Отец Серафим долгие годы нёс тяжкое бремя духовного пастыря детей, отдающих свои жизни ради Жизни других Миров. Сколько их проводил, не счесть. Сколько горя повидал, не пересказать. Сколько слов утешения сказал близким, временами, стыдясь своего малодушия, с трудом веря в свои собственные речи. Именно потому и терпел все выходки рыжего Лиса, ибо знал, что есть у него право не верить, и даже ненавидеть, раз жестокий мир забирает самых лучших и смелых, а Небеса не отвечают мольбам.

– Хотите ещё отпевать девчонок? – Элан был уже просто зол, ударяя в самою больную точку, но иначе он поступить не мог. Положительный результат, по его мнению, оправдывал средства. – Есть возможность всё изменить, но для этого на кое-что надо закрыть глаза.

– Ну, с тобой, допустим, всё ясно. – Он внимательно посмотрел на невесту. – А чем ты, иномирянка, сможешь помочь? Или это просто брак по расчёту?

– Ему нужен куратор, – Ольга вела себя прямолинейно. – Что же касается брака, то я привязана к Элану и ничего не имею против свадьбы.

– И как же ты, дочка, с такой работой справляться-то думаешь? – Информированность «духовного лидера» эволэков не оставляла ни шанса даже малейшей лжи. Иногда возникало подспудное ощущение, что эту должность он занимает не просто по стечению обстоятельств.

Элан с Ольгой переглянулись. Между ними молнией проскочил безмолвный диалог.

Будем играть в конспирацию?

Она не предполагалась с самого начала, он умён.

Даже слишком. Что делать?

Просто скажи правду.

Ольга вонзила взор в батюшку и отчеканила:

– Я киборг, модель FN A-1SL34.

Дашу чуть не разорвало на вдохе от неожиданного поворота событий. Мирра многозначительно хмыкнула, уже давно просчитав варианты действий своего коллеги, так что по-настоящему сильно не удивилась. Хотя поступок был неординарный во всех отношениях.

Несчастный же настоятель просто сел, где стоял, прямо на колоду для рубки дров. На его лицо словно вылили ведро извёстки, а глаза вылезли из орбит так, что брови уже не казались столь большими, как раньше.

– Тебе, ироду окаянному, черенок лопаты об голову сломать, чтобы мозги на место вправились? – Его голос сквозил непередаваемым изумлением, впрочем, объект негодования, похоже, ничуть не обиделся.

Отец Серафим, конечно, понимал, что отчаянные времена требуют от людей отчаянных решений, и ко многому был готов. Но то, что хотел от него эволэк, переходило все рамки писанных и неписанных правил, как церковных, так и мирских.

Через минуту батюшка немного отошёл от шока, хотя пепельно-серый цвет кожи указывал на не самое лучшее самочувствие. Ольга, убедившись, что собеседник в состоянии адекватно воспринимать информацию, продолжила:

– Класс «А» создаётся для решения по настоящему тяжёлых задач, требующих огромной работоспособности, безупречной логики, обработки огромных массивов сложной информации. – Она строила речь очень грамотно, аргументы хорошо объясняли смысл происходящего.

Отец Серафим слушал насколько мог внимательно, честно пытаясь понять подоплёку их поступков.

– Этот тандем совместит в себе гибкость человеческого сознания и аналитические способности искусственного разума. Недостатки одного из нас компенсируются достоинствами другого. Эта должность мне объективно подходит.

Когда она закончила говорить, повисла напряжённая тишина, в которой стал слышен шум приближающейся группы людей. Десяток женщин, уже в возрасте, направлялись к отцу Серафиму. И хотя из-за расстояния им было не различить слов диалога батюшки со странной четвёркой, зато прекрасно была видна его болезненная реакция и душевные переживания. Насторожившись, они сделали попытку приблизиться, может даже с целью попытаться избавить обожаемого служителя церкви от мучительного разговора, но не тут то было.

