Она поднялась, все еще держа перед собой кочергу, словно Джудит могла накинуться на нее. Или Анри, если уж на то пошло. В конце концов, она ничего о нем не знала, разве что он увивался за каждой юбкой.

Адель мельком посмотрела на бездыханную девушку, кровь которой уже растеклась по мрамору, заполняя трещины на камне – словно царапины, оставленные лапой некоего чудовищного зверя.

– Кому ты служишь? – с предельной серьезностью спросила ее Джудит.

«Исключительно себе», – хотела ответить Адель.

– Королеве, конечно же, – проговорила она. – И Святому Граалю, – добавила Адель. Какая же королева без легендарной чаши, в которой плещется магия? – А что насчет тебя, Джудит? Не ты ли причастна к этому беззаконию? – спросила Адель, глядя на девушку и избегая смотреть на Анри. – Может, ты заодно с… дельфинами Данаи? – проговорила она, вспоминая слова Канцлера. Ей показалось или что‑то все же промелькнуло в безмятежно-голубых глазах Джудит?

– Вижу, ты осведомлена. А ведь поначалу показалась мне более простой и искренней девушкой, – сказала Джудит, склонив голову набок. – Жаль. Кругом столько зла и предательства.

Ее слова казались слишком тяжелыми, будто бы преисполненными вековой мудрости. Адель всмотрелась в правильное лицо Джудит – такое же, как и она сама, – пытаясь найти ответы на свои вопросы.

– Ты заодно с Канцлером? – спросил вдруг Анри, переводя внимание на себя. Он поднял на руки девушку, которую высвободила из корсета Адель.

– С чего бы? – Адель улыбнулась, опуская кочергу.

– Вы так мило танцевали.

– Вы в принципе танцевали, – перебила парня Джудит. – Всем известно, что Канцлер не стал бы… даже принцесса Элейна…

– Перед моим очарованием, похоже, не устоять. – Адель пожала плечами, радуясь, что хоть в чем‑то она преуспела.

Держа девушку, Анри пошел по коридору.

– Нужно посмотреть, кому‑то еще может понадобиться наша помощь.

– Согласна. – Джудит кивнула, приподняв юбку платья так грациозно, будто была в центре бальной залы. Девушка внимательно посмотрела на Адель. – Так что, идешь с нами?

Взмахнув острой кочергой, Адель положила ее себе на плечо.

– Почему бы и нет. Ради правого дела – всегда за!

Анри неплохо ориентировался во дворце, и Адель старалась от него не отставать. Когда они вернулись к гардеробным комнатам, по пути освободив еще несколько задыхающихся девушек из плена заколдованных корсетов, их встретила леди Сания. На полу гардеробной, накрытые белой тканью, лежали еще три девушки.

– Сколько потерь? – спросила леди Сания, будто они вернулись с поля боя.

А может, так оно и было.

Хозяйка Гардероба мельком глянула на Адель и, кажется, даже чуточку удивилась. Но обращалась она в основном к Джудит и «племяннику».

Анри уложил на кушетку задремавшую на его руках девушку и, буркнув, что пошел за остальными, скрылся за дверями гардероба. Джудит не сводила взгляда с белоснежных простыней, из-под которых виднелись лишь красивенькие туфли.

– Я видела трех, и еще эти трое – шестеро.

– Семеро, – добавила Адель, вспомнив дочь леди Маргарет.

– Я позабочусь о Мередит, – сказала Джудит и, достав из складок платья небольшой мешочек, отошла к задремавшей девушке. – Ее нужно привести в чувство. Леди Сания, подготовьте тела должным образом.

Джудит говорила так… уверенно. Адель с подозрением глянула на претендентку, пытаясь разгадать ее тайну. Очевидно, что она принадлежала к некой аристократической семье и великолепно знала придворный этикет, но она сильно отличалась от других девушек. От той же Марси, своей родственницы.

И кстати, что же стало с Марси, подумала Адель с неким злорадством, смогла ли та выпутаться из чар?

– Ты до сих пор здесь, – скорее констатировала, чем спросила, леди Сания, взяв в руки тряпицу, смоченную в ароматных травах. – Беги отсюда, пока есть такая возможность. Я покажу тайный ход, но…

Адель лишь хмыкнула.

– Но я не смогу вернуться к семье, так?

– Ты смышленая девочка, – проговорила леди Сания. – Будет очень жаль, если с тобой что‑то случится.

Она подошла к лежавшим на полу девушкам, откинула с одной простыню и положила тряпицу поверх бескровного перекошенного лица.

– Зачем это? – спросила Адель.

– Магия может изменить лицо до неузнаваемости, но семьи этих претенденток хотели бы видеть их вечно прекрасными.

Адель поморщилась.

– Вы говорите это с таким спокойствием.

– Я слишком многое видела, дорогуша, чтобы волноваться сверх меры. Они знали, что их ждет. Но не ты. Я не понимаю, как ты попала сюда, но с Граалем не бывает случайностей.

– Я не уйду, – тихо, но отчетливо произнесла Адель, вновь закрыв девушку простыней.

– Мне нравится твое упорство, и это в самом деле может пригодиться. У тебя только один путь.

