БИЛАН И МЕДИА-ВОЙНА

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

Георг Лихтенберг

Я и многие другие оценили, насколько мужественно вел себя Дима на церемонии RMA. Если кто-то из вас когда-либо терял родных и близких, то вы поймете, чего ему стоило выйти в тот день и профессионально отработать на празднике, где никому не было дела до чужих страданий.

Понимая, что психологическая нагрузка была слишком велика, можно было бы предположить, что Дима возьмет небольшой отпуск или несколько дней отгулов, чтобы немного прийти в себя. Однако так думала, видимо, только я одна. Уже через пару дней после похорон меня всерьез напугал звонок от Димы, который сообщил мне следующее:

– Меня вызывала Елена Ковригина. – Голос его срывался. – Говорит, что я должен отработать шестьдесят концертов, за которые Юрий Шмильевич якобы уже взял предоплату.

– Подожди, – озадаченно пробормотала я. – Какие шестьдесят концертов, какая предоплата? Ты же сотрудничал с Юрием Шмильевичем? Причем тут Елена Ковригина?

– Ох, – вздохнул Дима. – Она возглавит продюсерский центр, с которым я якобы подписал контракт. Но я ни с какими центрами контрактов не подписывал. Я подписывал контракт с Юрием Шмильевичем…

– Ничего не понимаю…

– И я ничего не понимаю, – продолжал Дима. – Она сказала мне про какие-то права на мой псевдоним «Дима Билан», про эти шестьдесят концертов. Но это неважно… Яна… Это не мои люди, понимаешь? Мне с ними не по пути. Они абсолютно чужие, в них нет ни малейшего намека на творчество.

– А отказаться ты можешь? – спросила я.

– Но как? – Дима был в отчаянии. – Я живу на съемной квартире, сбережений у меня немного и хватит ненадолго. А мне еще семью кормить (Дима регулярно посылал деньги родным. – Прим. авт.). Машину – и ту по доверенности вожу, хотя я деньги за нее заплатил… Считай, что она больше не моя, я же не наследник.

– М-да, дела, – протянула я, все еще не зная, что предпринять.

– Яна, – снова спросил Дима. – Что же мне делать?

– Дима, – ответила я. – Ты, пожалуйста, только не волнуйся, хорошо? Я перезвоню тебе через пару часов…

Дима не лгал. Юрий Шмильевич – и об этом мало кто знал, – несмотря на свою заботу, старался держать Диму буквально в ежовых рукавицах и стремился, чтобы наличные деньги к Диме в руки не попадали. Специально для Димы он завел счет, куда переводил его гонорары, но на этом счету к моменту нашей проверки (это было много позже) денег не оказалось. Куда они делись – можно было только гадать.

Я повесила трубку и подумала о том, что продюсерский центр уж слишком торопится предъявить Диме претензии. К чему терзать человека, который и без того находится на грани отчаяния, тем более, сразу после похорон? Вот этого я не пойму никогда: «Ничего личного, просто бизнес».

Я позвонила Виктору Николаевичу и попросила его приехать. К моему удивлению, он моментально оценил ситуацию и тут же согласился это обсудить. Мы встретились с ним в кафе Vogue на Неглинке, что рядом с моим салоном.

– Дима не раб и не обязан делать то, к чему его принуждают, – заявил Батурин. – Ну и что, что он работал с Юрием Шмильевичем? Контракт теряет силу сразу же после смерти одной из сторон. Поэтому я предлагаю следующее…

И Виктор Николаевич изложил мне небольшой план, по которому предлагал выплатить все неустойки по концертам Димы при том, что эти концерты Дима отрабатывать не будет.

Через пару часов, как и обещала, я перезвонила Диме и пригласила его в ресторан. Когда Дима подъехал, мы с Виктором Николаевичем дали ему подробные инструкции – открыли Гражданский кодекс, объяснили, каким образом и при каких условиях Дима может отказаться от сотрудничества с Еленой Ковригиной, если хочет. Предложили погасить все неустойки по концертам, которые были запланированы Юрием Шмильевичем с участием Димы. И главное – обговорили с Димой, что именно и в каких случаях он должен говорить.

Когда Дима пришел в офис продюсерского центра «Star Pro», который теперь возглавляла Елена Ковригина и объявил ей, что погасит все неустойки по концертам, но дальнейшее сотрудничество прекращает, Ковригина была в ярости:

– Я тебя засужу, понял?! – Таков был ее вердикт, и, как выяснилось позже, она готова была привести «приговор» в исполнение.

