Цитаты из книг автора «Яна Вагнер»

Всякий, кто считает, что женщины в массе своей добры, – глуп. Вообще, глуп всякий, кто способен к таким широким обобщениям: американцы всё едят с кетчупом, грузины красиво поют. Все женщины добры к детям просто потому, что их рожают. Возьми ребенка, приведи его к женщине, выдерни из толпы любую, случайную, вложи ей в ладонь маленькую детскую руку. Отворачивайся и уходи, тебе больше нечего делать. Она позаботится о нем.

Человеческая душа (уверен Вадик) обладает расходуемым, конечным запасом восторга. В детстве радость ничего не стоит, она проста, беспричинна и бесплатна, но с возрастом ее уровень в крови падает. Иссякает. Вымывается, словно кальций из костей. Взрослому человеку для радости уже непременно требуется повод – весомый, осязаемый; например, четыре порции виски. К сожалению, даже это надежное средство со временем перестает действовать.

В конце концов, нормы не существует. Многим неглупым людям с возрастом становится жаль времени на притворство; рано или поздно все они покидают зону нормальности.

Он думает о том, что, оказывается, куски дерева невозможно поджечь по одному. Для того чтобы разгореться, всякой деревяшке непременно нужна пара. Огонь рождается на стыке между двумя прижатыми друг к другу поленьями, в том месте, где они соприкасаются сухими прогретыми боками. Секрет в том, что это должно быть очень легкое прикосновение. Им нельзя прижиматься слишком сильно – это губительно для новорожденного пламени.

нет адекватного способа оценить приоритеты алкоголика, если ты сам не таков.

Удар – это вспышка острой боли, белая и яркая. Сразу после старательные нервные окончания спешат отключиться. Лопаются под кожей сосуды, наполняют жидкостью разорванные ткани. Надпочечники выплевывают в кровь обезболивающий адреналин, и поврежденная плоть немеет – быстро, чтобы не мешать телу двигаться. Предоставить ему отсрочку, необходимую для того, чтобы дать врагу отпор или убежать. Страх и ярость противоположны друг другу, но работают на один и тот же результат – на то, чтобы избежать следующего удара. Так или иначе его предотвратить.

Способность чувствовать за других – не дар, а проклятие, потому что ужаса и боли у Вселенной и без того приготовлено с запасом для каждого из нас. Человек, обреченный слышать чужой стыд или гнев так же ясно, как свой собственный, просто не успевает перевести дух, и поэтому в большинстве случаев болезненная эмпатия – всего-навсего самооборона.

А ей всего-то нужна любовь. Любая, неконкретная, вся. Она добывает ее насильно, как шахтеры выдирают уголь из сопротивляющейся почвы. Не считаясь ни с чем. Не разбирая средств. Даже источник не имеет значения: любовь – это топливо, которое поднимает ей веки по утрам, заставляет двигаться и разговаривать.

Он никогда не сделается ей достойным соперником, хотя бы потому, что ему не все равно. До тех пор, пока победа не станет ему безразлична, она ему не достанется.

арестованный в легких воздух екает, сворачиваясь крошечным внутренним смерчем, не найдя выхода.