, что они тебе понравятся.

– Это те парни с фотографии в твоем профиле?

– Верно, – улыбнулся Ник, обнажив ровные белые зубы. – Хорошо, что ты мне напомнила. Я забыл сказать, что удалил анкету.

Я удивленно вскинула брови. Обычно парни не торопятся удаляться с сайтов знакомств – я помню, что у Леона ушло на это два месяца после нашей первой встречи. Да и вряд ли он стал бы удалять свой профиль, если бы я прямо не попросила его об этом. Подумать только – он переписывался по меньшей мере с сотней девиц прямо у меня за спиной! Но Ник не такой – он никогда не сделает мне больно.

– Зачем мне другие девушки, когда у меня есть ты? – продолжал Ник. Он крепче сжал руку на моем бедре. – Я хочу попросить тебя о том же.

– О чем? – спросила я.

– Удалить анкету.

– Хорошо, я сделаю это, – поспешно сказала я. – Но ты не переживай, я уже и не захожу в это приложение…

– Пожалуйста. Удали. Анкету. Прямо сейчас.

Тон Ника не требовал возражений. Рука на моем бедре сжалась еще сильнее.

– Сейчас, – я выхватила телефон из сумочки и в последний раз зашла в Conamore. Через две минуты моя анкета была удалена.

– Доволен? – я показала Нику экран телефона. На нем высветилось уведомление об удалении анкеты.

Вместо ответа Ник коротко кивнул и погладил мое бедро.

– Хорошая девочка.

Его самоуверенность возмутила меня до глубины души, но я сделала над собой усилие и промолчала. Ненавижу, когда на меня давят: хочется сразу сделать все в точности наоборот. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы подавить злость и убедить себя в том, что все в порядке. Ник бы не стал удалять свою анкету и просить меня сделать то же самое, если бы не был серьезно настроен по отношению ко мне. Но какого черта он заходит в Conamore, чтобы проверить, на месте ли мой профиль, почему он не доверяет мне…

Мои мысли прервал приподнятый голос Ника.

– Мы приехали. Добро пожаловать домой, – сказал Ник, распахнув передо мной дверцу машины.

На моем лице заиграла непроизвольная улыбка, мигом рассеявшая мрачные мысли. Мне ужасно льстило, что Ник так старается, чтобы произвести на меня впечатление. Я вышла из машины и огляделась по сторонам, с удивлением обнаружив, что мы стоим посреди леса.

«Странно, Ник не говорил мне, что живет в лесу», – нахмурившись, подумала я.

– Мне казалось, ты живешь в Берне? – спросила я.

Вокруг не было ни души, не считая гущи деревьев и синих макушек гор, прорезавших ватные облака. Если честно, я по-другому представляла себе швейцарскую столицу.

– До Берна рукой подать, я каждый день езжу в город на работу. Но жить предпочитаю на природе, – объяснил Ник.

Дом Ника одиноко стоял на опушке леса в окружении хвойных деревьев. Это был небольшой одноэтажный дом с большими окнами и покатой крышей. На окнах – никакого намека на занавески. Внутри я разглядела аскетичную кухню из черного дерева: она плавно перетекала в такую же темную гостиную, в которой не было ничего, кроме кожаного дивана, пары кресел и овального журнального столика.

– У тебя красивый дом, – сказала я, наблюдая за тем, как Ник достает из багажника мой чемодан. – Только он такой… как бы сказать… прозрачный. Тебя это не смущает? Кто угодно может заглянуть внутрь.

Я сразу представила, как выхожу из ванной, завернутая в крошечное полотенце, и встречаюсь глазами с непрошеным гостем. А если кто-то застанет нас с Ником во время занятия любовью?.. Нет уж, спасибо! Надо будет повесить шторы.

Ник словно прочел мои мысли.

– Ближайшая деревня где-то в километре отсюда. Так что можешь спокойно разгуливать голышом – никто тебя не увидит, – усмехнулся он.