Оказывается, юристы продюсерского центра задним числом организовали ей бумаги, по которым Юрий Шмильевич передал ей все контракты, поскольку она была совладельцем одной из его компаний. Что, к слову, было маловероятно, поскольку Юрий Шмильевич почти никогда не посвящал Елену в свои дела. Таким образом, он не мог передать ей по новому контракту своих артистов. Точно так же, как не мог передать по наследству артистов своему сыну Мише.

Тем не менее, маховик был запущен. В адреса известных теле– и радиостанций полетели письма с требованием убрать из эфира все песни и клипы Димы Билана якобы потому, что права на Диму принадлежат компании «Star Pro», а Дима от сотрудничества отказывается. Со всех сторон Диму и меня поливали грязью, обвиняя чуть ли не в наркомании, в предательстве памяти Юрия Шмильевича, в срыве двадцати пяти концертов (мы заплатили неустойки только по тем выступлениям, которые были документально оформлены), в черной неблагодарности по отношению к Айзеншпису, который вложил «все свои деньги» в раскрутку бренда «Дима Билан». Пресса запестрела заголовками вроде «Дима Билан уходит из жизни», «С кем же останется Витек» (настоящее имя Димы Билана – Виктор. – Прим. ред.). Диме в скором времени предрекали полное забвение, почти такое же, что и ребятам из бывшего дуэта «Smash!», но при гораздо более скандальных обстоятельствах.

И мне, и Диме в новинку было такое отношение. Особенно тяжело приходилось Диме, которого до этого, в основном, хвалили. Представьте себе, открывая каждый день прессу, мы читали о себе примерно следующее: «Билан предал мертвого Айзеншписа» или «Парня вытащили из Кабардино-Балкарии, показали кусочек того яркого мира, где кругом поклонницы и вспышки фотокамер. И что теперь?». При этом в прессе Елену Ковригину «невзначай» назвали даже Еленой Айзеншпис, что было вдвойне неприятно, поскольку Юрий Шмильевич не оформил отношений с этой женщиной, дав свою фамилию только сыну Мише.

К слову о «последних» деньгах, вложенных в клипы. Ни для кого не секрет, что известный артист и его клип – это еще и рекламная площадка для спонсоров. Поэтому большую часть клипа, как правило, оплачивали именно спонсоры, а чаще покровители неизвестных никому моделей, которые хотели сняться со звездой.

А пока на наши головы лились тонны помоев. Меня именовали не иначе как «избалованная глупая выскочка». Елена Ковригина же представлялась агнцем на заклании: несчастная вдова, потерявшая мужа, обобранная бессовестными дельцами. То есть мной и Виктором Николаевичем, которые тут же стали для всех врагами номер один. Никто при этом не упомянул, что мы в полной мере возместили компании «Star Pro» все понесенные ею убытки…

Дима тем временем действительно сидел без работы. К ноябрю ни одна из его песен не крутилась на радио, ни один клип не показывался по телевидению, у него не состоялось ни одного концерта! И это после того, как он давал их по двадцать в месяц! Положа руку на сердце, скажите, дорогие читатели, какой из «бессовестных дельцов» может решиться на подобное творческое самоубийство?

Я уговаривала Диму не отчаиваться, а просто начать работать в другом направлении. Нет концертов? Ну что ж… Подойдем к проблеме иначе. Воспользовавшись временным перерывом, а я была абсолютно уверена, что рано или поздно ситуация прояснится – я обратилась в компанию Gala Records, с которой у Юрия Шмильевича был подписан контракт на три альбома. Два уже выпустили, оставался еще один.

– Будем писать новый альбом! – объявила я Диме.

Сама же принялась обзванивать композиторов, с которыми сотрудничал Айзеншпис и которые были авторами известных Диминых хитов. А предлагала я композиторам следующее. Я выкупала их песни со всеми имущественными правами за очень хорошие деньги. Убеждала, уговаривала, объясняла. Насколько хорошие деньги имелись в виду? Не хочу называть вслух, но на гонорар от одной-единственной песни можно было безбедно жить полгода.

