Глава 7

Катя вышла из теплого освещенного вестибюля клиники на темную морозную улицу. По узкому тротуару, оскальзываясь и толкаясь, спешили пешеходы, за высоким валом грязного сугроба проносились мрачными тенями машины, слепя глаза вспышками фар. Но Катя ничего этого не замечала. Она видела лишь иссиня-черное небо, усыпанное мелкой россыпью бледных далеких звезд, и завораживающее кружение снежинок в свете неоновой вывески. Она стояла возле дверей клиники и вдыхала студеный, наполненный гарью воздух, словно это был сладчайший нектар, и повторяла про себя брошенную Викой фразу: «Свершилось!»

Сегодня, когда Вика позвонила ей в конце рабочего дня и сообщила о том, что Александр Вадимович впервые в жизни заговорил о ней, о Кате, и не просто заговорил, а восхитился ее внешностью, озаботился ее здоровьем и отметил, что Катя всегда была миловидной девушкой, даже в весе африканского бегемота, Катя от восторга даже дышать перестала. Сидящий у нее в это время с накладными офис-менеджер даже волноваться начал, не прихватило ли у нее сердце, или не помер ли кто? Это помогло Кате прийти в себя, она отрицательно покачала головой, а потом попросила его зайти попозже, сославшись на важный разговор. Завхоз беззвучно подчинился.

Остаток дня Катя провела в состоянии эйфории, да и сейчас оно еще не выветрилось, несмотря на ощутимые толчки, наносимые ей спешащими к метро прохожими. Катя бездумно повернула вслед за текущим мимо людским потоком, незаметно прошла мимо метро и шла до тех пор, пока ее внимание не привлекла огромная яркая витрина свадебного салона. Никогда раньше Кате не приходило в голову заглядывать в такие места, но вот сегодня ее счастливый до головокружения мозг дал четкую команду ногам, и спустя минуту Катя оказалась в мире белых роз, пышных кружев и глянцевых улыбок.

Две продавщицы, обе длинноногие, светловолосые, одетые в бледно-розовые форменные платья, устремились навстречу растерявшейся Кате. Чувствовалось, что салон был жутко дорогой. А каким он еще может быть в двух шагах от Невского проспекта? Но Катя смело шагнула навстречу судьбе. В салоне она провела божественные два часа, примерив несколько платьев, несколько пар туфель и осмотрев предлагаемую бижутерию, и перед уходом заметила выложенные в витрине подвязки с очень элегантной отделкой кружевом. Тут ей вспомнилось, что Света в пансионате жаловалась, что не может найти приличную подвязку, в меру броскую, но не вульгарную, и Катя, поддавшись порыву, решила звякнуть подруге, хотя и не представляла, чтобы та потратила на какую-то одноразовую подвязку почти три тысячи.

На звонок ответил какой-то парень. Наверное, Кирилл, запоздало сообразила Катя, прося позвать подругу к телефону.

– Ее нет, – коротко ответили ей и, кажется, собрались бросить трубку.

– Кирилл, – заторопилась представиться Катя, – это вы? Это Катя, мы со Светой в пансионате вместе худели, помните, вы нас еще до дома подвозили.

– Да, – по-прежнему сухо проговорил Кирилл.

– Передайте, пожалуйста, Свете, пусть перезвонит мне, я тут одну…

– Она умерла. – При этих словах Катя услышала, как кто-то протяжно завыл по ту сторону телефонной трубки.

– Как? – растерянно промямлила девушка, пытаясь осознать смысл двух коротких слов. – Когда?

– Вчера.

– Но как это могло случиться? – Катя никак не могла взять себя в руки и оставить убитого горем человека в покое.

– Не знаю. Вскрытия еще не было.

– Вскрытия? – повторила Катя. Но ей уже не ответили, из трубки раздалось два коротких гудка, и она замолчала.

Состояние эйфории исчезло бесследно. Катя толкнула рукой стеклянную дверь салона и выпала из мира грез на черный холод зимней вечерней улицы.

Света умерла! Веселая, живая, болтушка Света умерла. А как же свадьба? Бедный Кирилл. А родители? Господи, какой ужас!

