Глава 2. Истоки

Вот я. Женщина, девушка, человек. Вот мир, который меня окружает – я его слышу, вижу, нюхаю, трогаю и ощущаю. У меня есть руки, которыми я охватываю предметы и поверхности. Ноги, которыми я меряю расстояние, которые могут взбираться в гору или спрыгивать с кочки, отталкиваться от земли или барахтаться в воде. Есть глаза, которые видят свет, цвет, предметы, этим светом отраженные, различают горизонт и любуются окружающим пространством. Есть уши, которые слышат звуки. Есть внутренние органы, предназначенные для жизни именно в этом мире. Есть мозг, который анализирует всю поступающую в него информацию и переводит его в понятные мне картины. Что-то теряется из виду во время этой обработки – например, что-то привычное, как шум машин за окном. Или что-то непознанное, что я не знаю, как воспринимать. Или что-то, чего я видеть не хочу, даже, помню, были такие тесты, где просили найти все синие предметы, а потом требовали указать, сколько там же находилось красных. Или моя извечная рассеянность… она тоже заставляет меня пропускать сознательно очень многое из того, что я вижу. Когда-то я загнала свой мир в очень узкие рамки воспринимаемой реальности. Машины, толпы людей, компьютеры, загрязнение окружающей среды и истребление животных, жестокость человеческая и, как проблески солнца, человеческая же доброта. Все это течет сквозь меня, не задевая. Но я сама выбрала, что я хочу видеть. Так вот, теперь я хочу снять все ограничения и посмотреть, что от этого изменится.

Я убираю зрение – и перед глазами темнота, самое наглядное проявление отказа от мира. Я убираю слух – и исчезают звуки. Теперь меня окружает тишина. Даже, казалось бы, насквозь привычный шум в ушах, ток крови, слышимый с момента образования слуховых косточек и потому не воспринимаемый – тоже исчез. Но я все ещё чувствую власть мира, в котором я живу надо мной – я его трогаю, я по нему иду, я чувствую его температуру и влажность. Он все равно во мне и я – для него. А значит, мне от него не скрыться. Тогда я убираю мир. И вишу в пустоте, где нет верха и низа, где нет света и звуков, где нет ничего, чему я могла бы дать определение. Но есть ещё Я. Именно я – Юля, женщина, девушка, человек. Я по-прежнему знаю, что у меня есть руки и ноги, я чувствую их и могу ими шевелить. У меня есть внутренние органы, которые и сейчас пытаются продолжать свою работу, есть мозги, которые, в ужасе от происходящего, стараются найти хоть какую зацепку, чтобы ухватиться за неё и на её основе выстроить границы мира, привычные и понятные. Следовательно, я все ещё подчиняюсь законам покинутого мира, ведь это тело выросло по тем законам и оно же тянет меня обратно. Поэтому – прощай. Вслед за этой мыслью уходит и ощущение материальности собственного я. Теперь Я – это только то, что себя таковым осознает. Я – это что-то, что было до появления тела, что-то, что было до появления меня на свет. Выходит, Я – душа? Теперь я готова заново воспринять мир? С чистого листа, не имея предрассудков развития и заложенной генетической информации. Да как бы не так! Во мне живет память – неотчуждаемое свойство души, ее опыт, то, что делает каждую душу уникальной. Я… помню…

 
Я помню ветер, помню горы,
Я помню море и леса,
Я помню свежесть на просторах,
Как эхо ловит голоса.
 
 
Я помню город, помню окна,
Я помню пыль пустых дорог,
Как корабли уходят с порта,
Я помню след людских сапог.
 
 
Рассветы помню, щебет птичий,
Я помню ночь и волчий вой,
Я помню правила приличий,
Разгульных танцев помню зной.
 
 
Я помню время, зрю пространство.
Я знаю все – и в этом суть.
Забвение – мое лекарство.
И путь познания – мой путь.
 
 
Пускай вся память человечья
Мне будет кладезем идей.
Я помню и я, значит, вечна
Того ж хочу для всех людей.
 

Я помню все, что я видела, все, чем богат мир, в котором я жила, все, что мне довелось ощутить, пережить и принять, даже то, что я отвергла, забыла и отказалась верить, что это было – оно все равно где-то хранится. А это слишком много, чтобы быть оторванной от мира, чтобы учиться узнавать его заново. Во мне уже есть все установки. Даже лишенная тела, я помню – каким оно может быть, что оно может чувствовать и как оно может ориентироваться в своей среде обитания. Неужели нельзя выйти за пределы однажды созданного мира? Тогда мы обречены вечно следовать одним и тем же законам. И мы ничем не лучше нами же создаваемых роботов. Совершеннее, адаптивнее, самовоспроизводящиеся, с фантазией… и все равно – роботы. Я не хочу такого. Значит, нужно эту ситуацию… изменить. Но как? А очень просто, – как и все гениальное. Я забуду, что я все это знала. Я начну с начала. Когда-нибудь, когда масса накопленных знаний перевесит массу забытых, память вернется – и тогда я буду вооружена уже несколькими вариантами развития событий. И тогда не придется повторять мучительный путь отрицания всего, чтобы видеть основы. Итак… прощай, моя память…