Отступая от темы, я бы хотела сказать несколько теплых слов о Викторе Николаевиче Батурине. Несмотря на события, которые произошли в нашей с ним жизни спустя несколько лет, и я, и Дима – мы оба весьма признательны за ту мощную поддержку, которую он оказал нам на начальном этапе. Без него Дима действительно не выжил бы. И сейчас мне очень неприятно и жаль всего, что произошло между мной и Виктором Николаевичем позже.

Продолжаем рассказ.

Встречаясь с авторами, я нашла такие хиты как «Невозможное возможно», «Я тебя помню», «Never let you go», «Время-река» и многие другие песни, которые впоследствии вошли в новый Димин альбом. Параллельно с этим я начала регистрацию торговой марки «Дима Билан». Я понимала, что мы должны быть максимально юридически защищены – иначе последующих судебных изматывающих нервы и душу процессов нам не избежать.

Итак, Диме мы с Виктором Николаевичем помогали. Что до меня, то лично мне помощи было ждать неоткуда. Я абсолютно ничего не знала о шоу-бизнесе, не была ни с кем знакома – разве что поверхностно с несколькими персонами. Я стала изучать чарты, пытаясь понять, как строятся рейтинги, как проходят голосования на сайтах музыкальных премий. Вспомнила, что Юрий Шмильевич сетовал, мол, Дима вечно на третьем месте – то Земфире проигрывает, то Кипелову. Тогда я, усмехнувшись, отвечала, что придет день и Дима будет первым. Юрий Шмильевич не верил:

– Это фантастика! – говорил он. Но в тот момент он забыл, что сам же однажды сказал мне: «нет ничего невозможного, что не возможно было бы осуществить при желании». Эти слова я тоже помнила.

Неожиданную поддержку мне оказал Саша Блинов – человек, который в свое время открыл певицу Макsим. Он немного рассказал мне о кухне шоу-бизнеса, назвал лиц, к которым я могла бы обратиться. Так я начала поддерживать отношения с Артуром Гаспаряном, Отаром Кушанашвили, с радиостанциями. Магическое действие на многих оказывала фамилия моего мужа. По крайней мере, меня не выставляли за дверь, а хотя бы выслушивали. Мало-помалу, я стала выходить на многих авторитетных лиц шоу-бизнеса и постаралась наладить с ними контакты, используя все свое обаяние. После общения со мной все они понимали – да, финансовые ресурсы имеются, деловая хватка тоже есть. Но потянуть в одиночку такой проект? В это никто не мог поверить.

– Ты действительно решишься? – спрашивали они. – Это нереально, тебя сожрут!

Как я уже говорила, концертов у Димы в тот момент не было. Однако я заранее договорилась с его танцорами, взяла на работу двух девочек из Диминого фан-клуба. Также к нам из бывшей Диминой команды примкнул Борис Хлуднев – пиар-менеджер, единственный человек из команды Айзеншписа, с которым я ранее не общалась. Остальные же члены Диминой команды пока остались в «Star Pro». Также в «Star Pro» осталась и группа «Динамит», которой мы намекнули, что можно работать с нами. Но они оценили ситуацию и решили, что будут держаться подальше от эпицентра конфликта, оставшись с Еленой Ковригиной и выплачивая ей проценты от концертов. К тому же ребята из «Динамита», подобно многим, не верили, что Дима выживет как артист. Впоследствии они не раз говорили, что жалеют о сделанном выборе.

С новой командой Димы я договорилась следующим образом. Даже если нет концертов, я выплачиваю им гаранты. Плюс, соответственно, при наличии концертов гонорары. С самим Димой мы решили, что оформляем наш новый продюсерский центр, в котором Дима становится полноправным партнером из соотношения пятьдесят на пятьдесят, плюс ко всему он независимо от количества концертов получает гарант, который для него на тот момент был астрономической суммой.

Мы сняли офис в «Рэдиссон-Славянская» и приступили к работе. На этот раз те, кто ранее был в команде Юрия Шмильевича, за исключением Дениса и Димы Бушуева, присоединились к нам – как вы помните, поначалу это был один только Борис Хлуднев.

А «военные действия» против нас продолжались.