Оба эволэка резко повернулись к незваным гостям. Выражения их лиц были, как у двух смертельно проголодавшихся акул, которых обнаглевший вконец водолаз решил лишить столь желанного лакомства, пытаясь стащить его прямо из-под носа хищниц. Взгляд двух пар глаз ничего кроме бешенства не выражал, обещая скорую и жестокую расправу.

Опешив от такой реакции, женщины ретировались на приличную дистанцию и всем видом усиленно демонстрировали своё отсутствие.

– Отец Серафим, – Элан чуть не рычал, хотя злости к настоятелю не испытывал, – я понимаю – это нечто из ряда вон. Понимаю, как Вам тяжело решиться на этот поступок, представляю последствия. Но, прошу, помогите нам. Если Вы не поможете, то тогда кто?

– Не лишайте нас этой возможности, пожалуйста. – Мирра была не менее эмоциональна, слова тоже шли от сердца. – Дайте хоть шанс! Как жить нам потом с мыслью, что была возможность всё исправить, а мы ею не воспользовались?!

Настоятель был подавлен, душа в смятении. Непоколебимость этого голубоглазого создания просто ломала его волю к сопротивлению. Он всё равно пойдёт до конца, чихав на яростное неприятие безумного поступка со стороны родителей, на снисходительные ухмылки, а может и презрение окружающих. У него есть Цель, и со свойственной юности бескомпромиссностью Элан не склонен задумываться о том, что цель не всегда оправдывает средства, и не ищет менее тернистых дорог.

– Но почему венчание в церкви? – Отец Серафим не спешил с ответом. Если брать ответственность, то хоть знать ради чего и почему.

– Гражданский брак можно расторгнуть в судебном порядке, в том числе и по ходатайству… ну… третьей стороны, так сказать. – Элан уже не видел надобности скрытничать вообще. – А вот церковный – другое дело! Даже высшее руководство епархии Вам не указ – это Ваше решение. Благословение дадите, и нам сам чёрт не брат! Попытка опротестовать утонет в бесконечных диспутах по поводу моральности или аморальности такого шага.

– У меня нет гражданства Новой России, – Ольга взялась растолковать этот важный нюанс подробнее. – Теоретически для гражданского брака это не проблема, но на практике может стать поводом для отказа. Если же мы станем супругами перед Богом, ситуация изменится принципиально.

– Обвенчать? – Батюшка хоть и сдерживался с трудом от праведного гнева, но уже сдавал один рубеж обороны за другим. – Как обвенчать этого некрещёного сквернослова-богохульника с… с…

Он даже покраснел от натуги, таращась на девушку-киборга, в попытке подобрать нужное не-то слово, не-то выражение.

– Не нервничайте так, батюшка, – Ольгу не на шутку беспокоило его состояние.

– Действительно, страшного тут ничего нет! – Элан примирительно улыбнулся. – Мы очень даже одинаковые!

– В смысле? – Ольга повернулась к нему.

– В прямом. – Невозмутимо ответил Лис. – Человек – это такая же электро-химическая машина, как и киборг!

– Немного странная, но вполне допустимая точка зрения. – Ольга это произнесла не для моральной поддержки своего суженого, а потому, что именно так и считала.

– Не хочу повторят избитую истину, – Мирра снова поддержала их, – но она мыслит – значит она существует! В конце концов, киборги её типа в большей степени люди, чем многие двуногие. Быть человеком, значит проявлять человечность, а на это далеко не всех хватает.

– Вот и я о том же! – Батюшка сокрушённо покачал головой. – Этот плут меня в гроб загонит своими выкрутасами!

Повисло неловкое молчание. Отец Серафим тяжело вздохнул, исподлобья глядя на источник своих проблем. К категории шибко верующих, мягко выражаясь, этот самоуверенный прохвост не относился. Элан на обряд крещения не пойдёт даже под страхом смерти, можно и не заикаться. Спокоен, как тиранозавр под ударной дозой успокоительного, а значит, запасной вариант на случай отказа этот возмутитель спокойствия, конечно же, имеет. Однако проводить при всём этом венчание не позволяют каноны религии. Но, не держись устава, как слепой стены! Традиции важны, но здравый смысл важнее. А вдруг, чудо всё же случится, и у них получится? Тогда не надо будет опять …

Он снова втянул воздух, выдохнул, пуская разгорячённым дыханием клубы пара.

