Я слушала доктора с каким-то даже умилением. Все же, мужчины – это какой-то отдельный биологический вид. При температуре тридцать семь и пять он будет страдать, как умирающий лебедь, зато про торчащий из легких нож способен заявить – детка, это такие пустяки!
Я сидела на кровати, подперев подбородок кулачками и уперев локти в колени, и умиленно наблюдала как собачатся и бесятся два дракона. И оба мои! Ну не прелесть ли?
Все же, мужчины – это какой-то отдельный биологический вид. При температуре тридцать семь и пять он будет страдать, как умирающий лебедь, зато про торчащий из легких нож способен заявить – детка, это такие пустяки!
– Так-так… – задумчиво пробормотал маг, а потом ласково уточнил: – Кейт, душа моя, ну и кому ты врешь?
– Маме, коллегам, заказчикам иногда, свой соседке, налоговой…
– А налоговой-то зачем?
– Хорошо, перед налоговой я извинюсь!
Мама уложила в одно длинное предложение меня, мою бабку, недовыданные мне в детстве розги и кошек, скребущихся на моей душе, а также сложные отношения, в которых мы все между собой состояли.