Игорь галантно, как самому казалось, ухаживал за дамами, стараясь не налегать на спиртное – хоть и далеко Страж, курирующий его очень условно досрочное освобождение, но судьбу лучше было не искушать. Так что, многие заманчивые напитки он только чуть пригубил, вкус распробовать, а здоровенному мужику такие порции, что комариный укус, завтра и намёка на употребление не будет! Зато еда-то какая! Армия марширует животом – вот заповедь военных! Он отнюдь не был бесчувственным, весьма сдружился с воспитанниками, в том числе и погибшими, своего единственного друга, Лиса, но привычка наедаться впрок прочно засела в подкорке.

– Игорь, – рука Диолеи легла на плечо совершенно неожиданно.

«Садовник» тут же поднялся с места и, не дожидаясь разъяснений, пошёл за старостой к выходу, под аккомпанемент скривленных рожиц своих «собутыльниц»: девчонкам явно не понравилось, что Лидер Клана отняла у них такого замечательного дворецкого, но перечить они не посмели.

В притушенном освещении аллеи властвовали резкие тени, но рука Диолеи тут же безошибочно указала на едва различимую фигурку удаляющейся кицунэ:

– Сходи с ней. Это моя личная просьба.

Игоря немного расстроил прерванный банкет, но непреступная красавица ему не разонравилась, несмотря на сложное к своей персоне отношение, и он с готовностью взял под козырёк:

– Слушаюсь, моя госпожа, – и бросился выполнять поручение.

Вполне довольная предпринятой предосторожностью Диолея вернулась к соратницам сразу, как только Растеряев догнал Афалию и зашагал рядом, тут же о чём-то заведя разговор. Откуда было ей знать, что скомканный клочок бумаги в кармане подруги звал её на встречу с уже покойным Сомервиллом…

Лис поставил бронированного «кота» на автопилот, и ИР уверенно повёл трёхтонную машину, внешне не отличимую от стандартного внедорожника, по кольцевому шоссе: разрешённая максимальная скорость тут вдвое выше, чем в городе, да и светофоров нет, так что, у особняка он окажется самое большее минут через тридцать.

В руке тут же оказался телефон, и, о чудо, супруга ответила через пару секунд.

– Здравствуй, любимая, как там дети?

Бесконечная лента фонарей вырвала у ночи настоящий туннель, уходящий широкой дугой к самому горизонту, и в салоне было очень светло. Он откинулся на сидение, и честно постарался сосредоточиться на разговоре с возлюбленной, натерпевшейся в последние дни, наверно, даже больше, чем он сам.

– А-а-а… Ни как не уснут… Ты их погулять вывела…

Элан непроизвольно провожал взглядом обгоняющие его машины – всё же странно вот так доверяться кому-то, кто спрятан под широкой панелью приборов. Маленькая сфера, начинённая электроникой, пилотировала машину с безупречной точностью, но побороть желание самому взяться за руль оказалось, ох, как непросто!

– Ну, умница ты, правильно, пусть воздухом подышат… Да, да! Уже лечу на всех парах!

Он заставил-таки себя закрыть глаза и выслушать негромкую, но полную упрёка тираду: Афалия права, хотя трагедия заставила его выбирать из двух зол меньшее, но, может, действительно стоило не ехать в больницу. В конце концов, у матери Лены нервный срыв, пусть и тяжёлый, а рядом муж, сын, сестра, квалифицированные врачи…

– Да, да, ты абсолютно права…

Слова вполне искреннего раскаяния не очень хорошо уживались с мыслями и чувствами: он наставник, и помочь родным погибшей подопечной – его обязанность, но… С другой стороны, он оставил семью, а возлюбленной также тяжело, ведь первая команда для неё – не посторонние люди. Ох, как всё в жизни непросто!

Афалия явно была сильно расстроена и рассержена, и только ещё большая усталость не дала разгореться настоящему разносу. Получив твёрдое обещание Лиса не отходить впредь ни на шаг от своих обязанностей главы семейства, Лисичка чуточку успокоилась и сменила гнев на милость, попросив возлюбленного приехать как можно скорее…

Как только погас экран телефона, Афалия тяжело вздохнула, выпуская пар изо рта: хотелось просто поплакать на плече мужчины, а супруга, как назло, где-то черти носят!

