Глава 11

Воины Анариона напряглись, но сам король остался расслабленным.

– Что вы, уважаемый Нар! Я вас принимаю за успешного делового человека. Гражданина мира. Разве для таких бывают границы? Для бизнеса нет преград, и все расы равны.

– Эх, хорошо выкрутился! – заулыбался гном, сменив настроение так же быстро, как и «впадение в гнев».

Стража, как по команде, сняла руки с оружия. Король понимал, что это своего рода проверка, фарс. Но воины его заметно побледнели. Трое безоружных эльфов без визоплазов против десяти вооруженных до зубов гномов… Для обоих телохранителей короля было очевидно, чем бы кончилась такая потасовка. А не уберечь его величество – это же даже посмертный позор!

Анарион между тем продолжил:

– Мне нужно отправить письмо самому значимому господину в Чуждых землях, с которым ты в состоянии меня связать. За информацию, которую я оттуда получу, щедро будет заплачено и степнякам, и, конечно, тебе. Сколько на это нужно времени?

– Вот ты шустёр! И главного подай, и быстро сообрази! Такие посыльные, знаешь ли, жизнью рискуют и дорого берут.

– Мой наниматель очень богат, а вопрос очень важен. Посыльный тоже останется доволен.

– Значит, точно светлейший князь… – в воздух, как будто сам для себя, озвучил мысль Нар.

Анарион промолчал. На кого бы Нар ни подумал, его такой расклад вполне устраивал.

– А как же ты проверишь, вожак их тебе ответил или посыльный пару ночей в трактире отвисал и баб тискал, а потом тебе ответец подмахнул?

– Попрошу дать ответ в письме на такой вопрос, о котором твой посыльный не догадывается. А если рискнет обмануть… Не обессудь, но рисковать жизнью ему больше не придется.

Гном с пониманием кивнул. Теперь, когда степень доверия Нара ощутимо увеличилась, Анарион решил перейти к основному вопросу переговоров.

– А знаешь… Громила утверждал, что для тебя вообще ничего невозможного нет. Так оно или он несколько преувеличил?

– А ты меня на слабо не бери! – ощерился гном. – Говори, что надо, вот и проверим.

– Организуй нам встречу на нейтральной территории. Потолковать бы с глазу на глаз?

– Где ж ты видел такую территорию? – фальшиво изумился Нар. – Тут королевство, там Чуждые земли.

– Но на их границе горы, – многозначительно ответил Анарион, прощупывая свою версию.

Раз у гномов была возможность контактировать со степью, не через Золотое Сияние же они туда попадали? Приграничный проход довольно узкий и под надежной эльфийской охраной. Шастающие туда-сюда чужаки, будь то хоть гномы, хоть люди, сразу бы вызвали подозрения. А значит, есть другой путь. Куда более короткий, хотя, вероятно, и труднодоступный.

Нар всерьез задумался, почесывая густую бороду.

– Давайте так, – наконец изрек он, – завтра за пару часов до заката выезжайте за восточные ворота. Там вас встретит проводник. Весточку на ту сторону я прямо сейчас отправлю, а придут на переговоры или нет, это уж как тебе удача улыбнется.

Потом ухмыльнулся и ядовито добавил:

– Хотя если вы у нее в фаворе, то скорее и не придут. Как понимаете, за пределами границ королевства я не дам за вашу жизнь и ломаного мириана.

– Это наше дело! – осадил гнома Анарион.

Нар звучно захохотал и поднял обе руки раскрытыми ладонями вперед.

– Что ты, я и вмешиваться не буду! Отсыпай мою долю, и я вас даже не видел.

Анарион встал с подушек и положил тугой мешочек на серебряное блюдо перед гномом. Тот сразу заглянул и, удовлетворенно кивнув, сделал жест охране. Два ближайших к выходу гнома тут же кинулись распахивать створки высоких кованых дверей. Кажется, они бы выдержали, даже пальни в них из пушки.

Что ж, пока шло всё удачно.

