Глава 2
Кая. Пять лет назад

В самую первую ночь в Зеленом, оставшись с дедушкой один на один, Кая спросила, почему он отказался от жеребьевки. Дедушка погладил ее по голове:

– Никогда не полагайся на случай, Кая. Они наивны, если считают, что стены дома вообще сумеют их защитить. Это самообман. Знаешь, что такое самообман?

Кая помотала головой.

– Это, – дедушка заговорщически сощурился, – самая опасная на свете вещь, милая моя. Можно врать другим, чтобы выжить, хоть это и нехорошо. Но никогда не ври себе, Кая. Не обманывай себя тем, что здесь ты в безопасности. Ты не в безопасности. Пока этот мир таков, каков есть, ты нигде не будешь в безопасности. Видела амулеты, которыми у них тут принято обвешивать дома? Смешно. Не знают, как работают законы нового мира, но надеются договориться…

Кая прижалась к нему, и дедушка крепко ее обнял.

– Это не повод бояться. Страх делает тебя уязвимой – не меньше, чем самообман.

– И что же, мы амулеты вешать не будем?

– Отчего бы и нет? Повесим! – дедушка улыбнулся. – Зачем привлекать к себе лишнее внимание? К тому же они красивые. Просто не стоит на них полагаться – вот о чем я тебе говорю, внучка.

– Тогда что мне делать?

– Будь готова, – дедушка слегка потянул ее за кончик рыжей косы. – Будь готова ко всему. Не успокаивай себя тем, что здесь высокие крепкие стены. Но и от страха дрожать не надо. Рассматривай все варианты развития событий, но будь готова к самому худшему… Только тогда тебе не придется ни бояться, ни обманывать себя. Ты поняла меня, Кая?

Девочка кивнула, хотя не была в этом вполне уверена, и дедушка улыбнулся:

– Вот и хорошо, милая. Помоги-ка мне распаковать книги. Всегда есть кое-что, о чем не следует забывать. Почисти зубы, когда закончишь. А потом я тебе почитаю, идет? «Алису в Зазеркалье» или «Золотые сказки»?

– «Алису»… Но ты обещал, что расскажешь.

– Ну, хорошо, – поколебавшись, дедушка кивнул и сел на неразобранную коробку. – Что ты хочешь узнать?

– Как все началось, – Кая рассматривала руки, бледные, тонкие. – Ведь раньше их не было – ни навок, ни русалок, ни лесных псов? А люди были гораздо сильнее, так? Жили все вместе. И электричество… везде было, так?

– Не совсем… – дедушка усмехнулся. – Тогда в мире тоже хватало проблем… Людей было больше. Может, оттого и начались проблемы? Да, много, очень много людей. Электричество можно было использовать без страха – видела бы ты, как его тогда транжирили… А сейчас боимся даже машину завести. Тогда… Фонари на улицах, электрочайники, компьютеры… Огромные города со зданиями в десятки этажей, с неоновой рекламой…

– Что?

– Неоновая – значит светящаяся. Реклама… Трудно объяснить, но…

– Светящиеся большие города, – прошептала Кая тихо, чтобы запомнить, – неоновые города.

– Да, милая. Люди жили в городах, ездили на машинах – тогда почти у каждого была машина, а у многих и не одна… Они читали книги, смотрели фильмы – я рассказывал тебе про фильмы… Предполагали, что может случиться с миром. Много фильмов и книг о гибели старого мира, да…

– Почему ничего не делали?

– Что?

– Если они знали, каким будет мир, почему ничего не сделали? – Кая упорно продолжала смотреть на руки.

– Ну, на самом деле точно никто не знал, – мягко сказал дедушка, – они просто предполагали, ну, фантазировали.

– В этих фильмах… – Кая помолчала, подбирая слова, – люди побеждали?

– Когда как, милая. Фильмы не имели ничего общего с реальной жизнью, – дедушка почесал бороду. – Старый мир был сильным миром… Но в нем жили слабые люди, – он задумчиво смотрел вдаль, и Кая поняла, что в мыслях он перенесся в прошлое – должно быть, в неоновые города.