– Хорошо, будь по-вашему. Возьму грех на душу и поддержу решение это сумасбродное перед всеми, и родителям твоим слова нужные найду.

– Спасибо, – Элан, Мирра и Ольга выдохнули это слово хором.

– Ты, Лис, только сам себя побереги, не лезь на рожон, – по-отечески мягким голосом сказал настоятель.

– Не печальтесь, отец Серафим! Эволэки не умирают, мы просто не всегда возвращаемся домой.

Как утята, компания гуськом потянулась за настоятелем в распахнутые двери храма. Огромный зал встретил посетителей гулкой тишиной, запахом горящих свечей. Красота внутреннего убранства поражала воображение. Иконы, резьба по дереву, позолота, роспись, во всё мастера вложили душу и усердие, не оставляя равнодушными даже самых закоренелых атеистов. Веришь в Бога или нет, а красота и гармония приковывают взор, заставляют гулко биться сердце.

Батюшка, не мудря, построил всех перед алтарём, и, прокашлявшись, своим неповторимым голосом повёл службу. Парень и девушка смотрели друг на друга, безмятежно улыбаясь, не разжимая ладоней. Для Элана всё происходящее отодвинулось на второй план, пропали звуки. Он ничего не замечал кроме её красивого лица, механически выполнял нужные действия, не вдаваясь в их смысл.

Настоятель с немалым трудом держал речь, бросая взгляды на странную пару, до конца не веря в то, что дал благословение на этот брак. Особое смущение вызывала невеста, обращаясь к которой, он без конца спотыкался на полуслове. Но, видя как Элан, ловя взгляд Ольги, весь лучится счастьем, словно много лет тлевший огонёк вдруг получил новый импульс, столбом огня устремляясь ввысь, согревая небо своим теплом, он брал себя в руки, и снова, и снова, находил силы продолжать. Парень, словно одурманенный диковинным ароматом, плавал на волнах блаженства.

– Хм, – громогласный кашель вернул его на грешную землю. Отец Серафим уже явно произнёс финальную фразу, но, видя отсутствие реакции, повторил. – Жених может поцеловать невесту.

Букет перешёл к Даше, и та, красная от волнения, спрятала лицо в лепестки, а сестра ободряюще, но как-то по-мальчишески, похлопала её, прервав на миг съёмку знаменательного события.

Девушка положила свои руки на его плечи, а он бережно обняв её, прерывисто дыша и немного смущаясь, медленно приблизил своё лицо к её лицу.

Настоятель, открыв рот от изумления, наблюдал всю сцену. Их трепетный поцелуй не оставлял ни тени сомнения в подлинности чувств. Если все порывы киборга ещё можно было принять за некую игру по правилам, то Элан, зажмурившись от непередаваемого блаженства, долго не отпускал свою избранницу. Даже когда их уста разошлись, они ещё долго жались друг к другу. Девушка гладила его по голове, а парень доверчиво терся носом о её плечо, целовал стройную шею.

Нехотя разорвав объятия, счастливая пара повернулась к батюшке, который уже окончательно смирился с происходящим и просто смотрел на них грустным, укоризненным взглядом. Хотя молодожёны не сказали ни слова, но их лица выражали такую искреннюю благодарность, что никакие речи просто не могли бы ничего добавить.

– Ладно, оформлю бумаги. – Отец Серафим взял четыре бланка с замысловатой росписью и старательно, очень красивым почерком, стал заполнять их.

Четверо друзей сбились в кучку, молча не то поздравляя друг друга, не то выражая сочувствие, понимая, что ещё ничего не закончилось. Первая ступень преодолена, но вся остальная лестница ещё была впереди, теряясь в дымке гораздого на самые неожиданные события будущего. Может их ждёт радость в конце многотрудного пути, а может и боль от стремительного падения в пропасть неудач и отчаяния.

