Улиус помахал рукой на прощанье и направился в другую сторону, а Линнер не изменяя направления, шёл только вперёд, навстречу новым знакомым. Небо уже покрылось мраком, когда некромант дошёл до ворот своего владения, он остановился и крикнул в темноту:

– Ваше святейшество, скажите Вашим людям, чтобы не кидались меня хватать, я сам зайду, и не буду оказывать никакого сопротивления.

Где-то с минуту царила тишина, любой другой бы посчитал, что обознался и пошёл бы вперёд, как ни в чём не бывало, но только не Линнер, он знал наверняка и сколько людей во владении и где они все находятся. И так же знал, что все священнослужители сейчас в недоумении, они то рассчитывали застать некроманта врасплох, но в итоге сами оказались в западне. Ведь неизвестно, сколько людей или кого похуже мог привести сюда чародей, зная о засаде. Набравшись смелости, один из священников всё же крикнул:

– Стража. Не оказывайте насилия хозяину дома, пусть войдёт.

Некромант вошёл во двор и последовал в сторону дома, стражники стали выходить по одному следуя позади мага не приближаясь. Он подошёл к двери, открыл и предложил войти. Первыми вошли стражи, следом пришлось войти чародею и только, потом зашли священники и остальная стража.

– Вы некромант владыка Линнер?

– Да я, спрашиваете так, будто не знаете, в чьём доме устроили засаду.

– Нам просто не понятно, почему Вы, зная о засаде, не попытались скрыться.

– А зачем?

– Разве Вы не знаете о том, что наша служба сожгла на костре восемнадцать еретиков-некромантов?

– Странно, мне говорили только про одиннадцать, видимо меня обманули.

– Или остальные не из Вашей шайки.

– Да нет, не нашей у нас не бывает.

Священник стал рассматривать некроманта, ожидая, что тот выкинет что-нибудь эдакое. Но чародей стоял, как, ни в чём не бывало.

– И что же, Вам не сказали, что они не смогли вернуться оттуда?

– С чего Вы взяли, что не смогли, может, не захотели.

Этот ответ заметно рассердил собеседника Линнера, тот покраснел от злости, глядя, как спокойно некромант с ним разговаривает, явно ожидая совсем другой реакции.

– Не захотели? Нет любезнейший, именно не смогли.

– Вы что же хотите, чтобы я их всех сюда сейчас вызвал? В прочем, пожалуй, я не буду этого делать, даже если Вы меня об этом попросите. Статус шарлатана мне сейчас более выгоден.

Священник не смог продолжить беседу, а вышел во двор, подышать свежим воздухом, было видно, как его переливала ненависть. Линнер мог подогреть его гнев ещё больше, но на какой-то момент ему его стало даже жалко. Он посмотрел на командира стражи и обратился к нему:

– Вы, наверное, хотите что-то спросить?

– Да, Вас и Вам подобных называют некромантами, Дети Мораны. И мне хотелось бы узнать ответ на один мучающий меня вопрос. Я солдат стражи, я часто вижу, как умирают люди, но умирают друзья, а враги остаются, живу и хочу вот понять, почему так происходит? Почему Ваша госпожа забирает друзей и оставляет врагов?

– Друзей забирает для того, чтобы не страшно было идти на смерть. Чтобы знать, что тебя там ждут, те, кого ты любил, помнил, знал, ждал. Чем меньше тебя здесь держит, тем быстрее ты окажешься там.

– А враги, почему их смерть не забирает?

– А враги нужны здесь, чтобы если Вы замешкаетесь, испугаетесь, забудетесь, они помогут Вам отправиться туда. Люди, называющие себя друзьями, иногда могут и предать. Враг не предаст никогда, он обязательно вонзит Вам нож в спину.

Командир побелел и отошёл, ответ его устроил, но явно ему не понравился. К нему тут же подошла стража узнать, что произошло, но он лишь развёл руками не желая разговаривать. К тому времени вернулся священник, недоуменно взглянув на стражу, он снова направился к некроманту:

– Вам придётся пройти с нами, добровольно или силой решать Вам.

