Глава 6
Что сказал покойник

– Такая тупость! Представь, самое первое, что пришло мне в голову, когда я увидела его, лежащего на полу с широко открытыми удивлёнными глазами: «А где ботинки?»

– Ботинки? – переспросил Дореми.

– Ну да! Обувь всегда предаёт хозяина.

Я перевела взгляд на свои чёрные «лодочки» и, посмотрев на них с лёгким осуждением, продолжила:

– Она, эта обувь, буквально соскальзывает с ног, типа: «Я тут ни при чём!» Однажды, правда издалека, я увидела сбитую на перекрёстке молодую девушку… Объясни, как длинный сапог, застёгнутый на молнию, мог оказаться метрах в пяти-семи от тела?

– Никогда не думал о таких вещах… Наверное, и не видел ничего подобного! Слава Богу! – ответил Дореми.

В этот момент мне показалось, что мысли Дориана были далеко-далеко и отвечает он скорее на автомате, поглощённый своими какими-то невесёлыми раздумьями.

– Так что он сказал? – спросил Дореми всё так же рассеянно и сел рядом.

– Что сказал? А он сказал, что «теперь нить оборвалась!» – повторила я слова бывшего жильца нашего университетского общежития.

Дориан, помолчав какое-то время, встал, молча открыл шкаф, достал бутылку коньяка. Затем принёс пузатые фужеры и так же молча налил. Немного подержав в руке и взболтав янтарную жидкость, он выпил, пребывая всё в той же задумчивости.

Я взяла деревянную зубочистку и, проткнув ею маслину, но так, чтобы она не торчала острым кончиком с другой стороны, отправила маслину в рот.

– Не понимаю, как ты можешь есть оливки! – изумилась я, когда заметила, что баночка Дореми почти опустела, в то время как моя с маслинами была ещё полнёхонька!

Мы почти приговорили бутылку недорогого коньяка, который был у Дореми как пожарный вариант, просто чтобы снять стресс, безо всяких изысков.

– Всё это очень даже укладывается в одну мою теорию, – почесав левую ладонь, сказал мой сегодня невероятно загадочный друг.

А потом, посмотрев на меня, словно читая в моих глазах последнюю фразу, сказал:

– Это одно и то же. Нет никаких маслин. Чисто наша российская фишка. Весь мир называет эти плоды оливками.

– Ты ещё скажи, что они растут на одном дереве! – почти возмутилась я, зная, какой привкус медицины последует, возьми я по ошибке не ту ягоду.

– Absolutely! Способ приготовления отличается, и только! – Дориан торжествовал и, кажется, сумел наконец-то «вернуться в своё тело»…

Во всяком случае, он уже не был таким безучастным, каким показался при встрече. А у меня появился серьёзный шанс, что он сможет помочь мне справиться со всеми неожиданными и, на мой взгляд, совершенно несвоевременными переживаниями…

– Ну-ну! О чём ты вообще, какая к чёрту теория? – почти взмолилась я.

– Люди сбрасывают со счетов тот немаловажный факт, что всё в мире просчитано до мелочей. Нельзя каждому и всякому быть самому по себе! Бумеранг событий возвращает все недостающие детали, но, правда, захватывая при этом целый пласт… Потери могут быть от минимальных, один человек к примеру, и до целого народа. Всё только для того, чтобы вернуть событийную нить к нужному отрезку. Согласна?

– Бог мой, Дореми! Такая философия… Хочешь сказать, что этот милый человек, оставив свои ботинки у входа в комнату и раскрытый семейный альбом на столе, шагнул в Бездну, только лишь выполняя какой-то непонятный план Вселенной? – с нотой недоверия спросила я.

– «…Нить оборвалась!» Помнишь?

– И что, что это может значить вообще, не понимаю! – Я встала и, вознеся руки к небу, произнесла:

– Господи, так ли неисповедимы твои пути?

