Вспоминая произошедшее после, я пыталась искать себе оправдание. Стресс, усталость, вино, давние чувства, настойчивость Артема… Хотела расслабиться, искала тепла, давний сексуальный голод, потому что заниматься любовью в однокомнатной квартире, когда у вас двенадцатилетний мальчишка, просто невозможно. Словом, нашлись доводы. Вот только ни один из них не мог избавить меня ни от чувства вины перед мужем и Кристиной, ни от мучений по поводу своего падения. Не смейтесь! Это было именно падение, я ведь понимала, что делаю.
Тот рабочий день выдался на редкость тяжелым. Все время происходило нечто непредвиденное, начиная с пропажи нужных мне документов и заканчивая компьютерными неполадками. Последние особенно раздражали, если учесть, что фирма Бескровного занималась именно компьютерной техникой и в ней работали сплошь программисты, хакеры и обычные гении харда и софта.
К тому же, я никак не могла сосредоточиться на делах, по десять раз возвращалась на одно и то же место, забывала начало фразы и терялась в элементарных вопросах. К вечеру мне только и хотелось спрятаться в темном уголке и плакать. Назавтра предстояла такая же суета.
– Все, поехали поедим! – распорядился генерал часам к восьми вечера, изловив меня на ступеньках здания, где я притулилась покурить.
Со всеми своими бедами я снова вернулась к вредным привычкам.
Артем тоже выглядел усталым, недовольным и замкнутым. Весь день Бескровный просидел в бухгалтерии, проверяя, сверяя и подсчитывая, бесконечно гоняя персонал и работников бухгалтерии с разными бумажками по разным кабинетам. Результаты проверки генерального директора фирмы «Система» не обрадовали. Я поняла это, увидев, как шмыгает носом представительная дама – главный бухгалтер фирмы. К тому же мои уши невольно ловили обрывки разговоров сотрудников, из которых стало понятно, что народ задумывается о поиске новой работы. Неужели все так плохо?
– Ты как? – в голосе Бескровного, на мое удивление, прозвучало сдержанное участие.
– Пристрелите меня! – жизнерадостно ответила я.
Он усмехнулся и пошел к машине. Выбросив сигарету, я поплелась за ним, внезапно ощущая двойную атаку беспокойства и усталости.
Ужинать мы приехали в маленькую забегаловку, где Бескровного встречали как родного. Не хватало только цыган со скрипками. Нас уютно обустроили в маленьком кабинетике за плотными шторами.
– Давай винца! – предложил мой шеф.
– Как хочешь…
Выпив бокал, я вдруг захотела еще. В моей биографии не содержалось позорных эпизодов, связанных с неумеренным употреблением спиртного. А многие люди борятся со стрессами в объятиях Диониса. Чем я хуже? Артем налегал на копчености и печености, а мне кусок не шел в горло. Он коварно подливал вино, я пила и пила…
Разговор постепенно перетекал в опасное русло наших неформальных отношений. Какие-то фразы, неважные слова, намеки, междометия, долгие взгляды. Сейчас все это выглядело пустым и далеким. Будто в тумане, я услышала вопрос:
– И почему я тебе не нравлюсь?
Он хочет знать? Хорошо, я объясню! В конце концов, какого черта?!
– Ты себя потерял. Превратился в купца, занятого подсчетом барышей.
Артем отвел глаза.
– Глядя на тебя, – добавила я, – с большим трудом вспоминаю парня, в которого была влюблена в юности. И которого люблю до сих пор.
Я осеклась, сообразив, что вино развязало мне язык. Артем опустил глаза, смеяться надо мной он не собирался. Ох, лучше бы посмеялся!
– Нелогично, – сказал он, внимательно разглядывая кусок мяса в своей тарелке.
– Да, может быть, – согласилась я. – Только ты хочешь поиграть немного и все… Я уже не говорю об ответственности перед нашими супругами, – замолчала, но, подумав, добавила: – Алеша считает, что я зануда.
– Похоже на правду.
– Да пошел ты!
Артем вдруг поднял на меня глаза. Что он чувствовал? Если бы я только могла знать тогда истинные причины его поступков и слов… Но, видно, он тоже колебался в тот момент, потому что тихо признался:
– Почему-то сейчас я вспомнил одну картину… «Фокусник»… Он похож на меня.
В тот момент я была слишком пьяна, чтобы понять намек. Однако саму картину помнила чудесно.
– Совсем не похож! Тот парень жуткий урод и длинноносый, к тому же.
Артем закусил губу и нахмурился.
До отеля мы решили пройтись пешком. Свою «Ауди» Бескровный отогнал на платную стоянку. Мы окунулись в летний вечер как в теплое море. Дорога не заняла много времени, потому что гостиницы в Курортном стояли на каждом шагу, но я успела немного проветриться и протрезветь по дороге. В номере первым делом приняла душ, собираясь скоренько занырнуть в постель. Следовало выспаться.
