В полуденных пределах неназываемых земель есть глухие места, где живут по стародавним жестоким законам. Там правил наместник, могучий маг, и его приближенные.
Королям неназываемых земель мало было дела до тех мест, и потому наместник творил, что ему вздумается.
Каждый месяц устраивали пир, развлекались и гуляли, а чтоб еще веселее было, рассылали приглашения самым красивым девицам да удалым юношам округи. Вроде бы и не обижали их, подарками оделяли на дорожку, да что там на пирах творилось, никто не рассказывал.
И все бы ничего, да стали пропадать люди.
Была одна семья, в которой росли три дочери-красавицы, и вот старшие одна за другой были приглашены на такой пир и пропали. Прошел месяц, и принесли приглашение младшей, златовласой Орели. Не хотели родители терять и последнюю дочь, собрал отец все деньги, что у них были, поехал в соседнюю провинцию. Там он направил прошение королю, а еще заплатил одному черному магу, и тот взял тень младшей дочери и оживил ее. Девушка-тень была как две капли воды похожа на свою хозяйку, вот ее и отправили на страшный пир к наместнику, а настоящую дочку спрятали у родственников.
Поначалу все шло замечательно: прекрасная музыка, вкусные угощения, веселые речи. Но как стала приближаться полночь, музыка затихала, а смех становился все слабее. И как прозвонило полночь, наместник и его ближайшие приспешники, будто заснули.
Даже девушке-тени стало страшно, когда она увидела, что из затылков наместника и его людей поползли черви, длинные и черные. В окна полезла нечисть и стала веселиться между замершими людьми – и кто двинется хоть чуть, того хватали и тут же утаскивали прочь.
Они были не опасны для тени, и та встала со своего места, чтобы узнать, куда ведут несчастных. Спустилась за ними в подвалы дворца – а там дурной гнилью пахнет.
И так чудно – свет и будто цветы огромные белые растут повсюду. В глубине что-то черное, сопит, ворочается, и туда людей тащат. Девушка-тень подошла ближе, и увидела, что там чудище сидит, темное, большущее, глаза сияют, а рот огромный, от уха до уха.
Лежат вокруг него юноши и девушки, бледные и едва живые, а чудовище понемногу тянет из них кровь.
Тогда тень повернулась и поспешила к людям в город. Хоть и послали ее только затем, чтобы настоящую девушку не тронули, а все же просто так оставить несчастных она не смогла.
Подняли весь город, и с огнями пошли ко дворцу. Тут и рассвет заниматься начал, нечисть побежала прочь. Кого смогли, спасли – вот обе старшие сестры Орели живыми вернулись в отчий дом. А дворец тот чуть не подожгли, но приехали королевские дознаватели, остановили.
Выяснили, что наместник баловался запрещенной магией и на свою голову вызывал некую запредельную тварь, что пожрала его изнутри и поселилась у него во дворце. Всех виновников арестовали и вскоре казнили. А в подвале не цветы белые росли, а души несчастных выйти не могли, проросли в стены.
Хоть и не все смогли вернуться, но девушке-тени многие семьи были благодарны. Только со временем позабылся и страшный наместник, и все, что произошло. Настоящей Орели девушка-тень была как кость поперек горла – боялась она ее, невзлюбила крепко. Потому издевалась да гнала от себя.
Совсем не стало житья девушке-тени, а вскоре настоящая Орели уговорила родителей и вовсе выгнать ее из дому. Мало ли что магическая тварь сделает, пока они спят? И в городе ее никто не принял к себе, пришлось бедняжке отправиться искать свое счастье в другом месте.
Скиталась она долго, много что повидала, а в конце концов нашла того темного мага, что дал ей жизнь, и пошла к нему в услужение. Маг научил ее своим премудростям и Орели-тень сама стала сильной колдуньей, да такой, что ее и в Королевский совет позвали.
А настоящей Орели не было счастья после того, как она тень свою потеряла. Все-то у нее наполовину было: вроде и замуж вышла, да муж дрянным человеком оказался; хозяйством обзавелась да ленилась – пыль да грязь одна везде.
Вот как бывает – вроде не горе, а и радоваться нечему.
Эта сказка закончилась, но не грусти, другие будут.
Из сказок няни Селены
Юноша измаялся, это и невооруженным глазом было видно. Может, в семье что случилось, или с девушкой поссорился, кто знает. Может, устал наконец. Да все и так удивлялись, как он работает, будто на вечном двигателе. А начальство и радо: если что, Ленечка и до ночи останется, и в выходные выйдет. Безотказный, ни жалоб, ни просьб… но, оказалось, все-таки не железный.
