Я хмыкнул, вспоминая инцидент с дрелью. Презабавненько. Голова у него, значит, закружилась. Неудивительно, когда вся кровь к одному месту прилила, ха-ха
сильно и поглощает меня, – сбивчиво начала она. – И заставляет хотеть… – Она замялась, стесняясь произнести вслух. – Чувствую себя испорченной от этого, будто со мной что-то не так… – Она надолго замолчала, но мы терпеливо ждали продолжения. – Будто… будто он… Он был прав насчет меня. – Значит, нас тут трое
мнения он пока не высказал. – Тебя пугают эти чувства? – он обращался к Василисе. – Разве это правильно? – с сомнением спросила она, взглянув на Жеку, а потом перевела взгляд на меня. – Васа, тебя действительно волнует то, правильно ли это? – Я с интересом ждал ответа
должны друг друга стесняться? – Я снова посмотрел по очереди на них обоих. – Вы мои самые близкие люди, я отказываюсь вести себя как придурок и стесняться того, что чувствую. – Но, тем не менее, это неловко, – пробормотала Василиса. – Почему? – В разговор включился Жека, но я заметил, что своего
Да! – поддакнул я, чтобы снять напряженность. – Мне вот снились пару разочков довольно грязные сны про себя и вас обоих, – и я беспечно пожал плечами. – Одно
поведала нашему ковру. Василиса опять стала пунцовой. Но вдруг распрямила плечи и с вызовом посмотрела на меня. – Я немного устала от лавины этих чувств, если честно, – смело выдала она. – Можете сколько угодно считать меня грязной и испорченной, но мне уже осточертело ненавидеть себя в одиночестве