– Дорогая моя Танечка, вот только представь, на другом конце Света, или, как ты там говоришь, «на краю географии», где-нибудь в Америке жил-был такой же милый человек, брошенный и совершенно одинокий… И в момент самого дикого отчаяния, когда нахлынувшая густая, чёрная безысходность почти граничила с безумием, он открыл окно на каком-нибудь семьдесят седьмом этаже небоскрёба и также потерял обувь, но уже на первом. В двух словах – это и есть моя теория зеркала или нити астральных близнецов.

– Постой-постой, Дор, почему я слышу об этом в первый раз? Ну, нумерология, на которой ты повёрнут, – это понятно. Её я почти уже люблю! Конечно, не так сильно и всеобъемлюще, как мою замечательную хиромантию… Только думаю, что сегодня я уже не в состоянии что-нибудь ещё принять…

Я посмотрела сначала на пустую бутылку, потом на старые реставрированные собственноручно моим приятелем Дореми часы, поняла, что если сейчас не лечь спать, завтра может наступить только после обеда. Потому что стрелки настенных часов в деревянном корпусе изобразили чайку, показывая час пятьдесят ночи. Да и утром меня будет дожидаться куча дел…

Дориан принёс плед, а я, подсунув под голову моего любимого серого слона с чем-то вроде мелких гранул внутри, устроилась на диване, стоящем в огромной прихожей, и сразу же уснула.

Из дневника Евы:

23 сентября 2001.

Воскресенье.

Сначала я даже не поверила…

Спасибо, мамочка!!!

Наконец-то!

Теперь у меня есть свой собственный, притом абсолютно новенький-преновенький телефончик!

Цвет, конечно, подкачал… Но и не чёрный же!

Когда в салоне выбирала номер, я сразу даже не обратила внимания, что он у меня заканчивается цифрами:

…85-23-04.

Ведь это же наш с Таськой день рождения!

Даже не знаю, наверное, Знак какой-то!

Надеюсь, что счастливый!

Интересно, отец уже купил Таське сотик?

Глава 7
Boeing 737

Когда проснулась, с облегчением вздохнула…

Привидится же такое! Сразу много сюжетов и ощущение, что мой сон транслировался с разных видеоканалов…

Сначала падающий самолёт в городском аэропорту Чикаго. Он падал так медленно, что поместился ровно между двух небоскрёбов… Одно крыло сломленное об асфальт, другое устремлено в небо. Кажется, даже все пассажиры выжили. Помню, я во сне подумала: «Почему мне всё это показывают?..»

И кто-то за кадром сообщил, что всё это только предварительный просмотр или отложенная катастрофа, так сказать, репетиция… Затем я увидела, как шагаю по Белграду, по его центру, меня обгоняют, звеня на поворотах, старые трамваи, а я иду в гостиницу, но оказываюсь в магазине женской обуви.

Я озираюсь, но тщетно, кроме чёрных туфель разных фасонов в нём не нашлось обуви каких-нибудь других цветов.

Потом я долго брела по брусчатке, пока не оказалась в Измайлово, где, купив острых крылышек в KFC и пива в соседнем с гостиницей павильоне, отправилась в свой номер…

Номер: 2323.

И хотя это был сон, перед пробуждением я подумала: «Да какого чёрта!»

Дома, быстро собрав дорожную сумку, спустилась на первый этаж и попросила вахтёра собирать всю мою корреспонденцию, если, конечно, таковая будет, до моего приезда.

– Отдохни хорошенько, Танечка! А то чё-то совсем бледненькая! – сказала тётя Зоя, наша бессменная вахтёрша.

В Москве время прошло быстро, а ночью вылет в Хорватию. «Боинг 737», около 180 пассажиров. У стойки регистрации я попросила 14-й или 15-й ряд. Люблю, когда расстояние между сиденьями больше, как-никак запасной выход. Взлетели на «ура», набрали высоту, и весь полёт проходил нормально.

Мы подлетали к Дубровнику. Капитан объявил, что самолёт полностью готов к снижению…

Мы снижались, и я могла поклясться, что уже видела верхушки деревьев и сигнальные огни посадочной полосы, как вдруг самолёт снова взмыл в небо, да так, что город опять призывно засверкал огнями высоток и пунктиром ярких фонарей кажущихся кривыми скоростных автострад.

