Вот и на моей голове этим вечером прибавилось белых прядей, когда я увидела женушку господина Князева всю в крови, с шальным взглядом, вздувшимися черными венами под бледной кожей и оскаленной пастью, полной гнилых зубов. Одержимость низшим (но от этого не менее опасным) бесом была на лицо. Выяснять как долго женщина пребывала в таком состоянии, уже не имело смысла. Перед нами с учителем стояла задача поймать и уничтожить тварь.

Бес быстро смекнул, что объявившиеся незваные гости не такая уж и покладистая добыча, и предпочел ретироваться, изрядно измотав нас с мэтром. Изворотливый гад уронил на Романова трельяж и сумел выскочить из дома на улицу. Я погналась следом, но потеряла его в переулках, а у открытого люка заметила клочок белой ночнушки, перепачканный кровью. Так я и оказалась в канализации, где заблудилась в подземном лабиринте, ни черта не нашла, и выбралась совсем не в том месте где рассчитывала. Пришлось возвращаться в штаб-квартиру пешком.

И вот глядя на Романова, я поняла, что уж он-то беса не упустил. А я проштрафилась по полной программе. Неудачница.

– Простите, мэтр, – пробормотала, глядя в пол.

– Кхм, – банши грациозно поднялась. Юбка-карандаш с завышенной талией, строгая черная блузка, безумно ей шли, стоит признать.

– Мадам Отто, – Романов развернулся, забыв о моём существовании. – Простите, что заставил ждать. Непредвиденные обстоятельства.

– Не стоит извинений, мэтр Эстебан. Я как никто другой знаю, на что эти дети способны и… неспособны.

В интонациях мадам ясно читалось: выпускников академии, в большинстве своём, она считала ни на что неспособными. Меня так точно.

В ответ учитель сдержанно кивнул и пригласил банши проследовать за ним.

Дверь между диваном и фикусом открылась бесшумно. Это был единственный вход на верхние этажи в доме номер тридцать шесть по Центральной Набережной. Страдающий манией преследования, магистр хаоса Эстебан Романов – член Императорского кабинета тайного сыска и лучший практик Столицы – предпочитал всё держать под неусыпным контролем. Он и гостей-то принимал не часто. Почти никогда. Пройти через зачарованную дверь могли лишь те, кому мэтр безоговорочно доверял.

– И для чего дядюшка позвал эту ведьму? – жалобно поинтересовалась Ника.

Я со вздохом опустилась рядом с подругой на диван. В академии мадам Отто мало кто любил. Надменная, властная банши не терпела разнузданности. С её подачи в стенах учебного заведения действовал комендантский час, а её предметы из алхимического курса, на балл выше, чем удовлетворительно с минусом, сдать почти невозможно. Если только ты не любимчик мадам Отото. Такие студенты есть и они, можете мне поверить, редкостные зазнайки.

Мы с Никой, как можно понять, в число этих избранных не входили, и вообще, всегда были среди тех, кого обычно называют отбросами общества. Бесталанные, посредственные, серые мышки. В меня иногда тыкали пальцем и спрашивали, не прихожусь ли я родственницей тому самому ван Мору, который погубил больше дюжины человек. Поэтому, иногда, я предпочитаю называть свою фамилию не полностью, опуская приставку «ван». Толку, правда, никакого.

– Может, по делам Кабинета? – Ника дернула меня за руку, а я сообразила, что ушла в свои мысли. Со мной такое частенько бывает. – В газетах писали про похищения. Из нашей Академии ведь кто-то пропал?

– Мало ли, что пишут в жёлтой прессе.

– А куда, по-твоему, дядюшка уезжал на три дня? На курорт? Что-то нехорошее происходит, Ли.

– В тебе дар прорицания проснулся? – и добавила мягче. – Если бы происходило что-то серьёзное, мэтр Эст обязательно бы рассказал.

– А то, ты его не знаешь, – Ника фыркнула.

Тоже верно.

Новости о странных исчезновениях показались мне обычными выдумками, да и слышала я их краем уха. В одних газетах написано одно, в других другое. Если всему верить – можно мозгами тронуться. Потому я предпочитала тихо сидеть в библиотеке, заниматься в лаборатории мэтра и помогать ему с рутинной работой, как сегодня вечером. Скоро выпускной экзамен, а я даже с низшим бесом совладать не могу.

Ника в магистры не стремилась. Слабый маг земли, она едва ли могла справиться с цветком в горшке (впрочем, фикус перед дверью неплохо разросся за последний месяц). Практику она проходила номинально, под крылом любимого дядюшки. Единственная наследница в роду Романовых, её будущее и так было вполне обеспечено. Это мне стоило думать о том, как я буду зарабатывать на хлеб, и чтобы ко всему прочему не пришлось продавать душу.

Подниматься наверх совсем не хотелось, спать тоже, но вот Ника постоянно зевала и, посидев с ней немного, поболтав о всякой ерунде, мы закрыли парикмахерскую и разошлись по комнатам.

Несколько поколений семьи мэтра Романова жили в этих стенах. Их предрасположенность к магии хаоса и скрупулезное изучение пространственных теорий и заклинаний, превратили постройку прошлого века в хоромы, не уступающие императорским палатам. Внутри, разумеется. Снаружи, вряд ли кто-то мог подумать, что за обветшалым фасадом скрывается трехъярусная библиотека, домашний кинотеатр, лаборатории, небольшой частный морг, бальная зала, две столовых, и дюжина спален. И никто даже предположить не мог, что под крышей дома известного в Столице борца с нечистой силой, живёт самое настоящее умертвие.

