Глава 2. На исторической родине

И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Ханаанскую во владение вечное.

Обращение Бога к Аврааму

Шасси авиалайнера коснулись бетона аэродрома, и раздались аплодисменты пассажиров. Аркадий удивился: неужели это не рядовое событие? Сколько ему приходилось летать, никто не аплодировал при посадке. Много позже он узнал из прессы, что привычка аплодировать экипажу авиалайнера после приземления родилась в Израиле в 1967 году. Тогда во время Шестидневной войны огромную роль в победе сыграла израильская авиация. Большинство боевых лётчиков после демобилизации устраивается на работу в авиакомпанию «Эль-Аль», а во время войны они снова садятся за штурвалы боевых самолётов. После окончания Шестидневной войны пассажиры компании «Эль-Аль» при завершении рейса стали аплодисментами отдавать дань уважения лётчикам, снова пересевшим на гражданские самолёты. Постепенно эта привычка распространилась и на другие авиакомпании.

Пассажиры спускались по трапу самолёта и заходили в красивый автобус. После уральских снегов они попали в край солнца!

У зала прилёта их встречала дама с табличкой «ПМЖ». Тут и выяснялось, кто из пассажиров является репатриантом. Таких оказалось всего четырнадцать человек. Дама провела их в здание аэропорта, на второй этаж, и через минуту они оказались в большом зале с креслами, как в кинотеатре. Вдоль одной из стен были расположены кабины, куда репатриантов вызывали по радио. В углу находился буфет, где можно было выпить сок, охлаждённые напитки, съесть выпечку, но за стойкой буфета никого не было – угощаться можно было совершенно бесплатно. Казалось бы, люди из СНГ, не избалованные сервисом, набросятся на халявное угощение. Однако этого не случилось, будущие жители страны Израиль вели себя осторожно: как говорится, мало ли что! К тому же волнение не проходило: всё-таки многое оставалось неясным в их будущем. Некоторые не могли усидеть на месте и прохаживались по залу.

– Имя и фамилию будете оставлять прежними? – полюбопытствовал у Аркадия один из прохаживающихся мужчин.

– А что, можно поменять? – удивился Аркадий.

– Конечно. Многие меняют свои фамилии на иудейские.

– И это можно так просто сделать?

– Конечно. В любое время можете обратиться в МВД и поменять хоть имя, хоть фамилию.

– Нет, мы как-то к своим уже привыкли.

Аркадию вдруг вспомнилась передача по российскому телевидению об Эдите Пьехе. Её отец умер, когда она была ещё маленькая, сыновей у него не было, и она решила обязательно сохранить фамилию. Однако у неё родилась дочь Илона, которая со временем стала Броневицкой. И только когда у Илоны родился сын, его назвали Стасом, в честь деда; с ним Пьеха и связала свою надежду. Однако записать Стаса на фамилию Пьеха оказалось непросто. Советскую бюрократическую машину даже известная артистка не смогла победить. В конце концов Илоне пришлось официально отказаться от сына, а бабушке Эдите оформить на себя опекунство, и тогда только стало возможно дать ему свою фамилию.

В Израиле всё оказалось гораздо проще. И подумалось: зачем, в самом деле, такие строгости?

– Так вы говорите серьёзно, что здесь можно менять имя и фамилию?

– Ну конечно! Чувствуется, что вы ещё плохо знакомы с историей Израиля. Вы знаете, какие фамилии были раньше у израильских лидеров?

– Откуда мне знать?!

– Вот именно, откуда! Что мы вообще знали в Советском Союзе об Израиле? Так я вам скажу. Например, Давид Бен-Гурион был Грин, Леви Эшколь был Школьник, Голда Меир была Майрсон, Исхак Шамир был Изерницкий, Шимон Перес был Перский, Эхуд Барак из семьи Бруг, Ариэль Шарон из семьи Шейнерман. Так что, если захотите, можете поменять.

– Пожалуй, пока не буду. Я как-то за столько лет уже привык к своим имени и фамилии. А скрываться мне не от кого.

И тут его фамилия прозвучала по громкоговорителю. Аркадий кивнул жене, и они прошли в одну из кабин. Приветливая дама быстро оформила удостоверение репатрианта, поинтересовалась, куда они хотели бы поехать, и после короткого объяснения позвонила их дочери и предупредила, чтобы та ждала родителей, хотя она и без того была в ожидании. Чуть позже им выдали часть подъёмных денег и предупредили, что остальные они получат через местное отделение министерства абсорбции.

В сопровождении одной из служащих они прошли на автостоянку, где их ждал индивидуальный микроавтобус, который был кстати, потому что вещей с собой они везли немало. Им пожелали счастливого пути, а водитель оказался бывшим репатриантом, и по дороге можно было пообщаться по-русски. Аркадий любовался прекрасными дорогами, освещёнными на всём протяжении, без единой выбоинки, и невольно сравнивал их с уральскими, по которым бороздил столько лет. По дороге заехали на автозаправку. Жена прошла в туалет и вышла оттуда со слезами.

– Что случилось? – встревожился Аркадий.

