– Как же я раньше не догада… – Нэйл оборвал фразу на полуслове и затих.

– Ты усыпила его? – спросил Шейран.

– Сон – лучшее обезболивающее. К тому же мне нужно привести мышцы в расслабленное состояние.

– Надолго мы застряли?

Бросила взгляд на хмурого мужчину. Мой похититель нервничал, хотя и старался этого не показывать.

– Зависит от твоих людей. Я управлюсь минут за десять-пятнадцать.

Бинты у Шейрана нашлись, как и довольно неплохая аптечка. Не знаю, кто такой Ферт на самом деле и чем занимается, но, судя по аптечке, он явно готов к самым непредвиденным ситуациям. Так у виконта обнаружилась мазь, которая, как можно заключить по составу, указанному на этикетке, должна снять воспаление, увеличить скорость заживления и уменьшить боль. Указанную мазь я наложила тонким слоем на обширный кровоподтек, который расползся по правой ноге.

С помощью Тони я соорудила шину и надежно зафиксировала сломанную конечность.

Закрыла глаза, положила руки на левую ногу. Отрешилась от всего. Включила внутреннее зрение. Без звука, одними губами забормотала древний заговор. Я чувствовала – буквально видела! – как сращиваются кости, мышцы, мелкие сосуды…

Когда через несколько минут я открыла глаза, дело было сделано. И пусть ходить Нэйл пока не мог, а саму ногу украшала страшная гематома, я знала – парень скоро выздоровеет.

В голове царила пустота. Свой резерв я исчерпала полностью.

Дрожащими руками втерла мазь во вторую ногу и поднялась с земли. Голова кружилась, я чувствовала сильную слабость.

– Будьте осторожнее с ногой, – сказала я Ирдену и Риду, которые успели из жердей и плаща соорудить носилки.

Сделала шаг в сторону и чуть не споткнулась о распростертое на земле тело.

Всклокоченные волосы и борода. Грязная, заскорузлая от пота и грязи одежда. Но само лицо между тем молодое – мертвому разбойнику не больше двадцати. Глаза удивленно распахнуты, рот раскрыт в беззвучном крике. Ровно посередине груди зияющая рана – кинжал хозяйственный Тони успел вытащить.

К горлу подкатила тошнота. Ноги подкосились, и я упала бы, растянулась прямо поверх мертвеца. Но меня подхватил Шейран. Прижал к себе.

– Не смотри, – шепнул виконт.

Я послушно отвернулась. Спрятала лицо на груди мужчины. От лорда исходил еле уловимый, чуть горьковатый запах можжевельника.

– Возможно, ты спасла моему человеку жизнь. Этого я тоже не забуду.

А я не забуду лица разбойника, чье бездыханное тело лежит у моих ног.

Только что я убила человека. Я не думала. Не колебалась. Я просто оборвала чужую жизнь.

И как ни страшно подумать, совершенно не жалела о содеянном.

Я не сомневалась, меня бы разбойники не пощадили. Сначала надо мной жестоко надругались бы, а потом убили. Знала я эту породу…

– Ты как? – негромко спросил мужчина.

Подняла взгляд на Ферта и вымученно улыбнулась:

– Уже лучше. Спасибо.

– Глотни, – Шейран вложил мне в руку плоскую металлическую фляжку.

– Что здесь?

– Лучше тебе не знать, – над ухом раздался тихий смешок, – просто доверься.

Доверять я разучилась давным-давно, но откуда-то знала, сейчас Ферт не причинит мне зла.

Открутила крышку. Вдохнула густой тягучий запах. Пахло крепким алкоголем и тем самым можжевельником. Зажмурилась и сделала маленький глоток. Тут же закашлялась. Горло будто опалило огнем. На глазах выступили слезы. Я судорожно дышала, как рыба, выброшенная из воды.

– Теперь лучше? – спросил лорд, забирая флягу.

Я только хотела разразиться ругательством, как поняла, что мне действительно стало лучше. Мысли перестали путаться, дрожь и тошнота ушли, будто бы даже немного сил появилось.

Не знаю, что за напиток был у Ферта во фляжке, но он явно содержал крупицы целительной магии.