В этот момент раздался возглас – это очнулась Мередит, над которой суетилась Джудит.

– И что это за путь? – спросила Адель, придвигаясь к леди Сании. Если была хоть малейшая зацепка добиться Чаши и трона, то она пойдет на все!

– Стать кем‑то вроде меня, – ответила леди Сания, взяв ее за руку. – Ты ведь уже поняла, кто она, Истинная Королева?

Их взгляды на мгновение встретились, но в следующий миг Хозяйка Гардероба повернула голову и с благоговением посмотрела на Джудит. На лице той застыла блаженная улыбка при виде очнувшейся Мередит, а вот Адель, напротив, стало тошно. Стать прислугой королевы? Вот что ей предлагали?

Но она не выказала своих сомнений. Чуть пожав руку леди Сании и улыбнувшись, Адель сказала:

– Расскажите мне больше.

– Возможно, я и впрямь расскажу. Принцесса нарушила клятвы, она причинила вред девушкам, а если она играет не по правилам, то к чему мне их соблюдать? Да, милая?

На несколько мгновений их прервали – вернулся Анри, ведя под руки еще пару девушек, и передал претенденток Джудит. Эти двое работали так слаженно! Улучив минуту, леди Сания снова заговорила с Адель шепотом:

– Восемнадцать лет назад умерла королева Агния, а ее душа еще сорок дней витала над королевством в поиске пристанища. За те сорок дней родились всего сорок девочек, каждую из которых нашли и особым образом клеймили магической печатью. В одной из них возродилась Королева. Этот знак на груди…

Адель прижала ладонь к своей поддельной смазанной гвоздике.

– Этот знак отзывается на их кровь. Все эти девушки так или иначе связаны с Граалем.

– Но одна из девушек не пришла из-за меня, а значит…

– Значит, Грааль не откроется.

– О… Но зачем убивать девушек? – недоуменно спросила Адель. – Если королева умрет, Грааль не откроется, тогда магии и вовсе не будет. Никогда. Этого они добиваются?

– Вряд ли, – сказала леди Сания. – Магия – слишком лакомый кусок, от которого никто, испытавший ее на себе, никогда не откажется. – В ее глазах зажегся огонь, и Адель стало любопытно, какие еще тайны хранила Хозяйка Гардероба. – Но Грааль всегда защитит свою королеву. И тогда корсет навредил бы всем, кроме…

– Кроме королевы! – ахнула Адель. Только сейчас она поняла, что Джудит все еще в своем платье.

– Если ты станешь тенью королевы, то будешь жить ничуть не хуже, а в чем‑то даже лучше, – сказала леди Сания. – Я научу тебя, есть в тебе некая искра.

Вдруг раздался громкий звук колокола, от которого зазвенели люстры.

– Поговорим об этом позже, – торопливо проговорила Хозяйка Гардероба. – Принцесса призывает вас.

– Что? Мы пойдем сейчас к принцессе? Которая нас просто всех убьет!

– Если переживешь эту встречу, я помогу, – пообещала леди Сания.

Джудит обошла каждую из девушек, которых привел Анри, и, убедившись, что с ними все в порядке, повела за собой, но на пороге обернулась:

– Ты идешь, Адель?

– Э… – Адель замешкалась, зная, что нужно решать быстро. Ходить хвостом за Джудит или найти свою дорогу? – Идите, я догоню!

Девушки уже удалились, когда она сама вышла в коридор и увидела Анри.

– Вижу, вы очень благородны, сударь, – сказала она, разглядывая усталое, но все еще слегка озорное лицо. – Не могли бы вы оказать мне услугу?

– Если мадемуазель желает новый наряд, то лучше обратиться к тетушке, – ответил он и поклонился Адель, желая уйти, но она вовремя остановила его.

– Мадемуазель желает другого, сударь, – лукаво улыбнулась Адель. – Я рассчитываю на вашу помощь.

Она приблизилась к Анри и поманила его пальцем.

– Ближе, дорогая малиновка, я расскажу вам, что задумала.

Спустя некоторое время, уже под второй удар колокола, Адель вновь распахнула для себя двери бального зала. Хорошо, что они были такими высокими, ведь въезжала она на прекрасном белом коне, которой вел не кто иной, как Анри, нацепивший на лицо маску.

В зале было не так празднично, как еще совсем недавно, не звучала музыка, не смеялись девушки. Претендентки, лишенные красивых платьев, выстроились в струнку перед принцессой Элейной. Это было унизительно, но некоторые держались гордо, расправив плечи, подняв подбородки. Среди них величественно стояла и Джудит, а чуть дальше, первая в линии – Марси. Перед некоторыми девушками поставили сундуки с откинутыми крышками, а внутри лежали настоящие сокровища. Мужчины с интересом разглядывали девушек, будто решая, кого еще одарить золотом и драгоценностями, женщины скрывали лица за веерами. И все до единого молчали.

Но когда в зал въехала Адель с обольстительной улыбкой на губах, все ахнули – от удивления или же от ужаса.

