10
«Алия». Игорь, Сон

– Нас или удавят эти чертовы девки, или сожрет их полоумный биомех, – с опаской проронил Миша, осматривая новое пристанище. – До Баргонских концлагерей мы не доживем в любом случае…

– Не ной, – оборвал его Игорь, исследуя жесткую койку. – Я не спал больше суток, дай мне хотя бы здесь немного вздремнуть.

– Нашел дом отдыха! – возмутился капитан.

– А что ты предлагаешь? – Спиваков, зевая, завалился на пластиковое ложе и прикрыл глаза. – Инфопотоков здесь нет, значит, пялиться не во что, музыкальное радио тоже не в почете, виртуальные игры нам предложат, это наверняка, но значительно позже, когда сдадут трибуналу…

– Слушай, Игорь, я понимаю, что ты не выспался и все такое прочее, но нам сейчас нельзя расслабляться, – Миша потрепал пилота за плечо.

– Капитан, сделай милость, разбуди, если нас вздумают растерзать за какое-нибудь преступление без суда и следствия, – Игорь небрежно стряхнул его руку со своего плеча, – а пока – дай поспать!

– На, – Миша отступил и уселся на противоположную койку, поджав под себя ноги.

В наступившей тишине они вдруг отчетливо услышали, что за дверью карцера идет довольно напряженная беседа на повышенных тонах. Игорь прогнал упрямо не желающий уходить сон и сполз с койки на теплый пол. Миша сделал то же самое, и, приникнув к двери, они обратились в слух.

– Капитан Сон, мы требуем справедливости, – послышался из коридора решительный женский голос.

Игорь вспомнил, что эту девушку, командира десантниц, звали Скала. Его всегда умиляли баргонские имена, которые чем-то походили на клички или прозвища древних индейцев. Хотя еще больше ему нравилось, что, обзывая самих себя какими-то Скалами и Снами, они давали кораблям совершенно человеческие имена. Например, «Алия», «Александр» или «Зигфрид». Причем, в отличие от названий земных кораблей, они не имели в виду конкретные личности. Так что персонализация биомехов была отчасти подготовлена самими же баргонцами-людьми. Вот, например, их «Алия». Этот корабль не только осознал себя как личность, он еще и настаивал на определенной половой принадлежности. Говорил о себе «я могла бы…». То есть ощущал себя именно Алией, а не Алексеем или Ахметом.

«Но бог с ними, с баргонцами, – решил Игорь, – нам такие проблемы не грозят».

Программы обучения земных биомехов были гораздо более скромными, без особых предпосылок к развитию личности, да и названия в Галактике им давали традиционные, и возомнить себя «Святым Александром Невским» или «Ураганом» никто из кораблей не спешил.

– О какой справедливости вы говорите, лейтенант? – грозно спросил Сон. – О той, что содержится в энергопакете вашего пистолета? Тогда пристрелите меня сразу, не тратя времени на пустые разговоры, потому что такой справедливости я не приемлю и, пока жив, не допущу ее распространения на корабле!

– Красиво сказал, – шепнул Миша и улыбнулся. – Андроиды просто млеют, когда слышат такие формулировки.

– Обычно млеют, – согласился Игорь, – но только на Земле, в баре или на пороге спальни. Как отреагируют на цветистые обороты речи боевые экземпляры баргонского производства, я, честно говоря, не знаю.

– Дело не в их профессии, – возразил Миша. – Они же генетически неспособны к творчеству – что боевые, что граждане, – поэтому стихи или витиеватая проза действует на них как гипноз. Этот капитан парень не промах!

– Не забывай, что, кроме андроидов, ему угрожает еще и чокнутый биомех, – остудил пилот пыл Михаила. – Эту бандуру не победишь изящной словесностью.

– Я тебе об этом говорил еще на «Охотнике», – прервал его Миша. – Свихнувшийся биомех гораздо опаснее всего экипажа вместе взятого. А ты меня тогда высмеял. Кто оказался прав?!

– Ты, – согласился Игорь и приложил палец к губам. – Они, кажется, начинают договариваться.

– Почему вы не хотите пойти нам навстречу? – продолжала настаивать Скала. – Может быть, «Алия» права, и все дело в человеческой гордыне, которая не позволяет вам идти на поводу у каких-то там андроидов?

– Послушайте, лейтенант, – примирительным тоном ответил Сон. – Все ваши проблемы происходят от глупейшего комплекса неполноценности. Я не могу войти в ваше положение потому, что не родился негром в Америке девятнадцатого века и не был выращен на фабрике в наше время, как это произошло с вами, но я точно знаю, что считать себя униженными и притесненными вы будете ровно столько, сколько захотите сами! Конечно, это же удобно! Чуть что не так – виноваты люди! Ох, эта человеческая гордыня! Ах, это мнимое превосходство по праву рождения! Хватит стонать, боевой лейтенант! Осознайте себя пусть искусственными, но полноценными людьми, и все ваши проблемы развеются, словно утренний туман! Уверяю вас, что ни один нормальный человек никогда не станет унижать или оскорблять андроида, если тот будет вести себя достойно. Встаньте с нами на одну ступень и докажите, что вы не механические болваны, а равные людям гуманоиды. Что вам мешает?!

