Проводив её глазами, я повернулся к родным. Пришедшие в себя мать и Жозеф молча провожали странную особу остекленевшим взглядом. Понимая, что оба находятся в ужасе, уже открыл было рот, чтобы сказать ободряющие слова, но именно в этот момент за спиной послышались лёгкие шаги. А мать и Жозеф, даже не побледнев, а посинев, грохнулись в обморок. Шаги затихли. Предчувствуя неладное, я нервно сглотнул, пытаясь утихомирить бегущий по спине холодок. Желания смотреть назад не было никакого. У меня богатое воображение, поэтому тяга покинуть этот дом ужасов стала непреодолимой. Собрав всю свою волю в кулак, медленно развернулся.

Девушка, выглядевшая как старуха, держала за волосы две отрезанные головы с признаками разложения. Чудовищную картину завершала лёгкая улыбка на её губах. Подняв голову в правой руке, это адское пугало сказало:

– Позвольте представить вам: Пьер де Арманьяк, мой отец. А это, – подняв левую руку, уведомила она, – моя любимая мама. Если наше присутствие больше не требуется, то мы удаляемся на покой.

– Хорошо, – прошептал я пересохшими губами.

Остро захотелось избавиться от охвативших меня ужаса и ярости, сотрясающих тело. Мысли хаотично метались в голове, словно плотик в бушующем океане гормонов, выброшенных в организм страхом за себя и окружающих меня близких.

Где-то на краю сознания, почти за гранью восприятия, возник посторонний звук или шёпот. Нечто, не поддающееся описанию, чуждое этой реальности, пыталось наладить диалог.

– Эмпатия – это сострадание и сопереживание. Именно из-за этих чувств природа лишила вас возможности строить правильное взаимодействие с окружающим социумом, сокращая и без того небольшие шансы на выживание, – прозвучал голос.

– Кто ты? – мысленно спросил я.

– Можешь считать меня маленькой чешуйкой дракона, попавшей в болото твоего пазла, – ответил потусторонний голос. – Мы можем быть полезны друг другу, я многое способен тебе предложить. Но, разумеется, не даром. По предоплате.

– Ты тоже в моей голове? – поинтересовался я, чувствуя, как во мне зарождается искорка простого человеческого раздражения: черепушка Наполеона оказалась каким-то проходным двором, в котором постоянно есть кто-то, кому там не место.

– Да, – последовал лаконичный ответ, подтвердив мои опасения.

– Почему же ты раньше молчал?

– Буря сильных эмоций пошатнула твою ментальную устойчивость, в ней появилась трещина. Я использовал ее, чтобы проложить тропу от моего сознания к твоему, создать прочную связь разумов.

– Понятно, – сделал я вид, что действительно понял, о чем толкует этот голос, и зачем-то кивнул. – Но о какой предоплате ты говоришь?

– До этого ты пользовался моими возможностями бесплатно. Используя, между прочим, астрального паразита как грабителя, присваивающего себе чужую способность. Мою способность! Прямо сейчас я лишил вас этой возможности. Одной из форм оплаты могут послужить кусочки твоего пазла или убитых лично тобой разумных. Сейчас в твоём распоряжении находятся шесть кусочков. Если добавишь четыре своих, я помогу освоить возможности эмпатии без глупого сопереживания, – ответило это существо.

Бредовость этого нового разговора в голове выбила меня из состояния, близкого к помешательству, и позволила вернуться в роль генерального продюсера, умеющего выгодно заключать контракты с любыми партнёрами.

– Я искренне ценю твое предложение, – включил я свой навык деловых коммуникаций, – но считаю, будет лучше оставить всё как есть. Ты в болоте, а я здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что тропинку мы с паразитом все равно сотрём? Напомню ещё, что трясина имеет свойство поглощать инородные предметы.

– Ах ты червь! Пытаешься напугать дракона!? Я уничтожу тебя! – рёв рептилии, раздавшийся в голове, даже заставил меня поморщиться.

О, раньше я часто сталкивался с личностями, которые жаждали контролировать всё и вся. Стоило возникнуть малейшему противодействию – и они переходили на крик и угрозы. Я представил дракона в малиновом дорогом пиджаке и с золотой цепью на толстой шее.

– Вижу, компромисс ты искать не желаешь, – сказал я. – А зачем мне такой торговый партнёр?

– Компромисс? Чего ты добиваешься? – озадаченно спросил дракон. – Мне непонятна логика твоих высказываний.

