Измена

В голове после этого приёма было пусто. Как бывает пусто в желудке после того, как выворачивает после отравления. Какое-то непонятное опустошение произошло в моей голове.

– Эта связь крепче, чем ты думаешь, – Айви появилась внезапно, как и всегда.

– Давно тебя не было видно и слышно, – вздрогнула я.

– Скучала?

– Если скажу, что нет, ты исчезнешь?

– Нет.

Я пожала плечами, мол, тогда неважно, скучала ли я.

– Ты так и не притронулась к дневникам.

Айви сидела на переднем сидении. Её белоснежная кожа была одного цвета с платьем, которое было на ней, и только ржаво-рыжие волосы раскачивались, будто на лёгком ветру. Окна в машине были закрыты. Кондиционер выключен. Даже я почти не дышала. А волосы всё равно не лежали на её плечах неподвижно. Почему-то это волновало меня.

– Я… мне… Я бы их сожгла! – выдохнула я.

– Я бы тоже, – улыбнулась она. Волосы замерли на её плечах. – Вот только ты должна узнать всю правду.

– Тогда ты исчезнешь?

– Ты не этого хочешь.

– Именно этого я и хочу. Чтобы ты исчезла!

Она и исчезла.

– Чёрт!

Я опустила голову на руль.

Расстроенная и раздражённая, я устроилась в сквере возле дома. Не хотела идти в пустую квартиру, а в машине мне мерещился запах Айви. Поэтому я сидела на свежем воздухе, растирая по холодным щекам бегущие слезинки. Хоть глаза были сухими и мне вовсе не хотелось плакать, но на душе было тяжело и пусто.

Я часто останавливалась в этом скверике, прежде чем пойти домой. Здесь было тихо и безлюдно, как будто он был заброшен, не видим для других.

– Так и знал, что найду тебя здесь.

Но не для него.

Я не стала оборачиваться: мурашки по всему телу у меня бежали только от одного голоса.

– Встань, пожалуйста. Земля ещё холодная.

– Не холоднее твоего сердца, – грубо бросила я.

– Ты несправедлива со мной.

– Зато честна.

– Встань, пожалуйста! – строже повторил Виктор.

Я поднялась и направилась к дому. Виктор догнал меня и остановил за руку возле подъезда. Я вздохнула. Он смотрел сверху вниз, проводя большим пальцем по щеке, остановил его на губе, потом приподнял моё лицо за подбородок.

Я не двигалась, даже не вздрогнула от его прикосновений. Как тряпичная кукла. Руки болтались вдоль тела. Только губы отвечали на поцелуй. Самый долгий, который был между нами. Казалось, если сложить все мои поцелуи с Яном в один, он будет короче и менее страстным, чем этот. Мои губы пылали и опухли, а внутри таял лёд.

– Теперь ты почувствовала тепло моего сердца? – Виктор всё так же смотрел на меня сверху вниз и обнимал за талию, не убирая ладонь с моего лица.

– Теперь я могу идти? – закатила глаза я.

Я лукавила, потому что идти не могла. Если он уберёт свою руку с моей талии – я упаду без поддержки. Ноги стали ватными. Я как будто уплывала в невесомость. Желание пульсировало чуть ниже живота.

– Ева, я не могу больше бороться с…

Я не позволила ему договорить – встала на носочки и поцеловала его сама. Он вздрогнул от неожиданности, но прижал к себе, опуская обе руки на мои ягодицы. Потом провёл вверх по спине к шее, слегка придавливая моё тело к своему. Но ему не нужно было сокращать расстояние между нами – я прилипла к нему, как мокрая ночнушка к голому телу. Он сделал шаг вперёд, я – назад, прижалась к подъездной двери. Ещё мгновение – назад вернуться будет нельзя… и он отступил.

– Прости, Ева…

Я пыталась выровнять дыхание.

– Пойдём… домой… – выдохнула я.

Он кивнул.

