Читать книгу «Двойники» онлайн полностью📖 — Ярослава Верова — MyBook.
image
cover

Ярослав Веров
Двойники

Часть первая

Глава первая

Ему казалось, что мир катится в тартарары. Мир обречен, и конец истории неизбежен. Всё останется незаконченным. Никогда нога человека не ступит на Луну, никогда люди не узнают, по каким законам живет Вселенная и что такое жизнь; почему мы есть и почему мы все должны исчезнуть с Земли.

Ему было двадцать шесть, работал кибернетиком, и звали его Григорий. Григорий Цареград. Он приехал сюда издалека, из небольшого городка, спрятавшегося от большой страны среди сопок, на берегу Восточного океана.

В городе у океана с тобой ничего не случится. Ты даже не повзрослеешь. Тебе дана маленькая жизнь в небольшой клетке. И ты такой же маленький, как твоя клетка.

Там, в школе милиции, были две секции: карате и джиу-джитсу. Последняя, правда, называлась «самбо». Это экзотическое самбо вел кореец Пак. Может, хотел сделать из пацанов супергероев и, получив от их родителей бумажки, мол, те отдают себе отчет, что с ребенком может произойти всякое, гонял без пощады. Ни тени жалости не читалось на невозмутимом скуластом лице. Любимая приговорка учителя Пака была: «С тобой ничего не случится».

Когда Григорий при неудачном падении сломал руку и потерял сознание от боли, кореец привел его в чувство, наложил шину, влил в глотку полстакана водки и бесстрастно ободрил:

– Кричи не кричи, всё равно ничего с тобой не случится.

– Уже случилось, – промямлил Гриша, стараясь держаться героем. – Рука…

– Это ничего. Новая вырастет. А второго тебя уже не будет, – объяснил учитель Пак.

– Как это?

– Ты уже есть, – еще более туманно пояснил кореец. – Понимаешь?

– Нет.

– Ты есть, и больше с тобой ничего не случится…

Восточные мудрецы учат, что в душе человека есть белые и черные жемчужины.

Знание восточных мудрецов очень древнее, а потому они могут говорить всякую чушь. Григорий знал: человек состоит только из жизни и смерти. Это у него в глазах. У каждого во взгляде, как внутренняя катастрофа. Ему казалось, что планету населяют какие-то неправильные люди. Это ощущение из детства. Словно когда-то в детстве он видел настоящих людей, иные земли. У этих людей не было ничего, кроме жизни. Поэтому они и были людьми.

Он не мог вспомнить, где такое видел: во сне, или перенесся наяву на эту замечательную планету? И видел ли он? Но верил, что был на той замечательной планете, что она где-то летит во Вселенной.

И может быть, люди, живущие на ней, придут и завоюют Землю. Иначе Земля погибнет. Существа, состоящие из смерти, все ведут к разрушению. Они ничего не в силах понять, ничего не могут спасти, не в силах выйти за пределы своего гибнущего мирка. Еще немного помучаются – и тогда всему крышка. Эта маленькая космическая клетка взорвется.

Единственным человеком, в глазах которого он иногда не видел смерти, был Кирилл Белозёров. Они познакомились на городских прудах, на сборище толкьенистов, хотя и работали в одном институте. Институт был большой, Григорий работал у математиков-прикладников, а Кирилл у физиков.

В этот город Цареграда занесло волей обстоятельств. Учился в столице, а распределили сюда, потому что отказался работать на оборонное ведомство.

В этом мире товарищ Сталин умер в тридцать третьем году, в год рождения Григория. Но атомный проект уже развивался. Как развивались все области науки и техники. В сороковые начался неукротимый научно-технический прогресс. Второй мировой войны не произошло: в России не было Сталина, а в Германии Гитлера не назначили рейхс-канцлером.

А потом атомное оружие быстро установило равновесие двух противоборствующих систем. Быстро подоспели новые открытия: квантовые генераторы, компьютеры, микроэлектроника, двойная спираль ДНК. Миру стало не до войн. «Золотой миллиард» превратился в жуков-потребителей, забрасывая остальных техногенными отходами.