– Имею подозрение, что Ваша сила не захочет меня никуда вести, так что придётся мне пойти с Вами добровольно.

Этот ответ загнал священника в недоумение, тот уже не знал, что отвечать чародею, он не понимал, что происходит и почему это происходит. Ему было бы проще, если бы человек, который сейчас с ним разговаривает, сбежал, вообще бы не пришёл, но нет. Он не только не сбежал, он ещё и издевается, над кем, над человеком, который, по мнению священнослужителей, может его, некроманта, убить. И этот чародей знает это, знает и не боится. Священник глянул в лицо улыбающегося мага и подумал:

– Господи, эти люди хоть чего-нибудь боятся?

Некромант не стал собирать вещей, вышел, в чём пришёл и направился вместе со стражей куда повели. Он без сомнения гостеприимен и предложил гостям остаться, обещая предоставить каждому ночлег, устали ведь, но почему-то, ни один из стражей и священников не поддержали этой идеи и хотели поскорей покинуть дом некроманта – «Логово зла».

Шли они по той же тропе, что и когда стража сопровождала королевскую дочь. Только количество стражников было уже не тем, да и цель не та. Ведь он некромант – великое зло, а значит, желающих его уничтожить обязательно будет меньше чем желающих уничтожить что-то доброе. А ведь бытует мнение, что добро всегда побеждает зло. Видимо таким образом и побеждает, что хуже защищает.

Не задумываются люди о происходящем, зачем, когда над ушами есть те, кто тебе обязательно расскажет, как оно должно быть. А пока он, не понятно кто, идёт туда, незнамо куда, идёт затем, не понятно зачем.

Никто из его спутников более не рискнул к нему обратиться, все только с испугом оглядывались. Стража перешёптывалась о бытии, святоши крестились от каждого крика совы.

Путники устали и решили сделать привал, были расставлены часовые, одного часового приставили и к некроманту.

Пользуясь передышкой, священнослужители стали читать молитвы тайком оглядывая друг друга.

– Это же грех уснуть во время молитвы, вдруг кто согрешит, можно на костёр – поймал себя на мысли Линнер. Как вдруг к нему обратился часовой:

– Вы, правда, можете вызывать духов?

– Ответив положительно на Ваш вопрос, я обреку себя на костёр, разве нет?

– Понимаю. Видите ли, умерла моя матушка, я как ушёл на службу в страже, так ни разу её и не видел. Теперь корю себя воспоминаниями. Я бы хотел попросить прощения.

– Корить нужно тем, что о живых не помните. Мёртвые с Вами всегда в Вашей памяти. Она давно простила Вас. Ещё когда Вы не успели её обидеть, она уже простила Вас. Идите с миром, добрый человек.

– Спасибо, эти люди – он украдкой глянул на священников – они называют Вас злом, но в Вас больше добра, чем в них.

– Люди часто путают добро и зло. Как и зло с добром, это нормально. Вы ведь вполне можете заблуждаться на счёт меня, возможно, я, правда – зло.

– Не думаю, что настоящее зло, назовёт себя злом. Всего хорошего.

С этими словами постовой отошёл от чародея и оба снова погрузились в свои мысли. Привал окончился, стражники проверили, не пропал ли кто, и не случилось ли чего. Но нет, обошлось без происшествий.

После этого они снова отправились в путь. И снова кто-то крестился, слыша сов, кто-то перешёптывался, а кто-то шёл молча. В город они вошли ночью, когда все уже спали, очень удобное время, если надо кого-то конвоировать, не привлекая внимания.

Линнера посадили в камеру, дали хлеб и воду и сказали, что он может поспать, к нему придут утром.

Его не обманули, к нему действительно пришли утром, священники и один из них начал задавать вопросы:

– Вы зовёте себя владыка Линнер?