Уже на улице, вернув себе оружие, один из охранников, который был значительно старше короля и выжил вместе с ним в прошлогодней битве, осторожно спросил:

– Могу ли я озвучить свое мнение, ваше величество?

Анарион поморщился.

– Если не собираешься мне читать нотации про риск, давай. А нравоучений не надо. Как понимаешь, Гектора я именно поэтому оставил в Аэркарасе.

Воин тяжко вздохнул, видимо, куда больше поддерживая сторону главы охраны, нежели молодого короля, но сказал о другом:

– Вы уже отдали деньги вперед. Что им помешает нас облапошить? Может, они и суетиться, организовывая встречу, не будут.

– Знаешь, друг мой, нам, эльфам, этого, конечно, не понять, но и у темных гномов, и у воинов удачи есть свой кодекс чести. Если они взяли плату, то непременно отработают. Они бандиты – да, но не воры в чистом виде и не мошенники.

***

После инцидента в парке Вестеле думала, что станет избегать окраинных тропинок. Но… что-то ее тянуло именно туда, и страх, который должен был бы развиться, так и не проявился. Тем более теперь придворцовую территорию постоянно патрулировала охрана. Однако, когда сзади раздались торопливые шаги, Вестеле все-таки вздрогнула и резко обернулась. К ней спешил Дункан, одетый в повседневную одежду, не предназначенную для спорта. Хирург предпочитал носить привычные для него иномирные вещи, и княжна это понимала. Целый год она носила «цивилизованные» брюки и изредка юбки, но не чувствовала себя в них комфортно.

– Добрый вечер, леди Эванеску!

– И вам, мэтр Дункан! Но лучше говорить «леди Вестеле», так более принято. Фамилию может носить много человек, а имена мы всегда стараемся давать уникальные или редкие.

– Обязательно учту! Вы когда-то предлагали совместно пройтись? Я вам с Накилоном не помешаю?

– Конечно же нет! Тем более он сладко спит. Как вы здесь обживаетесь?

Княжна постаралась выбрать наименее опасную тему. Слишком отстраненным был обычно у Копалиани взгляд. Ей это было знакомо – чувство потери и необратимости, бессмысленности бытия и собственного существования. Вестеле только спустя пятнадцать лет смогла оплакать любимого и вернуться к жизни. Кого же потерял мэтр?

– Я неприхотлив, так что всем доволен. Случаются, правда, иногда казусы, но я стараюсь быстрее восполнить знания о вашей культуре.

Дункан пошел рядом, и на дорожке сразу стало тесновато. Вестеле обратила внимание, какие у хирурга широкие плечи и мощные мускулы на руках – иномирная одежда со смешным названием «футболка» так плотно облегала тело, что рельеф невозможно было скрыть. Странно, вроде бы не воин…

– Вы всю жизнь провели на Гермесе?

– Да, и даже никуда не вылетал. Это мое первое путешествие.

– Планета без кислорода, в куполе… Вам было комфортно?

– Вполне. Я же не знал другой жизни.

– Вы скучаете по родине?

– Нет. Меня там ничто не удерживало. А заниматься работой я могу в любом месте Вселенной.

Действительно: родина – это в первую очередь не место (хотя вид на Серебряный Ручей с дороги Вестеле тоже очень любила), а люди, к которым ты хочешь возвращаться. Для нее это были сестра и… Анарион. Вся эта история с Мараиком их с принцем очень сблизила. Наверное, в его лице она обрела брата, о котором с детства мечтала. А вот у Дункана, похоже, на Гермесе не осталось совсем никого. Почему-то княжна чувствовала странную внутреннюю потребность помочь иномирянину. Вернуть его к жизни. Потому что сейчас хирург просто функционирует, а это совсем не одно и то же.

– Вы с детства хотели быть врачом?

– Практически да. А вы? – хирург запнулся. – Простите, вот опять сморозил глупость! Княжне же не нужна профессия.

– Отчасти вы правы. У нас мало женщин-аристократок работает. Но я получила блестящее по меркам этой планеты домашнее образование и в случае крайней необходимости могла бы, наверное, преподавать музыку. Или пойти в гувернантки. Однако княжна – это не только статус. Моя задача – заботиться о вверенных мне землях и их населении. Это тоже своего рода… профессия.