Сидит, смотрит отрешенно в одну точку, а в руках карандаш крутит, да так ловко, что он в пятно смазывается, хотя Леня и внимания не обращает. А то Александра Михайловна растормошит его, пошлет в бухгалтерию с флешкой разобраться – вечно у них там, в бабьем царстве, с техникой проблемы. Ленечка покивает, пойдет, а с полдороги вернется – уже забыл, зачем шел.
И так два дня подряд. Ребята шутят, а он только улыбается – вежливый.
Ну и отправили его домой. Советов надавали, как лечиться: кто от гриппа, кто от усталости, кто от тоски. Ленечка сначала даже не соглашался на выходной, всем коллективом уговаривали несчастного трудоголика не гробить себя. И уж если начальство согласилось, надо идти отдыхать.
Леня даже казался испуганным, когда уходил. Может, боялся, что прогонят с работы насовсем. Кто их, трудоголиков, знает.
Пришел домой, сел на диван и подумал: «Видно, судьба».
Если неназываемые земли хотят, чтобы ты пришел, их зов ты услышишь повсюду. Леня хотел малодушно спрятаться за своей работой, без которой ему тут было никак не выжить, но и эта соломинка сломалась.
Недостойно воина – пусть и такого слабого и смешного, как он, – отсиживаться на чужой стороне, в такое-то время.
Леня переоделся в джинсы и рубашку, завязал короткие светлые волосы банданой, достал из тайника сверток с мечом и отправился в путь.
Уже на улице он взглянул на небо. Когда-то в детстве его учили читать по облакам – там написано грядущее, а также для твердости духа и выдержки ума это полезно. Сейчас он увидел на блекнущей голубизне пару росчерков кисти художника – снежно-белых, а ближе к горизонту – точнее, к крышам девятиэтажек, которые теперь ему заменяли горизонт – неопрятно желтые пятна. Плохой знак. Но это вряд ли облака, скорее всего, дым из трубы… Леня позабыл почти, как это – читать по облакам, поэтому то, что он увидел, только смутило его, заставило усомниться в себе.
Покрепче сжал сквозь ткань рукоять меча и, вздернув голову, двинулся вперед.
Он был юн и многие вещи понимал слишком буквально. В каком-то смысле он явился катализатором последующих событий.
Его настоящим именем было Ленва из рода Ка-Джен, и когда-то его отец входил в число магов Королевского совета Неназываемых земель.
До того как безумный король убил треть из них, а отца Ленвы подвесил вверх ногами на одной из башен замка на собственных кишках.
Мало кто ненавидел королевскую кровь неназываемых земель больше, чем юный Ка-Джен.
***
– Ты умеешь варить кофе? – спросила Ри, когда Орна, зевая, пришел на кухню.
Было семь утра, девушка сидела с кружкой в руках и смотрела в окно. Встрепанные волосы торчали нимбом вокруг головы, поверх пижамы на девушке был белый вязаный свитер, а на столе перед ней – открытый ежедневник в цветастой обложке и ручка. Сквозь буйно разросшуюся зелень снаружи лился светлеющий сумрак.
– Я умею только в турке, а там хватает лишь на одну кружку, – грустно призналась она. – Кофейник достала, а сколько чего класть и как варить, не знаю. Один раз как-то пробовала, помои выходят.
– Вил умеет, – ответил Орна.
Снял турку с плиты, заглянул в нее и поставил обратно.
Ри, поняв все правильно, встала и взялась варить еще одну порцию кофе.
– Надо будет сбегать в магазин, когда он откроется, а то Эдда снова будет ругаться, что нечего есть, – сказала она.
Они помолчали, пока в турке вскипала вода.
– Ты одна здесь живешь? – мягко спросил Орна, принимая от нее кружку со свежим кофе и усаживаясь на широком подоконнике.
– Ага, – ответила Ри. – Раньше мы тут с мамой жили, потом она вышла замуж, и мы переехали. А когда отчима перевели в пригород, я не поехала с ними, они мне эту квартиру оставили. Мама очень переживает, но Эдда обещала ей присматривать за мной.
Она устало вздохнула.
– Ну, как будто я маленькая. А я давно все сама могу. Я за братьями присматривала, когда они малышами были. Маме помогала и все такое. Я маме звоню каждую неделю, отчим всегда ворчит и каждый раз говорит, что лучше бы я с ними поехала, а то сердце не на месте. Почему-то все думают, если я маленького роста, то по-прежнему еще ребенок…
Ри осеклась и очень смутилась, хотя Орна внимательно слушал ее.
– Извини, я не хотела жаловаться.
Он пожал плечами, подтянул колено к подбородку и сделал большой глоток обжигающего, удивительно вкусного кофе.
