Цитаты из книги «Золотой храм»

Почему вид обнаженных человеческих внутренностей считается таким уж ужасным? Почему, увидев изнанку нашего тела, мы в ужасе закрываем глаза? Почему человека потрясает зрелище льющейся крови? Чем это так отвратительно внутреннее наше устройство? Разве не одной оно природы с глянцевой юной кожей?

Мне казалось, что ослепительное великолепие действия непременно должно сопровождаться ослепительным великолепием слова. Я ничего перед собой не видел. Однако, как мне вспоминается, Уико, вначале напуганная моим неожиданным появлением, увидев, что это я, смотрела только на мой рот, на маленькую темную дыру, грязную, как норка полевой мыши; дыра бессмысленно дергалась и дрожала в темноте. И, увидев, что эта дыра лишена силы, способной связать ее с окружающим миром, Уико успокоилась.

Она опустилась до уровня обычной страсти, превратилась просто в женщину, отдавшую всю себя одному-единственному мужчине.

Эта разновидность сознания и делает всякое действие невозможным…

Мир невозможно изменить действием, это под силу только сознанию. Иногда сознание способно очень точно копировать действие.

Пустота, Ничто, и есть основа Прекрасного.

Последняя из всех неподвижностей – смерть, но кто знает, нет ли и у нее своего конца?

Когда поезд останавливается, пассажиры приходят в движение. Все имеет конец – и движение, и неподвижность.

Когда мчится поезд, пассажиры неподвижны.

Был смысл – хорошо, нет – и ладно.