– У нас принято приходить в гости с подарком, если ты пришёл не с войной. Ты сам сказал, что протоптал тропинку, значит, в гости пришёл ты. Где подарок? – с виду спокойно поинтересовался я, но внутри меня загорелся азарт – получится ли развести дракона?

Кажется, дракон попал в тупик. Я буквально ощутил его замешательство и уже хотел карикатурно потирать руки, предвкушая знатную добычу, но в последний момент сдержался, чтобы не выдать свой хитрый план.

До чего же полезную жизнь я прожил! Если бы не фантастическая ситуация, эти паузы походили бы на затянувшиеся совещания с коллегами-продюсерами в офисе. Иногда атмосфера на встречах становилась очень напряжённой, и мы нарочно добавляли немного иронии и юмора, чтобы сбавить градус. Так рождался наш фирменный стиль – чуть несерьёзный, иногда нарочито циничный, но всегда рабочий. Помню, на важном собрании по стратегии запуска игры на Америку, когда директор по маркетингу спросил, почему я не записываю всё, что обсуждается, я ответил: «Всё в порядке, у меня просто плохая память, я её так тренирую». Все вначале обалдели, но потом поржали и, наконец, расслабились после многих часов обсуждения. Этот подход тогда сильно помогал не выгорать и не погружаться в депрессию от постоянных провалов, проблем и токсичных комментариев игроков на игру. Я попробовал применить метод и к своему новому «коллеге» – дракону. Представил, что он и паразит – кто-то вроде офисных сотрудников моего «внутреннего мира-офиса», и чтобы справляться с безумием происходящего, я решил выстраивать с ним диалог так, как если бы мы оба работали над очередным проектом в геймдеве. Паразит имел бы вид очкарика-заучки, говорящего фразами из научных работ. А дракона в дорогом пиджаке я уже вообразил.

– Какой еще подарок? Вздумал шутить со мной? – наконец выдавила из себя рептилия.

– Не, ну право, вы торгуетесь, как в Одессе на Привозе. Сделайте мне приятно, и если это мне ляжет на душу, то мы продолжим разговор про скидки, как с постоянного клиента, – выдал я на одном дыхании.

Может, звучит глупо, но в таком тоне было проще вести этот странный диалог. Ощущение надвигающегося ужаса отпустило. К тому же я заметил, что дракон – странная, но гибкая сущность. Сначала он вёл себя отстранённо, непонятно, потом агрессивно, но, чем больше мы общались, тем больше он начинал походить на меня. Видимо, попав в мой пазл, он начал улавливать нюансы речи и подстраивать свой стиль под манеру моего общения. Возможно, его родной язык и стиль вообще далеки от человеческих, но теперь, адаптируясь, он как будто изучал меня через мои же слова.

– Из твоего бреда я понял, что ты хочешь получить одну из моих способностей бесплатно, – просипел дракон, но его голос теперь сделался слегка саркастичным, будто он подхватывал мою волну. – Хорошо, но это будет одноразовая акция.

– Огласите весь список! – на кураже воскликнул я.

– Перетопчешься! «Замедление времени» на пять минут при сжатии на пятьдесят процентов не чаще одного раза в день! Я и так замучился регенерировать твоё слабое тело и устранять легочные проблемы! А ты этого даже не оценил!

– Я не знал. И очень, очень тебе благодарен, мой уважаемый сосед, – растерявшись, я сказал это с искренним чувством.

Кажется, собеседник этого не ожидал. Подумав, он продолжил:

– Ну, хорошо. Уговорил. Этот сувенир я дарю тебе в расчёте на установление добрососедских отношений, привлечение внимания, стабилизацию моего положения на данном рынке и увеличение объёмов продаж по завышенным ценам, – перешел неожиданно быстро к деловой речи дракон и мерзко захохотал.

Так, этот летающий динозавр уже вовсю играл в офисный язык! Я усмехнулся.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – кинул ящеру обратку.

– Сам козёл, – заявил дракон, явно наслаждаясь диалогом и копируя меня.

Да, такой стиль общения с драконом изрядно упрощает наши взаимоотношения! Он больше не казался чужим, и напоминал, скорее, коллегу-продюсера, с которым мы ведём проект, хоть и с магией вместо цифр. Немного странного чешуйчатого игрового продюсера… Ну, да в геймдеве вообще много гиков и эпатажных личностей, так что уже привык к странностям, сработаемся. Ящер в малиновом пиджаке прочно прописался в моем воображении.

– Ладно, не будем переходить на личности. Спасибо за «Замедление времени». Что ты предлагал сделать для ликвидации эмоций при сильных стрессах?

