Загрузив всех, кого только можно, Иван убыл. Не верилось мне, что мы тут выстоим. Силы не те. Если утром нам противостоял мотоциклетный батальон дивизии «Дас Райх», вон их «Вольфсангель» (волчий крюк) на мотоциклах красуется, то после обеда тут засветились подразделения 3-й танковой дивизии. Их характерная эмблема на подбитых танках светится. Насколько я помнил, эта дивизия входила в состав 24-го корпуса Вермахта и еще 2 дня назад была под Быховом, а тут вообще-то зона действия 9-го и 46-го армейских корпусов. Получалось, что ее меньше чем за сутки оперативно перебросили на сотню километров на север и с ходу бросили в бой. Она проломила нашу оборону и стремится выйти к дороге Могилев – Дрибин. А вот интересно, одна ли она сюда прибыла или весь корпус пожаловал? Весело… Своими мыслями я поделился с особистом. Того проняло, и он резко сорвался в штаб, еще раз подтвердив приказ держаться. Вот спасибо, а то я не знал!

* * *

Чтобы окончательно решить, в каком направлении нанести следующие удары, Гитлер в сопровождении фельдмаршалов Кейтеля и Йодля 4 августа посетил штаб группы армий «Центр», расположенный в Борисове. Было проведено совещание, на которое были вызваны и командующие танковыми группами. Каждому участнику предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения по поводу дальнейших операций. Все генералы единодушно заявили о необходимости продолжения наступления на Москву, но Гитлер, все больше и больше бравший управление вооруженными силами в свои руки, все еще колебался в принятии окончательного решения. Между ним и фельдмаршалом Браухичем обострились принципиальные расхождения во взглядах на дальнейшее ведение операций. Главнокомандующий сухопутными войсками, как и подавляющее большинство руководящего состава группы армий «Центр», видел главную цель в уничтожении войск Красной Армии, и самый быстрый и верный путь к этому – продолжение наступления на московском направлении.

А Гитлер все больше и больше склонялся к мысли добиться вначале решающего успеха на севере и юге. Характеризуя важность задач, стоящих перед войсками Вермахта, он отмечал, что главной целью остается овладение промышленным районом Ленинграда, затем – Харькова, и только потом следовало занятие Москвы.

В предвидении затяжных боевых действий фюрер считал, что продовольственные и сырьевые районы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны, а занятие Крыма положит конец советским авиа налетам на нефтеносные промыслы Румынии. К началу зимы Гитлер надеялся овладеть Харьковом и Москвой.

Заслушав доклад о понесенных его войсками потерях, Гитлер с горечью заявил: «Если бы я знал перед войной о силе Красной Армии, то мне было бы трудно принять решение о нападении на СССР».

* * *

Ночь прошла более или менее спокойно. Немцы закреплялись в Городищах и нас не особо тревожили. Так, периодически, ради профилактики, пускали осветительные ракеты и обстреливали наш берег из пулеметов. Мы тоже развлекались, как могли, отстреливая особо ретивых, засветившихся между домов, на дороге или на берегу. К противнику подходили подкрепления. В Старых Чемоданах тоже было относительно тихо. Немцы Семенова не тревожили. Игнорировали. Под вечер на дороге появилась их моторазведка. Издалека осмотрела деревню и укатила по своим делам. Наши наблюдатели отмечали движение колонн врага по дорогам от Фащевки на Дубровку и к Саськовке. Разведка, посланная в Дивново, подтвердила, что там немцы. Кроме того, они продвинулись еще дальше на юг и захватили Старое Займище и Ладыжено. Везде отмечалось большое количество танков, артиллерии и мотопехоты. Парни пленного унтера притащили, в ходе допроса подтвердившего сведения разведчиков. Если дело так пойдет, то мы окажемся в симпатичном таком «котле». В принципе мы уже и так в нем сидим и паримся. С трех сторон немцы, а с четвертой река. О результатах разведки сообщил в штаб полка, заодно и суточное донесение туда отвезли. Вообще у меня было ощущение, что пора делать ноги, если мы не хотим попасть в плен. Похоже, не у одного меня были такие чувства. Парни, вернувшиеся из штаба, сообщили, что дорога из Ордати на юг забита нашими отступающими частями, в том числе и танками. Что полковой медпункт уже убыл из села. Но приказа на оставление позиций они так и не привезли. Нет, я, конечно, парень геройский, но вот так «влетать» не хочу. Тыловиков я еще днем загнал в лес, раненых с Лариным отправил в Могилев, надеюсь, он их довез в целости и сохранности. Теперь стоило и об остальных подумать и потихоньку присоединиться к тыловикам.