Наш лайнер, отчаянно раскачивая крыльями, пытался справиться с сильными порывами ветра и, сделав ещё один круг, снова начал снижение, но на этот раз прямо на полосу. Когда шасси коснулись земли, я ощутила, как ремень безопасности натянулся, а я так сильно наклонилась вперёд…

Сколько раз я прочла молитвы, пока мы шли на посадку и до полной остановки двигателей?

Наверное, сто раз я произнесла «Отче наш» и столько же «Богородица Дева…». Думаю, что никто на борту даже и не подумал об этом.

Я молилась за всех. Просто всегда чувствую, когда ситуация нештатная… Мне почему-то везёт на такие дела.

– Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир корабля. Мы совершили посадку в аэропорту города Дубровник. Погода отличная, плюс 26 градусов. Желаю вам приятного отдыха и спасибо, что вы воспользовались услугами нашей авиакомпании. Экипаж корабля надеется, что и в будущем вы выберете нашу компанию…

Да уж!..

– Ladies and Gentlemen we are… – продолжал своё приветствие командир уже на английском.

Я почувствовала, как тоненькая струйка ледяного пота стекла по позвоночнику. Чёрт! Кажется, я опять прошла по грани!

Взяла такси и, подъехав к отелю, заселилась в номер…

Нет, совсем мозги растеклись! Я выглянула наружу и тупо уставилась на дверь.

Номер 2323.

Что сказать? Дореми прав, нет никаких случайностей, всё в мире разыгрывается по нотам!

Всё. Надо как-то отвлечься… Включила телевизор. Шли новости…

Когда я вышла из душа, корреспондент делился последними известиями о крушении «Боинга 737» над Альпами, которое произошло несколько часов назад…

Я застыла, не в силах сдвинуться с места. Дореми опять оказался прав! Теория зеркала работает! Я вымолила жизнь для пассажиров нашего «Боинга», но бумеранг смерти был запущен и ударил по другому самолёту… Возможно, там не нашлось ни одного человека, который бы так яростно боролся с проклятьем, непрестанно обращаясь к Богу?

Или же мне сегодня просто очень повезло…

Я спустилась в бар и заказала кофе с коньяком. Потом набрала номер Евы…

Из дневника Евы:

23 июня 2002.

Воскресенье.

Мама утверждает, что медицинский не для меня.

А поскольку мы с Таськой родились 23 апреля, то просто обязаны писать стихи и учиться на филологическом…

Ну и что, что Шекспир^[3] родился 23 апреля?

Стихи… Поэзия – это наживное! Не думаю, что они могут прокормить, скорее наоборот…:-))

Хотя Таська с детства чего-то там записывает и прячет!

Вот бред!

Глава 8
Утро всегда наступает внезапно…

Я поднялась в свой номер и позвонила на Евин домашний, потому что её мобильный был недоступен, и, услышав в ответ:

– Привет…

– Ева дома? – спросила я уже безо всякой надежды.

– Нет. Она сегодня с детьми на катке. Будет часика через два. Танюша, ты, что ли? – ответил Игорь, Евин муж, самым будничным голосом.

И я опять в душе негодовала… Как можно быть таким сдержанным при его-то работе? Даже не знаю, будь я патологоанатомом, наверное, наслаждалась бы каждым проявлением жизни… Хотя, наверное, у всякой профессии есть свои вывихи.

– Я.

– Чего такая хмурая, рыбка моя? – спросил он.

– Слышь, Игорь Леонидович, мне реально плохо, даже не знаю, рассказать тебе или забить…

– Забить. Определённо! Да, и лечь спать. Сама знаешь, девочка моя, утро вечера мудренее!

Игорь, как мне показалось, улыбнулся. Я тоже ему улыбнулась.

Хотя нет! Я только попыталась улыбнуться в ответ, но силы как-то внезапно покинули меня. Я медленно подошла к зеркалу и сняла серьги-кольца.

Потом стянула джинсы и бросила поверх них надоевший топ. Взбила подушку и провалилась в сон.

Последняя мысль, мелькнувшая в моём затуманенном сознании, была: «Слава Богу, я жива!»

Утро всегда наступает внезапно…