– Замену сострадания на умение «Равнодушие эльфов». Это позволит быстрее реагировать в экстремальных ситуациях, не теряя способности принимать более обдуманные решения, – ответил дракон.

Похоже, он вполне освоил саркастичный стиль общения, и мне это нравилось. Он становился частью моей игры. Моей большой новой игры в новом мире. Только пати собирается пока что лишь у меня в голове. Зато нас уже трое! И даже грызня с товарищами – как непременная часть программы.

– Понятно. Меня устраивает товар, но не цена. Готов предложить два, ну ладно, три фрагмента пазлов убитых мной людей, – предложил я, будто на торгах с деловыми партнёрами.

– Это грабёж! Минимум шесть! Это же не целые пазлы, а их осколки. Я и так затрачу энергию трёх из них на корректировку вшитой в тебя программы сострадания! – вскричал дракон.

Вот теперь я был доволен. Подобные «торги» – это был родной мир, где я чувствовал себя как рыба в воде. Сразу возник закономерный вопрос по матчасти: что именно я делаю с этими кусочками чужих мозаик?

– Подожди, – обратился я к дракону. – Эти фрагменты пазлов, которые с убитых, – как это вообще работает? Как я могу ими манипулировать? И что при этом происходит с их ядрами душ?

– Ты сохраняешь фрагменты их пазлов с внешней помощью, моей и этого мерзкого паразита, прилипшего к тебе, – пояснил он, как будто говорил о чём-то очевидном. – Ядро души лишается накопленной энергии пазлов и откатывается в своем развитии, тем не менее уходя на очередной виток перерождения. Ты же можешь передавать эти сохраненные пазлы. Например, мне.

– Передавать? – я на мгновение задумался. – И что, это усилит тебя?

– Конечно. Энергию из этих фрагментов я смогу использовать для влияния на реальный мир и наделения тебя особыми способностями, – дракон теперь говорил более серьёзно.

Это открывало передо мной новые возможности. Вдобавок, какую пользу принесет хранение осколков душ отпетых бандитов? Улыбнувшись, я решил согласиться на обмен с драконом по предложенной цене.

Сразу после этого меня накрыла дикая боль, выкинувшая в астрал. На ледяную арену я вступил, как в дом родной. Ледяной серый туман – без изменений. Паразит – на месте. Но какое-то изменение цепляет взгляд.

– Паразит, как наши дела? – настороженно спросил я.

– Кардинальных изменений пазла не зафиксировано, – ответил паразит.

– А некардинальные?

– Одна седьмая каждой детали твоего пазла поменяла цвет на красный.

– Может ли нас здесь слышать дракон?

– Это исключено. Дракон вышел на прямой контакт, но доступа сюда ему нет. Это твой личный закрытый участок астрального мира. Но и мне он закрыл доступ к своему пазлу. Теперь при распараллеливании сознания я не смогу дать тебе его свойства. Ты сможешь использовать эту способность только для обдумывания проблемы и получения правильных ответов на свои вопросы из подсознания. Однако можно делать это одновременно с другими вещами, например, в процессе чтения или разговора, – ответил паразит.

Будучи продюсером игр, я, случалось, одновременно вел два созвона в зуме, играл в шестую «Цивилизацию» и иногда отвечал жене. Эх, как тяжело все потерять и стараться об этом не думать, строя новую жизнь! Надеюсь, что моя семья пережила катаклизм и нашла свой путь в старом мире…

Вернувшись к действительности, я пристально изучил арену и обнаружил изменения цвета льда по периметру – он стал красным.

В этот момент меня снова выбросило из астрала потоком ледяной воды. Знакомое ощущение. Открыв глаза, я вздрогнул. Отец и Жозеф с пустым ведром. «Честное слово, сурок ненамного лучше, чем писец!» – подумал я.

Оглядевшись, облегчённо вздохнул. Мы находились под открытым небом, всё в том же порту. Временно я изобразил потерю голоса, чтобы избежать лишних вопросов. Мария помогла мне отмыться от крови и переодеться. После этого меня уложили на телегу, которую отец пригнал из города. Всё снова сделалось отстраненным. Адреналин ушёл, и я впал в оцепенение, переходящее в сон.

Это было первое убийство…

* * *

«Как это было давно… и как будто совсем недавно», – думал я, стоя на палубе.

Из воспоминаний меня вырвала неожиданная фраза, произнесённая на русском. Здесь? Серьезно?

– Ну вот мы и встретились, Катерина. Отвести глаза и сбежать, как всегда, не получится. Могу предложить быструю смерть, если отдашь Книгу. Подумай, это неплохое предложение, – раздался мужской голос.