Для пущего эффекта Елена Ковригина пригласила лучших юристов страны – в частности, Павла Астахова, который должен был представлять ее интересы. К нам потихоньку потянулись «ходоки», которые доходчиво и терпеливо разъясняли нам все те неприятности, которые с нами приключатся, если мы не вернем в «Star Pro» Диму Билана. Кроме того, Елена Ковригина закрыла Димин сайт, который я позже восстанавливала по крупицам. Морально это давило убийственно. Как будто Диму хотели стереть с лица земли. На момент восстановления посещаемость его сайта составляла порядка 150 человек в сутки вместо 1500, которые были при Юрии Шмильевиче. Постепенно нам удалось повысить посещаемость до 4000–5000 человек в сутки. В дни Евровидения количество посетителей сайта Димы Билана было и вовсе рекордным – 50 000 в 2006 году и 150 000 – в 2008-м.

* * *

Под Новый год мы сняли клип на песню «Я тебя помню» – небольшой новогодний ролик, очень теплый и нежный, посвященный памяти Юрия Шмильевича. Падал снег, по лесу бродили сказочные герои, и Дима пел:

 
– В небе загорится новая звезда,
Яркий луч ее взлетит ко мне в ладони
И, возможно, ты почувствуешь тогда:
Я тебя помню, я тебя помню…
 

Песню с большими оговорками взяли на «Русском радио», но крутилась она неровно – ее то снимали, то опять ставили, а я жестко отслеживала ее наличие. Сказывались постоянно сыпавшиеся из центра Ковригиной письма в адрес радиостанций. Сам же клип нам удалось поставить только на MTV – спасибо Ларисе Васильевне Синельщиковой, которая периодически нам помогала.

После этого ролика мы с Димой почувствовали, как отношение к нам стало постепенно меняться. Пусть немного, но потеплело. По крайней мере, люди поняли, что Дима – вовсе не монстр, что он переживает и он признателен своему учителю. Тем не менее и композиторы, и другие продюсеры, с кем я сталкивалась в процессе общения, относились ко мне снисходительно или с ироничной усмешкой, как бы говоря: чего же путного могут сделать для Димы «кукольного вида блондинка» и ее муж, единственным достоинством которого были деньги? Среди людей, окружавших нас, находились персоны и более влиятельные, и более состоятельные, которые тоже продвигали своих артистов. И которые Диму Билана в расчет не брали вообще.

Но больше всего огорчало то, что у Димы по-прежнему не было концертов. Я жаловалась Виктору Николаевичу и уже готова была ему предложить снизить концертные расценки, но Виктор Николаевич твердо сказал:

– Дима будет выступать за деньги, соответствующие его статусу. А статус его – «Лучший артист». Пусть один концерт, но за двадцать тысяч долларов, чем два концерта за десять тысяч.

Но ни за десять, ни за двадцать тысяч предложений не поступало. Я понимаю, что это немного наивно, но при таком раскладе стоило уповать только на время, которое все меняет, и на Бога, который лучше всех может рассудить, кто прав, кто виноват. Нам же оставалось – не опускать рук и продолжать работать.

29 декабря мы с Виктором Николаевичем и Димой, совершенно расслабившись, уже договаривались о том, как и где будем отмечать Новый Год. И вдруг, словно новогоднее чудо, раздался звонок от Димы Бушуева:

– Яна, привет! – И он перешел сразу к делу: – Тут есть один довольно серьезный и состоятельный человек, который хочет услышать Диму на своей новогодней вечеринке. Сколько это будет стоить?

Перезваниваю Виктору Николаевичу:

– Витя, сколько?

– Сто пятьдесят тысяч долларов, – отвечает он.

Я дар речи потеряла. Хотя… Однажды мы с Виктором Николаевичем «купили» Димин концерт за сто тысяч. Ну почему бы теперь и не за сто пятьдесят…

– Сто пятьдесят тысяч долларов, – назвала я сумму Диме Бушуеву.

К моему удивлению буквально через полчаса он перезвонил и подтвердил заказ:

– Клиент согласен. Значит, ждем вас тридцать первого. Куда перевести аванс?

Господи! Получилось, получилось! Воистину под Новый год свершаются удивительные вещи! Я пожелала Диме удачи, и он вместе с музыкантами и танцорами уехал на концерт. А мы, встретив наступивший 2006 год в чудесном настроении, с моей подругой Миленой и Машей отправились на премьеру фильма «Ночной дозор», куда нас заранее пригласили. Виктор Николаевич с нами не пошел. Не будучи любителем выходов в свет, он, недовольно бурча, заспешил домой.