– Никто не понимал, что происходит – ведь все случилось очень быстро. В один миг в каждой точке мира электричество открыло порталы… Сейчас их называют прорехами. Это что-то вроде дверей, Кая. Как наша дверь в дом – только никто не знает, куда ведут те двери. Некоторые были безобидными, слишком маленькими, куда они пролезть не могли… Но вот другие… Помнишь, как Марфа рассказывала о драконе на бывшей гидроэлектростанции?

Кая кивнула:

– Ты в это веришь?

Дедушка пожал плечами:

– Все возможно. Никто точно не знает, как все устроено и что по другую сторону… Ученых почти не осталось. Мы пытались разобраться, но куда там, – дедушка безнадежно махнул рукой. – Одно известно точно: чем больше прореха, тем опаснее твари. И слава Богу, что прореха быстро смыкается, когда электричество перестает работать… Города превратились в большие кладбища. Никто ничего не знал о русалках, псах, гарпиях, навках… Люди успели понести слишком большие потери, прежде чем поняли, что происходит… – Дедушка хмыкнул. – Да. Я не знаю, сколько людей осталось на земле… Думаю, очень мало. Хотя кто знает, что вообще происходит в мире? Да… Такого апокалипсиса не ожидал никто. К эпидемиям, катастрофам мы были готовы, но такое?.. Нет.

– Апокалипсис?

– Конец света.

– Но мы же живем. Конец?..

– Милая, – дедушка мягко улыбнулся, – поверь, пятьдесят лет назад никто не назвал бы это жизнью.

Кая помолчала, раздумывая.

– А гарпии – это кто?

– Нечисть, – дедушка пренебрежительно махнул рукой, будто гарпии не стоили внимания, – они живут на деревьях, в лесу, с лицами, похожими на женские, – не видела таких? Еще вопросы?

– Я слышала, что эти… твари из прорех не умеют думать. Правду говорят?

– Похоже на правду, милая… Судя по всему, если и думают, не больше лошади или пса… Кто знает наверняка, что делается в этих жутких головах? Умные люди, которые могли бы тебе ответить, сейчас далеко… Но я верю, что где-то они еще есть. Может быть, как раз сейчас делают что-то, чтобы тебе ответить.

– Мне?

– Конечно, – дедушка очень серьезно кивнул, а потом щелкнул ее по носу. – А теперь почитаем и спать, хорошо? После сказок на ночь плохие сны не снятся. А завтра пойдем и посмотрим здешнее стрельбище. Пора учиться по-настоящему. На других надежды немного… Тебе нужно защищать себя самой.

Кая хотела спросить, где могли быть умные люди, но не смогла – заснула сидя и не почувствовала, как дедушка отнес ее на кровать. Ей не снились ни навки, ни гарпии, ни другие опасности ее странного мира. Во сне она видела города, сияющие сотнями огней. Там жили беспечные слабые люди, читавшие книги, которые не смогли им помочь.

Глава 3
Кая. Сейчас

Тогда дедушке было уже почти восемьдесят, но он был собранным, смелым, мудрым, еще и метким стрелком в придачу. К нему шли за советом, его уважали. Кая чувствовала себя в абсолютной безопасности рядом с ним.

Теперь пришел ее черед о нем позаботиться.

В доме пахло болезнью – тонкий запах трав забивал ноздри. Ни Кая, ни дедушка не верили в силу трав, «зеленой жизни», как называла их Марфа, но болезнь заставляла надеяться даже на самые слабые средства. Дедушка опять не проветрил комнату, и воздух был затхлым. Соседи уже легли спать, и никто не позаботился о том, чтобы зайти к нему и дождаться возвращения Каи. Она со свистом выдохнула сквозь стиснутые зубы и вспомнила слова Марфы о благодарности. Их следовало хорошенько запомнить – и не только в отношении старухи.

