– Класс! И как прикажете с вами договариваться. Сразу предупреждаю, натурой не получится. Я лучше вас прибью!

– Слушайте, я тут недалеко знаю одну пиццерию, днем там пусто. Неудобно как-то на ходу. Вопрос, все-таки, серьезный. Там на тротуаре припарковаться можно.

В пиццерии с итальянским названием действительно было пусто, но Алекс, который очевидно бывал здесь не в первый раз, призывно махнул рукой и направился к лестнице, расположенной в правом углу верхнего зала. Они спустились в подвальчик и уселись за небольшой столик в нише – тут было настолько тихо, что, казалось, наверху нет шумных столичных улиц, полных яростного, почти летнего солнца, млеющих от жары людей и горячих, как консервные банки, брошенные в костер, машин.

Официантка с усталым лицом включила дежурную улыбку, получила заказ на кофе и удалилась, а в руках у Алекса возникла тоненькая папочка и хрупкая пластиковая упаковочка с мини-диском.

Савенко разглядывал его пухлую, неприятную физиономию, рыжевато-белесые редкие волосы, спадающие на лоб гитлеровской челочкой, водянистые, на выкате, непонятного грязного цвета глаза и подумал, что у парня только одна черта не вписывается в общий облик – тяжелый, правильно очерченный подбородок. Эта была деталь, украденная у другого типа лица, отчего при взгляде на Алекса создавалось впечатление, что кто-то ошибся, составляя фоторобот.

Но, зато, если судить по подбородку – воли и целеустремленности Алексу было не занимать.

– Дома посмотрите, – сказал он, передавая Савенко мини-диск. – Любопытно, знаете, этакие ностальгические воспоминания. И документики там интересные, познавательные, можно сказать, документы. Ну и …

– А в папке что? – перебил его Сергей.

– В папке? В папке только фотографии, и то чуть-чуть. Из армейских архивов. Институтские. Для вящей убедительности.

– Убедили уже. Что вам нужно?

Алекс посмотрел на официантку, ставящую перед ними чашки с «эспрессо», и совсем по-детски улыбнулся.

– Именно это я вас сейчас и объясню.

Он, словно фокусник, извлек из-под стола прозрачный файл и вытащил оттуда еще два документа – сколотые скобами листики, которые положил между собой и Савенко так, чтобы оба могли их одновременно рассмотреть.

– Вот, – сказал он. – Давайте-ка вместе глянем…

Обе бумаги представляли собой сканированные копии архивных документов.

Из архива какой конторы они были взяты можно было только догадываться. С копий их принадлежность тщательно убрали. В одной бумаге речь шла о господине Сафронове – подробно, надо сказать была написана объективка, мелким кеглем на три странички.

«Ух, ты… – подумал Савенко с невольным восхищением. – Живы, курилки… Это ж как надо было постараться! И биография, и связи, и экономика».

Если бы в файле содержались сведения о детском пристрастии объекта к онанизму, то особого удивления у Сергея это бы не вызвало.

Последние сведения о Сафронове датировались мартом-апрелем 1994 года. Далее, шли несколько непонятных ссылок на свидетельства лиц, фамилии или кодовые имена которых на оригинале были замазаны. Ссылка на Службу внешнего наблюдения, где якобы имелись дополнительные документы.

Вторая бумага была посвящена жизни и деятельности Сергея Савельевича Савенко – от рождения и до настоящего момента, и для того, кто сейчас носил эту фамилию, представляла большой интерес. Всегда интересно узнать что-то новенькое о себе, тем более что при покупке документов столь полную картину никто не представлял.

Сергей даже увлекся, читая те биографические подробности, о которых и не подозревал. Он, конечно, догадывался, что купленная им личность не была святой, но, чтобы настолько…

Видно Сергей слегка поменялся в лице во время чтения, потому что Алекс даже вздохнул, и сказал участливо:

– Да не расстраивайтесь вы так, не стоит…

Свой жизненный путь господин Савенко, по мнению неизвестных информаторов, закончил в 1993 году, в Приднестровье. Документы Сергей покупал в Вильнюсе, в 1994. Прибалтика тогда была местом вербовки «солдат удачи» со всего СНГ и, скорее всего, паспорт, военный билет и все прочее, оставались у вербовщиков, которые и заработали на покойном последний раз, продав все скопом Сафронову.

– Ну и? – спросил нынешний Савенко, отрываясь от текста второй объективки. – Что дальше?