– Иди к лошадям, – сказал виконт. – Скоро выдвигаемся.

– А как же стрела, что попала в тебя?

Ферт скупо усмехнулся и указал на свою руку.

– Порвала рубашку и оцарапала плечо. Пустяки.

На черном рукаве мужчины зияла прореха. Плечо виконта украшала рваная рана, к счастью, неглубокая, из которой тонкой струйкой сочилась кровь. У меня же не было даже крохотной толики силы, чтобы унять кровотечение.

– В аптечке есть экстракт кровохлебки. Обработать им рану – одна минута. Ты и так потерял немало крови.

– Займусь. Не волнуйся.

– Да я и не волнуюсь, – буркнула я и направилась к лошадям.

Я старалась не смотреть по сторонам, но взгляд то и дело натыкался на темное пятно в пыли или выхватывал мертвое тело. К горлу вновь начала подкатывать тошнота, а перед глазами, против воли, вставать картины восьмилетней давности.

– Разве целители должны убивать, а не лечить? – вдруг окрикнул меня Шейран.

– Ты предпочел бы, чтобы я промахнулась? – не глядя, огрызнулась я и продолжила свой путь.

Сволочь этот Ферт все-таки. Сволочь! Только начала думать, что он нормальный человек, так коршун взял и плюнул мне в спину.

Шейран все еще проверял меня, испытывал. И кажется, сейчас я рассказала ему о себе намного больше, чем планировала.

Маленькая деревенская травница вряд ли могла убить человека. Да что там! Такой девчонке и мысли бы не пришло за нож взяться, не то что пустить его в ход.

Я же… Слишком живы были в памяти события восьмилетней давности. Тоже лесная дорога. Разве что окрашенная не в краски позднего лета, а утопающая в снежных сугробах. Тоже нападение лихих людей. И море крови. И мертвых тел.

Вот только тогда я была маленьким ребенком, в котором еще не проснулась магия. Я не могла защитить ни себя, ни других. Я могла только сбежать… Сейчас же все изменилось.

И если я о чем-то жалела, чего-то стыдилась, так это момента слабости, который накатил на меня, когда напали разбойники. Слишком давно я дала себе зарок, что больше не буду слабой. Не буду жертвой.

Шейран легко закинул Алану на спину вороного коня. Вскочил в седло позади девушки.

– Может, я лучше с Тони поеду? – предложила травница.

Помощник хмуро посмотрел на девушку. На его лошадь пришлось закрепить мешки с поклажей, которые сняли с погибшей лошади. Тони был из той породы людей, которые хорошо ладят с цифрами и плохо – с людьми. Неудивительно, что Алану он невзлюбил в первого взгляда.

– Позволь мне самому решать, что для моих людей лучше, – отозвался Шейран.

– И когда это я стала твоим человеком?

– С тех пор, как ешь мой хлеб, как я отвечаю за твою жизнь.

– Не думала, что я тебя объедаю, но раз так, я легко найду пропитание в лесу.

– Алана… – начал виконт.

– Да и перед кем, мне интересно, ты будешь отчитываться, если я погибну?

– Алана, заткнись!

Словесные перепалки с загадочной мернианкой – последнее, что сейчас было нужно Шейрану. Он и так переживал, что отряд слишком задержался на месте сражения.

Эрлайские леса славились разбойниками, в том, кем именно были нападавшие, ни у кого не возникло бы сомнений. Но отвечать на вопросы стражников все равно бы пришлось. По ряду причин Шейран всячески старался избежать внимания местных стражей правопорядка. И дело не только в том, что враги виконта узнали бы, где его искать. Отряд могли банальным образом задержать до выяснения обстоятельств. Кроме того, командир стражников в угоду тому же барону Нильгрейду мог вывернуть события таким образом, что сам Шейран Ферт оказался бы виновен в убийстве безобидных крестьян, возвращавшихся с рынка. Допустить, чтобы его имя каким-либо образом связали с истребленной бандой, виконт не мог ни в коем случае.

Несмотря на то что Ирден на пару с Ридом соорудили вьючные носилки, передвижение отряда значительно замедлилось. О том, чтобы пустить коней в галоп, можно было лишь мечтать, приходилось плестись шагом.

