всеобъемлющее доверие и был готов выступать утешителем настолько часто, насколько мог. Проблема была лишь в том, что мои отнюдь не братские чувства, подвергались настоящему испытанию
Казалось, что ко мне она привыкла, не боялась спать со мной в одной кровати. Да и делали мы это все чаще, после кошмаров она пробиралась ко мне и могла заснуть только под моим боком. Не спорю, я ценил это
Василиса поерзала сзади, еще сильнее впиваясь в меня, пробормотав что-то невнятное. В этот раз я почувствовал, как ее губы слегка задевают мою кожу, и это мелкое, но такое мощ
Василиса, прижавшись ко мне сзади, словно мелкая обезьяна обхватила меня руками и ногами, сдавливая тело. А в районе шеи и правда было мокро, потому что она, уткнувшись во сне в меня, пускала слюни, что-то бормоча. Теперь мне и правда хотелось заржать.
Меня било, будто в лихорадке. Теплые руки Василисы скользили по моим плечам, а я, уткнувшись, в ее шею, настойчиво целовал мягкую кожу, хотя хотелось просто впиться зубами, настолько острым было желание. Подняв голову, я наткнулся взглядом не на большие карие глаза, а на голубые, почти прозрачные, которые принадлежали моему лучшему другу. Шельмов торшер, что-то опреде
кошельков на липучках в недорогие, но выглядящие солидными дерматиновые портмоне. Сегодня эти три потертых, с практически не читаемыми надписями билета выглядывают из мягкого кожаного бумажника, который должен быть у каждого уважающего себя тридцатилетнего мужчины
те на одной сцене представится ох как нескоро. Мы не подозревали, что вскоре высокоскоростной интернет изменит мир, сделав возможным то, что сейчас было даже сложно представить. Мы никогда не слышали о полиамории и не боялись того, как наши чувства и желания разобьются о реалии этого мира, как будто созданного, чтобы все делить на два. В тот момент всего этого не существовало. Были только мы, счастье, попкрон и три билета в кино, которые я хранил в своем бумажнике. Перекладывал их из нейлоновых
– Я вообще не сомневался! – засмеялся он в ответ, придя в себя от неожиданной атаки. – Но если ты хочешь, чтобы у тебя по-прежнему оставался сосед по спальне, больше меня так не пугай.