Приказ на оставление позиций и отход пришел только под утро. Посыльный из штаба полка его нам с Семеновым привез. Спасибо, конечно, но поздно! Полк уже перебрался в Ордать, а мы все еще были на этом берегу реки Лешни, а до нее еще надо добраться и переправиться. Кроме того, надо Семеновский батальон вывозить. Пришлось мобилизовывать для этого весь подручный транспорт. Остатки батальона до рассвета удалось благополучно подвезти к переправе, а дальше уж они сами ножками. Нам же, как это ни обидно, этого сделать не удалось. Других вывезти вывезли, а вот сами не успели! С утра пораньше на нас навалились. Сначала артиллерия с минометами, а потом пехота со стороны оставленных Семеновым позиций и через речку у Городищ поперла. Выстояли. Даже по шеям надавали! Зря мы, что ли, еще с вечера у Чемоданов фугасов наставили? Да и бойцы из подбитых танков помогли. Накрыли наступающую пехоту из танковых орудий и пулеметов. Атака со стороны Городищ вообще на пародию походила. Ну кто же с ходу форсирует незнакомую реку, не восстановив моста, не найдя брода и под массированным пулеметным и минометным огнем? Безумству храбрых поем мы песню… Чаще прощальную! Вот и я о том. Потеряв тут несколько десятков человек и бронетранспортер, немцы успокоились и решили действовать в другом направлении, оставив нас пока в покое. Благодаря чему нам удалось почти спокойно отойти к лесу и скрыться в нем. О переправе через Лешню днем даже разговора не было.

Весь день мы приводили себя в порядок и разбирались с запасами. Не было у меня желания рисковать и рваться на соединение с нашими войсками, и так за сутки десять человек погибшими и двадцать одного раненым потерял. Хорошо еще, что всех раненых с Лариным отправили, а погибших в Благовке на кладбище похоронили. Из почти 250 человек, вышедших из-под Бобруйска, в отряде осталось всего 128 человек. В большинстве своем старой гвардии.

В Благовку немцы ворвались только в обед, и то после сильного артобстрела деревни. Не знаю, по кому они там стреляли, но пальба была знатная! Может, для острастки или от злости. Мы там им оставили немного подарков в виде минных ловушек. Они-то периодически и срабатывали, а нечего спешить и без инженерной разведки по позициям и остаткам деревни лазить!

Заняв деревню, в лес немцы не пошли. Ограничились высылкой авиаразведки. Самолет несколько раз пролетел над лесом и вроде бы нас не заметил. Во всяком случае, после его пролета последствий не последовало. Не зря людей учил маскироваться и прятаться в лесу! Между нами говоря, немцы правильно сделали, что не пошли следом за нами. Мы ведь без дела не сидели, еще мин навтыкали, где смогли, все равно с собой увезти не сможем, а так в дело пойдут. Оставив в деревне два десятка солдат, к вечеру противник выдвинулся к Ордати. Село наши оставили после короткого боя еще утром, и через него теперь катил транспортный поток врага. Пора и нам было собираться. Отоспались, отдохнули, пора и честь знать.

Еще засветло первыми, как колонна мотоциклетного батальона СС, в путь тронулась группа Дорохова. В нее вошли его разведчики и часть штурмового взвода. В качестве усиления с ними шел и наш единственный бронетранспортер. Группе необходимо было, преодолев по дороге Городище – Горки 21 км, добраться до лесного массива в районе населенного пункта Тимоховка, найти место для новой базы и, оставив там часть штурмового взвода, вернуться по дороге назад, нам навстречу, и, забрав очередную группу бойцов, доставить ее на новую базу.

Через полчаса после выхода Дорохова покинули гостеприимный лес и мы. По полевым дорогам вышли на трассу Городище – Горки, влившись в поток транспорта, спешащего в Горки. Своим пеше-конным видом мы подозрений не вызывали. Не до нас врагу было. Все спешили как можно быстрее добраться до пунктов назначения. Бои с окруженными и отставшими подразделениями еще шли, и периодически то тут, то там вдоль трассы возникали перестрелки. Поэтому жандармы всех торопили, в том числе и нас. Мы были только «за», спешили, как могли. Дорохов встретил нас у Сертиславля. Место под базу они нашли. По дороге туда ухитрились отбить у немецких трофейщиков обоз и три десятка верховых лошадей. Забрав остатки штурмового взвода, Иван снова убыл на базу, продолжили двигаться на восток и мы. Но медленнее, чем хотелось. Впереди нас шла батальонная колонна пехотного полка. Для пропуска группы Дорохова они специально сошли с дороги и теперь, снова выстроившись в колонну, двигались на Горки. Обогнать ее никак не получалось. Хорошо еще, что в Любиже батальон остановился на отдых и мы смогли ускориться, чтобы до полуночи добраться до леса.

