Открываю глаза. Утро. На люстре покачиваются прозрачные шарики на цепочках. Мне же всё это приснилось, правда?..
Но отчего-то тотальным ужасом больше не накрывает. Просто какая-то слабость после пережитого. И неловкость от того, что моё тело повело себя так, как повело. Но ужаса нет. Он же отпустил меня всё-таки… Всё самое страшное уже произошло, и… Ничего не произошло слишком жёсткого.
Александра, ты в своём уме?… Тебя выключили хлороформом, похитили, принудили к действиям сексуального характера.
И одна моя половина с облегчением парирует: ну и что? Не тронул и отпустил. Он же не прикасался. Это моя ненормальная психика причина того, что эти действия приобрели откровенно сексуальный характер. Вряд ли он планировал такое. Кроме поцелуя моих пальцев он не позволил себе никаких касаний.
Вторая – бьётся в истерике, что никакого права он не имел поступать со мной так! И откуда мне, идиотке, знать, что он делал со мной, пока я была в отключке? В полицию? Смысл? Что я скажу? На что жалоба? На подарки? Это не запрещено УК.
Пересматриваю смски. Ни намёка на угрозы. На похищение жалоба? А как его доказать? На мне никаких следов, свидетелей тоже нет. Заявление примут, искать не будут. Смысл проходить все эти унизительные процедуры?
Рассказать Стасу? Перебирая пальцы на руке, считаю дни. Сегодня у него должен быть выходной… Только зачем? Чтобы выслушать опять, что это моя вина? Что всё из-за того, что я работаю натурщицей? Тысячи женщин работают натурщицами, моделями, актрисами, порно-актрисами, наконец! И всем плевать на это. Никто не преследует их. Обнажение сейчас – дешёвый товар, его не похищают, его можно взять за копейки, можно взять бесплатно. Ни при чём здесь обнажение. Здесь что-то другое. Мой сталкер совсем другое хотел от меня. Он хотел моей уязвимости. Но Стасу это объяснить невозможно. Он просто не про это. В его вселенной не существует таких тонкостей. В его вселенной есть моё тело, которое ему нравится. И моя психика, которая его бесит. Которую он с удовольствием бы подрихтовал под какой-то лёгкий штамп и был бы счастлив. А сталкер – он иной. Он хотел моих «внутренностей», его заводит именно это. Где я успела ими посветить? Откуда ему знать, что они во мне есть? Я не могу припомнить своих обнажений такого рода. Но ведь вытащил! Силой вырвал из меня то, о чём я даже сама не подозревала!
Надеваю халат, за окном ещё темно. Включаю на кухне свет, чтобы сварить себе кофе. Дотягиваюсь до лежащего на столе телефона и с тревогой открываю сообщения.
Сообщение только от Стаса. «Добро утро, Саша. Я был не прав… Извини».
Звонок в дверь.
Всё произошедшее вчера зашкалило степень моих переживаний. И волнения из-за Стаса вдруг перестают казаться мне такими уж острыми и значительными, как ранее. И я совершенно спокойно иду к двери, не парясь, как обычно, тем, что сейчас скажу ему, что придётся выслушать, чем это закончится в очередной раз, тем, что мне опять будут «натирать» наши неопределённые отношения, а без них я буду чувствовать себя слишком «босой».
Мне просто… пофиг! Простите, но вчера какой-то маньяк наблюдал через камеру, как я ублажала себя, потом похитил меня, и я кончила от его голоса. Это мне кажется более оглушающим, чем очередные выверты Стаса!
Открываю дверь, не глянув в глазок. Это не Стас…
Испуганно вглядываюсь в лицо незнакомому парню.
– Александра? – обезоруживающе улыбается он. И это точно не тот голос, от которого я кончила вчера. Да и форма у него, бейджик…
– Да, – растерянно киваю.
– Это всё Вам! Я занесу?
В его руках большие коробки.
– А что там?… – сделав шаг в сторону, пропускаю его внутрь.
– По всей видимости, сюрприз, – улыбнувшись, парень ретируется.