Старый Лич сидел в библиотеке, в глубоком кресле, зобернув костлявые ноги пледом и задумчиво таращился на шахматную доску. Его полумёртвые глаза светились тусклой зеленью, пальцы с длинными ногтями царапали деревянный подлокотник.

– А-а-а-а, Лилита, это ты? – проскрипел он, поднимая голову и щурясь. – Составь старику компанию, окажи милость.

Я приветливо улыбнулась, неуверенно потопталась на пороге. Идти спать, не было никакого желания. Потому отказывать в просьбе скучающему в четырёх стенах и лишенному всякого отдыха умертвию, смысла не видела.

– Как прошёл твой день, Лилита?

Он всегда называл меня Лилитой. Ни Лидией, ни просто Ли, как звали все близкие. Лилита. Я не раз пыталась расспросить, почему он зовёт меня чужим именем, и всегда слышала одно слово:

– Кровь.

Кто знает, что творится в голове у старого умертвия. Со временем я стала воспринимать его обращение как должное. Ника говорила, что Лич приходится прадедушкой мэтру Эстебану и детство его выпало на времена Всемирного Хаоса. За такой срок у человека, добровольно обменявшего свою душу на бессмертие (или какую он там заключил сделку, никому доподлинно неизвестно, кроме того, что у демонов скверное чувство юмора), мозги должны напоминать переваренную овсяную кашу. И все же, старик был умён, хоть и изъяснялся не всегда доступно.

– Паршиво, – я подперла щёку ладонью и уставилась на фигурки. Играла я не очень хорошо, но Лич относился к этому снисходительно, спокойно указывал на ошибки или подсказывал, как лучше походить. Иногда я даже выигрывала.

Старик скучал, почти всегда пребывая в одиночестве в этом большом доме. Ника его побаивалась, учитель заглядывал редко, чаще только за тем, чтобы посоветоваться с мудрым родственником. А мне просто нравилось проводить с ним время. Вот такие у меня странные интересы.

– Ну, судя по всему, он у тебя ещё не закончился, – и посмотрел куда-то мне за спину.

Я потянулась за ладьёй, да так и замерла. Оглянулась. Мэтр Эст стоял в дверях.

– Есть разговор, Ли. Пройдем в мой кабинет, – и ушёл.

– Что ж, доиграю партию сам, – дедушка Лич поправил плед и потерял ко мне всякий интерес.

Я вышла в коридор, ощущая непонятную нервную дрожь.

В кабинете учителя пахло духами мадам Отто, напоминая о её недавнем визите. Меня так и распирало от любопытства, но поинтересоваться не осмелилась.

Романов махнул рукой, приглашая располагаться.

– Я принял решение, – положив локти на стол, начал он серьёзный разговор. – Ты возвращаешься в академию для повторного изучения последнего семестра.

Хорошо, что я успела сесть в кресло.

– То есть, как?

Понятно теперь, зачем банши приходила.

– Это для твоего же блага, Лидия. Я передал мадам Отто рекомендации. Ты получишь новое расписание на этот учебный год, а весной мы вновь с тобой встретимся.

Я даже не нашлась с ответом. В глубине души я прекрасно понимала, что ни капли не готова к выпускному экзамену. Он должен был состояться через две недели но, видимо, уже не состоится.

– В Столицу вернулся мой старый друг, он отличный специалист – маг огня и практик-оккультист. Кристофер приехал из Элсмира, и по просьбе самого Императора возглавит академию на неопределенный срок. Я договорился с ним о факультативных занятиях для тебя. Твоя специализация требует жесткого контроля. Думаю, мэтру огненной стихии под силу научить тебя тому, над чем не властен я.

Обидно стало. За свою никчемность. Вечно холодные руки сделались просто ледяными, и я сжала пальцы в кулаки. В глазах защипало, а в горле образовался ком с привкусом подгоревшей гречки.

– Ты же лучше меня понимаешь, что пока не готова, – мягко, по-отечески, проговорил учитель.

– Понимаю, но…

– Но все равно желаешь бежать вперёд паровоза. Лидия, послушай, – Романов поднялся из-за стола и приблизился, положив ладонь мне на плечо. – Я много думал, и решил, что мне нужна не просто ученица, а преемница.

Я вздрогнула и неуверенно взглянула на мэтра.

– Поэтому ещё один год учёбы тебе просто необходим.

Подскочив с места, я порывисто обняла мужчину, явно не ожидавшего ничего подобно. Сама от себя такого не ожидала.

Хоть два года учебы! Да хоть три, если после этого для меня откроются двери ИКТС. Никто из моих сокурсников о подобном и мечтать не мог, а ведь они все намного талантливее (ну, почти все).

Слёзы снова защипали глаза, но уже не от обиды, а от эйфории.

– Спасибо, мэтр.

– Ну, полно, – он отстранился. – Завтра после обеда мой шофёр отвезёт тебя в академию. С утра будет достаточно времени на сборы. И помни, двери этого дома всегда открыты для тебя, Лидия.

Романов поцеловал меня в лоб и ушёл. Я осталась стоять посреди кабинета, пребывая в легком раздрае.

– Опять жить в общаге, – не довольно промурлыкал Мар, возникнув у меня под ногами.

– Можешь остаться здесь, – резонно предложила я, – а то дедушка Лич совсем заскучает в одиночестве.

– От него мертвечиной воняет.

– Тебе не угодишь, – отмахнулась я и направилась спать.

Раздосадованный отсутствием альтернатив, Мар лениво поплёлся следом.