В комнате царил полумрак, но Кая, прожившая здесь последние пять лет, сориентировалась бы и с закрытыми глазами: стол, стул, кровать, полки с книгами и посудой, дверь в другую комнату; пучки душистых трав, грибы и кусочки яблок, нанизанные на нитки под потолком.

В полутьме Кая не сразу различила, что дедушка не один. Рядом с кроватью съежился на полу, прижавшись щекой к съехавшей подушке, Артем. Видимо, он говорил с дедушкой, пока тот не уснул, а потом и сам задремал.

Когда-то они с Артемом росли вместе – далеко от Зеленого, в общине, которую пришлось покинуть. Кая считала, что с тех пор Артем стал еще нелепее. Когда-то самый маленький, теперь он резко вытянулся, обогнав Каю почти на полголовы. Длинные руки и ноги, торчащие из-под темных волос уши, имеющие обыкновение наливаться краской чуть что, бледная кожа, неровный пушок на подбородке… Пожалуй, красивыми в нем были только глаза, карие, теплые, с ярким огоньком в глубине, выдающим какой-то изъян, отличающий Артема от других. Длинные ресницы, совсем не мужские, темные, с изогнутыми кончиками, были предметом насмешек ровесников, в том числе и самой Каи, и его неустанного стыда.

Кая и сама не считалась красавицей: жесткие рыжие волосы и серые глаза, да еще веснушки, обсыпа́вшие ее щеки и руки летом и гнездившиеся в уголках глаз круглый год, не были в чести у молодежи Зеленого. Больше всего поклонников было у девушек со светлыми волосами, голубыми глазами и нежными руками.

Но в последнее время Кая все чаще обнаруживала, что привлекает взгляды, по большей части юношей из стражи. Она подозревала, что многие из них ценили умение добывать еду, справляться с нечистью и владеть оружием куда больше гладкой кожи или розовых губ. А значит, уже через год-два она могла бы выбирать из нескольких поклонников… Если бы ее это интересовало.

Артем спал тихо, по-детски приоткрыв рот, подложив руку под голову. Дедушка, наоборот, спал шумно, время от времени всхрапывая, и Кая различила хрипы в его дыхании. Осторожно сняв рюкзак, она прислонила его к стене и потрясла Артема за плечо.

– Эй. Чего разлегся? Вставай.

Артем вздрогнул, открыл глаза, судорожно дернулся, но при виде Каи с облегчением выдохнул.

– Привет, Кая, – прошептал он в ответ, все еще пытаясь перевести дух. – Как дела?

– Что еще за «дела»? – прошипела она, раздражаясь. – Что ты тут вообще забыл? Дедушка болеет. Ему нужен отдых. И, если уж ты вздумал прийти сюда, мог бы хоть окно открыть… Тут умереть можно от духоты, – она осеклась. Одно только слово «умереть», произнесенное у дедушкиной постели, вызвало внутри ощутимую вспышку самой настоящей боли.

– Прости, пожалуйста, Кая. Я проветривал, честно… Просто это было до того, как я уснул. Анатолий Евгеньевич попросил закрыть. Ему стало холодно.

– Ну-ну… – Кая демонстративно отвернулась. – Конечно.

У нее за спиной раздалось обиженное сопение, а потом Артем предпринял еще попытку.

– Я принес ему новую книгу… Удалось достать на вылазке. Вот, это Кафка. Так зовут автора. Красивая картинка, правда? Я и сам пролистал. Очень интересная, кажется. В начале главный герой превращается в жука – по-моему, смешно… Я только не понял, как такое могло произойти. Вряд ли мутации, да? – Артем тихо рассмеялся. Кая не поняла, что именно его рассмешило, но спрашивать не собиралась. – Хотел узнать у Анатолия Евгеньевича, но забыл. Кстати, я захватил для тебя бумагу – сколько успел, но она, кажется…

– Ты еще здесь? – Кая продолжала стоять спиной к Артему, чувствуя, как пылают от злости щеки, и не желая, чтобы он это видел.