– Я посмотрела на этот прекрасный туалет, весь в кафеле, с туалетной бумагой, и вспомнила, как вчера наш автобус заехал по дороге на вокзал в Кыштыме. Ты помнишь эти «удобства во дворе» на два очка, к которым даже просто подойти из-за обледеневших испражнений невозможно?

– Так что ты плачешь?

– За Россию обидно. За столько лет существования не смогли достичь такого уровня сервиса, какой здесь на любой автозаправке. Только теперь начинаешь понимать, как же по-скотски мы жили.

На следующий день они отправились в местное отделение министерства абсорбции. Служащая, которая их приняла, сносно говорила по-русски. Она поставила их на учёт и объяснила, что в течение года они будут получать корзину абсорбции.

– А потом? – поинтересовался Аркадий.

– А потом оформите пособие по старости, так как у вашей жены наступит пенсионный возраст. Для женщин в Израиле это шестьдесят лет.

– Куда и когда надо будет приходить получать деньги?

– Никуда ходить не надо. Вам сейчас нужно пройти в банк напротив и открыть счёт. На этот счёт вам будут приходить деньги 28-го числа каждого месяца. В банке вам выдадут магнитную карточку, и получить деньги можно будет в любом каспомате.

– А если деньги не придут?

– Не беспокойтесь, – улыбнулась служащая, – такого у нас не бывает. Это частный предприниматель иногда задерживает зарплату, а Битуах Леуми^[2] работает чётко. Ещё вам надо, кроме банка, пройти в одну из больничных касс и оформить медицинскую страховку. Когда снимите квартиру, приходите. Оформим доплату на съём жилья от министерства строительства. А примерно через год поставим вас в очередь на получение государственной квартиры.

В банк и больничную кассу они ходили в сопровождении дочери, которая исполнила роль гида и переводчика с иврита. В больничной кассе им предложили три вида страховки: обыкновенную, «серебряную карту» и «золотую карту». «Золотая карта» давала не только скидку на лекарства, но и полную оплату операции и пребывания в больнице. «Серебряная карта» покрывала только половину этой стоимости. Учитывая возраст и стоимость операций, Аркадий выбрал «золотую карту». Эта страховка хоть и отбирала около пяти процентов получаемого пособия, но гарантировала в случае необходимости бесплатное лечение.

Вечером, переваривая всю информацию, полученную за день, Аркадий слегка приуныл.

– Чего это ты загрустил? – посочувствовала жена. – Ведь всё прекрасно!

– Ностальгия, что ли… Вот и мне за Россию обидно стало. Там медицинская страховка – одна видимость, а здесь она реальна. И вообще мы с тобой прожили там жизнь, трудились сорок лет и что за пенсию заслужили, если на неё можно жить только впроголодь? А здесь едва сошли с трапа самолёта и уже получили гражданство. Мы ещё ничего не сделали для этой страны, а нам в первый день дают пособие, на которое можно жить легче, чем там. А ведь Государство Израиль гораздо моложе, чем был Советский Союз. И здесь нет никаких полезных ископаемых и вообще сырья. Значит, насколько продуктивнее работает государство, если за сравнительно короткий срок так обогнало Россию в социальных вопросах! А по вопросам медицинского страхования Израиль даже впереди США, где, согласно докладу Института экономической политики, более сорока миллионов взрослого населения не имеют какой-либо формы медицинского страхования.

Аркадий заинтересовался и другими вопросами социальной защиты в Израиле. Из русскоязычных газет и справочников можно было узнать, что, например, матери-одиночки получают от Битуах Леуми пособие на детей, которое значительно превосходит сумму «детских», получаемых женщинами в России. Захоронение граждан Израиля, согласно действующему законодательству, производится бесплатно. Деньги на это выделяет также Битуах Леуми.

Военнослужащие после демобилизации из армии имеют право на получение денежной помощи. Причём помощь эта состоит из двух частей: подарка по случаю демобилизации и банковского вклада. Подарок составляет примерно четвёртую часть от общей суммы выплаты и переводится на банковский счёт солдата в течение 60 дней со дня демобилизации. Эти деньги можно использовать на любые цели. Банковский вклад переводится на счёт в течение 30 дней со дня демобилизации. Эти деньги в течение первых пяти лет можно использовать на оплату учёбы в университете, колледже, на профессиональных курсах; на покупку квартиры; создание собственного бизнеса; на женитьбу.

Если деньги не были использованы на эти цели в течение пяти лет, то по истечении этого срока можно использовать их и на любые другие цели. При этом сумма вклада привязана к индексу цен на весь период, пока деньги находятся в банке.

Поскольку из призывного возраста Аркадий уже давно вышел, а до похорон, слава богу, дело ещё не дошло, он мог только порадоваться за будущее своего внука, не беспокоиться о последних днях своей жизни и не откладывать на похороны. Но сидеть дома он тоже не собирался, поэтому его больше интересовало трудовое законодательство. Он быстро выяснил, что в Израиле действует закон о минимальной заработной плате, отличающийся от российского. В России установлена минимальная месячная сумма оплаты труда, которая в своё время для первого разряда составляла 80 рублей. Не конкретизировалось, за какое количество рабочих часов она выплачивается, не говоря уже о том, что на эти деньги нельзя было прожить даже несколько дней.