– Зря ты так на него бочку катишь, – покачал головой Игорь. – Он сейчас, между прочим, разрывается между долгом и семьёй.

Растеряев давно смекнул, что можно откровенно поговорить не только с Лисом, но и с его супругой. Пусть Доронина-младшая и вспыльчива, но умна, да и Элан не даёт ей срываться.

Они шли, скрытые тенями деревьев, по мощёной дорожке. Коляска с двумя маленькими полуночниками, катилась вперёд, послушная сильным мужским рукам, пока их мама разделяла внимание между играми с детьми и головомойкой, устроенной нерадивому папаше.

– Да, знаю, – сокрушённо ответила девушка-лиса, уже остывшая от негодования.

Дети успокаивались, уже почти не подавали голос: как и ожидалось, прогулка быстро нагоняла здоровый сон. Но спокойствие не приходило к маме: она беспрестанно украдкой оглядывала окрестности, но острый взгляд не замечал нигде фигуры во флотском обмундировании. Более того…

С десяток людей, внезапно преградившие дорогу, стали полной неожиданностью и для кицунэ, и для бывалого солдата. Та невероятная способность, с которой мужчины сумели остаться незамеченными, в первый миг вызвала у Игоря почти паническую мысль: «Мы попались!» Он толком не мог разглядеть лиц во мраке, но в походке, в движениях, безошибочно узнал умелых бойцов, готовых к схватке.

Афалия в испуге прянула к коляске с сокровищем, загораживая детей собственным телом – спящая сила уже ломала с треском возведённые преграды и замерла, как громадная невидимая взору простого человека кобра, готовая обрушиться на незваных гостей, преградивших путь. От людей шёл легко узнаваемый запах опасности, разум ловил вкус уже готовой пролиться крови, и противники замерли напротив друг друга.

– Что, мужик? На зверюшек потянуло?

Кицунэ на прямое оскорбление зарычала, чуть подавшись вперёд, но Игорь шагнул навстречу опасности, ещё питая надежду разрешить конфликт по-хорошему. От противников явно несло спиртным, а кое-кто вдобавок нетвёрдо стоял на ногах, и нужно было попробовать – слишком далеко они оказались от палаток! Не докричаться, а оружия, как на зло, нет даже у девчонки!

– Потянуло, потянуло, – согласился он максимально спокойным тоном. – Вы, мужики, расслабьтесь. Хотите выпить? У нас есть, нальём дорогим гостям…

Атака последовала в тот же миг, оборвав примирительную речь. Двое тиграми прыгнули с боков, но Растеряев действовал, словно робот: силовой захват, хруст кости, и один противник по инерции врезается во второго. Афалия перехватывает управление над телами сразу двух пьяных идиотов, которые попросту не знали, с кем связывались, и те, послушные её воле, бросаются на товарищей по разбою…

Будь нападавшие простыми романтиками с большой дороги, они бы отбились, но… Негодяи прекрасно знали с кем шли драться: Игоря просто задавили числом, защитник рухнул под градом ударов, а как бы ни был силён в эмпатии эволэк, остановить силой своей души летящий в голову тяжёлый предмет он не может… Врагов было слишком много…

Растеряев краешком сознания, которое ещё боролось с болью и туманом, что затягивали разум в омут, из которого просто не бывает возврата, успел увидеть, как подонки всаживают в безвольное тело Афалии сверкающий в свете далёких фонарей клинок. Видел, как их подельники вытаскивают из коляски зашедшихся в крике детей… Видел, но, сделать уже ничего не мог… Это только в дешёвом кино с десятком ножевых ран продолжают драться…

Чего никто не увидел, даже одуревшие от крови убийцы, потащившие маленьких детей к ближайшему дереву, так это того, как вроде ничем не отличимый от них мужчина, такой же нетрезвый и невзрачный, вытащил из кармана умирающей кицунэ небольшую серую коробочку с бесценной информацией…

Афалия, вдруг пришедшая в сознание, не обращая внимания на дикую боль в распоротом животе, отчаянно крича, пыталась ползти вперёд. Жизнь уходила из израненного тела, ускользающее сознание не могло сконцентрироваться, никак не получалось дотянуться до мерзавцев если не скрюченными пальцами, вцепившимися в землю, то хоть душой, сильной и непокорной. Она уже видела, что сжимают в руках опьянённые безнаказанностью убийцы, и кричала, кричала… Звала… Хоть кого-нибудь…