…Вокруг меня – пустота. Не имеющая никаких характеристик. В этой пустоте только я – явное отличие от всего, что меня окружает. Все, что во мне есть – не пустота, но и я не обладаю каким-либо свойством, позволяющим выделить меня из нее. Только мой разум. Мои мысли, чувства, осознание себя. Источник меня. Моя Личность. Я – это все, чем я располагаю. Все, чем располагает окружающее меня пространство. А оно есть – оно появилось из моего представления о нем. Куда заходит моя мысль – туда протягивается и пространство. Такое же пустое и ничем не выраженное.

Накатывает странное ощущение, что когда-то давно такое уже было. Дежа вю… ничто здесь не трогало извечный покой. Пустота, тишина и темнота. И огромные, необозримые пространства, ничем не заполненные. Выходит, так выглядит мир, когда ничего о нем не знаешь, когда не подчиняешься его правилам и вышел за его пределы? Этого мира просто… нет. Есть я – и только я могу определить, что я хочу видеть, что будет моим миром. Но мне пришлось ото всего отказаться, чтобы понять это. Только вот… я не помню, что такое – мир. Что там должно было быть… что могло бы быть, чего существовать не могло по определению. Да и был ли он когда-нибудь, мой мир? Может, я его только вообразила? Я оглянулась: куда ни кинь взгляд – темнота, тишина и полнейшее отсутствие хоть чего-то, отличного от пустоты. Только я. И я… одна.

Одно-единственное мыслящее существо на всю дальность моей мысли и дальше, куда я мысль направляю, отыскав границы оной. В какую бы сторону я ни плыла в этом пространстве – не менялось ничего. Да и как понять, что что-то меняется, если нет точки отсчета? Нет рычага, с помощью которого можно было бы осознать что-то. Я даже не знаю, действительно ли я здесь – одна. Даже будь здесь миллиарды таких же, как я – я их не увижу. Мы можем пролетать рядом, почти касаясь друг друга и – не замечать ничего. Я не знаю, как выделить себя-то от того, что вокруг меня, что уж говорить о других? А я хочу быть рядом с кем-нибудь. Я не хочу быть одна. Я хочу общения, взаимодействия. Но – как осознать присутствие, если нет ничего? Здесь слишком много пустоты. Тогда… тогда нужно установить ориентир. Точку отсчета. Тот самый рычаг. То, относительно чего можно будет выделить хотя бы себя. Осознав себя отдельно от того, что вокруг меня, может быть, я увижу что-нибудь ещё? Кого-нибудь. И мне не будет так одиноко. Но каким должен быть ориентир? Я – мягкая, неощутимая, легкая и бесплотная. Такая же, как окружающая меня пустота. Значит, точка отсчета должна быть кардинально отлична от меня. Такая, чтобы за нее можно было ухватиться в поисках опоры при познании окружающего мира. Меня словно подтолкнуло что-то: «… Действуй». Как подбодряющий толчок. Я не чувствовала вокруг никого и ничего, но… я словно проснулась – к действию.

Встряхнувшись, я замечаю, что что-то во мне изменилось. Словно ожила во мне частичка, до того себя не проявляющая. Ну что ж, попробуем… что бы такое сделать? Представим себя – нечто неощутимое, невесомое, не имеющее явной формы или консистенции, размера или вообще хоть одного параметра, кроме разума. Я – разум. Больше ничего во мне нет. «Я мыслю, следовательно, я – существую», применяемое ко мне, несколько неоправданно. Я ещё не знаю – существую ли я. Нет точки отсчета. Нет чего-то, в чем я могла бы существовать. Почувствовать себя существующей. Вообще ничего нет. Только я. То есть, я существую только для себя самой. Весь мой мир – это я. Нет ничего, относительно чего я могла бы сказать, что оно – не я. Итак, представим себе меня… я погрузилась сознанием в себя, исследуя и узнавая, оценивая и думая, как и что поменять. И… поменяла. Я вывернула свою суть, я изменила окружающее пространство, заставив появиться… что-то. Я потрогала это рукой – оно имело плотность, моя рука уже не проходила сквозь это беспрепятственно. Нет, конечно, могла пройти – какие для меня пределы? – но для этого мне приходилось представлять это, а это было совсем новое для меня ощущение. Ещё одна новизна ощущений – размеры. Новосозданное имело конечность. Видимо, с непривычки я никак не могла уяснить для себя эти размеры. Относительно этого созданного я могла быть и большой настолько, что оно помещалось у меня на пальчике или вообще переставало быть видимым. И маленькой настолько, что созданное оказывалось тем единственным, что я видела. Полагаю, дело все-таки во мне, а не в созданном. Я изменчива, я – сама суть изменения, значит, создаваемое мной, – как отличное от меня, – обладает постоянством, тем более относительно меня.