– Вы нарочно пытаетесь задеть нас за живое?! – возмущенно спросила Скала. – Вы же прекрасно знаете, что мы никогда не сможем стать равными людям, хотя и превосходим вас во многих отношениях! Зачем вы пытаетесь оскорбить наши чувства и сокровенные мечты, капитан?!

– Скала, открой глаза! – В голосе Сна появилась нотка участия. – Открой глаза и посмотри на нас внимательно! Все ваши проблемы надуманы! Чего не может андроид в сравнении с человеком?

– У нас нет творческих способностей, и мы не можем воспроизводить себе подобных естественным путем, как вы! – уже не агрессивно, а скорее с глубокой обидой ответила Скала.

Сон некоторое время молчал, но Игорь услышал, как зашуршала одежда, и понял, что капитан не обдумывает ответ, а просто прижимает к себе плачущую девушку.

– Ты все-таки заблуждаешься, – наконец произнес Сон. – Взгляни на Ястреба, он же абсолютно бесталанный. Если его пытать каленым железом, он, возможно, и выдаст рифму, но это будет «кровь-любовь» или «ночь – прочь», на большее он не способен, так же, как любой андроид. Зато он первоклассный пилот и специалист по вооружениям. Опять же, как любая из твоих десантниц. Когда ему скучно, он напивается и рассказывает старые анекдоты, а потом пристает к официанткам или лезет в драку по любому поводу. Ты считаешь, что это признаки особо одухотворенной личности? А такими, как Ястреб, уродились очень многие люди, но никто, слышишь, никто из них не комплексует по этому поводу!

– Ты говоришь это из жалости, – всхлипывая, возразила Скала.

– Но это же так! – возмутился Сон. – Почему ты отказываешься поверить в очевидное? Ты боишься правды?

– Я боюсь, что не смогу различить правду и человеческую хитрость, – призналась девушка.

– Я никогда тебя не обманывал, Скала, и ты это прекрасно знаешь, – укоризненно заметил Сон. – В моих словах нет никакого подтекста. Андроиды будут стоять ниже людей только до тех пор, пока сами не захотят встать рядом, пока не преодолеют рабскую психологию и комплексы.

– Мы не можем преодолеть свою психологию, этого нет в наших генетических программах, – печально ответила Скала, – поэтому твои пламенные речи совершенно неубедительны.

– Но ведь вы не пробовали! – повышая голос, сказал Сон. – Откуда у тебя такая железная уверенность?!

– Я живу не в пустыне, Сон, – ответила Скала. – Я читаю инфопотоки и совершенно точно знаю, что есть в наших генах, а что инженеры в нас не вложили, посчитав это излишним. Возможно, когда-нибудь найдутся такие же добряки, как ты, и создадут андроидов, способных жить по-человечески, но сейчас это невозможно.

– Значит, все, что ты чувствовала ко мне, было фальшивой игрой пластиковой куклы? – глухо спросил Сон. – Ты просто развлекалась и тешила самолюбие?

– Нет, – в голосе Скалы прозвучал испуг, – нет! Я… я…

– Ты любила меня? – подсказал Сон. – А разве это чувство заложено в вашем генотипе?

Вместо ответа наступила продолжительная пауза, на протяжении которой Игорь успел разыграть целую пантомиму, при помощи заломленных рук и печальных глаз изображая душевные страдания. Миша беззвучно рассмеялся и погрозил ему кулаком. За дверью раздались новые звуки, и пленники снова обратились в слух. Звуки были похожи на шаги медленно удаляющихся людей.

– Можем укладываться в коечки, – с облегчением проронил Игорь и уселся, опираясь спиной о дверь. – Всех бунтовщиков сморил Сон.

– Он так убедительно врал, – Миша пожал плечами, – а они ведь просто андроиды. Милые и доверчивые слуги. Нужно только сказать им то, что они хотят услышать, и не ошибиться в интонациях. После этого они твои навек!

– А знаешь, этот баргонец в чем-то прав, – заметил пилот, перебираясь на кровать. – Искусственные люди не столько отличаются от нас на самом деле, сколько мы и они насочиняли…

– В первую очередь, они неспособны к репродукции, а из этого следует, что у них нет главных инстинктов – продолжения рода, сохранения вида и так далее, – ответил Михаил, тоже укладываясь обратно на койку.

– А это не одно и то же – продолжение, сохранение? – иронично поинтересовался Игорь.

– Может быть, и одно, но этого у них все равно нет, – ответил капитан. – И все интимные отношения для андроидов – бесплатное развлечение или вид спорта…

– Раз они могут, как выяснилось, любить, значит, не все так безнадежно, – возразил Спиваков и зевнул.