За Овсянкой слегка нашумели. Нам нужно было преодолеть мостик через речку Поляна, а он охранялся жандармским постом. Старший поста доколебался до Дорохова и его разведчиков. Вот чего людям надо?! Идет себе тихо и мирно колонна на восток, вот зачем надо, спрашивается, у нее документы проверять? А может, наши разведчики переиграли? Кто его теперь знает, что у жандармов был за повод? Гаишники, одним словом! Пришлось шуметь и относить шесть трупов в сторону от дороги, а мотоциклы сжигать вместе с мостиком. Не было у меня больше водил на них, и так на те, что имелись, еле набрали. На выстрелы из села вылетела еще на паре байков подмога. Нарвавшись на пулеметный огонь арьергарда, она быстро подалась назад, оставив на дороге догорающий мотоцикл и несколько трупов. Правильно поступили. Пост уже не спасти, самим влететь можно по самое не хочу, а так живыми остались. Из Тимоховки немцы носа не высунули, ограничились усилением постов на окраинах села и парой выстрелов в нашу сторону. До леса мы добрались спокойно и без лишнего шума. Нас никто не преследовал, и правильно сделали. А то в лесу темно и страшно, зачем рисковать. Заехав в глубь леса, мы затихарились. Лес большой, если кому делать нечего, то пусть ищут. Хуже было то, что бензин заканчивался. До Горок оставалось около 20 км, а нам еще столько надо было преодолеть, чтобы прорваться в сторону Монастырщины. Захваченных запасов оставалось совсем немного, только что в баках и по канистрам.

Утром, на нашу беду или счастье, недалеко от места, где мы собирались вновь выйти на трассу, остановились проинспектировать кустики несколько бронетранспортеров и мотоциклов со знаком «волчьего крюка». Из них высыпали с десяток человек в камуфляжных куртках со знаками СС на касках, а нам как раз такого транспорта не хватало, чтобы комфортно ехать дальше. Ну и вцепились мы в них. Камрады как-никак. Бой был короткий, хоть и пришлось немного в догонялки поиграть. Часть эсэсманов дюже шустрыми оказались. Отстреливаться начали, прикрывая несколько фигур, уходящих в глубь леса. Догнали и успокоили, но и сами троих убитыми потеряли. Парни под пулеметный огонь с одного из бронетранспортеров попали. Только осмотр трупов и сбор трофеев показал, кого мы уложили. Самого командира 2-й моторизованной дивизии СС «Дас Райх» группенфюрера СС Пауля Хауссера! Жирная тушка нам попалась!

Долго наслаждаться очередной генеральской головой не пришлось. Надо было делать ноги, и чем быстрее, тем лучше, а то утро на дворе. Да и кто чужой из Горок появиться мог. Тут до города всего-то 18 километров, так что появление мотопатруля вполне было вероятно. Собрав трофеи, закинув трупы в броневики, мы двинулись в путь. Пришлось самому сесть за руль «Ганомага». Еще то, я вам скажу, удовольствие – управлять стальным гробом на гусеницах. Вскоре пришлось снова съезжать в лес. Один из бойцов не справился с управлением мотоцикла и таранил соседа по колонне. ДТП со смертельным исходом и несколькими ранеными. Пока разобрали, переносили пострадавших, потеряли темп и время. Показалась колонна врага, потом еще и еще. А тут как назло байкеры зачастили и с подозрением стали посматривать на нашу колонну. Потому я и принял решение уйти в лес, от греха подальше. Правильно, в общем, сделал, и главное – вовремя. Народ в фельдграу резко всполошился, стал злой, стреляющий по лесу чуть что. Так что мы лучше в сторонке постоим и из лесной чащи на все посмотрим. Уходить пришлось на всех парах через Сахаровку к Городецку, не заходя в деревню, прятаться в лесной тиши недалеко от болота.

За весь день немцы так и не угомонились. Злые они. Три раза над лесом пролетал их разведчик. Нас не тронули, во-первых, вся техника была под масксетями, во-вторых, наконец-то научились как следует прятаться, в-третьих, форма на личном составе была немецкая, да вдобавок ко всему на части мотоциклов немецкие флаги сохранились. Несколько раз их авиация в паре километров от нас кого-то бомбила. Разведчики туда смотались посмотреть, что к чему. Сказали, что немцы туда нагнали кучу техники. Да еще и народ в камуфляже прочесывание разбомбленных участков леса устроил с пострелюшками. Всех птиц распугали в округе. Я тут, может, решил личному составу нервы полечить, а они весь лечебный эффект испортили. Меня-то перстень успокаивает, а вот остальных только я и еда. Вообще жрут не переставая с утра до вечера. Проглоты! Хорошо, что хоть только воду пьют, хотя во флягах и по рюкзакам, я точно знаю, спиртосодержащие жидкости у всех есть. Но не злоупотребляют. Я по этому поводу не злобствую. На отдыхе чуть-чуть можно. А то, что едят много, так это нормально. Организм молодой, растущий, белковой массы много надо. Петрович – молодец, всех обеспечивает и необходимый запас имеет. Народ привык на стоянках бриться, мыться и приводить себя и форму в порядок. Тыловики специально готовят побольше горячей воды, чтобы на всех хватило.