– Так зовут меня другие, я себя так не зову, я вообще сам с собой не разговариваю.

– Но Вы признаёте, что владыка Линнер это Вы? – уже разозлено переспросил священник.

– Да признаю, а зачем Вы так кричите, разве гнев не является грехом?

В этом момент все стоявшие рядом священнослужители улыбнулись, а обозлённый вдруг замолчал.

– Волек восемь часов молитвы, в башне мученика Вилоуса. Допрос продолжат без тебя, ступай.

Некромант знал, что в этой башне монахи принимают наказание, молятся без пищи, воды, а иногда и без сна.

– Почему Вас называют владыкой? – продолжил задавать вопросы уже другой священник – Владыками называют только верховных некромантов, а Вы таковым насколько мы знаем, не являетесь.

– Как интересно, церковь думает, что знает о некромантах больше чем сами некроманты. Владыками называют не только верховных некромантов, а ещё и тех, кто достоин им быть. Думаю, такой ответ вполне удовлетворит Ваше любопытство. А почему меня так называют, не думаю, что смогу Вам объяснить, почему так.

– Может, Вы всё-таки постараетесь?

– Может, но любопытство от гнева не далеко ушло, я не стану отвечать на этот Ваш вопрос.

– Не нужно – Вмешался в беседу один из старших священнослужителей – продолжайте.

– Признаёте ли Вы себя виновным в грехе обращения к миру мёртвых?

– В обращении к миру мёртвых признаю, в грехе нет. Я же не священник, я даже не знал, что это грех.

– Недоверие вызывают эти слова, судя по тому, как хорошо Вы осведомлены про любопытство и гнев.

– Разве священнослужители могут себе позволить не доверять?

– Кроес двенадцать часов в башне Вилоуса. Ниас продолжи.

Среди слушателей пошло некое напряжение, уже никто не хотел допрашивать некроманта, в то время как каждый рвался первым задать вопросы перед тем, как увидеть его вживую.

– Обращаетесь ли Вы к мёртвым?

– Да и знаете, думается мне, что если б из Вас кто-либо умел это, Вы бы тоже обращались.

– В молитвах своих мы обращаемся к Богу.

– А Ваш Бог он живой или мёртвый?

Этим вопросом чародей явно загнал в тупик собеседника. Но он оказался умнее предшественников и не стал на него отвечать, а продолжил задавать вопросы:

– Признаёте ли Вы себя виновным во вредительстве против церкви и слова Божьего.

– Вы уточните, пожалуйста, а то может я не ведал, что делал. Мне не известно, что вредит церкви и, тем более, что вредит слову Божьему, он со мной не разговаривает.

– Богохульник – вдруг раздалось в зале.

– Простите святой отец, я больше так не буду.

– Да как ты смеешь в стенах храма Божьего произносить такие слова.

– Так Вы же меня сами сюда и привели, я предлагал Вам провести беседы в моём доме. Там ведь нет башни мученика Вилоуса, а, следовательно, к молитвам бы Вас никто бы не приговорил. Какой у Вас справедливый Бог, все ему молятся, когда наказаны. А когда священники не наказаны кому молитесь?

– Довольно, вижу, что душа твоя скверная и слова произносишь скверные, священный огонь выжжет из тебя эту чернь. Обрекаю тебя на казнь через сожжение.

– Это Бог Вам сказал, что можно обрекать людей на смерть? А Вы ведь простой человек не более. Так вот внимайте теперь моим словам Отче, я проклинаю Вас и весь Ваш род и обрекаю на вечные мучения.

В ту же минуту старший священник потерял сознание, скорчившись от боли.

– Что Вы встали добрые люди, Вам было сказано сжечь меня на костре, исполняйте, а не то Вас признают богохульниками. И рот мне завязывать не обязательно, проклинать я больше никого не буду, и завязанный рот мне проклинать не мешает.

