Цитаты из книги «Королевство»

Внешне она была ничего – лицо наглое, смелое. Как говорится, многообещающее. Возможно, она слегка торопилась выполнить обещания, давая парням то, чего от нее хотели, до того, как они того заслуживали. Думала, получит что-то взамен. С той поры произошло немало всего, что ей по большей части хотелось бы исправить, – и собственных поступков, и того, что сотворили с ней.

И если собираешься безнаказанно устроить переполох в курятнике, подожги солому и надейся, что пламя распространится внутрь.

Он напоминал мне английских сеттеров, сидящих в кроссоверах дачников, – здоровые, неугомонные, но дружелюбные. Но дружелюбие его было прохладным – неестественное поведение, используемое как средство достижения долгосрочных целей, и я начал понимать, что на самом-то деле Дан Кране – марафонец. Стратег, никогда не теряющий терпения на поле боя, не совершающий резких движений и терпеливо гнущий свою линию, поскольку знает: у него есть выдержка, благодаря которой он достигнет высот. И эта уверенность была видна по жестам, слышна в формулировках, даже в глазах светилась. Хоть он и был лишь жалким редактором мелкой газетенки, он шел своей дорогой. Как говорится, его ждали великие дела.

брось этого мальчишку в море, и он, не успев намокнуть, уже жабры себе отрастит

Дома у нас все хорошо и спокойно. Я никому не позволю это разрушить. Мои дети всегда будут в приоритете – нет ничего важнее этой разновидности счастья. Проведенные с тобой часы мне очень дороги, но я в одну секунду от них откажусь, если в жизни моих детей возникнет малейшая нестабильность или неуверенность. Понимаешь?

Ничуть. Ключ к страсти кроется в том, что ты не можешь целиком и полностью завладеть тем, кого любишь. Так уж непрактично устроены люди. – Правда?

Поэтическая форма. Стихотворение о любви – в нем два четверостишия и два трехстишия, всего четырнадцать строк. Мастером жанра был итальянец Франческо Петрарка, безумно влюбленный в женщину по имени Лаура, – она была замужем за графом. За свою жизнь Петрарка написал триста семнадцать сонетов в ее честь. Немало, а?

Или вы считаете, что рядовые немцы, жившие в тридцатых и сороковых годах, были сплошь безнравственными негодяями, а норвежцы – их прямой противоположностью?

Если бы Гитлер родился не в Германии, а в Норвегии, притом что экономическая и политическая обстановка была бы похожей, то здесь он тоже пришел бы к власти. И тогда ваши саботажники дрались бы за Гитлера, а не против него.

в том, что, когда говорят, что нравственность побуждает людей совершать какие-то поступки, сильно преувеличивают. И нашу верность себе подобным тоже переоценивают. Мы сами способны менять нравственные убеждения выгодным для нас образом, чувствуя, что общество, к которому мы принадлежим, под угрозой. Кровная месть и геноциды совершаются не чудовищами, а такими же людьми, как мы сами, – просто они считают такие поступки нравственно обоснованными. В первую очередь мы сохраняем верность себе подобным, а нормы нравственности меняются в зависимости от ситуации. Брат моей бабушки участвовал в кубинской революции, и до сих пор существует два диаметрально противоположных взгляда на личность Фиделя Кастро. И определяет твою точку зрения вовсе не принадлежность к правым или левым, а то, каким образом Кастро повлиял на твою семью, стали ли твои родственники беженцами в Майами или частью системы в Гаване. Все остальное второстепенно.