Что же искали эти горе-грабители в библиотеке? Деньги? Смешно. Книги! Книги, подаренные их библиотеке! «Царствующий дом Романовых»! Вот она, настоящая ценность! Полина заметалась по библиотеке.

– Антонина Ивановна! Книги пропали, подаренные старушкой, забыла фамилию! – спешила к заведующей Полина. – «Царствующий дом Романовых» пропал! И остального тоже не нашла!

– Ох, Полина, напугали, – увидев ее, выдохнула побледневшая было Антонина Ивановна. – Не волнуйтесь, не кричите. Все в порядке. Не пропали. «Царствующий дом» я вчера почитать домой взяла, – чуть краснея, объяснила Антонина Ивановна. – Не удержалась. Да и мужу хотелось показать. Современные издания Инна Яковлевна по моей просьбе на абонемент выставила, а прочие старые книги я вчера в сейф убрать не смогла, места не было, надо было полки разбирать, а я торопилась, вот и сунула их на полку к старым журналам, да так удачно, что воришки их, очевидно, и не заметили, – радуясь как ребенок, сообщила Антонина Ивановна. – Это, конечно, плохо, и так с ценными изданиями обращаться нельзя, но я очень торопилась, – ведя Полину к стеллажам, объясняла заведующая, – места там мало, ну я и распихала их кое-как на нижних полках. Сверху их и вовсе не видно! Оказалось, к счастью, – прослезилась Антонина Ивановна.

Полина с облегчением выдохнула. Главные ценности библиотеки уцелели. Ну, тогда вообще непонятно, зачем вор к ним залез. Разве что это был не вор, а просто хулиган.

Так же посчитали и прибывшие вскорости полицейские. Равнодушно осмотрев учиненный в библиотеке разгром, они вяло покивали головами, неохотно составили протокол и разрешили звонить, если пропажи все-таки обнаружатся.

– Поразительное равнодушие! – проводив полицейских, заметила Инна Яковлевна. – В застойные времена порча государственной собственности считалось тяжелым преступлением. А разгром библиотеки имел бы еще и политическую окраску! – горячилась она.

Инна Яковлевна всегда голосовала за коммунистов и очень не одобряла новые постперестроечные порядки, постоянно ностальгируя по старым добрым временам, когда ребенка было не страшно одного в школу отпустить и медицинское обслуживание было для всех бесплатным и качественным.

Библиотеку пришлось закрыть, объявив три санитарных дня подряд, и доложить руководству о случившемся.

Как стало ясно вечером в пятницу, ничего из библиотеки не пропало. И скорее всего полиция была права. По мере заполнения полок и проверки картотеки Антонина Ивановна, Инна Яковлевна и Полина с облегчением поняли, что их драгоценные книги целы и даже не очень пострадали. Они пили чай, разбирали завалы, обсуждали цены, современное образование и медицину, рутина жизни снова потянула Полину на самое дно прозябания.

– Станислав Дмитриевич, да этот Фофанов что хочешь подпишет, особенно если ему пузырь водки перед носом поставить, – горячился Денис Рюмин. За окном на город опускались дождливые сумерки, все нормальные люди уже сидели перед телевизором, лопали котлеты с макаронами, и только два старших лейтенанта, изнуренные беготней по городу, и их доблестный начальник сидели за рабочим столом, скрипя отупевшими к концу рабочего дня мозгами. – Ну чего ради мы как проклятые с утра до поздней ночи носом город роем? Ведь ни одной стоящей версии нет!

– Ради правды, – сухо ответил майор Авдеев и посмотрел на Дениса холодным пристальным взглядом. – От вас, Денис, я подобного заявления не ожидал.

В этой короткой фразе прозвучало столько искреннего глубочайшего разочарования, что Денис Рюмин покраснел до самых корней волос, ощутил себя наипрезреннейшим среди всех оперов их славного города, недостойным просто находиться в стенах Следственного комитета, не то что служить в них.

– Простите, Станислав Дмитриевич, – выдавил из себя полный сожаления и раскаяния лейтенант. – Это я от усталости, не всерьез. Честное слово.

Майор посмотрел на лейтенанта долгим изучающим взглядом и, лишь убедившись в искренности сказанного, подвел черту:

– Хорошо. Теперь по делу. Что у нас есть?

– Ничего, – еле слышно буркнул Денис. Майор может сколько угодно испепелять его взглядом, а факт остается фактом.

– Неужели вы, господа оперативники, за два дня работы не разыскали ни одного свидетеля? – скептически глядя на своих подчиненных, уточнил майор.

– Нет, – сокрушенно покачал головой Никита Грязнов.