– А дальше – нам с вами предстоит выяснить, что общего есть между этими двумя людьми, кроме того, что вы уже столько лет таскаете на себе чужую шкурку…

Алекс изобразил улыбку. На самом кончике носа у него росли три рыжие, достаточно длинные волосины, когда кондиционер посылал в его сторону струю холодного воздуха, волосины начинали шевелиться. Эта деталь обаяния собеседнику не добавляла, но и испортить впечатление уже не могла.

– А без «Что? Где? Когда?» можно?

– Как пожелаете. Смотрите…

Алекс достал из внутреннего кармана ручку и золотым пером отчеркнул несколько строчек на справке по Сафронову, а потом пометил почти целый абзац в объективке Савенко.

«Ах, вот оно что… – подумал Сафронов-Савенко. – Хотя это ничего не объясняет».

Общим оказалось то, что Сергей Савенко, как и Николай Сафронов, был кандидатом в мастера спорта по пулевой стрельбе. И военную службу они оба проходили в качестве снайперов, только Савенко повезло: он был на два года старше, и Афганистан случился уже после его демобилизации. Но если военная карьера для Сафронова на Афгане и закончилась, то Савенко к военному делу прикипел душой, и после развала Варшавского блока и СНГ засветился, где только мог, во всяком случае, по сведениям, полученным составителями документов.

– Мы-то и искали, собственно говоря, его, – извиняющимся тоном произнес Алекс, и почесал указательным пальцем то место на носу, откуда росли волосины. – А, как выяснилось, нашли вас. Что, надо сказать, тоже неплохо…

– И чем же это неплохо? – осведомился Сергей.

В горле у него пересохло так, что даже капельки слюны, кажется, шуршали, скатываясь по пищеводу.

– Ну, – заулыбался Алекс, – сами видите, господин Савенко, упокой, Господи, его душу, был, – он замялся, подыскивая слова, – не очень приятным человеком. Совсем не интеллигентным, в отличие от вас, Николай Алексеевич.

– Называйте меня Сергеем Савельевичем, мне так привычнее.

– Да как вам будет угодно! Суть дела это не меняет. Просто, ознакомившись с информационной справкой по вашему, так сказать, донору, я рад, что дело надо иметь с вами. Честно говорю, поверьте!

Савенко посмотрел на часы.

– А если ближе к сути, господин Алекс. Искали его, нашли меня… Да, я был снайпером в армии. Это моя вина?

– Что вы, что вы… Конечно же – нет! Более того, я даже не думаю, что вы могли взять деньги! Ну, те, самые двести миллионов из-за которых вы с 94-го в федеральном розыске!

– Правильно не верите, – огрызнулся Сергей раздраженно. – Я их действительно не брал!

– А кто их брал? – спросил Алекс ласковым, проникновенным голосом. – Неужели депутат Государственной Думы России, председатель думского комитета «Антипреступность», господин Бобиков? Лично?

– Так вы и это знаете? – вырвалось у Савенко непроизвольно.

– Разумеется, – так же сладенько протянул Алекс и опять почесал кончик носа. – Но тоже не верим. Разве мог столь уважаемый человек похитить бюджетные средства? Клевета, конечно…

Савенко почувствовал пламенное желание заехать тяжелой стеклянной пепельницей, стоящей на столе, прямо по суперменскому подбородку – да так, чтобы хрустнуло! Просто, чтобы привести в соответствие верхнюю и нижнюю часть физиономии собеседника.

– Но вопрос-то не в том, брали вы эти деньги или не брали, – продолжил Алекс неторопливо и, жестом подозвав официантку, спросил:

– Может быть водички? Сока? Что мы с вами сидим, как на профсоюзном собрании?

– Воды, – процедил Сергей сквозь зубы. – Холодной.

– Значит, два стаканчика холодной водички. Можете даже со льдом и ломтиком лимона. – Алекс снова повернулся к собеседнику и уставился на него своими выпуклыми глазами, обнесенными частоколом коротких, рыжеватых ресниц. – Так, вот, Сергей Савельевич, главное не в том, что вы можете оказаться действительно честным человеком, а в том, кому из вас поверят. Вам, человеку, прожившему больше десяти лет по подложным документам, разыскиваемому всеми структурами финансовому мошеннику, и, вы только не волнуйтесь, но такая версия тоже есть, убийце…

«Это он о Лане…» – подумал Сергей, за миг до того, как мышцы сработали рефлекторно, и он пружиной метнулся через стол, с белыми от гнева глазами и одной единственной мыслью: вцепиться зубами в горло этой рыжей сволочи.