Больше всего переменилась в лице принцесса Элейна – она не улыбалась. А вот Канцлера нигде не было видно, и Адель даже огорчилась, что он не увидел ее знаменательное появление. Хотя, может, это и к лучшему: она до сих пор не поняла, опасен ли он или же просто делает вид, пытается запугать ее.

– А вот это уже интересно, – проговорила принцесса Элейна, выходя вперед. Ярко-алое платье принцессы будто напоминало о крови убитых девушек. – Я как раз говорила, что среди нас самозванка, которой не должно быть здесь. Иначе Грааль бы уже проявил себя. И вот, пожалуйста, в бальный зал заявляется воровка моих лошадей.

– Ваших лошадей? – спросила Адель, после чего посмотрела на Анри, который тут же, как и было оговорено, помог ей спуститься.

Настоящий рыцарь! Теперь Адель смотрела в глаза принцессе, такой роскошной и убийственной. Сама же она все еще была в своем нижнем платье и туфельках, лишь в распущенные волосы вплела синюю гвоздику.

– Мне казалось, что все здесь принадлежит королеве.

Адель не знала, откуда в ней взялось столько наглости. Стоило в действительности послушать леди Санию и не высовываться, но разве за этим она явилась сюда? Добиваться своего, так уж с боем.

– А королева? Где же она? – спросила Элейна и рассмеялась. – Может, это ты?

Принцесса обошла ее по кругу, цокая каблуками по полу с узором из разноцветных мраморных плит.

– Может быть, – ответила Адель.

– Эта девушка не может быть самозванкой, Ваше Высочество, – вступился за нее Анри. – Я…

– Что? Что такое?

– Я знаю ее семью. Они принадлежат к ордену Синей Гвоздики.

– Хорошо, неплохая попытка. Но я не верю. А это не ты, кстати, танцевала с Канцлером Фростом? – вдруг спросила Элейна, останавливаясь прямо перед Адель и устремляя на нее острый ноготок.

Адель тяжело вздохнула – сколько ей будут это припоминать?

Возможно, недолго, если ее жизнь оборвется в ближайшие пару минут.

Адель рассчитывала, что если не будет прятаться и прямо заявит о своих притязаниях на трон, то это поднимет ее в глазах окружающих и покажет соперникам, что она не испугается и не сбежит при первой же опасности. Разве не так должна вести себя истинная королева? А не раболепно стоять перед принцессами.

– Это была я, Ваше Высочество. Или лучше сказать… дочь моя.

Ведь, если душа королевы и впрямь возродилась в одной из сорока девушек, то Элейна должна была быть дочерью восемнадцатилетней претендентки!

Адель припомнила блаженное выражение лица Джудит, но сейчас даже не стала смотреть в сторону соперницы и кротко улыбнулась, а в следующую секунду ошарашила и саму принцессу: подступила к ней на шаг и, быстро притянув ту за плечи, поцеловала в лоб.

– Благословляю, – выдохнула Адель.

– Что… Что ты делаешь! – вскрикнула Элейна, но тут вновь ударил колокол, в третий раз. Задрожали сами стены замка, а по мраморному полу пробежала трещина, разламывая камень прямо между Адель и принцессой.

Громкие шаги будто вторили этому грохоту. Бум… бум… бум…

И вот в дверном проеме показалась высокая фигура, в которой Адель без тени сомнения признала Канцлера Фроста. Сердце ее недобро подпрыгнуло. Он зашел грозно и величаво, единственная нерушимая крепость среди дрожащих стен. Он направлялся прямиком к ним – принцессе и Адель, которые застыли, будто… две лани на гобелене? Единорог, вспомнила Адель, символ Элейны – это прекрасный единорог. А кто же тогда сама она? Нужно придумать себе герб или хотя бы пофантазировать.

– Грааль проснулся, – громко объявил Канцлер, глядя на одну лишь Элейну. – Вы можете продолжать таинства. Все претендентки на месте, – подчеркнуто проговорил он, а потом будто невзначай повернулся к Адель и сказал: – Вы обронили свой платок, миледи.

Платок? Какой платок?

С этими словами он вложил в руки Адель шелковый платок, свернутый вчетверо. Сейчас все взгляды были прикованы к Канцлеру и Элейне, но вот вперед выступила принцесса Даная.

– Моя сестра преподала вам кошмарный, но жизненный урок: Королева славится своей красотой и изяществом, но они могут обходиться очень дорого. Королева – это не только наряды, танцы и придворный этикет. Королева – это прежде всего щит и меч своего королевства.

– Защита? От кого? – послышался шепот девушек.

– От Всадников, конечно же. Моя мать с детства учила нас держать в руке меч, правда, сестры? Все мы отлично владеем оружием.

Внутри у Адель все похолодело: стоило побольше узнать о принцессах.

– А теперь раздайте девушкам плащи, – сказала принцесса Даная, и слуги вынесли серые накидки с вышитой на них белой волной. – Следуйте за мной.

Адель не сразу заставила себя сдвинуться с места. Но она каким‑то чудом выжила. Выжила и готова была пойти дальше.

На мгновение она раскрыла платок, который все еще держала в руках.

Увидела пятно крови и вышитое красивыми вензелями имя: «Николетт».