Катя заставила себя отойти подальше от свадебного салона, чтобы продавщицы перестали на нее пялиться сквозь витринные стекла, и, снова достав мобильник, позвонила Лене.

– Алло? Лена?

– Катька!

– Ты уже знаешь?

– Ну да! – Лена отчетливо всхлипнула и, шмыгнув носом, проговорила: – Мы с ней вчера договорились к моей косметичке вместе идти. Жду, жду, Светки все нету. Позвонила ей на мобильник, ответил Кирилл. Я говорю, где Светка, я ее уже десять минут жду, а он говорит, что ее «неотложка» час назад забрала, они все сейчас в больнице, а потом, словно у него челюсть сводило, еле выговорил, что она умерла. – Тут уж Лена попросту разрыдалась.

А вот Катя, которая тоже всей душой осознавала ужас происшедшего, плакать почему-то не могла.

– Отчего же она умерла? Кирилл мне ничего не сказал.

– Говорит, ей вдруг ни с того ни с сего стало плохо, она стала задыхаться, начались судороги, Света потеряла сознание, а «неотложки» все не было. А когда появилась, было уже поздно. Никто ничего понять не успел. Да они до сих пор в шоке.

– Мне Кирилл что-то про вскрытие говорил, – дрожащим то ли от нервов, то ли от страха голосом произнесла Катя.

– Ну да. Будут делать вскрытие. О дате похорон мне Кирилл обещал эсэмэску скинуть. Ты пойдешь? – немного успокоившись, спросила Лена.

– Да, конечно, – зябко передернула плечами Катя, испытывая страстное желание поскорее попасть домой и понимая, что бездумно ушла далеко в сторону от метро. – Ты сама-то как?

– Нормально. Вот только Светку жалко.

– Да уж. Ты позвони насчет похорон, когда узнаешь, – попросила Катя и закончила разговор.

Понурая, словно пришибленная страшной новостью, девушка брела к дому. Примерка свадебных платьев заняла гораздо больше времени, чем она думала, так что к дому она подходила около десяти часов.

Войдя в темную пустую квартиру, Катя вдруг ощутила такую беспредельную тоску, что даже малодушно пожалела о не купленной дежурной коробочке профитролей, от которых отказалась после похудения.

Глава 8

На другой день, хоть и подавленная, но полностью обретшая душевное равновесие, успокоенная, Катя ехала на работу. Она хорошо выспалась и преисполнилась стоицизма. Но, видимо, если Господь решает испытать тебя на прочность, пощады ждать не приходится и передышек не будет.

Выйдя из вагона на «Маяковской», Катя, не глядя по сторонам, двинулась к эскалатору и едва не столкнулась с какой-то теткой.

– Катя? – ухватила ее за рукав столкнувшаяся с ней особа.

Катя подняла глаза и уставилась на смутно знакомое лицо женщины.

– Я Марина, – напомнила та. – Мы вместе в пансионате худели.

– Ах да, – спохватилась Катя. – Извините, я задумалась о своем и сразу вас не узнала.

Марина была старше девушек, солидная замужняя дама с двумя детьми, она сидела в столовой за другим столиком, и за все три недели жизни в пансионате они с Катей едва ли перебросились несколькими фразами. Поэтому Катя немного удивилась тому, что Марина остановила ее и захотела с ней побеседовать.

– Катюша, – заглядывая девушке в глаза, проговорила дама, пытаясь оттащить ее в сторону, – вы помните Лидию Сергеевну, такая невысокая, светловолосая, примерно моих лет, мы с ней в столовой рядом сидели?

Катя утвердительно кивнула, не совсем понимая, к чему клонит Марина.

– Так вот. Она умерла! Вчера! – Марина всхлипнула. – А ведь у нее дочь едва в университет поступила и мать пенсионерка!

– Умерла? – холодея от скверных предчувствий, переспросила Катя.

– Да. И знаете, что сказал врач с «неотложки»? Что, скорее всего, это из-за похудения!

– Почему?