Диолея согнулась, словно кто-то с силой обрушил кулак на её солнечное сплетение: в голове что-то взорвалось, смрад и холод смерти ударили в лицо. Мирра, изумлённая и испуганная, успела подхватить её на руки, не дав упасть, едва уловила в глазах подруги непереносимую боль, едва только губы приоткрылись, не успев даже задать вопрос, как…

В глубине сада словно ожил яркий, жёлто-красный дракон: бесконечная вереница огней тянулась из близлежащих улиц к воротам, на секунду запнулась перед кованной решёткой, но через миг, прорвав плотину, устремилась вперёд, с каждой секундой поедая ненасытной огненной глоткой спасительное расстояние, отделяющее вход в аллеи и палаточный городок. Убегая от этого смертоносного потока лавы, со всех концов к особняку устремились разошедшиеся было по тихим уголкам владения градоначальника эволэки и кураторы, сорвалась навстречу приближающейся толпе дюжина бойцов СБ, да четыре киборга, – всё, что могли противопоставить ибисовцы разъярённой толпе…

Никто не предполагал ничего подобного. Когда из переулков прямо к воротам выплеснулись толпы народа, с фонарями, факелами, палками, арматурой, топорами, на пути кровожадной стаи встали только два патрульных экипажа, по паре Стражей в каждом. Увидев приближающийся девятый вал из живых тел и мгновенно оценив обстановку, трое полицейских двинулись навстречу, обнажая оружие, а их товарищ юркнул в машину, к рации. Но всё происходило слишком стремительно: трое храбрецов даже не успели выкрикнуть положенное предупреждение, требование остановиться, как в них полетел настоящий град камней. Они упали, заливая мостовую алой кровью, кто успел-таки достать пистолет, грохнул выстрел, другой, но толпа просто смела их, растоптала. Единственный уцелевший страж порядка бросился на выручку своим друзьям и также успел выстрелить дважды, но у нападавших были не только палки…

В первые секунды атаки в палаточном городке возникла полная неразбериха: те, кто услышал выстрелы, но ещё не мог увидеть всей картины в целом, бросился на звук стрельбы и нарастающего шума приближающейся толпы, а те из ибисовцев, кто уже понял, что сейчас начнётся жуткая бойня, наоборот, постарались убраться к особняку. Между деревьями и палатками закрутилось множество больших и малых водоворотов: убегающие хватали за рукава и плечи своих коллег и друзей, орали, что надо как можно быстрее уходить под защиту стен, те же, не осознавая причины паники, старались в жутком гвалте и хаосе понять, что, собственно, происходит… Потеря этих бесценных секунд эволэкам дорого обошлась…

Вторыми приняли на себя удар бойцы СБ, одно отделение. Тактически очень гибкая структура, но крайне малочисленная, к тому же открывшая огонь травматическими патронами – стрельба у ворот была воспринята, как неудачная попытка экипажей полиции остановить незваных и крайне агрессивно настроенных «гостей». Тут же в первых рядах приближающейся живой стены, расцвеченной призрачным светом бесчисленных факелов и острыми кинжалами лучей фонариков, стали падать, словно споткнувшись, люди, и заходиться криком, хрипом и проклятиями. Бойцы Нечаева в считанные секунды опустошили магазины, но в них уже летели булыжники, на перезарядку дробовиков времени просто не было, и охрана схватилась за пистолеты, но было поздно. Кто-то упал, обливаясь кровью, кто-то схватился за сломанную руку или ногу – в порыве пьяной ярости, словно выпущенные катапультой, тяжёлые камни, ещё пахнущие стылой землёй, из которой их вырвали считанные минуты назад, проламывали черепа и дробили кости… Осознание серьёзности намерений атакующих пришло слишком поздно…