Орна казался таким чужим на ее кухоньке, что Ри вдруг расстроилась: как же она потом будет здесь сидеть, смотреть в окно… но уже одна.
Он говорил о неназываемых землях, будто бы о чем-то совсем близком и настоящем. О магии – как о мобильном телефоне, и даже с меньшим интересом. Его щеки покрывали узоры, похожие на плети шиповника, и, хотя он казался молодым, волосы его были полностью седыми. Черная футболка с надписью «it comes true», самые обычные джинсы, – и несмотря на все это, он был зачарованным стражем королевы.
«Сон это или нет, но все просто прекрасно, – думала Ри. – Стражи, волшебство и все такое… Вот бы хоть глазком глянуть. Жалко, Эдда не любит сказочные истории. Она упрется и откажется, а просто так, без нее, меня туда не возьмут». Ри не приходило в голову, что все предприятие может оказаться довольно опасным.
– Если… если Эдда согласится, как мы попадем на ту сторону, к вам? – спросила Ри.
– Есть несколько способов… но самый простой – официальный переход, с таможней и прочим, для нас закрыт. Есть еще червоточины, они опасны, и парочка нелегальных лазов. Вот один из них попробуем использовать сегодня.
– Орна… а есть… другие миры? То есть, помимо этого и вашего?
Орна мягко улыбнулся, чувствуя себя идиотским волшебником, который раздает деткам подарки на праздник.
– Есть, – ответил он. – Правда, многие закрыты. Обычно проходы существуют между родственными землями, где присутствует какая-либо магическая энергия.
– А у нас есть, да?
– У вас практически нет, зато у нас много. Поэтому открывать проходы получается легко. Между мирами есть определенный баланс энергии, так что не будь таможенной службы, проходов этих было бы видимо-невидимо. Правда, открываются они только с нашей стороны или нашими людьми, ваши пока еще не научились. Магия им неподвластна, а техника не настолько развита.
– Орна, а…
Тут на ее голову легла горячая широкая ладонь и взворошила волосы.
– Привет, малявка, – бодро произнес Мурху и плюхнулся на стул рядом. – Кофе есть еще?
– Надо варить, – сказала девушка и начала было подниматься, но Мурху махнул рукой.
– Сиди, я сам.
Гремя кофейником, он спросил через плечо:
– Эй, малявка, я вчера не расслышал, как тебя зовут-то? Ри?..
– Арина, – ответила девушка. – Но сокращенно – Ри. Мне, правда, все равно, можете и Ариной называть, если удобнее. Это Эдда придумала, когда маленькая была. Селену это смешило, – прибавила Ри, видя теперь в этом иной смысл.
Орна и Мурху обменялись взглядами. Орна пожал плечами – что бы Селена ни имела в виду, для него это осталось непонятным.
Вздыхая и потирая сонное лицо, на кухне появилась Эдда. Она прислонилась к косяку и пробормотала:
– Хорошо, что сегодня суббота…
Ее взгляд упал на Мурху, который караулил кофейник с пачкой кофе наготове, и она кисло произнесла:
– Боже мой, а я так надеялась, что мне все приснилось… – широко зевнув, она надолго скрылась в ванной.
Ри бросила взгляд на часы: было уже начало девятого.
– Магазин открылся, – сообщила она, – нужно сбегать, пока она в душе.
– Я с тобой, – Орна отставил кружку и тоже встал.
Ри смятенно улыбнулась. Все же это было чересчур обыденно, думалось ей. Но так по-странному интимно. Этот поход в магазин, простой завтрак, сборы в дорогу. Ничего экстраординарного, ничего магического. Обычные разговоры, которые ведут не очень знакомые люди. И все равно – предчувствие чего-то волшебного, как в детстве перед елкой.
Впрочем, очень скоро это ощущение прошло. Пригородный поезд, на который они сели, был переполнен дачниками всех видов и мастей. Погода стояла не по-осеннему теплая, день был субботний… и выбрать время для поездки хуже просто нельзя было.
– К сожалению, – сказал Орна, объясняя их совершенно прозаическое путешествие, – иные проходы к тому месту закрыты, а машины у нас нет.
Минут через сорок они вышли на полустанке. Сразу за бетонной платформой начиналось поле, поросшее высоким разнотравьем.
Вдали виднелся сосняк, а узкая тропка от платформы вела через поле к нескольким домикам.
– Нам туда, – внимательно осмотревшись, сказал Орна.
Мурху остановил его движением руки.
– Можешь глянуть, нет ли предупреждений каких или ловушек? – нахмурившись, спросил он.
– Чуешь что-то?
– Так, может, ничего особенного, свербит просто…
Орна кивнул и закрыл глаза, сосредоточившись. Потом покачал головой.
О проекте
О подписке