Цитаты из книг автора «Ярослав Гашек»

Хорошо еще, что у меня нет детей! Это логическое заключение по поводу ежегодного приезда представителя Августинского завода из Варшавы вызвало у поручика легкую улыбку

Комендант вокзала тяжело вздохнул. Генерал забыл заплатить за бифштекс и бутылку вина. Опять придется ему платить за генерала. Таких визитов у него ежедневно бывало несколько. На это уже пришлось загубить два вагона сена, которые он приказал поставить в тупик и которые продал военному поставщику сена – фирме «Левенштейн» так, как продают рожь на корню. Казна снова купила эти два вагона у той же фирмы, но комендант оставил их на всякий случай в тупике. Может быть, придется еще раз перепродать сено фирме «Левенштейн».

Преосвященный архиепископ Будапештский употребил в своих молитвах, например, такие милые выражения, как: «Бог да благословит ваши штыки, дабы они глубоко вонзались в утробы врагов. Да направит наисправедливейший Господь артиллерийский огонь на головы вражеских штабов. Милосердный Боже, соделай, чтобы все враги захлебнулись в своей собственной крови от ран, которые им нанесут наши солдаты». Следует еще раз отметить, что этим молитвам не хватало только «Baszom a Krisztusmáriát!».

«Да вознаградит вас Бог за это сторицей!» – воскликнул он, пытаясь поцеловать руку своему полководцу. «Давно ли служишь?» – спросил последний. «Больше сорока лет, господин фельдмаршал. У Асперна[341] я получил золотую медаль. Сражался и под Лейпцигом, получил пушечный крест[342]. Пять раз я был смертельно ранен, а теперь мне пришел конец. Но какое счастье, какое блаженство, что я дожил до сегодняшнего дня! Что мне смерть, раз мы одержали победу и императору возвращены его земли!»

В эти исторические минуты мы не можем молча смотреть на горстку людей, из соображений местного национализма пытающихся помешать дружной работе и борьбе всех народов нашей империи за справедливое возмездие тем негодяям, которые без всякого повода напали на нашу родину, чтобы отнять у нее все культурные ценности и достижения цивилизации. Мы не можем молча пройти мимо гнусных деяний лиц с нездоровой психологией, единственная цель которых разбить единодушие наших народов.

– Успокойтесь, Швейк. – Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант: если бы не субординация, я бы сказал, что нипочем не могу успокоиться, но, согласно вашему приказанию, уже совсем успокоился.

– Если что и произошло, то это была лишь чистая случайность и «промысел Божий», как сказал старик Ваничек из Пельгржимова, когда его сажали в тридцать шестой раз в тюрьму.

«Тебе чего?» – спрашивает капитан. «Осмелюсь доложить, господин капитан, с жалобой на нашего фельдфебеля Шрейтера. Мы как-никак солдаты его величества, а не ночные сторожа. Мы служим верой и правдой государю-императору, а не баклуши бьем». – «Смотри у меня, насекомое, – ответил мне капитан. – Вон! И чтобы больше мне на глаза не попадаться!»

– Вы ни в чем не виноваты, – успокаивал его вольноопределяющийся. – При всем количестве родов и видов животных природа отказала им в каком бы то ни было интеллекте; небось слышали сами о человеческой глупости. Разве не было бы гораздо лучше, если б вы родились каким-нибудь другим млекопитающим и не носили бы глупого имени человека и капрала? Это большая ошибка, если вы считаете себя самым совершенным и развитым существом. Стоит отпороть вам звездочки, и вы станете нулем, таким же нулем, как все те, которых на всех фронтах и во всех окопах убивают неизвестно во имя чего. Если же прибавят вам еще одну звездочку и сделают из вас новый вид животного, по названию старший унтер, то и тогда у вас не все будет в порядке. Ваш умственный кругозор еще более сузится, и когда вы наконец сложите свою культурно недоразвитую голову на поле сражения, то никто во всей Европе о вас не заплачет.

Швейк и поручик Лукаш смотрели друг на друга. В глазах поручика были ярость, угроза и отчаяние. Швейк глядел на поручика взглядом нежным и полным любви, как на потерянную и вновь найденную возлюбленную.