– Соседи Павла Барышникова полночи стучали по батарее, чтобы они с дружком орать перестали. Те то ругались, то песни горланили, а соседям с утра на работу.

– А что же они не поднялись к дебоширам и не призвали их к порядку или в крайнем случае не вызвали полицию? – здраво поинтересовался майор.

– Подняться боялись. Этажом ниже две женщины живут, мать и дочь, они с пьяными бугаями связываться не захотели. А насчет полиции я не спросил, – краснея, признался Денис.

– А вам не пришло в голову, Денис, что орать могли не дебоширы, а телевизор или DVD, и что вопли эти были заранее записаны на воспроизводящее устройство?

– Нет, – честно ответил Денис и покраснел еще гуще. Сопляк он, а не опер. Так проколоться!

– Значит, алиби Барышникова по-прежнему остается под вопросом, – сухо заключил майор.

Дело об убийстве супругов Пановых неожиданно повисло на отделе мертвым грузом. Такое в практике майора Авдеева случилось впервые. Ни одного свидетеля. Ни одного подозреваемого. Ну, разве что Барышников, и то под большим вопросом. И ни одной толковой версии.

Впрочем, он сам виноват. Последние сутки он по милости начальства должен был разбираться с Супониным, который, уходя в отпуск, решил хвост нераскрытых дел, по которым еще палец о палец не ударил, свалить на коллег. Майор такой хитроумной предприимчивости не одобрял, а потому жестко поставил вопрос перед начальством: или Супонин доводит дела до конца, или майор Авдеев подает в отставку. Коллеги его молча поддержали, выдвигать подобные ультиматумы начальству имел смелость только майор Авдеев. А что ему терять? Если отставку и подпишут, так его любая адвокатская контора города с распростертыми объятиями возьмет и еще и в ножки поклонится.

Так что выбор для начальства был очевиден, но времени на выяснение отношений заняло немало. А теперь вот выясняется, что пока майор воспитывал капитана Супонина, доблестные лейтенанты почти что завалили дело Пановых.

– Так. – Майор снова раскрыл материалы дела. – Как убийцы попали в квартиру, выяснили?

– Нет. Эксперты говорят, следов взлома не обнаружено. Посторонних отпечатков пальцев на дверях тоже нет.

– Вижу. Сегодня я снова беседовал с Максимом Пановым. С его слов выходит, что в последнее время никаких неприятностей в семье не было. Значит, стоит проработать версии заказного убийства. Заодно выясните, какими проектами в последнее время, скажем, в течение полугода, занималась на телевидении Арина Панова. Не было ли у нее конфликтов с кем-то из героев передач. Телевидением займется Грязнов. А вам, Денис, я поручаю разработку окружения Панова. Барышников по-прежнему за вами. Далее. Надо выяснить вот какой момент. У кого кроме хозяев были комплекты ключей от квартиры Пановых. Я сомневаюсь, чтобы супруги были так легкомысленны, что впустили в квартиру собственных убийц.

– Почему? Может, это были их знакомые? – пожал плечами Денис Рюмин.

– Разумеется, мы будем рассматривать все варианты, но мне что-то плохо верится, что кто-либо из знакомых Пановых способен сперва пытать, затем изнасиловать хозяйку дома и зарубить обоих супругов топором. Если бы их убили простым выстрелом, другое дело. Но топор? Нет. Эта версия мне кажется маловероятной, – покачал головой майор. – Также я сомневаюсь, чтобы супруги сами впустили в квартиру убийц. Опять-таки исходя из предположения, что они не были с ними знакомы. Согласитесь, они не похожи на легкомысленных идиотов, которые на ночь глядя открывают двери малознакомым людям. А потому проверьте, у кого имеются ключи от квартиры Пановых. У домработницы они определенно есть. А заодно выясните, не терял ли кто из них свой комплект ключей в последнее время. Это касается и самих убитых.

– Ясно, – делая пометки в блокноте, кивнул Никита Грязнов.

И откуда только у майора берутся все эти идеи? Ведь еще двадцать минут назад, пока они с Денисом его ждали, они сидели и рассуждали о том, что следствие зашло в тупик. Никаких версий нет. Из подозреваемых – один алкаш. И нет ни ниточек, ни зацепок. И вот появляется майор, три минуты слушает их жалкое, полное безнадежной тоски мычание и закидывает их вполне здравыми, перспективными с точки зрения следствия заданиями. Только успевай поворачиваться. И ведь что удивительно: и майор, и Никита, и Денис Рюмин изучали одни и те же материалы по делу, но при этом у них с Рюминым полный мозговой паралич, а у майора куча идей. В чем секрет? В том, что они дураки, а он умный? Обидно как-то. Наверное, все дело в опыте, утешил себя Никита.