– Лида после возвращения продолжала принимать пилюли, а дочка с матерью ее ругали все время, что она на старости лет не знает чем заняться, всякую отраву непроверенную глотает. И вот когда врачи приехали, они им сразу же про эти таблетки и рассказали. Вскрытия, конечно, еще не было, но врач сказал, это вполне возможно! – Марина сделала паузу и несколько смущенно спросила Катю: – А вы как себя чувствуете?

– Я-то хорошо, – слабым голосом ответила Катя. – А вот Света…

«Две внезапные смерти. А Света пила пилюли после пансионата? А может, это осложнение после вируса? Интересно, они не простужались? Надо Лене позвонить. И сдать анализы», – неслись беспорядочным потоком мысли в Катиной голове.

После расставания с бледной напуганной Мариной она еще минуты три не могла вспомнить, куда и зачем идет, потом ей все же удалось сосредоточиться, и она как сомнамбула двинулась к эскалатору. Марина сказала, что как минимум трое ее знакомых по похудению чувствуют себя нормально. Ну так со дня их возвращения прошло всего ничего времени. А может, они не принимали дополнительных доз? И где раздобыла лекарство Лидия Сергеевна? Надо было спросить у Марины. Ну да ничего, она вечером ей позвонит, к счастью, они обменялись телефонами. Но это сейчас не главное. Главное – анализы.

Так. Что можно сдать? Кровь из пальца, из вены, мочу.

«Ну почему я не врач?» – впервые в жизни задалась таким глупым вопросом Катя. С кем же ей теперь посоветоваться? Наверное, с терапевтом. Хотя, по идее, это не совсем его профиль. Катя пыталась мыслить конструктивно.

Господи! Какая же она дура! Ведь Александр Вадимович только вчера говорил Вике, если у нее, Кати, будут жалобы, пусть немедленно идет к нему. Вот и повод. И тут Катины мысли совершили загадочный кульбит. А когда она делала эпиляцию? А что за лифчик на ней сегодня надет? Неужели она надела сегодня тот идиотский белый на широких лямках? После резкого похудения пышная Катина грудь слегка утратила обычную упругость, и белье приходилось выбирать не по красоте, а по удобству. Катя знала, что это временное явление, и особо не расстраивалась, но вот именно сегодня ей позарез надо было выглядеть на все сто. Вдруг доктор захочет ее осмотреть и попросит раздеться? При этой мысли ее щеки залил глупый, неуместный румянец. Сердце трепетало, как попавшая в силки пичужка.

Нет. Нет. Нет. Сегодня она сдаст анализы, а вот завтра, когда получит результаты, пойдет к Александру Вадимовичу. Это и правильнее и умнее. Приняв такое судьбоносное решение, Катя расслабилась и промокнула вспотевший под шапкой лоб. Как-то незаметно за размышлениями она успела дойти до работы.

Первый шок от общения с Мариной уже прошел, и Катя смогла собраться. Она забежала в свой кабинет раздеться, потом заглянула к начальству. Выслушала нахлобучку от Натальи Георгиевны, в том смысле, что здесь не богодельня, а учреждение, и Катя приходит сюда не прохлаждаться, а исполнять служебные обязанности. И что ей, Наталье Георгиевне, эта беготня со звонками в рабочее время надоела, и пусть Катя соизволит остаться сегодня после работы и подтянуть все хвосты.

Катя была согласна на все, лишь бы ее отпустили в лабораторию. «Какое счастье, что я работаю в медицинском центре! – покидая очередной кабинет с согнутой в локте рукой, размышляла Катя. – Все быстро, четко, без отрыва от производства. Вот только Ленка почему-то не отвечает», – непонятно, в какой связи, подумала Катя. Хотя ей было жизненно важно выяснить, принимала ли Света пилюли после возвращения домой и где она их взяла. Но Ленин телефон молчал. И тогда в Катиной голове что-то щелкнуло.

– Какая же я дура! Ведь это Вика вписала меня в этот сомнительный эксперимент. Мужик, который выпускает лекарство, приятель Александра Вадимовича! Надо сейчас же все рассказать им, вдруг производители препарата даже не догадываются, что случилось с участниками тестовой группы? И Катя, резко сменив направление, вместо бухгалтерии отправилась к лифтам.

