Цитаты из книги «Ненавистная жена»

Когда в ослепленном лампами помещении слышится первый звонкий крик малышки, то даже не знаю, кому становится легче – мне или мужу. – Поздравляю, родители, у вас мальчик! Здоровенький! А крепыш-то какой! Что? Это не ошибка? Но изумлена не только я. – Как мальчик? – слышу сбоку низкое и протестующее Борзова. – Какой мальчик? Нет, доктор, подождите… – Что, вернуть обратно? – совершенно серьезно шутит врач. – Нет, но… а где девочка? – Бывает так, что даже самая точная техника ошибается. Редко, конечно, всего лишь два-три процента из ста, но вам повезло. Так что делаем с мальчиком, родители? Может, заберете, раз уж родили? А за девочкой годика через два приходите. Обещаю, завернем в лучшем виде!

Как же я привыкла к Борзову, и как скучала! По его присутствию, по его низкому голосу и даже по его ворчанию с рыкающими нотками. Просто по тому, что могу прижаться к нему и закрыть глаза.

– По крови, чувак, – не обижается Максим, вернув Серову ухмылку. Полноватый Зощенко действительно ниже обоих парней, но простачком никогда не был. – В Яром теперь течет целая пинта моего уникального кода! Яр, скажи это круто, иметь кровного брата? – обращается к Ярославу, но тот лишь хмуро разжимает губы, продолжая обнимать меня за плечи: – Обдристаться от радости. – Вот, не благодари! А я-то как рад, чувак! Я давно говорю, что наше знакомство – это знак! Вот увидите, я буду самым лучшим крестным отцом вашему ребенку. Заметано! Сегодня даже мне не угнаться за логикой друга, хотя до сих пор у меня не возникало с этим трудностей. И Борзов тоже удивленно хмыкает, низко ворча: – С чего бы вдруг? Хватит с тебя и моих спортивных трусов, проныра! Но однако парня он терпит, что для Ярослава редкость, и Игорь не может этого не заметить.

И Ярый, который пришел за своей женой. Если бы ты следил за Мариной, как мы договаривались, а не мечтал влезть на нее, мы бы его не пропустили… Идиот!

Мы находимся в комнате, расположенной в глубине дома на втором этаже, и сейчас откуда-то снизу доносятся крики охраны, звук выстрелов и звон разбитого стекла. Грохот и треск, будто кто-то неумолимый все сносит на своем пути. Я догадываюсь, кто он – виновник переполоха, и Вормиев верно читает ответ в моих глазах:

Никогда наследство Корнеева не будет твоим. Никогда! Я замужем, и принадлежу одному мужчине – Ярославу Борзову! Все слышали? – кидаю вопрос тройке, сидящей за столом. – Не надейтесь, что я свихнусь, ублюдки! Если выживу – найду каждого из вас. А не я, так мой муж!

– Марина? Марина, ты дома?! – слышу я низкое Борзова. – Ответь! Я сейчас переключусь на внутренние камеры! – Нет… не надо! Я выехала в офис, – выдыхаю, надеясь, что он поймет намек, – помнишь, я тебе говорила, что поеду на вечернее совещание в компанию? Я как раз в пути. У нас презентация сайта по продаже домов… дачных. – Дачных? – Да. Так что придется задержаться на час. Но о картине я не забыла, не волнуйся – как планировали, заеду в арт-галерею на обратном пути и сделаю заказ. – Слушай… я в последнее время был занят. Напомни, – после секундной паузы спрашивает Ярослав, и его голос остывает до такой же температуры, как мой собственный, – что за хрень мы там заказали?

У этого мужчины врожденное умение двигаться с грацией хищника, вышедшего на охоту. Я ощущала его шаги, когда он представлял для меня опасность, встречала с замиранием сердца, когда он закрывал дверь в нашу спальню и находил меня. А сейчас приближение Ярослава несет с собой ауру защищенности и знакомой силы, и я ей рада.

Я встаю с кровати и сдергиваю с себя черное худи, оставшись раздетым по пояс. – Нет, Марина, – отвечаю на ее последнее предложение резче, чем хотел бы, бросая вещь в сторону. – Другого мужчины, пока я жив, у тебя не будет. И свободы тоже. – А ты упрямый, Борзов, – слышу в ответ. – Всегда, если дело будет касаться тебя. Ты – моя, точка!

Нет, не отпущу. Эта мысль одной сутью способна меня добить. Я даже думать не могу о других, чтобы отказаться от нее. Не вижу ни чужих улыбок, ни привлекательных лиц. Ничего. Все остальные словно поблекли для меня, превратившись в пустые оболочки. Есть только она.