В лифте Виктор снова меня поцеловал. Я начала снимать с себя шарф и пальто. Он расслабил галстук у себя на шее резким движением. Я с пятого раза не глядя попала ключом в замочную скважину. Он оторвал две верхних пуговицы у себя на рубашке. В прихожей одежда с двух тел полетела на пол. Виктор подхватил меня на руки. С первого этажа наши губы ни разу не разъединились. Я не понимала, в какой из комнат мы оказались. Когда мои ладони упёрлись в его живот, я задрожала: впервые прикоснулась к любимому телу. Он целовал мою шею и плечи. Дрожь обуревала моё тело сильнее и настойчивее. Я вцепилась в его бока ногтями, пальцы свело судорогой. Виктор приподнял мои ягодицы и одним движением стянул джинсы и трусы. Он на мгновение замер, и я испугалась, что передумал… но он прильнул к моим губам нежно, а потом резко вошёл в меня…

Мы лежали на холодной плитке среди разбитой посуды и сломанного стола. Между нами была тишина. И громкое биение двух сердец.

– Ева… я не перестал тебя любить. И хотеть. Это не просто страсть.

– Доказательства приняты, – громко выдохнула я.

– Мы сломали стол.

– И разбили посуду.

– Может, инсценируем ограбление? – рассмеялся Виктор, присаживаясь и осматриваясь по сторонам.

Я тоже поднялась из положения лёжа.

– Как раз будет вразумительное объяснение моих синяков и разбитой губы.

– Но засосы на шее не объяснить… – Виктор поднял руку и провёл по моей нижней губе.

Под утро мы заснули, так как продолжать уже не было сил. Ни у меня, ни у него. Я не могла насладиться прикосновениями к его телу. Даже когда я уже засыпа́ла, моя ладонь медленно скользила по его груди и животу. Он дышал в такт скольжению моей ладони, медленно и умиротворённо.

– Я бы хотела перенестись в другой мир. Где мы могли бы вот так лежать вечно.

Я зарылась лицом в его растрёпанные волосы.

Когда проснулась, Виктора уже рядом не было. Испуганно подскочила, в страхе, что это был всего лишь сон… и замерла… его одежда была аккуратно сложена на комоде.

Я выбежала на кухню и остановилась в дверях: Виктор готовил свои фирменные блинчики. В одних трусах. На моей кухне.

Стол уже был отремонтирован. Осколки посуды убраны.

Я подошла к нему сзади и обняла со спины.

Так всегда делала мама. Он продолжал жарить блинчики, почти не реагируя на неё, довольно улыбаясь.

Вот только сейчас он обернулся и словил мои губы, награждая их поцелуем.

– Сделать кофе? – Я прижалась к нему, чувствуя его желание внешней стороной бедра.

– Я всё сделаю сам. – Он поцеловал меня в ключицу и отодвинул от себя: – Иначе останешься без завтрака.

– Кое-что насытит меня лучше твоих блинчиков… – Я подмигнула, сопротивляясь ему.

– Ева! – Виктор наигранно рассердился.

И я поддалась, присаживаясь на стул. Но не успокоилась. Ногой дотянулась до его бедра. Подняла разрез короткого халатика выше, специально спустила его с плеча.

Виктор обернулся и вздохнул:

– Сначала ко… – но недоговорил, опускаясь передо мной на колени, покрывая поцелуями оголённые бёдра.

Я запустила пальцы в его распущенные волосы и запрокинула голову. С моих губ сорвался сдавленный стон – я хотела, чтобы этот момент длился вечно… Но его разрушил поворот ключа в двери.

Разбитое сердце

– Что ты стоишь?! – Я первая пришла в себя. – Ты в трусах!

– А ты без, – усмехнулся Виктор, но рванул в комнату одеваться.

Я поправила халат. Кофе уже давно выкипел из турки. Последняя партия блинчиков превратилась в угольки. Я растерянно осмотрела кухню.

Виктор вернулся прежде, чем входная дверь открылась. Одетый и спокойный, он выбросил блины в мусорное ведро.

– Ты в порядке… – выдохнул Ян, перешагнув прихожую в один шаг и показавшись в дверях кухни.

– Как и всегда, – пожала плечами я.

– И зачем тебе телефон, если он всегда выключен! – раздражённо произнёс он.

– Привет, – Виктор протянул руку Яну.

Тот не сразу обратил на Виктора внимание. Как будто его здесь не было или его видела только я.

– Привет, – Ян удивлённо перевёл на него взгляд. – Что-то случилось?

– Я сломала стол! – выпалила я.

– Ты же знаешь, какая она у нас неуклюжая, – улыбнулся Виктор.

– Знаю… – Ян подошёл ко мне и потянул за руку, чтобы обнять.

А я не могла даже выдохнуть. На внутренней стороне бедра всё ещё горели отпечатки губ Виктора.

