§ 2. Общество и основной вопрос философии

Свою философскую теорию мы называем философией продвинутого материализма и ограниченной диалектики. В настоящем разделе разговор пойдет в основном о материи и сознании. И если при этом не рассматривать другие философские проблемы, то для читателя останется загадкой, а при чем тут ограниченная диалектика. Ссылка на мою уже упомянутую выше книгу по экономике («Основы предсказуемой экономики…»), где также рассматриваются эти вопросы, для многих может оказаться бесполезной в силу отсутствия ее текста в интернете или создаст для них определенные трудности в поиске самой книги. Поэтому считаю целесообразным кратко изложить свое видение данного вопроса в начале этого параграфа.

ХХ век выявил по крайней мере два параметра границ бытия: 1) движение материи ограничено скоростью света; и 2) температура физических тел не может быть ниже абсолютного нуля. Кроме того, любой материальный объект имеет свой жизненный цикл, то есть существует точка зарождения объекта и точка прекращения его существования. И если наше мироздание образовалось в результате Большого взрыва, то и закончит оно свое существование неким Большим сжатием. Пульсация мироздания может свидетельствовать о том, что оно всегда имеет свои пространственные границы и границы своего существования во времени. Гегель назвал метафизическую бесконечность «дурной бесконечностью». Мы же утверждаем, что и бесконечность диалектического материализма так же порочна, как и метафизическая. В этом смысле следует признать порочными и утверждения типа «неисчерпаемости атома» или любых квантовых элементов. Все это бездоказательные гипотезы, вводящие человечество в заблуждение и уводящие от решения конкретных практических задач.

Мир не только конечен, но и достаточно устойчив. Это явление в науке называется гомеостазом. Любая система формируется, а потом находится в рамках определенных констант, которые она бережно сохраняет. Причинно-следственные связи делятся на прямые и обратные. Прямые образуют «порочный круг», который способен уничтожить систему, в которой они образуются. Поэтому в системах преобладают обратные связи, гасящие действие прямых и противодействующие их образованию.

Наложение ограничений на диалектические воззрения позволяет реалистичнее смотреть на мир, или, точнее, способствует развитию этих взглядов. Но прежде всего, мною сформулирован следующий закон материальных систем:

Любая система формирует количественные ограничения, обеспечивая тем самым свой гомеостаз, характеризующий сущность самой системы в период ее жизненного цикла между возникновением («взрослением») и разрушением («умиранием»). Сохранение количественных констант есть способ «защиты» системой своего существования. Константы «запрещают» (создают обратные связи) элементам системы, отдельным ее структурам нарушать системообразующие пропорции, «запрещают» (путем образования обратных связей) их гипертрофированное развитие, образование своего рода «раковых опухолей». Отсутствие таких констант приводит к неизбежной смерти системы. Нарушение этих констант порождает неизбежный системный кризис.

Мной вновь рассмотрены три диалектических закона, выведенные классиками марксизма. Закон перехода количественных изменений в качественные у нас преобразуется в закон количественных и качественных преобразований материальных систем. Действие этого закона мы рассмотрим подробно в дальнейшем при изложении проблем материи и развития.

Закон отрицание отрицания не рассматривается нами как цикл триад. Это воззрение вообще достаточно ошибочно. Появление растения из зерна не есть отрицание зерна. Это есть реализация генетического кода, заложенного в зерне, программы, определяющей его развитие. Отрицание происходит только на заключительной стадии, когда появляются новые зерна, способные давать новую жизнь, независимую от старого, отжившего растения. Отрицание всегда носит форму флуктуации. Эволюция же предстает как последовательная череда отрицаний, череда новых и новых развитий, сменяющих друг друга флуктуационных (подобных) систем. Это есть закон развития через отрицание.

Закон единства и борьбы противоположностей должен восприниматься не иначе как через целостность системных отношений. В реальной системе все ее элементы находятся в состоянии содействия достижению цели. Это требует от каждого элемента готовности ограничить свою степень свободы для реализации общего эффекта системы. Борьба противоположностей в большинстве случаев выступает не более как противоречия, которые мы разделили на три категории:

1) противоречия, возникающие в результате функционирования и развития систем, разрешение которых не угрожает самой системе и способствует ее движению к цели;

2) противоречия, которые требуют модернизации системы за счет изменения существующих взаимосвязей, структур, элементов, не нарушая при этом существенных основ самой системы;

3) противоречия, несовместимые с существованием данной системы. Появление и нарастание последних порождает кризисы системы, что частично или полностью парализует ее функционирование, приводит ее к краху и преобразованию в новую систему.

В такой интерпретации закон единства и борьбы противоположностей скорее должен называться законом единства противоположностей и противоречивости развития. Именно в этой интерпретации становится понятно, почему фактор единства превалирует над борьбой, обеспечивая развитие.