– Извини, – у нее за спиной раздалось шуршание бумаги, – прости. Я ухожу. Вот, положу бумагу прямо тут, у кровати, хорошо?

– «На вылазке», – фыркнула Кая, надеясь, что Артем успеет услышать. – Можно подумать, на настоящей вылазке ты бы продержался хоть пять минут. Тоже мне вылазка…

Она обернулась: Артема в комнате не было.

– Зачем ты так, милая? – тихий дедушкин голос заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.

– И давно ты не спишь? – Она подтянула к себе рюкзак, закусив губу и не глядя дедушке в лицо.

– Давненько, – его голос напоминал шуршание осенних листьев – тихий, нежный, угасающий. Кая вспомнила, как он читал ей перед сном, изображая голоса героев на все лады, то громко рыча, то тоненько пища, и ей захотелось плакать.

– Ты учил меня, что подслушивать – нехорошо.

– Что сказать… Надеюсь, ты запомнила не только это, – дедушка усмехнулся. – Помоги мне сесть, пожалуйста…

– Разберу рюкзак и помогу.

– Рюкзак подождет.

Кая покорно отставила рюкзак в сторону и подошла к кровати. Дедушка был пугающе легким. Он показался ей гораздо легче, чем в прошлый раз – или это она становилась сильнее?

Она помогла дедушке сесть прямо, расправила одеяло у него на груди, укутала ноги, открыла окно.

– Так лучше?

– Спасибо, Кая. Принеси воды, ладно?

Канистра с водой была почти пустой, и Кая с тоской подумала о том, что визита к Владу не избежать, причем в самом скором времени.

Дедушка пил долго, с жадностью, и вода струйками стекала по бороде. «Не может так пить умирающий», – подумала Кая, принимая стакан у него из рук.

– Так чем провинился Тема? – спросил дедушка, когда она вернулась к рюкзаку.

– Ничем. Просто он меня раздражает.

– Напрасно. Мальчик здорово развлекает меня, когда тебя нет рядом. Знаешь, он действительно любит книги – разве не удивительно? Кстати, ты не думала, что кое-что в них может оказаться полезным с практической точки зрения? Артем рассказал мне, что в одном труде о фольклоре вычитал, что, чтобы остановить навку, нужно насыпать маковых зернышек у нее на пути. Навка начнет их собирать и отвлечется, – дедушка хихикнул. – Но он читает не только ради того, чтобы познавать или искать полезное… В нашем суровом мире я бы назвал это даром.

– Если бы он умел хоть что-то, кроме чтения, это было бы более полезным даром, дедушка. А семечки навку не остановят. Ее остановит выстрел в лоб.

– История нас рассудит, – дедушка сдавленно охнул. – То-то посмеялись бы мои знакомые гуманитарии… Профессия филолога-фольклориста в кои-то веки могла бы стать востребованной – с нынешним-то уровнем суеверий… И все же тебе стоило бы быть добрее к этому мальчику. У него, как и у тебя, никого не осталось.

– Это неправда, – сказала Кая севшим голосом, – у меня не «никого не осталось». У меня есть ты.

– Кая, Кая, – голос дедушки, и без того очень добрый, сейчас звучал мягче обычного, – мы оба понимаем, что это ненадолго. Лучше признать это сейчас – и решить, что ты будешь делать, когда это случится.

– Не городи ерунды, – Кая достала из кармана ножик и перерезала завязки. – Видишь, что я из-за тебя сделала? Если продолжишь в том же духе, решу, что у тебя горячка, и позову лекаря.

– Доктора, Кая, а не «лекаря». А доктор не придет, потому что мы по уши в долгах, – дедушка расхохотался, как будто это было невесть какой шуткой, и его смех перешел в хриплый, лающий кашель.

– Это временно, – Кая принялась выкладывать из рюкзака добычу, – смотри, какие зайцы. Я дала одного Ирине, но смотри, сколько осталось… Вот еще один! И главное, – она нарочито неторопливо покопалась в сумке, прежде чем с триумфом извлечь из рюкзака банки с консервами.