Гонка потреблений уже в конце пятидесятых привела к победе Америки и ее сателлитов, а Россия погрузилась в хаос перемен. На этом историческом фоне и встретились герои этой истории: Григорий Цареград, Кирилл Белозёров и…

Впечатление Григорий производил человека холодного и равнодушного. Казалось, его мало трогали чужие несчастья и проблемы людей на сломе эпох. В студенческом кругу слыл философом, любил глобальные обобщения, такие, чтобы веяло от них нездешним морозцем. Человек весьма энергичный, он всю энергию держал глубоко внутри, используя ее исключительно в прагматических целях. Раз есть дела, значит, их надо делать, и без дураков.

Не потому, что был гончаровским Штольцем, а просто не желал себя баловать: не верил ни в ценность собственной жизни, ни в ценность человеческой цивилизации со всеми ее онёрами, ни в какую романтику. Но во что-то всё же верил, в нечто бесконечное и бессмертное, чему названия не находил. Надо было просто жить, по возможности – достойно, и только.

Трудно сказать, какое отношение к достоинству имеют карты. Но Григорий был профессиональным картежником. Играл, словно работал, методично, без азарта. Не хуже компьютера просчитывал варианты. Помимо того, что карты приносили деньги, ему нравилось побеждать. Себе же говорил, что это занятие необходимо для закалки воли и знания жизни. Сказывалась молодость, еще не наигрался в эти игры, еще хотелось театра. Приятно чувствовать себя героем, когда всё при тебе: интуиция, расчет, та же сила воли и при этом абсолютная безбашенность. То ли корейская наука подействовала, то ли сказалась жизненная философия, то ли родился таким, но Григорий ничего не боялся.

Специализировался на двух играх: преферанс и покер. В покере, как известно, чтобы побеждать серьезных соперников, нужно жульничать. Потому что они сами жульничают. Но Григорий ухитрялся обходиться без крапленых колод и прочих ухищрений опытных катал. Он умел читать по глазам. Как дауны безошибочно по мимике человека определяют – врет он или нет. Он читал мысли, не дословно, конечно, но очень точно, на уровне намерений.

Преферанс – другое дело. Даже если ты читаешь по глазам, как говорится, прикуп всё равно тебе не известен, а значит, в Сочи тебе не жить.

Как раз в Сочи Григорий вошел в «клуб» профессионалов. С легкой руки столичного друга он стал наезжать на этот курорт и бомбить богатых и азартных людей. Один раз нарвался на дуэт шулеров. Играть пришлось в паре как раз с богатым и азартным. Григорий, как, впрочем, и шулеры, не знал, что это вор в законе. Человек расслаблялся после очередного срока. Деньги для него значения не имели. Имела значение справедливость.

Вор казался спокойным дядькой, рубашки не снимал даже на пляже, чтобы не было видно татуировок. Шулеры, как положено, сперва дали им выиграть. Потом начался беспредел.

Григорий уже видел, что за игра пошла. Если ты попал в такую передрягу, остается тебе только одно – плюнуть на проигрыш и выйти из игры, потому что, если будешь упираться, вообще без штанов останешься. Он и готов был выйти. Но решил этого не делать: в глазах партнера он разглядел столько смерти, что ему даже стало его жаль. И жаль шулеров, их будущее ему уже было хорошо видно: этот клиент обоих прирежет, из справедливости.

Поэтому, после очередного розыгрыша, сдав карты и оставшись на прикупе, Григорий поднялся и со словами «отлить пора, мужики», шагнул вперед. Но его вдруг качнуло, словно ноги затекли. Он слегка оперся о плечо шулера. Когда вернулся, тот недоуменно хмурился и массировал плечо: рука не поднималась. Ясное дело – это тебе, парень, джиу-джитсу, дело серьезное, не колоду «начесать».

«Авторитет», похоже, тоже понял, что к чему, и смотрел на шулеров ласковым таким взглядом, от которого у тех пошел мороз по коже. Гриша усмехнулся и поинтересовался:

– Что, еще не закончили? Что играем?

– Распасы, – отозвался авторитет.

– Ты мне руку покалечил, чмо, – прошипел травмированный.

– Каким образом? – прикинулся валенком Цареград.

