Насколько сильно я не люблю азиатскую литературу как таковую, настолько часто года два назад я прикладывался к трудам Мисимо. В моей библиотеке числятся такие книги, как «Золотой храм», «Исповедь маски», «Шум прибоя», «Моряк, которого разлюбило море», «Смерть в середине лета» и «Мой друг Гитлер», наконец. И все из них были удачными. Они все находили меня в нужный промежуток времени в нужном настроении и абсолютно готовым к принятию и характерного азиатского тайного смысла, и сюжета в целом. Мисима вообще писал много по нынешним меркам. В его портфолио более тридцати работ. Перед моим внутренним взором возникает мужчина, который безвылазно сидит над печатной машинкой и тыкает кнопки. Мне кажется, такое упрямство заслуживает, по меньшей мере, уважения. Однако, если бы я начинал своё знакомство с автором с «Дома Кёко» я бы ни за какие коврижки не решился бы читать другие его работы.
Этот перевод невозможно читать в здравом уме и трезвой памяти — он коряв, сложен, тягучий, как сифилис, и неказистый. Такое ощущение, как будто переводчик стремился нарисовать побольше пейзажных картин, чем дать совершенно точное попадание в авторский текст. И, если это было его целью, то он абсолютно точно её достиг. Пейзажи здесь по-настоящему сказочные. Думаю, впрочем, что здесь просто постарался и сам Мисимо — дать лексику попроще для того, чтобы человечество могло мечтать о красотах. Я, в отличие от многих, большой фанат описаний — мне нужно их много, я так преисполняюсь. Иногда мне кажется, что мне в пору самому садиться и писать просто описательные романы. Но это так, лирика, на самом деле, описаний здесь много. Слишком много для нормальных людей. И это единственное, за что книгу можно похвалить.
Вся она напоминает раскиданные крестражи — четыре человека, как четыре куска души автора, и одна женщина. Увлечения автора здесь действительно прослеживаются, я не буду разбрасывать спойлеры, но поверьте. Герои бросают вызов суровой действительности, положившись на собственное главное оружие. На молодость. Но не учитывают свою глупость, которая всё портит. Книга пропитана тоской по трагическим событиям в антураже оправившейся после войны страны. Персонажи настолько глупые, насколько молодые. Думают только о внешности и себе. Им не нравится вообще ничего: авторитеты не нужны. Да и море у них, понимаете, мочой воняет. Персонажи, каждый из которых располагает своей историей, при этом остаются пустышками. На протяжении всей книги у меня оставалось стойкое ощущение, что я смотрю в своей голове «Внутри Лапенко» в чуть более, э-э-э, богатом формате.
Хозяйка Кёко скорее напоминает чисто номинальную роль — её задача быть зеркалом, в котором герои видят себя.
Мне кажется, вся книга написана исключительно для одной цели: демонстрации саморазрушения. Ну, знаете, саморазрушение — вот, что действительно важно. Да-да, а страданиями душа совершенствуется. Мисимо писал книгу именно по этим принципам, не иначе.
Между тем, эта рукопись стала почти пророческой: автор совершил ритуальное самоубийство. Ровно, как и в завершении книги. То ли пророк, то ли вдохновился своим же творением, то ли просто выразил своё желание в тексте — не понятно.
Если честно, вся книга похожа на тот самый театр, созданный для того, чтобы на его сцене каждый день лилась настоящая кровь.
Книга в моем лице не нашла поддержки и целевую аудиторию. Мне она просто не понравилось. Но я знаю, кому «Дом Кёко» уверенно советовать читать. И это, наверное, главное.