В следующий момент он рухнул обратно на массивный деревянный стул, оплывая, как надувная кукла, из которой выпустили воздух. Движение, которым Алекс остановил его бросок, было незаметным – просто тычок пальцами в район грудины, но эффект от него был такой, словно в тело вонзилась раскаленная спица. Дыхание стало, и Савенко прошиб холодный пот.

– Экий вы нервенный… – протянул собеседник тем же дружелюбно-спокойным тоном. – Просто девица на выданье! Беда с вами, интеллигентами, честное слово! За вора вы на меня не бросались, однако! А за убийцу – прямо таки, как дикий вепрь! Не пыхтите вы так, Сергей Савельевич! Через пару минут отойдете. Вот водички только выпьете – и все пройдет.

Раскаленная спица в груди медленно повернулась против часовой стрелки, и Сафронов-Савенко стиснул зубы, чтобы не застонать.

– И с чего вы взяли, Сергей Савельевич, что вором быть почетнее? По мне так никакой разницы и нет…

Подошедшая официантка поставила перед ними стаканы с водой и удалилась, раскачивая худыми бедрами, затянутыми в тугую юбку из дешёвой ткани.

– Хлебните водички, – посоветовал Алекс, – я серьезно говорю – будет легче.

Савенко совету последовал – рука державшая стакан дрожала так, что зубы пару раз лязгнули о стекло. После нескольких глотков действительно полегчало.

– Больше прыгать не будем? Руками махать не будем? – осведомился Алекс, пытаясь скрыть иронию. – Давайте договоримся по-доброму, мне стучать вас по организму удовольствия не доставляет.

– Ох, – сказал Сергей хрипло, голос тоже не слушался – а я бы вам настучал бы по всему, до чего б дотянулся!

– Вот так всегда, – произнес собеседник с огорчением. – Отнесешься к клиенту по-человечески, а он тебя ни в грош не ставит! Я ведь вам руки не крутил, хотя мог. Не в подвале – в кафе разговариваем!

Он опять взглянул на часы и улыбнулся.

– Ну, самое время… Продолжим, Сергей Савельевич? Неужто вам не интересно узнать для чего мы с вами тут сидим битый час?

– Кто вы такой? – спросил Сергей. – Откуда вы взялись на мою голову?

– Я? – переспросил собеседник. – Я – Алекс. Я же уже говорил. Неужели не запомнили, Сергей Савельевич? Просто – Алекс. И больше ничего обо мне вам знать не нужно.

Савенко попробовал сесть поудобнее, и у него неожиданно получилось. Спица, засевшая в груди, стала тоньше и холоднее. Алекс не соврал – Сергей действительно начал отходить от болевого шока.

– Что вы от меня хотите, Бога ради?

– Вот! Наконец-то появился конструктив! Не бледнейте вы так, не волнуйтесь! Ничего страшного не произойдет, ни с вами, ни с Оксаной Михайловной, ни с детьми вашими. Кстати, очаровательные дети. Я, знаете ли, всегда хотел иметь двойняшек…

– Имеете?

– Не задалось у меня с детьми. У меня и жены-то, собственно, нет…

– Оно и лучше, – сказал Савенко, разглядывая Алекса, как особо любимое им членистоногое о восьми ногах. – Такие, как вы размножаться не должны. Ни в коем случае.

– Я не обижаюсь, – рассудительно заметил Алекс и отпил воды из запотевшего стакана, – вы перевозбуждены. У вас – состояние аффекта. Если бы вы знали, как я вам сочувствую!

– Комедию не ломайте.

– Да что вы, какая комедия! Ваши дети уже в безопасности!

– Не понял, при чем тут безопасность моих детей?!

– Сергей Савельевич, в настоящий момент ваши дети уже летят над Атлантическим океаном, в комфортабельном лайнере, в сопровождении вашей няни… Вот только попробуйте на меня бросится и я вас приласкаю уже по-настоящему!

Но броситься на собеседника Савенко уже не мог не из-за отсутствия желания, его как раз было выше крыши, а по причине того, что руки и ноги у него стали ватными, и окружающая их обстановка поплыла, как на фото со смазанной резкостью.

Его дети, его гордость и любовь.

Саша и Наташа.

– Если с ними что-то случится, – прохрипел он, со свистом выдыхая воздух через ставшую мгновенно узкой, как лисья нора, гортань, – я тебя загрызу. Зубами.