Раздался стук в дверь. Открывать не хотелось: и так ясно, кто пришел! Но, поколебавшись несколько секунд, я открыла. Он вошел в полутемную комнату и сразу обнял меня. Полотенце, в которое я была обернута, упало на пол. Я прижалась к нему всем телом, чувствуя, что дрожу от нетерпения, от ужаса, от радости, от желания.
– Прости меня, – тихо и непонятно сказал фокусник.
Он подталкивал меня к постели как к плахе.
И снова я не придала никакого значения его словам. Просто не уловила смысла, не задумалась, не насторожилась. Да я и не слышала его, мне было не до слов. Я отдавалась ощущениям, вкусам и запахам происходящей прямо здесь любви, запретной, беззаконной и откровенной. Душа угомонилась, и стало ясно: именно этого я и хотела долгие годы! Тем временем, процесс любви шел так естественно, так просто, будто Артем уже так долго обладает мной, что знает мое тело до мельчайших деталей, умеет вызвать в нем стон, и наладить ритм, и возбудить дрожь, и, наконец, взорвать меня изнутри, и охладить, и согреть после. Упав ему на грудь, я почему-то сказала:
– Спасибо…
– Неси свое заявление! – велел он немного насмешливо и, по понятным причинам, самодовольно.
– Какое?
– Об увольнении! – Артем намекал на разговор, произошедший в мой первый рабочий день.
Я сделала вид, что не поняла:
– Я не устраиваю тебя как специалист?
– Как любовница ты устраиваешь меня больше.
И тут я очнулась:
– Артем, этого больше не будет! Мы не можем!
– Я могу, – он криво и немного смущенно усмехнулся, – хоть сейчас.
Бескровный не хотел говорить серьезно. Что же, это вопрос времени! Все равно придется вернуться на землю, это неизбежно как для меня, так и для него. Но, отчасти, Артем прав: нет смысла терзаться уже сейчас, когда он рядом. Я прижалась теснее к его телу и закрыла глаза.
На следующий день мы снова оказались в водовороте дел. С Бескровным я держалась подчеркнуто официально. Что было – то забыто, нет между нами ничего. Нет и быть не может!
Именно теперь я почувствовала в полной мере, как сильно отличался нынешний Артем от парня, которого я знала раньше. Тогда он шутил, а сейчас лишь иронизировал. Когда-то он мечтал выучить древние языки, чтобы читать Тацита в подлиннике, а ныне интересовался только ценами на оргтехнику. Много лет назад он хотел путешествовать автостопом по Европе, а теперь ездил только в «Ауди» по делам своего бизнеса. Но как бы сильно он ни изменился, я позволила себе влюбиться. Малодушно забыла о супружеской верности и самоуважении. Вот так и получилось, что все случившееся после, я вполне заслужила!
Вечером предстояло держать путь домой. Все наши вещи находились при нас, возвращаться в гостиницу не имело смысла. Я снова курила на ступеньках, когда Артем подогнал машину и распахнул передо мной дверцу переднего сидения.
– Вас подвезти? – он сверкнул улыбкой, изображая лихого таксиста.
Подойдя к открытой дверце, я увидела, что садиться мне некуда. На моем сидении лежал огромный летний букет. Он был куплен на рынке, но собран из полевого разнотравия и разноцветия, он волновался, колыхался, пел всеми красками! У меня радостно забилось сердце. Честно говоря, цветы я люблю до безумия. Люблю георгины за пышность, гиацинты за запах, фиалки за нежность, сирень за сиреневость, розы за шик, гладиолусы за рост, астры за непритязательность, хризантемы за изысканность, красные гвоздики за двадцать третье февраля!
– Это мне? – вдруг стало страшно, что клумба предназначена кому-то другому. Очень уж хотелось обнять букет и сунуть нос в тонкие лепестки.
– А кому? – иронично поднял брови Артем.
– Артем, спасибо! Спасибо тебе! – я схватила подарок, села в машину и предалась счастью обладания. – Не может быть, какие цветы!
Букет пах солнцем и медом, где-то в его глубине ползла маленькая букашка. Желтенькая, с черными точечками. Мне не хотелось, чтобы в такой счастливый момент погибла даже эта маленькая божья тварь. Выловив ее, я приоткрыла окно и отпустила букашку по ветру. Артем смотрел на меня с таким выражением, будто у него внезапно начала болеть голова.
– Что? – мне стало тревожно.
Наверное, в его глазах я веду себя глупо.
– Как я и говорил раньше, при ближайшем рассмотрении оказывается, что ты совсем не похожа на мою жену! – ляпнул он некстати.
Вспомнив о его жене, а также о моем муже, я уронила букет на колени. За все надо платить.
Почти всю дорогу до Гродина мы промолчали. Уже подъезжая к городу, я попросила у Артема мобильник и набрала домашний номер телефона.
– Вера? – Алеша узнал меня по одному дыханию.
– Я уже возвращаюсь. Как Илюшка?
– Он у мамы. Завтра заберем. Жду.