Постучав, она тихонько заглянула в кабинет. Вика сидела за столом и что-то строчила в медкарте. Александра Вадимовича видно не было, но из соседней процедурной доносился его негромкий баритон.

Катя дождалась, пока Вика оторвет глаза от карты, и сделала ей знак выйти. Вика покачала головой и беззвучно прошептала:

– Потом.

Но Катя была настроена решительно. Ее жизнь – это не шутки. Остеопат занят, так она хоть с Викой поговорит. И, состроив страшную мину, решительно кивнула на дверь.

Вика нахмурилась и упрямо велела Кате закрыть дверь с той стороны. Катя, в свою очередь, решительно поперла в кабинет. Вика от такой наглости энергично завертела пальцем у виска и замахала на распоясавшуюся подругу руками. Катя строго взглянула Вике в глаза и сделала последнее китайское предупреждение. Все это происходило в полнейшей тишине в виде пантомимы. Но когда Вика поняла, что подруга собирается открыть рот, тут же выскочила из-за стола и тихой мышкой шмыгнула в коридор.

– Ты что, с ума сошла – ломиться на прием? Сказала же, потом! – злым шепотом выговаривала Вика, таща подругу подальше от кабинета. – Ты хоть понимаешь, что у нас там сейчас Каравайченко? Ты знаешь, кто у нее муж, какая она капризная и сколько платит за прием?

– Да плевать мне на нее и на ее мужа, – остановила ее Катя. – У меня две знакомых из группы похудения умерли.

– Ужас какой! А что случилось? – сразу же всплеснула руками Вика.

– Вот именно! Что случилось? – глядя на Вику сумасшедшими от страха глазами, спросила снова впадающая в панику Катя. – Одной было сорок восемь, другой двадцать пять. Если у первой и были какие-то диагнозы, то вторая была абсолютно здорова. Замуж собиралась через месяц. Вика, моя знакомая говорит, это из-за таблеток. Ну, тех, что нам в пансионате давали.

На Викином лице отразился испуг. Причем Катя подозревала, что подруга боится не столько за ее жизнь, сколько за собственное благополучие. Вика минутку помолчала, судорожно о чем-то соображая.

– Нет. Не может быть. Прежде чем перейти к подобным испытаниям, они должны были проводить исследования на животных, потом клинические тесты в лабораторных условиях, а только потом набирать тест группы, – усиленно морща лоб, говорила Вика.

– Да? А ты уверена, что они все это делали? – проснулся вдруг в Кате голос здравого смысла. – Группу набирали по Интернету. Договоров не заключали. Наше здоровье и жизнь не застраховали. Полного медицинского обследования не проводили. Даже медкарт не завели. – Говоря все это, Катя смутно чувствовала, что все эти умные слова уже где-то слышала, только сейчас не могла вспомнить где.

– Потому, что лекарство, наверное, не совсем лекарство, а что-то вроде биодобавки. А они в аптеке без рецепта продаются, – настойчиво возражала ей Вика.

– Какие биодобавки? Это серьезный препарат!

– А ты откуда знаешь, если договор не заключала?

– А ты чего их защищаешь? Ты что, с ними заодно? – рассердилась окончательно Катя на свою легкомысленную подругу, которая втравила ее в сомнительное предприятие.

– Ты что, спятила? Я даже не знаю, кто они. Даже названия компании не помню. Фарма что-то там, – очнулась наконец Вика. – Да я просто нашла тебе программу по похудению, и все! А уж договора, медкарты, страховки, этим ты, голубушка, сама должна была заниматься! Я тебя никуда не посылала, на аркане не тащила, и нечего на меня валить! Ясно?

– Ясно, – скисла Катя.

Все, что говорила Вика, было правдой. Никто ее никуда за уши не тянул. Вика просто предложила, а все дальнейшее – следствие ее собственного легкомыслия и инфантильности. Права была Змеюкина, когда обозвала ее дурой. Точно, вот от кого она слышала и про договора, и про обследования.

Дура. Набитая дура. Дай бог, чтобы все обошлось. А если нет? Катя снова покрылась испариной.

Вика, видя, что творится с подругой, оттаяла и уже тихим ласковым голосом продолжила: