Чтобы видеть себя в правильном свете, человеку нужна собака, которая его обожает, и кошка, которая его не замечает.
Дерек Брюс
В поселке Воейково, где много лет снимала дачу эта семья, проживал злобный самец колли. Как все колли, внешне он был прекрасен – роскошный рыжий аристократ с длинной благородной мордой и шелковой шерстью, но по характеру – садист и убийца.
Не знаю, от природы ли он был жесток, или хозяин его так воспитал, но только любимым занятием злобного красавчика было преследовать и убивать кошек, точнее маленьких котят, которые и бегать-то еще толком не умели.
Стоило такому котеночку выбраться за пределы своего забора, как злодей бросался на него.
Много раз соседи жаловались на колли его хозяину, но с того как с гуся вода. Смеется и твердит про древний инстинкт.
В общем, хозяин сволочь, и пес точно такой же.
В милицию, тогда милиция была, конечно, тоже обращались, но у той почему-то всегда находились более важные дела, нежели за котами да собаками присматривать.
Конечно, рыжий Шустрик проживал со своей человеческой семьей на Горском озере, но он ведь был котом, а коты, как известно, гуляют сами по себе. Вот он и повадился фланировать по той же улочке, где жил злобный колли.
Однажды в самом начале июня соседи могли наблюдать дивной красоты картинку: по зеленому цветущему лугу грациозно бежит рыжий колли, а навстречу ему буквально по той же тропке несется рыжий кот.
Бежал, а когда до пса пара метров осталась, вдруг как прыгнет! Взлетел в воздух и со всей силы вмазал ненавистному псу когтистой лапой по морде, и тут же в сторону, под калитку, где в знакомом дворе его не поймать.
Люди держат собак, а кошки держат людей – как полезных домашних животных.
Джордж Майке
Несмотря на то что семья, в которой теперь жил Шустрик, проживала в городе, весной кота сначала выводили на прогулку на шлейке, а потом начали отпускать и на самовыгул. Собственно, в самый первый раз самовыгул он устроил по собственному почину, стянув лапами с головы надоевшую шлейку и удрав через ближайшие кусты неведомо куда.
Сколько было слез! Уля и Виталик часами ходили по двору, крича «кис-кис» или выкрикивая имя беглеца. Ничего не помогало. Вечером к их поискам подключились мама и бабушка, но Шустрик не откликнулся. Пришлось возвращаться домой с пустыми руками. То же произошло и на следующий день, и еще через день.
Собственно, участников поиска постоянно преследовал обращенный к ним взгляд откуда-то из травы, окна подвала или густых кустов, но как они ни искали, обнаружить приметного рыжего кота в зеленой траве или листве, где он по определению особенно хорошо должен быть виден, так ни разу и не удалось.
Кот гулял, когда и где хотел, а когда желал отдохнуть дома, просто подходил к парадной и терпеливо ждал, когда оттуда выйдут уже отчаявшиеся отыскать любимчика хозяева. К концу лета двор был полон рыжим молодняком, а Шустрик встретил холодную осень в теплом доме.
К чему я это рассказываю и какое отношение имеют прогулки наглой рыжей морды к вонючей бомбе? Не торопитесь, история только начинается.
Итак, вы уже поняли, что Шустрик отличался весьма непростым характером и умел настаивать на своем, полностью игнорируя мнения человеческого семейства, в котором он жил. Однажды после одной из своих знаменитых вылазок на улицу, где он, должно быть, поел чего-то несвежего, у него жутко болел живот, отчего кот сделался менее проворным и внимательным, и хозяева наконец-то поймали его и водворили в квартиру.
Коту было плохо, его мутило, то и дело брюхо простреливали резкие острые спазмы.
«Ну все, мне кирдык», – должно быть, решил Шустрик и побрел умирать.
Как умирают коты в природе? Они уходят как можно дальше от посторонних глаз и там… Но как можно уйти из запертой квартиры? Конечно, если бы Шустрик хорошо себя чувствовал, он мог бы начать скрести дверь, мерзко выть в передней, умоляюще заглядывать в глаза и кивать в сторону ненавистной шлейки: мол, хочу гулять. Неужели ему бы отказали? Но в том-то и дело, что в этот день ему было так плохо, что на все эти манипуляции у него попросту не было сил.
«Нужно забраться в самый отдаленный уголок квартиры и там, в тишине и покое…» – подумал кот и огляделся. В доме было полно отдаленных уголков, но обо всех них уже знали хозяева. К примеру, он часто прятался под кроватью или забирался на верхнюю полку стеллажа, где таился за книгами Киплинга. Сейчас нужно было выбрать что-то совершенно особенное, и Шустрик выбрал. Сервант – по определению самый тяжелый из домашних шкафов, потому что в нем стоят целых три фарфоровых обеденных сервиза на двенадцать персон каждый и еще вазы и статуэтки. И если кот заберется за сервант, чтобы отодвинуть такую мебелину, людям придется сначала вытащить из него все, что там находится, и только после этого попробовать сдвинуть саму древнюю мебель с места.
Решив, что выбрал идеальное место, Шустрик наградил свое человеческое семейство последним печальным взглядом и полез в узкую щель между стеной и сервантом. Места здесь действительно было совсем мало. Еще будучи котенком, Шустрик как-то чуть не застрял здесь, теперь же он стал взрослым матерым котярой; тем не менее желание уединиться и умереть, как и подобает правильному во всех отношениях коту, превозмогло и боль, и удушающую многолетнюю пыль самого недоступного места в квартире. Пробираясь все дальше и дальше, кот совсем распластался вдоль стенки, как вдруг его живот булькнул. Шустрик услышал звук вырывающегося из задницы воздуха, и тут же он, вопреки собственному желанию, облегчился и почувствовал себя лучше.
В тот же день, уже вполне здоровый и счастливый, с высоты верхней полки книжного стеллажа кот разглядывал копошащихся вокруг серванта двуногих, которые, открыв все окна и двери нараспашку и обмотав лица тряпками, разгружали неподъемный сервант, дабы отодвинуть наконец его и убрать за обнаглевшим котом.
Второе открытие, которое сделал Шустрик, было, что, когда из-под его хвоста вываливались вполне твердые колбаски или шарики, люди справлялись с ними достаточно просто, и вонь быстро прекращалась. То же, что выплеснулось из него сегодня, было жидким, поэтому оказалось недостаточно просто слегка отодвинуть мебель и затем выкатить оттуда источник вони просунутой в щель шваброй. Тут требовалась зачистка по полной программе.
Кот постарался запомнить свое ужасное состояние до происшествия и в следующий раз воспользоваться им по своему усмотрению, когда нужно будет наказать зарвавшееся семейство.
И вот зима, 31 декабря, канун Нового года; мама, бабушка и даже Уля готовили на кухне, а Шустрик предлагал себя в качестве дегустатора, для чего то и дело вспрыгивал с пола на стол, хватал кусок колбасы, совал усатую морду в банку с икрой, переворачивал на себя соленые огурцы. В общем, вел себя, с точки зрения людей, совершенно мерзко. Кончилось дело тем, что он действительно наелся чего-то очень вкусного, но совершенно ему неподходящего, и был наконец выдворен и на несколько часов заперт один в комнате, где даже не было ёлки.
В довершение неприятностей заболел живот. Кот прислушался и, узнав характерные приметы того самого состояния, которое летом принял за предвестника скорой смерти, затаился, предвкушая месть.
И вот Новый год, все сидят за столом, шампанское, свечи, речь генсека. С первым ударом курантов Шустрик слез с предоставленного ему стула и решительно направился за сервант. Забрался в самое узкое место, поднапрягся и… п-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р: «С Новым годом!!! Вонючая бомба от кота!»
У собак лишь один недостаток – они верят людям.
Элиан Дж. Финберт
Это был немолодой уже служебный пес семи лет от роду, чистокровная немецкая овчарка с подобающим ему именем Верный.
Служебные собаки – совершенно особенное сообщество собачьего мира. К примеру, все собаки с самого нежного щенячьего возраста мечтают обрести хозяина.
Те, кто обрел, остаются верными ему всю жизнь, но служебная собака верна и хозяину, и их совместной службе. К примеру, считающийся хозяином кинолог увольняется со службы. Комиссовали по ранению, болезни или ушел на заслуженный отдых. И по той или иной причине этот человек не может забрать четвероногого друга с собой на гражданку. В этом случае, прощаясь, он передает поводок в руки своего преемника, и пес понимает, что у него теперь новый хозяин. Сложно, конечно, обидно, но ничего не поделаешь, такая жизнь, такая служба.
Пес Верный побывал во многих заварушках: в помощь местной милиции искал и находил наркотики, оберегал своего человека от пытающегося навредить ему противника во время службы на границе. А в последний раз даже подорвался на взрывном устройстве, из-за чего теперь был слеп на один глаз и получил проблемы с сердцем.
Когда из армии по состоянию здоровья увольняется человек, тот возвращается к себе домой, но Верный знал только службу, и никакого дома у него отродясь не было. И человека не было, который мог бы взять больного пса к себе домой. Армия время от времени пристраивает отслуживших собак. Ну а если пристроить не удается, собаку усыпляют. Никаких собачьих домов престарелых не существует. Люди в своем большинстве неблагодарны и склонны забывать все то хорошее, что делали для него собаки. К примеру, пса, положившего здоровье на военной или полицейской службе.
Верный знал, что его ждет: либо найдется кто-то, кто пожалеет калеку, либо последний ужин и укол.
Поэтому он с надеждой заглядывал в глаза всем, кто подходил к вольеру, тщетно силясь обнаружить в новом человеке хотя бы толику живого интереса, хотя бы искру надежды.
Мимо искалеченного пса ходили люди, человеки, в которых осталось так мало человечности.
Верный не знал, сколько ему отпущено дней на то, чтобы обрести хозяина или умереть, он просто ждал и верил, поднимал морду, вглядываясь подслеповатыми глазами в лица, наблюдая за реакцией приходящих, и ощущал одну только безысходность, когда к нему поворачивались спинами.
Но вот однажды Верный почувствовал смутно знакомый запах: человека звали капитан Титов, и пес встречался с ним несколько раз во время выполнения боевого задания.
– Ну что, Верный? Оклемался после госпиталя? – Титов подошел совсем близко, пес подался вперед, всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь. К чему ведет капитан? Не просто же так заглянул в вольер на огонек. Не на экскурсию же. Ну же, скажи всего несколько слов, и жизнь спасена. Просто дышать, гулять, мять лапами душистую травку, бегать наперегонки, служить… Ты не смотри, капитан, что морда в рубцах, заживет как на собаке. И зрение не самое главное, у собаки главное – нюх, и он ничуть не пострадал, да и вообще.
– Тут такое дело, брат… – Капитан снял фуражку, отер рукавом выступившую было испарину. – В общем, списывают тебя, да и меня скоро тоже того… Вот я и подумал… – Титов обаятельно улыбнулся. – В армии тебе уже не остаться, но есть у меня для тебя одна важная служба. Что думаешь?
– Товарищ капитан, да вы никак с кобелем разговариваете? Да разве ж он понимает? Тут по-другому надо.
– Вы правы, сержант. – Титов повернулся к говорившему. – Оформляйте бумаги Верного, все, что на него имеется, и принесите поводок.
Верный застыл, напряженно ожидая знакомого ритуала и боясь что-то пропустить, но Титов словно услышал его мысли и, приняв от кинолога поводок, сперва сунул его под нос псу, чтобы тот его обнюхал и признал своим.
«Значит, Титов теперь хозяин. А я хозяйский, можно сказать, капитанский, – волновался Верный. – В армии не остаться, но будет служба, важная служба, ответственное дело. Интересно, какое? При складе, что ли? А что, я бы, пожалуй, потянул. А может, в охрану? Еще собаки поводырями служат. Но это мимо, потому как для такого дела специальная выучка требуется. Наверняка на поводыря с щенячьего возраста учатся; нет, старую собаку непросто научить новым трюкам. Да и зачем? Титов явно зрячий. Так что…»
Но пес не успел додумать, как замок на двери щёлкнул, и кинолог вывел Верного, держа за ошейник.
– Знакомься, твой новый хозяин.
Сердце Верного восторженно забилось.
– Не хозяин. – Титов погладил пса по голове. – Отставить, сержант. У него другой хозяин будет. Новый хозяин. Нужно сначала до дома добраться, а там и познакомятся.
«Не хозяин, значит, не капитанская собака», – сообразил Верный и стал ждать встречи с настоящим хозяином.
Титов и Верный покинули расположение части в автомобиле. Капитан вел, а Верный занимал в одиночестве все заднее сиденье. Кататься в персональном авто понравилось, не то что в грузовике, вместе с другими собаками и их хозяевами, когда машина трясется и только что не подпрыгивает, а ты прислушиваешься, что говорят люди, о чем шепчутся друг с другом собаки, ткнувшись носом в голенище хозяйского сапога.
Они остановились возле нового красивого дома, Титов открыл перед псом дверь машины, потом скомандовал «рядом», и они пересекли двор, вошли в подъезд и на лифте поднялись на шестой этаж.
Доро́гой Верный старался запомнить новые запахи, но их было слишком много. Верный вдыхал и вдыхал, надеясь отыскать и определить, распознать в них один-единственный, самый важный для него запах – запах хозяина.
Одна из собачьих легенд, которую матери с незапамятных времен передают вместе со своим теплом и сладким питательным молоком своим чадам, это запах «твоего» человека, единственный в мире запах – путеводная нить, запах, заставляющий собачье сердце трепетать и петь.
Ритуал не завершен, Титов не принял поводок, хозяин кто-то другой, но вот кто?
О проекте
О подписке