Цитаты из книги «Владыка Ледяного Сада. Носитель судьбы»

Готика. Пик архитектурных достижений Средневековья. Истинная вспышка математики и строительного искусства, эпоха расчетов палочкой на песке и в головах, расчетов, которые должны были заставить миллионы кирпичей десятков причудливых форм сложиться, будто кубики лего, в стрельчатые формы, вознестись к небу и распределить друг на друга напряжение всей конструкции, чтобы строения пребывали вечно. Порой их возносили десятилетиями, передавая строительные тайны от поколения к поколению. Десятки лет.

Дав им больше любви, – ответило создание и снова стало играть

Если это, как ты говоришь, дети, то как ты хочешь научить их уважению к другим людям, если позволяешь им безнаказанно обижать других? Как покажешь, что другие страдают, если бросать в них камни?

Раньше или позже оказывается, что всякий следующий день – это новый фрагмент бумаги, развернутой из свитка, тот, на котором можно все написать наново, пробуждая к жизни слова, которые не существовали ранее. В свою очередь то, что случилось прежде, уже спряталось в противоположной части свитка, и можно начинать все сначала.

На гари поднимаются цветы, с пня встает молодое деревце, а промерзлая, мертвая земля становится плодородной почвой, просящей плуга. Шрамы затягиваются и превращаются в новое тело. Отчаявшийся человек однажды отирает слезы, поднимает голову и снова замечает, что светит солнце. Раны заживают.

Есть в мире сила, благодаря которой всегда приходит новое начало.

некая бездонная мудрость, хотя те, кто так говорит, обычно немного повидали в этом мире, и еще меньше из увиденного поняли. А преж

некая бездонная мудрость, хотя те, кто так говорит, обычно немного повидали в этом мире, и еще меньше из увиденного поняли. А прежде всего, можно быть уверенным, что ни один из этих глупцов никогда не испытал настоящей неволи. Т

некая бездонная мудрость, хотя те, кто так говорит, обычно немного повидали в этом мире, и еще меньше из увиденного поняли. А прежде всего, можно быть уверенным, что ни один из этих глупцов никогда не испытал настоящей неволи. Я испытал и знаю, что если ты сам не почувствовал на своей спине кожаного кнута, если не открывал ты глаз лишь затем, чтобы выполнять чьи-то приказы и ни зачем более, то рассказывать о таком – все равно что объяснять потерянному в песках пустыни, что питье воды всего лишь пустая привычка.

Часто можно повстречать глупцов, утверждающих, что не существует такого, как свобода человека, поскольку мы все равно не можем делать то, что нам угодно, что только придет в голову. Потому что нам приходится считаться с другими людьми, с законами божьими и человеческими или с судьбой. Если все так, то не имеет значения, сколько этой ложной свободы у нас есть. И мы легко можем отдать еще немного ее за то, чтобы некто помог нам в нужде или дал миску пищи. Человек свободный, делают они вывод, должен обо всем заботиться сам. Он не знает, что принесет ему новый день, сумеет ли он наполнить котелок, добыть жбан воды или разжиться парой медяков. Что бы ни случилось, придется ему справляться с таким дело самому, как сумеет. Потому-то лучше, когда занимается этим некто мудрее, кто накормит и вылечит, требуя за это лишь послушания. Так говорят дураки. И речь их такова, поскольку они перекручивают слова, заботясь лишь о том, чтобы те оказались красиво составлены