На основе открытий, сделанных Луи Пастером и Пьером Кюри, показано, что появляется возможность более полного рассмотрения онтологии противоречий. Что большинство противоречий носит характер либо симметрии, либо асимметрии энантиоморфного характера, то есть симметрии зеркального отражения, скажем, симметрии человеческого тела, когда правую и левую его части невозможно совместить в одной плоскости никакими поворотами в трех плоскостях вследствие различной пространственной ориентации. Такое единство Пьер Кюри сравнивает с математическим уравнением, когда преобразование в одной части уравнения влечет за собой соответствующие изменения в другой.

Это открытие сегодня широко используется в экономике, когда путем манипуляций с денежной массой достигаются изменения в производстве продукции. Экономика XIX века знала только обратный процесс.

Надо отличать взаимодействие противоположностей от противоречий. Последние, на наш взгляд, носят исключительно социальный характер. Как правило, взаимодействия противоположностей происходят не напрямую, а опосредованно. Так, у человека и животных это происходит через нервную систему и функции мозга.

В социальной сфере противоположности могут обладать свойствами трисимметрии. Это обнаруживается, когда противоречия снимаются путем изменения количественных пропорций взаимодействующих сторон (обмен товаров) или изменения социальных условий в пользу одной из сторон (наделение дополнительными правами). Именно поэтому многие противоречия неустранимы путем исключительного взаимодействия противоборствующих сторон. Например, борьба полиции с бандитами или наркоконтроля с наркодилерами может привести к такому единству (что сегодня возникает повсеместно), когда уже невозможно отличить, где первые, а где вторые. Такие противоречия устраняются только, скажем так, окольными путями, с привлечением дополнительных сторон.

Понимание противоречивости социальной жизни дает некоторый ключ к пониманию взаимодействия Добра и Зла, но лишь до определенной степени. Последние понятия – более сложные и концентрированные, что мы и покажем в дальнейшем.

Таков наш краткий обзор, позволяющий нам говорить об ограничениях диалектики, отсутствующих в диалектическом материализме марксистского толка.

а) В чем заключается первичность в рамках основного вопроса философии

Основной вопрос философии имеет непосредственное отношение к вопросу развития общества. Однако прежде чем перейти к этой взаимосвязи, нам хотелось бы критически рассмотреть само понимание основного вопроса.

Философия понимает эту проблему как вопрос первичности: что первично – материя или сознание. Другая трактовка основного вопроса касается соотношения бытия и духа. Точнее, вторая трактовка, на наш взгляд, и является основным вопросом философии и касается она следующей проблемы: развивается ли мир самостоятельно, или существуют некие силы вмешательства в этот процесс. Начнем же с материи и сознания и понимания первичности. С позиций материалистов первичность заключается в следующем:

1) материальный мир существует объективно, независимо от нашего сознания;

2) сознание есть свойство высокоорганизованной материи, продукт социального развития. При этом онтологически материя выступает как объективная реальность, а сознание – как реальность субъективная;

3) сознание есть отражение действительности – истинное или превратное. Этим оно отличается от материи гносеологически. В этой двойственности выражается его субъективизм;

4) на сегодняшний день науке известна лишь одна форма сознания – та, которую продуцирует мозг. Хотя современная наука предполагает, что в мыслительном процессе принимает участие более широкий спектр человеческих органов.

Однако все более или менее развитые страны работают над проблемой создания искусственного интеллекта (ИИ). Сама по себе теоретическая постановка вопроса о возможности создания ИИ должна была бы повергнуть материалистическое мировоззрение в куда больший шок, чем обнаружение сложного строения атома, поскольку возникает прецедент (пока только, правда, потенциальный) возможности сознательной деятельности иными средствами, нежели человеческий мозг или мозг другого живого существа. Конечно, сам по себе этот факт еще ничего не доказывает, но он позволяет делать вполне обоснованные гипотезы более широкого характера.

При этом материалистами не отрицается факт, что сознание не ограничивается свойствами отражения, но имеет и способность формировать отношение к действительности, а также выделяются теоретические способности сознания: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю»^[18].

Однако давайте остановимся и задумаемся над таким вопросом: а не является ли последняя цитата опровержением первого постулата материалистов о первичности материального мира? Пусть не в масштабах Вселенной, а лишь в сфере культурной и производственной деятельности человека. Где же тут независимость от сознания, когда и сам человек, и предметы его труда, а также получаемый продукт подчинены идеальной цели, которая действует как закон?

Этот момент принципиален постольку, поскольку один из принципов Общей теории систем гласит: если какая-либо теория неверна хотя бы в одном своем постулате, то она неверна в принципе и не может быть признана истиной.