Четвёрка киборгов кинулась в самую гущу врагов, разбрасывая всех встречных, словно тряпичные куклы: не все эволэки и кураторы успели унести ноги, и семь несчастных девчонок и две женщины, кураторы, уже избитые в кровь, полумёртвые, оказались прямо посреди взбесившегося потока. Катя, увлекая подчинённых, мчалась вперёд, не обращая внимания на удары стальных прутов и камней, что увечили её живую плоть. Добраться до своих, вытащить любой ценой. В ход пошло оружие. Пистолет вздрагивал в твёрдой руке ежесекундно, безошибочно находя в фантасмагорической круговерти наиболее опасные цели – у некоторых врагов были ружья и даже пистолеты, или архаичные револьверы. Словно закованные в броню линкоры, прошедшие сквозь нестройную толпу рыбацких лодочек, они как щепки отбросили атакующих, разрезав огромную свору пополам, и замерли кругом, предварительно стащив изувеченных эволэков и наставников под защиту плотно растущих деревьев.

Круговая оборона была единственным выходом, не дающим толпе растерзать раненых – это Катя понимала прекрасно. Одинаково хорошо она понимала и то, что сдвинуться с места у неё и её крошечного отряда просто не получится. Патроны почти вышли (не на войну ехали!), а тащить раненых к особняку сквозь озверевшую кодлу – вообще чистое безумие, даже если не принимать во внимание ранения, которые уже получили девушки и женщины. Всё что оставалось, это держаться, отбивая наскоки выродков, да принимая на себя все тяжёлые булыжники. ИР, оценив ситуацию, принял именно такое решение: ситуация уже вышла из-под контроля, ещё пара секунд, и эволэки тоже сорвутся с цепи, и тогда…

Хельга, старосты и кураторы изо всех сил старались направить беспорядочные шараханья девчонок и мальчишек в едином направлении: к освещённому яркими огнями особняку, из которого уже со всех ног неслась на выручку немногочисленная охрана во главе с самим губернатором. В критические минуты вмиг стало не до эстетики, и мужчины из числа прислуги сломали стеклянные дверцы в залах, за которыми хранилась немаленькая коллекция антикварного оружия с мизером патронов, и мчались на улицу. Впереди всех, забыв о летах и недугах, воздушным шариком летел градоначальник, стреляя на ходу в воздух…

– Что происходит?!?! – Элан орал в трубку, словно криком можно было помочь кому-то, как только получил сигнал тревоги красной категории.

– На нас напала толпа, – отчеканила Хельга, для которой сражаться и одновременно «говорить» по телефону, не составляло ни малейшего труда. – Пьяная толпа, около тысячи человек, некоторые вооружены, но у большинства…

– Где Афалия и дети?!?! – Он прервал доклад новым воплем, в котором читался неподдельный ужас.

– Она ушла гулять в восточную часть сада, её мобильник занимает положение с координатами, – на экране бортового компьютера показалось объёмное изображение аллей, с указанием точки, из которой исходил сигнал телефона, – и не двигается с самого начала нападения.

– Я уже рядом, держитесь!!!

Лис даже не знал, чем сможет помочь в такой ситуации: оружия с собой нет. Вообще. А как эмпат, он, к сожалению, всего лишь середнячок…

Молниеносно застегнув ремень безопасности, Элан вбил педаль газа в пол: ИР «Тигра» тут же передал управление водителю, признавая его право разбиться насмерть в бешеной гонке. В голове уже вертелись мысли одна страшнее другой. До особняка всего ничего, но он не чувствует своих детей, нет отклика от пламневласой красавицы, пленившей его сердце, ничего, кроме боли и страха, что рвут эфир острыми лезвиями. Была ещё призрачная надежда на то, что Афалия встала в глухую защиту, дабы не рвать свою душу кошмаром происходящего, но Лис не привык придаваться иллюзиям – случилась беда…

Тонкая линия обороны из дюжины бойцов СБ всё же сыграла свою роль – страшное цунами звериной ярости ударилось о преграду и чуть замедлило бег, но в эволэков полетел град увесистых снарядов. Если чертящие огненные дорожки факела ещё выдавали себя в полёте снопами искр, оставляя хоть какой-то шанс увернуться, то камни и винные бутылки появлялись из темноты совершено внезапно и постоянно находили в отступающей мешанине кураторов и эволэков цели. Кто-то падал, как подкошенный, и больше не вставал, а волочился по земле, подхваченный за руки или под руки, друзьями, кто-то орал от боли, хватаясь за перебитую конечность, кто-то подхватывал снаряды, и что есть мочи запускал их обратно. Подожжённые факелами, занялись несколько палаток, осветив место побоища погребальным костром.