– Несомненно! – тут же согласился Дункан, как будто заволновался, что мог некорректным вопросом как-то задеть девушку. Но вид его по-прежнему оставался отстраненным.

Тропинка тем временем уже почти очертила периметр и вернулась к зданию дворца. Еще пара минут, и они разойдутся в разные стороны. Так что Вестеле набрала побольше воздуха в грудь и решилась:

– Мэтр Дункан, простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но я знаю, как выглядит человек, который потерял в жизни самое дорогое. Я… сама такой была долгое время. Не закрывайтесь от тех, кто хочет вам помочь. Работа – это не спасение, а лишь способ не думать! Если соберетесь еще когда-нибудь нам с Накилоном составить компанию, мы всегда рады!

И она смущенно улыбнулась, под конец монолога уже пожалев, что все-таки его начала.

Дункан выглядел действительно растерянным. Кажется, он совершенно не ожидал от леди с манерами такого бестактного вмешательства в личную жизнь. Сейчас он сухо попрощается и уйдет.

– А… кого потеряли вы? – понизив голос, спросил Копалиани.

Тут уже стушевалась княжна. Слова мужчины, произнесенные полушепотом, показались какими-то… особенными. Заботливыми, искренними, сочувствующими… И, в общем-то, беспардонными. Но она же первая начала!

– Отца Накилона, – Вестеле сказала так, а не проще – «мужа», потому что, по сути, Мараик им не был, а существовал лишь фиктивный документ о браке. – Я любила его и пятнадцать лет ждала. Но я справилась с этой утратой. У меня есть сын, сестра и друзья, ради которых стоит жить. Уверена, если вы не станете закрываться от мира, и у вас они появятся!

– Сомневаюсь, я по природе нелюдимый.

– Вот и удачно, что вы на Валиноре! – тихо засмеялась княжна. – Здесь вас будут окружать в основном эльфы. К тому же мне видится, что затворничество не у вас в характере. Это просто броня, которую вы боитесь снять и выйти из зоны комфорта.

В эту минуту проснувшийся Накилон резко зашелся требовательным плачем.

– Простите! – спохватилась Вестеле. – Его уже надо кормить!

И спешно покатила коляску к главному входу во дворец. Дункан тоже развернулся и направился к своим комнатам. В голове у мужчины творился кавардак. Получается, что княгиня Серебряного Ручья вдова?! Но после смерти ее мужа прошел самое большее год, а она уже сумела переступить через смерть супруга, которого пятнадцать лет откуда-то ждала? Это какой-то нонсенс. Скорее просто ее способ справиться с трагедией. Постараться вернуть жизнь в привычную колею. Конечно, а как же еще! Она должна быть сильной, хотя бы ради сына. Наверное, девушке легче думать, что не только у нее подобная ситуация. И если княжна будет видеть, как кто-то рядом с ней справляется, то и ей станет проще. На этом Дункан решил, что ради такого дела стоит и расширить круг своих занятий. Малышу нужна спокойная, уверенная в себе мама, и он ему постарается в этом помочь.

***

Анарион сидел за дальним столиком в таверне с пошлым названием «Грудастая кобылка» и делал вид, что поглощает обильный ужин. Сам же втихаря скармливал его запрятавшейся под стол хозяйской собаке. Есть без дегустации что бы то ни было после инцидента в Золотом Сиянии он не стал бы нигде. Собака, правда, вот уже полчаса беззастенчиво лопала и не подыхала. Хотя, откровенно говоря, Анарион не только опасался, но и брезговал. Таверна являлась полубандитским притоном и не сказать чтобы отличалась чистотой. Единственное, разносящие еду девицы были все в праздничных гномских нарядах, идеально отстиранных и отглаженных. И все как одна вот с теми достоинствами с вывески.