В Израиле минимальная почасовая оплата труда составляет определённый процент от средней заработной платы, и величина этой минимальной ставки гораздо весомее, чем в России. При росте средней зарплаты в стране периодически пересматривается и величина минимальной почасовой ставки. Кроме того, предусмотрена оплата сверхурочных в размере 125 процентов за два первых часа, отработанных сверх восьми часов, и 150 процентов – за каждый последующий час. На 150 процентов должна оплачиваться также работа в субботу и праздничные дни.

Отказ работодателя в этих выплатах считается уголовным правонарушением. Продолжительность отпуска при шестидневной рабочей неделе за каждый из первых четырёх лет работы составляет 12 оплачиваемых дней отпуска. При работе на одном месте в последующие годы продолжительность оплачиваемого отпуска возрастает и максимально, после тринадцати лет, составляет 24 дня. Кроме того, работнику ежегодно полагаются деньги на оздоровление и отдых: свыше 300 шекелей за каждый день отпуска, а за первый год работы на одном месте полагается пять дней отпуска. С увеличением стажа эта сумма растёт и максимально, с двадцатого года, равна десяти дням.

Ознакомившись с трудовым законодательством, Аркадий решил заняться поиском работы. Первым делом он обратился в государственное бюро по трудоустройству. Его принял служащий, хорошо говорящий на русском языке:

– Я вас слушаю.

– Я только что репатриировался в Израиль и хотел бы устроиться на работу. По образованию я инженер-электрик, хорошо знаком и с другими профессиями.

– Вы владеете ивритом?

– Нет. Я записался в ульпан, но там ещё не набрали группу.

– Вот когда окончите ульпан, получите об этом документ, тогда и приходите. Хотя шансов у вас, если говорить честно, очень мало.

– Почему?

– Возраст уже предпенсионный, а мы более молодых не можем трудоустроить, потому что сейчас в стране уровень безработицы довольно высокий.

– Возраст для меня не помеха. Я ещё полон сил и не хочу сидеть дома, не привык.

– Я вас понимаю, но что поделать? Привыкнете. А может, найдёте что-нибудь частным образом.

И работа действительно вскоре нашлась – когда Аркадия познакомили с одним русским «кабланом» (подрядчиком). Русскими в Израиле называют всех, кто репатриировался из бывшего СССР. Небольшая бригада этого каблана ремонтировала дом в одном из кибуцев, и им как раз нужен был электрик, чтобы уложить новую электропроводку. Мужчина работал с удовольствием. После долгих лет кабинетной службы самому делать монтаж было в радость. Да ещё не на морозе, как в России, а в тёплых краях, на свежем воздухе и чудесной природе кибуца. Он был так доволен, что не поинтересовался даже условиями оплаты.

За неделю вся работа была закончена, и каблан объявил трёхдневный перерыв для того, чтобы получить оплату с кибуца и новый заказ. Но через три дня он не позвонил, не позвонил и через неделю. Потом Аркадий через знакомых узнал, что каблан запил и промотал все деньги.

– Но как это так? – возмущался он. – Как он мог не рассчитаться с ребятами за работу? Вначале бы рассчитался, а на оставшиеся пей на здоровье!

– Не удивляйся, – успокаивали его знакомые, – здесь это характерное явление на каждом шагу. Даже тех, кто работает официально, и то пытаются обмануть. А вы работали по-чёрному. Документов на работу никаких не оформляли. Кабланы прекрасно знают, что потребовать с него вы ничего не сможете. Всё зависит от его порядочности, а с этим как раз в Израиле напряжёнка.

Другой работы уже не было. От нечего делать Аркадий стал самостоятельно изучать иврит, помогать жене по хозяйству, заниматься с внуком. Постепенно появились знакомые, а с ними организовался и досуг: они начали посещать различные мероприятия. Оказалось, что на такой небольшой городок, с населением около 25 тысяч, среди которых около четырёх тысяч – «русские», работает три клуба, где проводят культурные мероприятия наши репатрианты.

В основном активистами этих мероприятий были пенсионеры или люди предпенсионного возраста, немного подрабатывавшие на уборке улиц (никаён) или по уходу за инвалидами и пожилыми людьми (метаплим). Конечно, обидно смотреть, как бывшие инженеры, конструкторы, учёные метут улицы. У многих из них оказались разные таланты, и по вечерам в клубах они участвуют в концертах, ставят спектакли. Среди участников встречаются и профессиональные деятели культуры, которым здесь не нашлось работы по специальности.

Постепенно будни довольно плотно заполнились, а по субботам всё замирало. В шабат закрыто всё, не ходят даже автобусы. Остаётся только читать и смотреть телевизор. К услугам русскоязычного зрителя два московских канала (международные ОРТ, РТР), международный канал НТВ, позднее переименованный в RTVI, и, конечно, «Наше кино», на котором крутят только фильмы прошлых лет.