В сгущающихся сумерках мужчина высматривал отходящие от тракта тропинки – надо было подыскать место для ночлега. Вот только как ни гнал от себя Шейран эти мысли, он понимал: задержаться в лесах придется не на одну ночь, а минимум на сутки. Нужно время, чтобы окреп Нэйл и утихла шумиха вокруг мертвых разбойников.

Травница держалась отстраненно. Спина неестественно прямая, будто Алана копье проглотила. Девушка устала, находилась на грани магического истощения, ей был жизненно необходим отдых, но в компании виконта она не могла расслабиться ни на минуту.

Когда Алана в очередной раз начала ерзать, пытаясь устроиться удобнее, то чуть не соскользнула со спины коня. Шейрану пришлось ухватить травницу за талию, прижать к себе. Против воли виконт поймал себя на мысли, что талия у девушки невероятно тонкая, поистине осиная. То, чего столичные модницы добиваются тугими корсетами, Алане досталось от природы.

Сердце травницы билось испуганно, как у маленького лесного зверька.

– Отпусти! – прошипела Алана.

– И не подумаю. Еще не хватало, чтобы ты под копыта свалилась.

Шейран провел ладонью по талии девушки, лаская кончиками пальцев кожу сквозь тонкий шелк рубашки.

Алана дернулась, пытаясь вывернуться из объятий мужчины и вновь построить между собой и похитителем незримую ледяную стену. Но Шейран лишь прижал девушку крепче. Тихо шепнул:

– Не глупи. У меня нет ни времени, ни сил, чтобы воевать с тобой. Мое терпение на исходе.

– И что ты сделаешь?

– Думаешь, отпущу тебя на все четыре стороны? – хмыкнул Ферт. – Ошибаешься. Свяжу и перекину через седло. Все ясно?

– Ясно, – буркнула Алана и замолчала.

Впору было подумать, что Шейран усадил на коня перед собой не деревенскую девчонку, а какую-нибудь погрязшую в условностях воспитанницу пансиона благородных девиц. Во всяком случае, он не мог припомнить, чтобы знахарки приучали своих учениц так держать спину и дергаться от мужских прикосновений.

– Тебе раньше приходилось убивать? – задал вопрос Шейран, который уже пару часов не давал ему покоя.

На смерть разбойника девушка отреагировала удивительно спокойно. Императорскому порученцу приходилось встречать тренированных воинов, которые на своего первого покойника реагировали гораздо более бурно. Начиная с того, что их выворачивало наизнанку и заканчивая пьяными дебошами.

– Нет, только видеть мертвых, – после небольшой паузы отозвалась Алана.

– Где же?

– Я травница, ко мне постоянно со всякими хворями обращаются. Иногда слишком поздно, иногда я просто не в силах помочь… К сожалению, не все мои пациенты выживают.

«Пациент» – слишком сложное слово для деревенской ведьмы. В лексиконе Аланы вообще было много нетипичных для данной местности и социального положения девушки слов.

– Действительно, – пробормотал Шейран.

Оправдание у травницы было весомое, вот только…

– А тот обоз?..

– Какой? – удивилась девушка и повернулась к виконту. В огромных зеленых глазах Аланы на долю секунды отразилась неприкрытая паника, но потом травница взяла себя в руки.

– Тот, в котором ты ехала маленькой девочкой. На который тоже напали разбойники.

– И тот обоз, – вздохнула Алана, явно успокаиваясь.

– Значит, ты все же что-то помнишь? Или, может, сейчас вспомнила?

– Конечно, последние события несколько оживили воспоминания… – девушка неосознанно передернула плечами то ли от накативших дурных воспоминай, то ли от того, что к ночи ощутимо похолодало. – Но помню я все то же. Ночь. Мороз и занесенную снегом дорогу. Множество людей вокруг, которые дерутся меж собой или лежат на земле, умирая. А от горячей крови, пролитой на снег, поднимается пар… Как ни старалась, я так и не смогла вспомнить ни одного лица. И, честно говоря, уже не хочу.