Что нам могут возразить? Могут сказать, мол, целенаправленное воздействие на материю не отменяет ее объективности существования. Она как была до воздействия на нее человека, так и осталась неизменной. Преобразовалась только ее форма или химический состав, или изменились ее физические параметры. Но и последнего признания нам достаточно, чтобы утверждать, что существует некое поле взаимодействия материи и сознания, при котором сознание выступает фактором причинности.

Итак, первичность предполагает установление причинно-следственной связи между двумя объектами исследования. При этом оба объекта в своей совокупности представляют определенную целостность, формирующую наше мировоззрение. Пока из достаточно беглого нашего взгляда просматривается тот факт, что первичность в этом вопросе (объективное существование материи независимо от сознания) не исключает вторичности положения материи в процессе ее преобразования со стороны человека.

Однако, чтобы разобраться в этом вопросе досконально, нам необходимо разобраться с самими категориями «материя» и «сознание».

б) Материя

Беда в том, что мы до сих пор не имеем четкого понимания, что такое материя. Ленинское определение, вдалбливавшееся нам на «диамате», – «философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них…»^[19] – весьма спекулятивное, если не сказать больше, что от него веет неким шарлатанством. Я даже не говорю о том, что наши ощущения – весьма примитивный аппарат регистрации, а иногда и обманчивый. Кроме того, эта формула вполне приемлема не только для материалистов, но и для субъективных идеалистов, поскольку существование «независимо от них», то есть от органов чувств, не поддается проверке. Остается только поверить Ленину на слово, но для науки это неприемлемо. Отсюда этот субъективный идеалист может сделать вывод, что материя, мир существует только в нашем восприятии через эти самые органы чувств. Если полностью довериться чувствам, то и внутренний мир фантазий, и виртуальный мир компьютерной техники можно признать объективной реальностью. Самое главное, в этом определении нет и попытки описать сущность материи. Она остается такой же тайной, как и была до этой формулировки.

Открытие физиками начала ХХ века, что атом не является элементарной частицей материи, породило определенный кризис в самой физике и философии. Старые теории не объясняли новых открытий, а новых теорий еще не появилось. В науке такие явления случаются сплошь и рядом, но эти события породили какой-то особенный ажиотаж. Ученый мир, не без основания, интуитивно, усмотрел в этом необходимость пересмотра мировоззренческих теорий. Требовалось время, чтобы собрать новую информацию из появившихся условий, сформировать новую философию.

Сегодня всем очевидно, что структура материи намного сложнее, чем это виделось науке до ХХ века. Безусловно, что электроны, протоны, нейтроны, волны, поля, кванты и бозоны когда-нибудь будут сведены физиками в единую систему, которая даст нам описание не только элементарных составляющих некоего целого, под которым и следует понимать материю, но она опишет также взаимосвязи и взаимопереходы между этими элементами. В этом смысле тезис, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна…»^[20] – верен лишь в том, что познание действительно не имеет границ, но он не верен в том смысле, что состав элементарных частиц – явление бесконечное. Оно конечно, так же как и набор их в составе материи. Более того, в своей совокупности этот набор должен формировать определенную систему, но не мертвую, а систему со своими взаимосвязями и переходами. При этом мы не исключаем возможности существования сверхквантовой физики, природу которой мы не в состоянии зафиксировать современными приборами. Более того, в качестве гипотезы выскажем мысль, что именно в сверхквантовой физике скрыт ключ к пониманию сознания и того, что в идеалистической философии и религии принято называть Духом, Душой, Абсолютным разумом.

Свою беспомощность в попытках сформулировать понятие «материи» философы пытаются завуалировать следующими идиомами: «Нельзя забывать, что понятия идеального и материального всего лишь абстракция, более или менее адекватно приложимые к самой действительности»^[21].

Но тут уже затрагивается проблема всей философской науки. Сегодня философия перенасыщена всякого рода абстракциями, не имеющими конкретного содержания, без каких-либо перспектив это исправить. Таким образом, утрачивается всякая значимость философии как науки. Научность философии значима только тогда, когда она способна трансцендентально сформулировать перспективу поиска в других отраслях научной сферы (физике, химии, социологии, экономике и т. д.). В противном случае все эти абстракции не более чем зарядка для бесцельных упражнений мозга. Совершенно не случайно сегодня в среде ученых возникают такие убеждения: «…Философскую литературу могут читать и понимать теперь только сами философы, реального влияния на жизнь она фактически не оказывает»^[22].

Поэтому вопрос о материи – это вопрос не просто о некой субстанции, а вопрос о ее элементном составе и о формах и способах движения, взаимодействия и преобразования этих элементарных частиц.