Некроманта сковали в кандалы, рот завязывать не стали, хоть и собирались. Но последние слова испугали священнослужителей. Его вывели на площадь, где уже было приготовлено место для казни. Приготовлено оно было давно, что уже говорило о том, что допрос был напрасен, невиновным его бы никто бы не признал.

Но Линнер не увидел и не почувствовал ничего нового, того что могло стать причиной, почему некроманты не могут вернуться в мир живых. И только сосуд, стоявший рядом, выдал в себе ту самую причину. Это был ничем не приметный кувшин с водой:

– Зачем здесь вода – подумал Линнер – сколько помню, погребальные костры никогда не тушили, воду заключённым никто не даст, а сами священники, как и стража, считают грехом в таких местах принимать пищу и воду. Нет, именно в этом кувшине и есть секрет.

Его вознесли над разложенными дровами, после чего привязали к столбу и один из священнослужителей обратился к нему, обрати внимание на этот кувшин в нём смерть твоя. Сказано это было с такой важностью, что некромант невольно сравнил сказавшего священника с обезьяной.

Страж взял в руки факел и направился в сторону некроманта, как вдруг во двор вошла королевская армия:

– Именем королевы, прекратите.

– Королева не властна над нами.

– Этот человек принадлежит монархии, никто кроме монарха или его подчинённого не имеет права проводить казнь над ним.

Командир войск поднял меч, и войско тут же обнажило свои клинки.

– Мы исполняем волю нашей королевы, каждый вставший на нашем пути будет подвергнут жестокой расправе. Да простит нас Бог.

– Командир у нас тоже приказ, казнить этого человека.

– Значит, у нас просто нет выбора.

С этими словами командир королевских войск махнул в сторону стражи монастыря. И армия ускоренным шагом направилась в бой.

– Рассредоточится, к битве готовься. Во славу Господа нашего.

Церковная стража уступала в численности, но с детства каждый из них был фанатично воспитан и подчинялся каждому слову священников. Их боевой клич – «Во славу Господа нашего» означал буквально следующее – там, в конце пути нас ждёт наш Бог, так не опозоримся и оправдаем его ожидание, умрём в бою, он нас простит.

Так и вышло, церковная армия была разбита до последнего человека, ни один из них не боялся смерти и бросались в бой порой даже один на двоих троих, а то и четверых. Последние из церковных стражей повинуясь приказу священника, разбили кувшин с водой, а потом снова отправились в бой.

Смерть никого не пощадила, церковь потеряла всю свою армию из этого храма, в то время как королевская стража тоже понесла потери, не такие как церковники, но у командира всё равно вызывало недоумение происходящее, ради чего они бились с этими фанатиками, почему те не отступили.

Некромант был снят с кострища и тут же из остатков кувшина слил оставшуюся воду в найденную флягу у одного из солдат. Осколок кувшина он также взял с собой. Проходя мимо командира церковной стражи, он увидел, что тот ещё жив и поймав его взгляд, обратился к чародею:

– Некромант. Ты был прав некромант. Я не боюсь умирать, меня ждут там друзья и я благодарен врагам…

С этими словами он умер. Когда королевские войска собрались уходить во вратах выхода они увидели новую армию церковников, призванных помочь. И теперь уже численное превосходство было за церковью. Видя это, некромант обратился к страже королевы:

– Отойдите назад. Кто особо набожный закройте глаза и уши, остальным я бы то же самое посоветовал, но любопытство человеку свойственно…

После того как стражи повиновавшись отошли назад, некромант повернулся в сторону церковников.

– Это ты тот некромант, ради которого вся эта бойня была? Ты же понимаешь, что на тебе сейчас живого места не останется, во имя веры и наших братьев.

Они обнажили свои клинки, а чародей поднял руки вверх и произнёс:

– Морана, взываю к тебе, дай мне слуг твоих, верни их к жизни и пусть несут они службу именем твоим.