– Вот дитё басурманское, – настоятель негромко ворчал себе под нос, буквы с трудом укладывались в нужной последовательности. – Отец с матерью ему и имя дали, и фамилию, а он переиначил всё. Ни прочитать, ни запомнить такое не получится, хоть семь пядей во лбу имей! Держи!

Он размашисто расписался и подал две бумаги эволэку. Тот принял их как чудотворную икону, поцеловал и прижал к груди сам собой довольный. Батюшка вознёс глаза к Небесам, всем видом прося не то терпения, не то избавления от выходок этого змия, который просто не мог перестать быть собой, и не отколоть очередной номер.

– Ступай отсюда, пока я не передумал, и не попадайся мне на глаза неделю, а лучше две. – Отец Серафим выглядел таким опустошённым, будто всю ночь гонял ладаном всех чертей разом.

– Я скоро занятым человеком буду! Месяц точно не увидимся!

Компания, что бы не раздражать далее своим присутствие натерпевшегося от них настоятеля, пулей вылетела на улицу, чуть не врезавшись при этом в толпу прихожан и служителей церкви, не решающихся нарушить предельно странную церемонию своим вторжением.

– Саша! – подала голос одна из женщин. – Ты что же, жениться удумал? А когда вернулся? Почему родителей не пригласил?

– Я не Саша, Вы ошиблись! – Эволэк ответ прорычал и ускорил шаг.

Ольга узнала, наконец, его прежнее имя, но, оставляя за ним право на личные чудачества, переходить на него не собиралась. Слишком много было вложено в новое, слишком дорого оно было.

– Кто это? – Вопрос не для любопытства. Какой ответ будет, она знала.

– Понятия не имею, если честно. – Элан уже возвращался к хорошему настроению. – Но меня опознали – это плохо. Батюшка язык за зубами умеет держать, а вот насчёт этих уверенности нет. Бьюсь об заклад, часа через четыре все будут на ушах стоять.

Четвёрка вернулась к машинам. Теперь каждый пойдёт своей дорогой, чтобы встретиться скоро вновь.

– Спасибо за поддержку, Мирра. Ты сейчас в ИБиС? – Парень открыл дверь «Чайки».

– Сначала отвезу сестру, а потом на кладбище. Закажу тебе могилку и памятник. Предки тебя убьют – это факт! – Староста была в своём коронном настроении, и, предав камеру Иригойкойя, села за руль. – До встречи.

Купе тронулось и поползло к трассе, чуть не цепляя низким брюхом землю. Лучи приподнявшейся над горизонтом Авроры уже сушили всё в долине, погода налаживалась.

– Куда дальше, любимый? – Ольга хитренько посмотрела на мужа.

– За покупками, а потом заглянем на работу. В Божьем храме всех довели до прединфарктного состояния, надо и там людей взбодрить! А то, поди, расслабились, со скуки помирают!

«Охотник» быстро понёс их назад в Огнегорск. Город уже просыпался, жизнь возвращалась на улицы не только в форме работающих в ночи комбинатов. Впрочем, он не производил впечатления техногенного монстра. Ухоженный, со стройными рядами многоэтажек. Даже металлургические предприятия выглядели очень опрятно, не бросая в прозрачный утренний воздух облака копоти, как когда-то их предки на Земле. Линии железных дорог сбегались к ним многочисленными лентами, сновали туда-сюда составы, в которых даже вагоны с рудой были чистыми и тщательно покрашенными. Не было нигде грязи или мусора. Люди, тяжким трудом подняв планету, очень бережно к ней относились.

Текущим пунктом была регистрационная палата. Брак хоть и церковный, но светские власти тоже хотели быть в курсе.

Элан с Ольгой прошлись по приёмной, как по своему дому, время убывало, а дел ещё предстояло много. Нарядная парочка счастливых молодых людей приковала к себе внимание немногочисленных посетителей и работников.