Я отключилась. Мне стало нехорошо при мысли, что сейчас я увижу мужа. Чтобы переключиться, набрала номер телефона Татьяны. Все-таки, она там совсем одна, надо бы приободрить! Никто не отвечал. Таня должна быть дома, поздно уже на улицу выходить. Подождав еще пять минут, набрала номер снова. Ответа не было. А вдруг ей стало плохо?
– Артем, высади меня у дома брата, – попросила я. – Хочу с Таней повидаться.
Когда я выходила из машины Артем спросил: не подождать ли меня внизу, но я отказалась. И на троллейбусе доеду – всего-то две остановки! Взяла букет, сумку и вошла в подъезд. Я ни разу не обернулась. А через пять минут пожалела, что отпустила Артема.
Квартира Андрея, та самая, где я жила в детстве, где умерла мама и убили брата, находилась на третьем этаже девятиэтажного дома. Я поднялась вверх на лифте и удивилась: как же темно на лестничной клетке! Мрак порождал тревогу. Особо плотно сумрак сгущался в дальнем конце площадки, там, где находилась дверь в нужную мне квартиру.
Нажав кнопку звонка и не дождавшись ответа, я подергала ручку двери. Кажется, Тани нет дома. Может, ушла ночевать к подруге? Я бы тоже отсюда ушла, но вдруг захотелось оставить букет здесь. Как я Алеше объясню, откуда у меня цветы? Вот сейчас поставлю букет в воду, напишу Тане записку и уйду. Я достала свои ключи от квартиры брата и отперла замок. У меня всегда были ключи от этой квартиры, но с момента смерти мамы не я открывала эту дверь сама – не было никакой необходимости. Войдя в коридор и включив свет, первым делом заметила точеные женские ноги, некрасиво раскинутые на линолеуме в прихожей. В воздухе висел запах крови. Я подошла ближе и убедилась, что это Таня и она мертва.
Никогда раньше не видела убитых людей. Лицо жены брата оказалось повернуто ко мне, глаза открыты, а руки… Руки связаны. Ее мучили перед смертью! На шее Тани алела красная рана, ее одежду покрывали бурые пятна, на линолеум натекла лужа крови. В кино я видела, что женщины, обнаружив труп, обычно дико и ужасно визжат, но я не могла издать ни звука. Надо срочно вызывать милицию!
Кажется, все очень плохо. Убили Андрея, а теперь – Таню. Такое случайно не происходит.
После звонка в милицию, я набрала свой домашний номер.
– Алеша, Таню убили! – сказала я, задыхаясь от волнения.
– Что? – муж заставил меня повторить дважды. – Кто? За что? Ты где?
– Таню убили! – последовательно отвечала я: – Не знаю! Не знаю! Я у Андрея!
Домой я попала только к двум часам ночи. Мой букет почти завял. Избавиться от него втихаря не удалось. Каждый из приехавших оперативных работников спросил, что это за цветы и откуда взялись. Алеша уже приехал, поэтому я каждый раз терпеливо разъясняла:
– Цветы мои. Мне подарил их мой шеф, – для Алеши я пояснила: – Остановились у заправки, чтобы попить воды и сходить в туалет. Бабка у дороги торговала цветами. Я увидела этот букет и решила купить. Артем Сергеевич захотел сделать мне приятное и сам заплатил за него. Это из-за Андрея…
Полуложь, но и полуправда ведь!
Дома я первым делом выскочила на балкон и закурила. Алеша вышел следом за мной, он всегда необыкновенно тонко чувствовал мое состояние.
– Ты же бросила курить! – сказал поэт с легким упреком. Сам он не курил, опасаясь, что курение усугубит его склонность к приступам астмы.
Я виновато пожала плечами:
– Сначала бросила, а теперь подняла.
– Переживаешь? Ну, да, это понятно, – его сочувствие заставляло меня чувствовать себя еще более гадкой. – На тебя столько навалилось…
Знал бы ты, как вчера на меня навалился Бескровный!
Чувство вины просто резало меня живьем. Что я за стерва такая! Зачем я поехала в эту командировку? Зачем пила вино? Зачем открыла дверь Артему? Идиотка! Мучайся теперь, дергайся, переживай! Так тебе и надо!
И не надо забывать, что мужа я никогда не любила. Не интересовалась его творчеством, не переживала за его здоровье. Только снисходительно позволяла заботиться о своей персоне. Стерва, последняя стерва. Я всхлипнула, Алеша обнял меня, и тогда я зарыдала в голос.
Он ласково гладил меня по голове. Постепенно рыдания отпустили. Я вспомнила о Тане и о нашем последнем разговоре.
– Алеша, а почему ты мне про папу не сказал? Оказывается, Андрей уже давно знал о его смерти. Мне Таня сказала.
– Ох, Верочка… – муж растерялся. Он покаянно развел руками, а его доброе лицо выражало огромное и глубокое сожаление. – Прости меня! Я не забыл, просто не хотел портить тебе отпуск… А потом был твой день рождения, и я снова не решился сказать. И вот, Андрея убили…
О проекте
О подписке