Потому что кое-кто (не будем тыкать пальцами в Ксюшу, в нее сегодня уже вдоволь натыкали!) забыл заказать еду, а возможность откупиться от ужина сексом я уже безнадежно (но как восхитительно!) профукала.
И какая, в сущности, разница, есть у этого чувства шансы или нет, если от него у меня убавляется десяток лет как минимум, отлетает налипшая на душу шелуха и оказывается, что там, под ороговевшей чешуей жизненного опыта, она, душа, все еще есть и трепещет радужными крыльями?
– Ксения Егоровна, либо вы сейчас пообедаете, либо я за себя не ручаюсь. Потому что на голодный желудок вы невыносимы. – Может, я на диете, – пробурчала она, но без особой убежденности.– Упаси нас боже от вашей диеты! – с чувством отозвался я. И уверенности в моих словах было гораздо, гораздо больше.
Свердлова пилила подручного, попутно приводя его в чувство. Он явно предпочел бы упасть в обморок и переждать выколупывание мозга без сознания, но кто ж его спрашивал.
Смирившись с тем, что без борений и преодолений крапивинской Хозяйке жизнь не в жизнь и ее нужно либо сразу вышвыривать из машины, либо терпеть, я три раза покорно переложил курс и не убил свою пассажирку, но проникся глубоким пониманием к тому, кто пытался это сделать накануне.
Свердлова, конечно, следовала за своим настроением, как флюгер за ветром, а то менялось со скоростью цветов в стробоскопе, но вполне тянула на надежного напарника.