Лучше бы на месте Яна оказался призрак. Мой муж меня раздражал больше, чем я думала. Но ещё больше я раздражалась от осознания, что изменила ему, разрушила все свои принципы.

Правильно говорят: сила в верности. А я была бесстыдно слаба.

Ян обнимал меня, даже не догадываясь, что я натворила. Он волновался, что со мной что-то произошло, а я в это время сходила с ума от желания в других объятиях.

– Мне пора… – Виктор неловко улыбнулся и направился в прихожую.

– Я проведу!

Высвободившись из объятий мужа, я рванула к входной двери первее Виктора. Накинула на халат пальто, влезла в первые попавшие под ногу сапоги и выскочила из квартиры.

Виктор нагнал меня на первом этаже:

– Ева, подожди!

– Я ненавижу себя. И тебя. И его. И мне противно оттого, что мне даже не стыдно.

– Я тебя в это втянул… – Он провёл ладонью по моей щеке и губам. Остановил руку на плече, потом спустил к запястью и переплёл свои пальцы с моими.

– Уже поздно искать виноватых.

– Давай…

– Сделаем вид, что ничего не произошло? – Я вырвала свою руку. Так противно стало от его прикосновений. Захотелось влепить ему пощёчину. Или грубо оттолкнуть. Я чувствовала его слабость и не хотела быть сильнее его.

– А что нам остаётся, кроме как прятаться по углам? Я так не хочу.

– В наших силах всё изменить. Только ты не хочешь брать всю ответственность на себя. Ты даже половину ответственности не хочешь разделить со мной!

Я почувствовала, как к горлу подступил ком.

– А ты хочешь брать хоть половину этой ответственности?

– А я хочу, чтобы мой мужчина был сильнее меня не только физически, но и морально! В ином случае мы можем найти себе девочек и жить счастливо.

– Ева… – Виктор попытался притянуть меня к себе.

– Отпусти! – Я убрала его руку. – Тебе пора!

– Дай мне шанс…

– Я у тебя и не забирала его! – это я сказала уже на два пролёта выше от Виктора.

Он не пошёл за мной.

Ян ждал меня в кухне, растирая уставшие глаза кулаками. Я молча присела напротив.

– Ева, мы совершили ошибку?

– Когда?

Я удивлённо стянула пальто и оставила его на спинке стула позади себя.

– Когда поженились. Когда познакомились. Ведь нет никакой семьи, мы чужие друг другу. Вся наша семейная жизнь – это череда ошибок…

– Что на тебя нашло? – перебила его я.

– Твоё безразличие! Я его чувствовал и до свадьбы. Но теперь…

Я опустила взгляд на свои сплетённые пальцы, а когда подняла обратно, заметила Айви на подоконнике. Она спустила ноги к полу. Подъюбник её белого платья метался из стороны в сторону. Она смотрела мне в глаза.

– Ян, это нормально, – убеждала его я, но сама себе не верила. – В первый год семейной жизни у всех возникают проблемы и недопонимания…

– Сначала себя в этом убеди, – Айви вмешалась в наш диалог.

– Это ненормально, Ева. Скажи, у тебя кто-то есть? – он повысил на меня голос, чего никогда не делал раньше.

– Нет!

– Я бы не поверила, – усмехнулась Айви.

Мне так хотелось ответить ей вслух. Накричать на неё! Подскочить к ней и скинуть с подоконника. Я задышала чаще.

Но она была права, я бы тоже не поверила своему «нет». Оно прозвучало даже менее убеждённо, чем моё «да» в день свадьбы.

– Мне хочется верить тебе, Ева. Но ведь это ложь. А Виктор тебя покрывает!

– Собой, – опять встряла Айви.

Я подняла глаза. Ещё мгновение, и я наброшусь на неё. Тогда у Яна будут все основания поместить меня в лечебницу. И он будет абсолютно прав.

– Зачем ты вышла за меня замуж?

– Правильный ответ: «я люблю тебя», – Айви наслаждалась назревающим скандалом между мной и Яном.

Я не могла произнести эти простые три слова. Я вообще ничего не могла произнести.

– Хочешь, я отвечу? – выдохнул Ян.

– И он попадёт в яблочко! – Айви накрутила прядь своих влажных волос на указательный палец. Они всегда у неё были влажные, как будто она только что вышла из воды.