Мы вошли в дом. Ник нажал на выключатель, и гостиная наполнилась теплым и мягким светом. Комната, которая снаружи показалась мне мрачной и неуютной, вдруг ожила. На полу лежал пушистый белый ковер, на диване примостились плед и подушки. Но в комнате все равно чего-то не хватало. И тут я поняла, в чем дело: гостиная казалась пустой, словно Ник только что въехал и еще не успел повесить картины, расставить книги и заставить стол сувенирами. Я и сама не люблю все эти безделушки, но в гостиной Ника не было ни одной личной вещи, не считая фотографии в рамке на журнальном столике.

Я осторожно взяла рамку. С фотографии на меня смотрела темноволосая женщина с льдисто-голубыми глазами. Я узнала в них глаза Ника и с нежностью провела по ним указательным пальцем.

– Это твоя мама? – поинтересовалась я. – Красивая. У тебя ее глаза. И губы.

Ник забрал у меня фотографию и поставил ее обратно на столик.

– Ее уже нет в живых, – сказал он.

– Мне очень жаль, – я взяла Ника за руку. – Я не знала.

Я вдруг осознала, что Ник ничего не рассказал мне о своей семье, и ощутила легкий укол обиды. Он-то все обо мне знает! Я даже выдала ему свой самый большой секрет: что мой папа – на самом деле отчим, а с родным отцом я не общаюсь уже много лет. Об этом знают только родственники и мой лучший друг Саша. Я так и не раскрыла свой секрет Леону, так что, думаю, я заслужила хотя бы крупицу доверия от Ника в ответ на свою откровенность.

– Как она умерла? – тихо произнесла я.

– Несчастный случай, – коротко ответил Ник. – В доме случился пожар. Мне было тринадцать лет.

Боже мой! Потерять маму в таком юном возрасте да еще и при таких ужасных обстоятельствах… Я почувствовала, как к горлу подступили слезы. Мне захотелось обнять Ника, крепко прижать его к себе и никогда не отпускать.

– А твой отец? Вы с ним общаетесь?

Ник тяжело вздохнул.

– Он ушел от нас, когда я появился на свет. Мать всегда говорила, что это моя вина.

Какой ужас!.. Я прильнула к Нику, стараясь его утешить. Я и представить не могла, что на его долю выпало столько испытаний.

– Ты ни в чем не виноват, – поспешно сказала я, поглаживая Ника по спине. – Я здесь, с тобой.

– Спасибо. Ты первая, кому я об этом рассказал, – в голосе Ника прозвучала неподдельная благодарность.

Мне стало стыдно, что я настойчиво лезла к Нику с вопросами о его прошлом. На его месте я бы точно не смогла жить с таким грузом. Я была совсем маленькой, когда родители развелись, и выросла я в полной семье, окруженная заботой и любовью. Расти без семьи, в полном одиночестве… Я даже представить не могу, каково это.

– Ты вырос в приюте? – спросила я, не выпуская Ника из объятий.

– Нет. В Швейцарии сирот берут на воспитание в приемные семьи, – пояснил Ник. – Мне повезло, что я попал к Мюллерам, – со временем они стали для меня настоящей семьей. Мы до сих пор общаемся.

Я едва сдерживала слезы. Мне казалось, что невысказанную боль Ника можно потрогать руками, и прекратила задавать вопросы.

– Я так горжусь тобой – посмотри, кем ты стал и чего добился, – прошептала я, покрывая поцелуями его лицо. – Теперь у тебя есть я. И я никуда не денусь.

– Обещаешь?

Ник посмотрел мне прямо в глаза. В его бездонных глазах-озерах я разглядела маленького мальчика, который просит маму не оставлять его.

– Обещаю.

Мы скрепили наше обещание долгим поцелуем. В тот момент я была уверена, что ничто не сможет разлучить нас.