Народ же в забегаловке собрался разномастный. Гномов легко было отличить от людей по бесчисленным татуировкам, покрывающим их тела, и пирсингу, а мужчин – еще и по обязательной бороде, часто собранной в хвост или даже заплетенной косичками. Все расы Валинора гордились зримыми отличиями друг от друга и всячески их культивировали. Поэтому если, скажем, у гномки, живущей в смешанном браке в человеческом поселении, был выбор, к какой расе себя относить, то у родившейся на клановых территориях – никакого. Гномы чуть ли не с младенчества наносили на тела детей отметки – родовые, обережные, на удачу и так далее. И никому бы не пришло в голову их скрывать или стесняться. Это был такой же «фирменный» знак, как эльфийские уши. Гномы, правда, за глаза называли эльфов с некоторым пренебрежением «остроухими», но хорошо помнили, на чьих землях живут и в чьих руках Сила. Поэтому берега обычно видели отчетливо.

Час был поздний, и в зале уже собралось прилично народу. Король напряг слух, стараясь вникать в ведущиеся за соседними столами разговоры. Возможно, во всем Омъяжгере только здесь и можно было почерпнуть дельных слухов и намеков, которые помогут вывести из тупика его расследование. Чтобы не вызывать подозрений, он щелкнул пару раз пальцами и заказал очередную стопку перевара. Излюбленный гномский напиток был весьма крепким, а королю было необходимо сохранять свежую голову, поэтому он хоть и мучился угрызениями совести, но втихаря подпаивал алкоголем стоящее рядом «древо благоденствия». Им по гномским обычаям могло стать любое дерево, выращиваемое в помещении в кадке. Считалось, что удача не заглядывает в дома, где нет такого важного предмета интерьера. В таверне вот росла куцая лаврушка. Хотя удивительно, что на ней до сей поры оставалась хоть какая-то зелень – очень уж любили многочисленные посетители занюхнуть ее листочками одномоментно проглатываемый перевар.

Принесшая стопку девица так рьяно наклонилась над столом, демонстрируя «фирменное декольте», что Анарион тут же подумал, а не совмещает ли она работу разносчицы с кое-чем другим. И, словно прочитав его мысли, гномка томным шепотом проговорила:

– Если лорд захочет заказать… сладкое, меня зовут Фундина!

Анарион махнул рукой, давая понять, что девица свободна и предложение его не интересует. О боги, и ведь весь этот разврат на территории его королевства! С другой стороны, эльфы во внутренние дела гномов, пока те соблюдали законы, никогда не вмешивались. А рудодобытчики, кожевенники и оружейных дел мастера они знатные. Ну а вся эта фривольность нравов… некоролевское, по сути, дело.

Неожиданно в помещение вошел юноша. На нем были длинный плащ с капюшоном, низко натянутым на лоб, и недешевый по местным меркам камзол. По абсолютно гладкому подбородку было сразу ясно, что он не гном, как, впрочем, и сам Анарион. Но если внешний вид короля ни на грамм не отличался от того, как выглядят воины удачи – частые гости в подобных местах, то парнишка, несмотря на пару висящих на поясе кинжалов, смотрелся здесь как синица посреди воронов. Парень прошел к пивной стойке, и в его походке Анариону показалось что-то до боли знакомое. Король отвлекся от подслушивания рассказа про местные кулачные бои, на которые приезжали делать ставки некоторые зажиточные эльфы. Его величество очень интересовал список высокорожденных, посетивших гномскую общину в последние месяцы, но юноша у стойки волновал почему-то больше. Король весь превратился в слух, чтобы не упустить ничего, что будет сейчас сказано между владельцем таверны и парнем.

– Пинту пива, – проговорил новый посетитель хриплым голосом и, увидев промелькнувшее на лице гнома изумление, тут же добавил: – Самого крепкого!

И, пока хозяин суетился у бочонков, юноша окинул пристальным взглядом зал. Буквально на долю секунды Анарион увидел его черты лица, но вкупе с искаженным голосом, походкой и приметными кинжалами мозаика сразу сложилась. «Какого черта?!» – полыхнули в душе молодого короля одновременно и гнев, и страх.