– Таким! Что мне теперь, одной рукой сдавать?

– Получается, одной, – ласково обронил вор.

Шулер теперь не мог знаками показывать своему напарнику, какие карты у него на руках. Не мог и начесать колоду. Да, собственно, и сдавать не мог. Подельники пожелали закончить игру.

Но авторитет снял рубашку, чтобы стали видны все его регалии, и спокойно так произнес:

– Играем до упору, а то яйца пооткручиваю.

В итоге Григорий с вором «раздели» шулеров. Те рады были убраться. А вор предложил сходить в ресторан, обмыть выигрыш.

Ресторан вор выбрал самый дорогой. Ясно, платить за Гришу он не собирался, хватит того, что допущен присутствовать. После первых ста граммов вор, наконец, начал знакомиться:

– Ты кто будешь?

– Я Григорий Цареград.

– Ну-ну. А я Вася. Василий Тёртый, слышал о таком?

– Нет.

– Ну, понятно, еще не сидел. Студент?

– Студент.

– Я людей сразу вижу.

– А с каталами как же?

– Во!

Василий накатил еще сто и объяснил:

– Людям надо верить. А игра это игра. Тут как масть ляжет.

Да, Вася хоть и был искушенным человеком, но, видимо, как доходило до игры, что-то у него расклеивалось. За годы отсидки он слишком привык к уважительному отношению к своей персоне, и в мыслях не допускал, что кто-то может не знать, что с ним жульничать не надо.

Расстались по-хорошему. Вор закадрил какую-то девицу и напоследок сказал:

– Ну, если что, будешь в наших краях или что, запомни, я – Вася Тёртый.

Васю пришлось вспомнить пару лет спустя. Григорий уже окончил университет, его распределили в тот самый город, где держал общак Вася Тёртый, уже успел год поработать, как вдруг сменилась власть. И пора милых вечеров в компании с местной профессурой закончилась.

Времена тихой, где-то даже интеллигентной игры прошли.

Уже буйствовала инфляция, деньги ничего не стоили. Играли теперь исключительно на валюту. И прирезать могли элементарно. Карты еще не стали игорным бизнесом, зато бывшие физкультурники, которых раньше и близко не было видно среди картежников, заделались вдруг игроками. Они не любили проигрывать, а в особенности отдавать долги. И то слово, если можно скрутить человеку шею – зачем ему еще что-то отдавать?

Из-за банального проигрыша в тысячу долларов вспыхивали целые войны.

Эта первая генерация «быков» еще не умела решать проблемы мирным путем, а вернее, не хотела, нужно было доказывать, что они не быки, а волки, настоящие герои.

С этими ребятами пришлось теперь иметь дело Григорию. Даже если бы он отказался от карт, – что, учитывая патологическое отсутствие у него страха, вряд ли было возможно, – на что-то же надо было жить. А он снимал квартиру, – не привык человек жить в общаге, – и в перспективе собирался ее выкупить.

Когда он выиграл свою первую тысячу долларов, партнеры – все на одно лицо, бритые, коренастые, в спортивных костюмах и кожаных куртках – как-то сочувственно на него посмотрели, похлопали по спине, довольно ощутимо похлопали, и предложили насчет денег позвонить на днях.

Гриша понял, что если позвонит – убьют. А если не позвонит – не будут уважать и при случае всё равно убьют. Так уж в этой бандитской среде всегда получалось, что выбирать приходилось между двумя исходами: дерьмовым и летальным.

Цареград выбрал третье. Он вспомнил про Васю Тёртого и позвонил проигравшимся бандюкам, – давайте, господа, отстегивайте, что положено. Его вежливо спросили, а хорошо ли он подумал. Тогда Гриша спросил их, знают ли они Васю Тёртого? На том конце провода возникла пауза.

– А ты чё, братан, с Тёртым?..

– Позвони – узнаешь. – И Гриша повесил трубку.

На следующий день долг отдали.

– Ты это, в воскресенье приходи, трыньку сбацаем. Без обид, да? – напоследок пригласил его посыльный-шестерка.