Постоянное висело в пустоте, так и притягивая своей необычностью. Я приземлилась туда и решила его исследовать. Поверхность была твердая. Пожалуй, это все, что можно было про нее сказать. Я прошлась по ней, довольно быстро обозначив ее границы. Каждый раз я находила край, где поверхность обрывалась и снова начиналась пустота. В принципе, легко можно было познать ее размеры и исследовать. Можно сказать, что я уже его познала. У него есть явно выделяемые начало и конец, и обозначить их – дело совсем нехитрое. Это – мой мир? Нет, я не хочу, чтобы то, что создаю я, было конечным. Моей полной противоположностью. Я хочу создать что-то новое, что-то, что было бы на меня не похоже и все же – развивалось. Оно должно просто развиваться по другим законам, чем мое существование. Вот, скажем… если я помню пустоту нескончаемой, можно ли сделать нескончаемым постоянное? Что для этого нужно изменить? У постоянного, в отличие от меня, есть форма. Так попробуем отталкиваться от того, что имеем, попробуем придать форме очертания нескончаемости. Для начала сделаем ее круглой – теперь конец постоянного определен неявно, – он есть, но найти точку его начала невозможно. Но этого мало. У поверхности появились стороны – их было всего две, то есть познаваемое количество, конечное. Свернула поверхность, скрывая стороны – получился рулончик. Уже лучше, но рулончик обрёл то, от чего я благополучно избавилась при помощи круга – начало и конец. Где-то я действую неправильно. Снова развернула рулончик. Провела пальцем по кромке границы, убрать бы ее вообще… м-м-м, а это идея! Взяла всю кромку и соединила друг с другом по всей длине, сгладила границы – получился шар. Пойди, найди теперь у него начало и конец. Довольно приземлилась на сотворенную поверхность. Прошлась – ну нет у нее границ, сколь ни иди в любую сторону! Значит, можно постоянное сделать похожим на непостоянное. Значит, к созданному могут быть применены воздействия, оно не конечно.

Но это также значило, что у меня появилось новое, неизведанное ещё состояние, что-то, чего ещё не было. Похожее на меня, но отличное. Что ещё можно в нем менять, кроме формы? Возможно ли вообще – такое? Потрогала поверхность материального Объекта – однородная по всей своей протяженности. Если получилось изменить форму, возможно ли изменять состояние? Я углубилась в постоянное, создавая нити вероятностей и устанавливая тонкие ещё конечные взаимосвязи физических параметров – и поверхность изменилась. Теперь часть Объекта была жидкой, более приятной для прохождения, более похожей на пустоту, с которой все начиналось.

А что будет, если смешать эти два состояния – твердое, постоянное и жидкое постоянное? Получилось что-то мягкое – не то, и не другое, но являющееся следствием взаимодействия и изменения. Так, теперь и в основе появились новые цепочки связей физических параметров. То есть – можно менять цепочки взаимодействий как снаружи, извне материального, так и находясь внутри его. Это действительно новое, способное к развитию творение.

Хм, а мне понравилось! И ведь пропорции взаимодействия состояний можно менять, создавая узлы основных параметров и расширяя варианты нитей последствий. Теперь уже наслаждаюсь разными видами твердости. Вот интересно – все сейчас существующее являет собой массив поверхности. А можно ли сделать постоянное – разрозненным? И снова я погружаюсь в твердую, начальную поверхность и меняю ее, пытаясь сохранить его структуру, но изменить поведение. Теперь уже это не единая масса – это многие-многие частички, не связанные между собой, но обладающие одинаковыми характеристиками. И измененная мной поверхность распадается на множество мелких кусочков, оседает, ссыпается. И если я страгиваю часть такой поверхности, то общая масса при этом спокойна. Если же попробовать взаимодействие сред – то количество их снова возрастает. Твердое, жидкое, сыпучее, мягкое… разные среды, существующие рядом, но изолированно. Могут ли они быть вместе, оставаясь собой? Как оказалось – когда массив представлен не единой структурой, то и такое возможно. Все возможно, стоит только направить туда мысль.

Интересно, а меняя окружающее – меняюсь ли я сама? Нет, я все та же. Ничуть не изменилась, хотя пространство вокруг себя меняю с завидным постоянством. Хм-м-м, вот себя я – вижу, а то, что создала – только ощущаю. Можно ли увидеть то, что я создала? Что позволяет мне себя увидеть? Я свечусь, и это выделяет меня из пустоты. Занятно… а если перенести то, что присуще мне, на созданное?