Дедушка ахнул, и Кая довольно улыбнулась.

– Кая, Кая… Я рад… Хотя мне и не нравится, что ты ходишь одна… Понимаю, удержать тебя не получится… Да и не нужно. Наверное, это к лучшему. К лучшему, что ты так рано начала ходить одна. Ты – дитя этого мира. Знаешь и чтишь его законы, и за это он к тебе добр. Ты не пропадешь без меня.

– Дедушка!

– Ну, прости, прости, милая, – дедушка виновато улыбнулся, – больше не буду. Сваришь суп?

– Да.

– Когда пойдешь к Владу?

– Тебе не надо об этом беспокоиться, дедушка, – пробормотала Кая, отводя глаза в сторону, – я разберусь. Не волнуйся. Вот, возьми книжку, которую этот чтец принес. Я поставлю вариться на заднем дворе… Все уже спят, а с вышки костер не будет видно.

Дедушка одобрительно кивнул:

– Разумно… Кстати, Кая, откуда консервы? Пока я еще был достаточно молод и силен, чтобы ходить снаружи, они не росли на деревьях и не валялись на дороге. С тех пор что-то изменилось?

Кая опустила голову, с досадой чувствуя, что краснеет:

– Нет, не так. Там, где я их взяла, они были не нужны. Нам нужнее.

Дедушка вздохнул:

– Этот неловкий момент, когда я даже не знаю, хвалить тебя или ругать… Все так перепуталось… Старая добрая мораль перестала работать как раньше.

– Раньше всегда было понятно, что хорошо, а что плохо? – спросила Кая с невинным видом, и дедушка рассмеялся.

– Ловко. Да, ты права, конечно. Не всегда. Но спорных ситуаций случалось меньше… От решений редко зависела жизнь. Знаешь, однажды я работал на большом предприятии. Я рассказывал тебе про эксперимент, нет? Так вот…

– Дедушка, – Кая постаралась смягчить грубость нежностью тона, но у нее это не очень хорошо получилось, – мне надо идти. Суп будет вариться долго, а я хочу, чтобы ты поел перед сном.

– Конечно-конечно, – дедушка кивнул, но Кая поняла, что задела его, и мысленно отвесила себе пинка.

Во дворе она быстро развела небольшой костер на старом кострище, укрепила над ним маленькую треногу и наполнила котелок остатками воды из канистры. Дожидаясь, пока вода закипит, она развернула сверток, данный Марфой. В нем действительно была морковь – целых три толстых, кривых морковки с налипшей грязью. Еще в свертке обнаружилась увесистая белая луковица и пучок укропа. Укроп был желтоватым и повядшим, но все же оставался укропом, и Кая поднесла его к лицу, вдохнула пряный запах.

– Ты уже была у Влада?

Сверток выпал из рук, морковь покатилась по земле.

– Извини! – Артем наклонился и собрал морковь, стараясь не смотреть на Каю.

– Ты совсем псих? Зачем так подкрадываться?

– Извини, – Артем и вправду выглядел виноватым, но ее это не смягчило, – могу я присесть?

Кая уже хотела ответить что-то резкое, но, вспомнив разговор с дедушкой, а также то, что Артем застал ее за полулегальным приготовлением супа, буркнула:

– Садись. Только не рассчитывай на еду. Она для деда.

Артем радостно плюхнулся рядом прямо на землю, подвернул под себя ногу:

– Конечно-конечно. Я и не подумал бы просить.

Они молчали, глядя на закипающую воду. Достав нож, Кая быстро почистила одну из морковок и луковицу и покромсала их в котелок крупными неровными кусками. Вслед за ними отправились содержимое консервных банок. Артем молчал, поэтому Кая успела забыть о его присутствии и вздрогнула, когда он подал голос:

– Укроп лучше положить попозже. Я читал, что…

– Тебе надо поменьше читать, а то мозги скиснут, – беззлобно отозвалась Кая и демонстративно бросила в котелок веточку укропа… Остальные, впрочем, оставила в узелке.