С тех пор он стал своим человеком среди городских картежников. Со временем начал играть с людьми более высокого ранга, с теми, кто уже лично не убивает, любит умную игру и ценит интеллигентного партнера.

А теперь расскажем о другой стороне жизни Григория Цареграда. Кибернетику в этом мире никто не объявлял продажной девкой империализма. Компьютерные технологии с первых же шагов развивались с уклоном в искусственный интеллект, алгоритмическое программирование оказалось лишь побочной ветвью. Мозги для этой кибернетики требовались высшей пробы: человек должен быть не глупее создаваемой им интеллектуальной системы.

В столичный университет, на закрытый факультет прикладной кибернетики, где готовили лучших спецов для «оборонки», он поступил, потому что имел исключительные мозги. Эти способности обнаружились у него лишь в старших классах, до этого Гриша учился безо всякого рвения, налегал на спорт: то же джиу-джитсу, летом еще футбол, а зимой – хоккей, как приходил из школы, так допоздна на катке. Катки заливались в каждом дворе, оттепелей зимой не бывало, а морозы стояли умеренные. Лишь время от времени с океана налетали бураны.

С девятого класса Григорий стал побеждать на математических олимпиадах, даже на республиканской победил. На международную ехать отказался. Лень было погружаться в бумажную волокиту, давать какие-то дурацкие подписки, заполнять анкеты, стоять в очереди в ОВИРе. В общем, его пригласили на разговор к самому председателю горисполкома. И председатель спросил, – что ж ты, такой умный, позоришь нашу область? У нас прекрасный край, чудесный город, да только в стране об этом мало кто знает. А поедешь – о тебе расскажут газеты, может, по телевизору покажут. Или ты не патриот своего края?

– Меня в столичный специнтернат зовут учиться, – объяснил Гриша, – будете напрягать – уеду.

На том разговор закончился. В руководстве далекого восточного края сидели люди более или менее адекватные. Когда дверь за Гришаней закрылась, председатель с чувством обозвал его бранным словом и решил не досадовать на пацана, пускай себе учится, раз такой умный.

В университете выяснилось, что и здесь Григорий по способностям никому из однокурсников не уступает. Прочили ему большое будущее.

Его заметили после истории с одной лабораторной работой. Сама лабораторка относилась к курсу кибернетического управления процессами. Надо было для модельного процесса, пользуясь стандартной интеллектуальной кибернетической оболочкой, организовать управляющую структуру. Процесс был хитрый, с непредсказуемыми срывами на разных режимах. Методика предлагала отслеживать эти срывы и организовывать реакцию на них управляющей структуры.

Григорий решил, что реагировать на уже состоявшийся срыв – дело заведомо проигрышное. И, не зная, что подобные мысли посещали не только его и что уже есть работающие системы с предсказанием срывов в тех или иных реальных процессах, написал свою кибернетическую систему. Она умела отсеивать все неинформативные сигналы и отыскивать в их шуме предвестники катастрофы. Так как она была, как и все киберсистемы в этом мире, интеллектуальной, то для привязки к технологическому процессу, или процессу управления экономикой или хотя бы самолетом требовалось ее обучить, пропустить через нее реальную информацию. Оказалась она столь хороша, в смысле компактна и универсальна, что ею заинтересовались на профильной кафедре и взяли в научную разработку.

После этого куратор от госбезопасности пригласил его в свой первый отдел на профилактическую беседу. И лишь слегка пожурил за пристрастие к картам.

– Видите, Цареград, мы вас оценили. Но знаем мы о вас всё, и не только о ваших научных успехах. Знаем, с кем играли, сколько выиграли. Всё знаем. Я не стану требовать от вас бросить эту пагубную привычку. В конце концов мы тоже люди, и ничто человеческое, как говорил классик и учитель, нам не чуждо. Но для нас главное – государственный интерес. Пока голова твоя пашет как надо – играй себе, но отдавай государству, что должен, оправдывай, что на тебя возлагают. А если решишь плюнуть в лицо народу – всё тебе припомним. Понял? Такие дела, парень. Иди, учись.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Двойники», автора Ярослава Верова. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Социальная фантастика», «Мистика».. Книга «Двойники» была написана в 2011 и издана в 2011 году. Приятного чтения!