Взъерошиваю волосы, рассматривая эти коробки, стоящие в прихожей. Срываю бумагу с одной. Корзина с цветами. Белые лилии, белые розы, ромашки и много красивой зелени. Очень нежно…
Присаживаюсь. Пальцем глажу бутон лилии. Открываю коробку поменьше. В красиво оформленном пластиковом контейнере круассаны с шоколадом. И чёрный конверт с позолотой.
Открываю его, там фотографии. Чёрно-белые… Завороженно перебираю. На некоторых из них я без повязки на глазах… Словно сплю… На некоторых уже с повязкой… На некоторых – прикосновение наших рук… Всё очень нежно… Никакой пошлости, откровенной эротики… Только эстетика и… Уязвимость.
Я зависаю на одной. Там хорошо видна его рука. Красивая мужская рука. Со вздутыми венами, немного узловатыми костяшками пальцев. Моя кисть очень хрупко смотрится на ней. На большом пальце у него широкое, стильное, лаконичное кольцо.
Очень красивые фото. Профессиональные. Художественные. Все до одного. И я, словно под гипнозом, смотрю их, наверное, уже по десятому кругу. Их немного, штук восемь…
Присаживаюсь, сползая по стене. Пальцем глажу бутон лилии. Открываю коробку поменьше. В красиво оформленном пластиковом контейнере круассаны с шоколадом. И черный конверт с позолотой.
Открываю его, там фотографии. Черно-белые… Завороженно листаю. На некоторых из них я без повязки на глазах… словно сплю… на некоторых уже с повязкой… На некоторых – прикосновение наших рук… всё очень нежно… никакой пошлости… откровенной эротики… только эстетика и… уязвимость.
– Долго ещё будешь любоваться?
Поднимаю глаза. Стас… Его белые губы нервно вздрагивают.
– Дай сюда… – протягивает руку.
Мне хочется спрятать эти фотографии. Они прекрасные. Но он не оценит, к сожалению. Он найдёт в них что-нибудь отвратительное и «запачкает» этим.
– Саш, дай мне эти фото.
Ладно… Ничего отвратительного здесь нет. И я протягиваю. Сжав челюсти, небрежно перебирает фотки.
– Уже и на его диване успела поспать? Класс… С ним?
– Стас… – от обиды перехватывает дыхание.
Аккуратно складывает фотографии в стопку, и, не сводя своих глаз с моих, медленно разрывает пополам.
Моё лицо вздрагивает.
– Зачем? – шокированно смотрю на него.
– Мне не понравились. Бездарный фотограф. Цветы от него?
Обессиленно киваю.
– Пойду вынесу мусор. Свари мне пока кофе, пожалуйста.
Кидает порванные фото в коробочку с круассанами, подхватывает её и корзину. Уносит из квартиры…
Растерянно иду на кухню. Вода в турке почти вся выкипела. Доливаю. Кофе вскипает пеной, заливая плиту. Мои руки дрожат. И пока вытираю плиту, обжигаюсь о раскалённые огнём дуги…
Разливаю кофе по чашечкам. Через пару минут Стас возвращается. Подходит ко мне и садится напротив. Забирает одну из чашек.
– Ну, рассказывай… – с наигранным энтузиазмом, пытаясь скрыть ядовитые интонации.
Не могу. Как я могу рассказать такое интимное и запредельное вот в такой обстановке? Это будет звучать как оправдание. А за что??..
– Давай, Саш. Скажи это!
– Что?
– «У меня другой мужик»!
– Нет. Это… тот же.
– Но ведь ты сказала мне, что не знаешь его. А на фото он держал тебя за руку. Это же был он? Ты обманула.
Отрицательно качаю головой.
– Я его не знаю. Я его не видела, – всё-таки начинаю оправдываться.
– Как это может быть?
– Мои глаза были… завязаны.
– Ммм… – с сарказмом. – Какие у вас интересные игры!
Закрываю лицо ладонями. И, сделав над собой гигантское усилие, рассказываю ему вчерашний день. Рассказываю не всё. Про свои ощущения рядом с тем мужчиной не рассказываю, и о том, как он говорил со мной – тоже.