Диолея пятилась, прикрывая собой уже раненую в голову соратницу, когда очередной невидимый в темноте неба снаряд ударил ей в лоб. Голова, словно у тряпичной куклы, откинулась назад, и староста рухнула на спину, подмяв под себя кого-то…

В ушах звон, словно колокола всех церквей уместились ей под черепную коробку, глаза заливает липкая кровь, а в душе нарастает ярость и осознание безысходности финала. Ряд вспыхнувших палаток отгородил их от жаждущей крови толпы, но заставил отпрянуть вглубь аллеи, и нападавшие уже обтекали их фланг, отсекая от особняка, неподалёку от которого уже развернулась жестокая схватка: губернатор и градоначальник со своими людьми уже врезались в атакующих. Но их слишком много. Уже взбесившая стая шакалья стала сжимать полукруг, ещё чуть-чуть и они попросту окажутся в кольце, ещё несколько минут и…

Диолея с трудом поднимается на ноги и тут же инстинктивно хватает падающее тело – соратница с рассечённым виском валится на неё. Староста, как во сне, укладывает раненую девушку на траву, в бликах разгоревшегося пожара, словно зачарованная, смотрит на открытую рану, пачкает пальцы и шарф, стараясь хоть как-то унять хлынувшую кровь. Но, где-то в глубине сознания, странного, страстно любимого, но пугающего и чуждого, в логове её души, уже встрепенулся, почувствовав запах крови и радость битвы, хищник. Уже чудовищным смерчем разворачивалась столь долго сдерживаемая сила. Ещё один удар сердца, и разум всех, кто ещё только способен слышать голоса эфирных миров, сотряс полный боли и ярости боевой клич:

К чёрту всё!!! Девчонки!!! Бей уродов!!!!!

В тот же миг, словно уткнувшись в стену, замирают первые ряды атакующих, и у горящих палаток, под пологами нагих деревьев разворачивается страшная бойня. Люди, словно в них вселились бесы, рвут на части друг друга. Чужая воля стальным арканом тащит их в драку, свистят стальные пруты, рубят воздух и живые тела топоры, страшными ударами увечат лица факелы. Многоголосый крик нестерпимой боли сотен израненных тел заполняет воздух диким крещендо, а сорвавшиеся с цепи эволэки, как гигантский спрут, тянутся к новым и новым мерзавцам, пришедшим за их жизнями. Они быстры и неумолимы, их души разъярёнными кобрами совершают молниеносные броски, только чтобы направить оружие врага, камень это или ружьё, не важно, против соседа, справа, или спереди, всё равно. Бросок, удар, новый бросок. Диолея ухватила нити кровавого побоища, и сознание этой невероятной женщины образовало единое поле, в котором оглушённые ментальной атакой люди запутались, как в тумане, зато эволэки всё видели чужими глазами, и пошла резня…

Лис не видел ничего: встречные машины стали просто препятствием, вой сирен за кормой его бронированного внедорожника вообще не доходил до сознания – полицейские, естественно, пытались вразумить лихача, но куда там! «Тигр» мчался, не разбирая дороги, стрелой, едва не перевернувшись, ушёл с трассы на узкую улочку. Сумасшедшая погоня, распугивая пешеходов и заставляя благоразумных водителей прижиматься к обочине, а то и искать спасение на тротуаре, только чудом не оставила позади себя жертв, только пару изрядно помятых легковушек. Полиция всё же отстала, когда Элан, сломав бронированным носом машины забор, помчался прямо по парку, и остановился только у каменной изгороди, окончательно искалечив машину о препятствие.

Стражи правопорядка бросились в погоню пешком, но пока сумели преодолеть почти четыре сотни метров, отделяющих их от чокнутого водителя, тот тенью, практически невидимой в темноте и клубах пара от развороченного радиатора, бьющих из-под капота машины, исчез за забором, в темноте притихшего в ужасе парка. Они храбро ринулись за ним, даже не столько за ним самим, сколько на зарево пожара у дома градоначальника и жуткий крик множества людей, что эхом носился между молчаливыми платанами-исполинами – уже стало ясно (радио разрывалось от сигналов тревоги!), что водитель «Тигра» ни от кого не убегал, он мчался на помощь…