– Доброе утро, Вам зарегистрировать брак? – Служащая лучезарно улыбнулась, ещё не представляя, что её ждёт через минуту.

– Доброе! Да, Вы совершенно правы! – Парень положил на стол документы и сочувственно улыбнулся.

Следующие минут десять симпатичную женщину отпаивали лекарствами и приводили в чувство всем дружным коллективом – та прочитала документы и узнала, кто невеста. Попутно пришлось отбиваться от назойливого любопытства зевак. К несчастью попался и репортёр какого-то местного телеканала, бросивший снимать заурядный день трудовых подвигов героев невидимого фронта, и переключившийся на куда более интересный сюжет.

– Простите, я Алексей Макарец, с телевидения, канал «Труд». Можно, задать Вам несколько вопросов?

– Задавайте! – Элан к удивлению Ольги не стал объяснять проныре возможные маршруты и способы перемещения к общеизвестной матери.

– Почему такой неожиданный шаг?

– Вы имеете в виду аморальный? – Элан явно решил поприкалываться, а бедолага-корреспондент ещё не понял, с кем связался.

– Ну, э-э-э, – репортёр уже смешался. – Но такого в практике ещё не было!

– Будет! – Эволэк скосил глаза на рабочий стол, где оформлялись документы. Медицина уже сказала веское слово, и процесс пошёл.

– Это вообще законно?

– Да, абсолютно. У меня гражданство Алкионы, а раз я признана личностью на уровне Федерации, то препятствий нет. – Ольга пришла на помощь.

Паспорт федерального образца – прощальный подарок Ден`Оделя, всё что смог.

– А как же полноценная семья? Дети, в конце концов?

– У нас семья, дети будут, профессия обязывает! – Парень светился гордостью.

– Какая профессия?

– Любитель зверушек, – на этот раз тон совершенно серьёзный. – И дети будут зверушками.

– Не понял? – Мозг у Макарца явно уже отключился от перегрузки. Он принадлежал к тому типу людей, которые в сложной ситуации сохраняли ясное, но слишком инертное мышление, чтобы уловить начало розыгрыша.

– Можно получить детей не только от людей! Достижения науки и техники позволяют творить чудеса! – Иригойкойя был весел и откровенно дурачился.

Ольга сокрушённо покачала головой. Всё-таки, несмотря на несомненные достоинства, Элан – жуткий шалопай, но хитрый как лис, недаром рыжий! Вот и сейчас он уже совсем неостроумно шутил, но умудрился поставить телевизионщиков в патовую ситуацию. С одной стороны интересная новость, а с другой… Канал «Труд» такую белиберду не выпустит в эфир, в этом можно было не сомневаться, а горе-репортёру ещё и дадут по шее. Так что их личная жизнь останется в неприкосновенности.

– Простите, нам пора! – Забрав документы, парочка стремительно испарилась.

На пути к машине Элан получил очередной подзатыльник.

– Мог вести себя приличнее? Что это за цирк?

– Не его это ума дело, вот что! Репортаж ни к чёрту, имён и фамилий не узнал, сообщат, возможно, только общие данные с нашими фото – и только!

– Не приходит в голову мысль, что общаться с прессой ещё придётся?

– Приходит, но вдохновения не испытываю.

– Почему сразу не поехать в ИБиС? – Ольга захлопнула дверь пикапа.

– Ты шутишь? В таких нарядах? Надо переодеться! Кроме того, ещё рановато. – Элан снова был за рулём. – Начальство пока не раскачалось, так что мелькать там не стоит.

– Мирра будет там раньше нас, – Ольга доверяла эволэку, но раз торопить события было не желательно…

«Охотник» тронулся в путь, снова замелькали за окнами умытые ночным дождём улицы.

– Староста не из болтливых, – Элан аж потеплел, говоря о ней. – Конечно, уже сегодня все и всё узнают. Шанс первой преподнести столь сногсшибательную новость она вряд ли захочет упустить, но Мирра развяжет свой язычок не раньше, чем нужно. Она настоящий, надёжный друг и товарищ. Потому, я её и посвятил в свои планы.