Когда лейтенанты были отправлены на задания, Станислав Дмитриевич смог наконец-то по-настоящему приступить к обдумыванию дела.

Что было в этом деле самым удивительным? Способ и орудие убийства. Топор. Для сельской местности такой выбор был бы естественным. Топор имеется в каждом дворе. Но вот в городе… Неизвестно, откуда он взялся, и нести его неудобно, большой. Заметный. Нет, конечно, купить его и в городе не проблема, но вот зачем? Специально для убийства? Убийца хорошо владеет топором? То, что к убийству готовились, было абсолютно ясно. Полиэтилен, скотч, все принесли с собой, знали, что пригодится. Почему «принесли»? Никаких свидетельств того, что убийц было несколько, сыщики не обнаружили, но по косвенным признакам Станислав Дмитриевич понял, что их было не меньше двух.

Итак. Убийцы принесли с собой полиэтилен и топор. Значит, у них с собой была большая сумка, и их было как минимум двое. И этих двоих никто в подъезде и во дворе не видел, почему?

А может, они пришли заранее, часа за два, и прятались на чердаке? А в квартиру вошли у хозяев на плечах? Возможно, но маловероятно. Точнее, маловероятен такой способ проникновения в квартиру. А вот чердак надо осмотреть. К тому же проверить, не явились ли они в подъезд через чердак.

Мысль майору понравилась, и он сделал для себя пометку.

Далее. Кто и зачем убил Пановых? Это заказ? Непохоже. Пановых достаточно было просто застрелить. В лихие девяностые, возможно, кто-то и попытался бы с помощью паяльника выбить из состоятельного семейства тайну, где они хранят накопления. Но ныне, когда все нормальные люди хранят сбережения в банках, а особо состоятельные и сообразительные в заграничных банках, подобные «наезды» бессмысленны. И хакера нанять для выяснения номеров счетов гораздо полезнее, чем отморозка с топором.

Значит, это самодеятельность. Кто-то не очень далекий, продвинутый и утонченный охотится за материальными ценностями, скажем так, за «сокровищем», которое не хранится на банковском счете.

Интересно. Когда Максим Панов сказал майору о том, что в их семье нет ценностей, что все они были проедены в блокаду, майор ему поверил. А возможно, чтобы Максим Панов не знал о семейных тайнах, о сокровище?

Маловероятно. Но теоретически возможно. А что, если владение этим «сокровищем» связано с какой-то постыдной для семьи историей? В этом случае Пановы-старшие могли до поры до времени и не посвящать сына в суть вопроса. Они были еще молоды, полны сил и умирать не собирались.

Н-да. А убийцы ребята наглые и по-своему неглупые. Топорик подкинуть спящему в кустах алкашу сообразили, не побоялись. И топорик, кстати говоря, не из новых. Старый топорик, сообразил Станислав Дмитриевич. Его не в магазине покупали. А следовательно, можно предположить, что как минимум один из убийц проживает за городом! Пока момент не существенный, но в дальнейшем этот факт при вычислении убийцы может стать решающим.

Станислав Дмитриевич с удовольствием крутанулся в кресле и, отметив, что на улице снова полил мелкий, тоскливый дождик, коими их так баловало нынешнее лето, вернулся к своим размышлениям.

– Итак. А что итак? – подстегнул мыслительный процесс майор, и мысль зашевелилась.

Максим Панов говорил, что его прапрабабка была фрейлиной. Надо бы покопаться в родословной семейства Пановых, возможно, у них имеются обиженные родственники, которые, в отличие от Максима, о сокровище знают и очень в нем нуждаются. И в стремлении добыть его готовы на крайние меры. Версия была несколько притянута за уши, но вполне жизнеспособна.

Итак. Подведем итоги. Первая версия. Заказ. Кому-то помешал Сергей Борисович Панов. Убийство обставили мудрено, чтобы сбить следствие со следа. Слабовато, но проверить стоит. Далее, месть какого-то психа Арине Пановой. Задела его чувства или честь в своей передаче. Это вероятнее, учитывая способ убийства. Третья версия: сокровище. Исключительно высосанная из пальца, но наиболее логично ложащаяся в картину преступления. Четвертая версия, также ничем не подтвержденная: месть любовника или любовницы, опять-таки человека психически нездорового. И пятая – водитель Павел Барышников, тут возможны и месть, и заказ, и ограбление, и сокровище. Пока что, пожалуй, все.