Злое раздражение Стаса трансформируется во что-то другое. Но тоже очень неприятное.
– Я заберу твой ноутбук. Отдам ребятам из техобеспечения. Пусть посмотрят его.
– Нет. Там мои письма, переписки, фото… Не хочу.
Я хочу попросить этого сталкера уйти из моего ноутбука. По-человечески попросить. Человек, который делает такие вещи и дарит такие подарки, не может быть «глухим».
– Я сама решу с ноутбуком.
– Ладно. Чего ты ожидаешь от меня в этой ситуации?
– Ничего, – качаю головой.
– Ты же понимаешь, почему она возникла, Саша? – с давлением.
– Нет. Не поэтому.
Устало закрывает глаза.
– Это исключительно твоя вина и твой косяк. Ты напросилась. Ты спровоцировала. Это логичный результат того, что ты делаешь. Это должно было рано или поздно случиться. И единственное, что я могу сделать для тебя в этой ситуации – забрать к себе и запретить все твои движухи с позированием. Поедешь?
– Не знаю.
– И ещё просьба от меня. Как от твоего мужчины. Выброси всё, что подарил тебе этот человек.
Выбросить?…
– Разве это что-то решит?
– Знаешь, что?! Или мы решаем эту ситуацию так, как говорю я: ты выкидываешь всё, переезжаешь ко мне и завязываешь с позированием. Или – решай её сама. Без моего участия.
– Как и абсолютно всё в своей жизни я буду делать это без твоего участия, Стас! – срывает меня от его очередных манипуляций. Вчера было слишком много всего запредельного, и мои пределы, видимо, немного сдвинулись! Мне хочется высказать!
– Абсолютно всё? – взлетают его брови.
– А разве ты в чём-то участвуешь?
– О, как ты заговорила! Это тебя подарки фотографа вдохновили. М? А то, что я помогаю тебе решать проблемы с братом?
– Не особенно. Он отбирает мои деньги, вваливается сюда, ломая мою дверь… Где в этом ты?
– Ты не сказала!
– Ты попрощался со мной. Сказал, чтобы я решала свои проблемы сама. И исчез! А потом некто вламывается ко мне в квартиру, следит за мной, подглядывает, пугает. Я прошу тебя помочь, а ты списываешь всё на мои фантазии!!
– Я не думал, что это так серьёзно! Что-то ещё?
– Да всё! Абсолютно всё! В чём ты мой мужчина? В чём ты, кроме того, что справляешь в меня свои сексуальные нужды, мой мужчина?
– А ты не справляешь? Тебе это удовольствие не доставляет?
– Честно?… – вдыхаю поглубже.
– Ну, давай! – разводит руками. – Не то чтобы я не чувствую, Саш. Но скажи.
– Ну, а если чувствуешь, зачем говорить?
– То, что ты фригидна… – прищуривается, – не мой косяк.
– Я не фригидна!
– Ни одна из моих женщин не жаловалась на меня в этом! Всем всего хватало!
– Ладно, Стас. Кофе выпит. Уезжай. Я буду собираться на работу.
Встаю со стула и показательно иду в прихожую. Он одевается, на щеках белые пятна. Да и я чувствую себя не лучше после этого разговора. Но мне легче. Я рада, что сказала это всё.
Уже одевшись, неожиданно притягивает к себе, обнимает за талию. Губы касаются моей скулы.
– Это просто кризис отношений, Саш. Так у многих бывает. Нам нужно сдвинуться куда-нибудь.
Меня уже сдвинули, кажется.
– Переезжай ко мне. Если хочешь, я к тебе перееду.
– Не надо. Не хочу сожительствовать с мужчиной. Буду жить только с мужем.
– Я сделал тебе предложение.
– Ты сделал его не мне. Ты сделал его какой-то удобной для тебя женщине. Она – не я. Мне… МНЕ ты предложение не делал.
– А если бы сделал? Без всяких условий? ТЕБЕ.
– Тогда бы подумала…
– Ясно… – разочарованно. – Нужна будет помощь – звони.
Уходит, хлопнув дверью.
О проекте
О подписке