о! – Она выкрикивала каждое слово, сопровождая его ударами. Я так растерялся, что увернулся не сразу, и два удара достигли своей цели. – Целых! Семь! Долбанных! Лет!
выкладывала личные фотографии. Я пролистал любимые записи. Вот они в Греции, знакомый рыжий затылок на фоне заката и тонкие пальцы Лисы, держащие его за плечо. К моему неудовольствию, она никогда не выкладывала полноценные фотографии. Только бокалы в руках, две пары ног на фоне голубого моря или городского люка, сплетенные пальцы на столе, кольц
у, погрузившись в воспоминания. Я прятала эти три посадочных талона от мужа. Не специально, мы ничего не скрывали друг от друга намеренно. Просто эти билеты были только мои. Память о счастливых моментах жизни, когда у меня было абсолютно все, чего можно было желать. И напоминание о том, что больше мне никогда не стать цельной.
Это были три корешка от посадочных талонов на рейс «Нью-Йорк – Санкт-Петербург». Эти три билетика до сих пор со мной. Я заламинировала их и хранила, перекладывая из скетчбуков, где делала наброски, в книги, которые читала. Долгими вечерами я поглаживала эту импровизированную заклад
– Ха! – выпалил Жека и ткнул в меня пальцем. – А на нее посмотри! Из дома одна не выходит, и расслабиться во время секса может, только если мы с тобой связаны. Ей же психотерапия нужна, а ты держишь ее подальше от лечения, потому что так она гарантированно останется с тобой!
– Я устал! – выкрикнул Женька в лицо ошеломленному Сане. – Устал постоянно получать по морде и доказывать, что я не верблюд. Ясно? Я хочу жить нормально! Хочу быть нормальным!