С этими словами серая дымка окутала землю и каждый, кто ещё минуту назад лежал мёртвым вдруг поднялся, взяв в руки меч и направив его в сторону новоприбывшей армии. А Линнер продолжил:

– Да, я тот некромант, ради которого была эта бойня. И чтобы не осквернить память о Ваших братьях и Вашей вере я предлагаю Вам отступить, в противном случае Вы ляжете рядом с ними, а каждый умерший Ваш боец будет вставать на нашей стороне всякий раз, не единожды умирая. Идите с миром, ослеплённые верой дети.

– Неужели ты думаешь, что твоему слову здесь кто-то внемлет? – в тот же миг в крикуна влетел меч, брошенный одним из мёртвых стражей.

– Почему бы и нет – сказал некромант и в ту же секунду сражённый мечом воин вновь встал, вынул меч из груди и встал рядом с тем, кто этот меч бросил – когда мы уйдём, Вы можете вернуться и похоронить своих братьев.

Больше у церковников желания остановить некроманта и его спутников не возникло, они отступили и после этого все живые мертвецы снова стали мёртвыми, королевская стража забрала своих мёртвых и раненных воинов и сопроводила некроманта к королеве. Священники вернулись, сразу после того, как некромант покинул стены храма, для погребения своих братьев. А Линнер не знал, ради чего всё это было, но надеялся, что найденные артефакты помогут ему найти ответы.

Королева встретила мага улыбкой, хотя следы на глазах говорили о том, что ещё пару минут она плакала. Ей уже доложили, какую цену ей пришлось заплатить за его освобождение:

– Ваш друг Улиус сообщил мне, что Вы в беде. Вам бы не помешало чаще прислушиваться к его советам.

– Моя королева, если я часто буду прислушиваться к чужим советам, я проживу чужую жизнь, разве не так?

– Пожалуй, так – согласилась девушка.

– Благодарю Вас за моё освобождение.

Эвелина

В тронном зале было темно, однако чародея и королеву это никак не смущало. Она попросила свиту оставить их наедине, а гостю предложила присесть:

– С Вами я почему-то не плачу.

– Вас это удивляет?

– Наверное, всё-таки нет. Вас ведь не зря называют чародеем.

– Нет. Вы ошибаетесь, здесь нет никакой магии. Всё дело в том, что в Вашей памяти я выгляжу спасителем – единственным человеком, который оказался рядом и смог спасти Вас. По этой причине Вы обретаете спокойствие, находясь рядом со мной. Я не ставлю перед собой цели Вас напугать, но предостеречь обязан, люди, убившие Ваших родителей – знали заранее, где и как будет продвигаться эскорт, а потому можно сделать смелое предположение, что заговорщики имеют доступ в дела королевства. Ведь королевские эскорты передвигаются по разным дорогам, да и потом, им нужно было знать о том, что Вы возвращаетесь, откуда возвращаетесь и когда возвращаетесь. Что уже говорит о том, что просто так угадать эти люди не могли.

– У Вас есть предположение, кто бы это мог быть?

– Моя госпожа, к моему сожалению, даже если бы я знал ответ на этот вопрос – я бы не посмел на него ответить. В наши обязанности входит не вмешиваться в дела живых, я и так уже однажды переступил через свод наших правил, когда позволил себе спасти Вам жизнь.

– Видимо за всем этим стоит Церковь и её священники.

– Не думаю, вот если бы Ваш отец отрёкся от религии, тогда быть может в Ваших словах, был бы смысл, а так он был очень набожен и верил каждому слову, которое говорили священнослужители. Некромантам было тяжело, потому Вы не увидели бы ни одного из нас в замке, мы хоть и привыкли к роскоши, но всё же наши поместья теперь находятся очень далеко от Вашей обители. И за всё это можно смело сказать спасибо Вашему отцу. Правда я допускаю, что всё могло обернуться гораздо хуже.

– Тогда почему церковь охотится на Вас?