– Любить?! – От возмущения Миша даже приподнялся на локте. – Ты пошутил? Надо же – любить! Это не более чем заложенная в программе каждого андроида привязанность к хозяину, а не любовь. Любовь обусловлена гормональными всплесками, стремлением произвести потомство, сексуальным влечением, наконец! Ты думаешь, что андроид может испытывать влечение?!

– Поскольку они изготовлены разнополыми, значит, в их клетках есть соответствующие хромосомы, а в организмах – гормоны. Почему они не могут в один прекрасный момент «закипеть»? – продолжил дискуссию Игорь. – Вспомни мою безвременно ушедшую «Джульетту»! Почему все-таки она меня не угробила?

– Эта, как ее, Ночь – Энола? – Миша на секунду задумался. – Только не говори мне, будто действительно веришь, что она в тебя влюбилась!

– Верю или нет – дело десятое, – ответил Спиваков, ворочаясь в тщетных попытках устроиться на пластиковом ложе поудобнее. – Но то, что андроиды способны мыслить без особых указаний сверху, уже почти доказано! А это значит, что нерушимая теория о генетической предопределенности их поведения разваливается, словно карточный домик. Андроиды учатся! Это совершенно очевидный факт. И скоро, благодаря таким, как Сон, они покажут нам то, чего мы раньше не видели и не ожидали увидеть…

– Кузькину мать? – после недолгой паузы спросил Миша.

– Вроде того, – уже почти засыпая, ответил Игорь.

Понимая, что к продолжению разговора пилот не готов, Михаил растянулся на койке в полный рост и оставил товарища в покое.

Им удалось поспать не больше часа. Спивакову успел присниться кошмар, в котором Энола печально бродила по краю глубокой пропасти, а он на ватных, совершенно негнущихся ногах пытался добежать до нее, чтобы спасти от неминуемого падения. Игорь протягивал к ней руки, но девушка была слишком далеко, и, когда пилот все же добрался до обрыва, она сделала шаг в никуда и стремительно исчезла в клубящейся туманом горной расщелине. Чувства Игоря пришли в неописуемое смятение, а из горла вырвался протестующий крик. Он упал на живот и заплакал от обиды и чего-то еще, к чему никак не мог подобрать названия…

– Вставай, сейчас не время распускать нюни, – сурово произнес кто-то над ним.

Игорь поднял голову и увидел лицо Викторова. Пилот не встречался с Адмиралом ни разу в жизни, но почему-то был твердо уверен, что это именно он. Вытерев слезы, Спиваков встал на четвереньки, но на его плечи и спину навалилась тяжесть десятикратных перегрузок, а в голове промелькнула мысль об ускорении. «Чертов биомех!» – выругался он про себя и, удивляясь своему предположению, оглянулся. Пропасть исчезла, и вокруг разлился яркий, не размытый толстым слоем земной атмосферы Млечный Путь. Игорь летел в космическом пространстве. Он был биомехом, но главное – он был свободен! Чувство свободы захлестнуло все его существо и придало новые силы. Игорь заложил крутой вираж и на секунду потерял ориентиры. Звезды закрутились в спираль и неожиданно взорвались разноцветным салютом.

– Вставай! – на этот раз более явственно прозвучало у Игоря над ухом.

Он с трудом открыл глаза и понял, что зовет его вовсе не Адмирал. Миша сидел на краю койки и энергично тряс Спивакова за плечо.

– Что случилось? – Игорь резко сел и протер глаза.

– Пока ничего, – ответил капитан и указал на дверь.

Она была открыта, а в проеме стоял Сон.

– Мы же договорились, – Спиваков опустил ноги на теплый пол и потянулся. – Согласно межгалактическому договору…

– Оставьте это, – предложил баргонец. – Кризис миновал, и мы можем поговорить откровенно.

– А как же ваш смышленый биомех? – спросил Игорь, все еще интенсивно моргая, чтобы привести в норму никак не фокусирующееся зрение. – Не боитесь, что он включит трансляцию нашей беседы на весь корабль? Тогда вам придется промывать мозги своим андроидам снова, а это, я заметил, довольно утомительное занятие.

– «Алия» не контролирует эту комнату, – заверил капитан. – Так что можете быть спокойны.

– Беспокоиться прежде всего надо вам, а не мне, – ответил пилот. – Бунт корабля – совсем не то, что бунт на корабле…

– Почему вы решили, что корабль взбунтовался? – сделав удивленное лицо, спросил Сон.

– А как еще можно назвать угрозы в адрес капитана? – спросил Игорь. – Или на баргонском флоте принято смещать начальство по усмотрению любого робота-уборщика?

Сон прикрыл за собой дверь и сел на койку Михаила.

– Растущая самостоятельность биомехов для нашего флота действительно становится проблемой, – признался капитан, – хотя и не настолько серьезной, чтобы мы отказались от их применения в бою. Для Земли эта проблема может оказаться еще более сложной. Вы слишком практичны, чтобы понять нюансы чуждой психологии. Ведь в данном случае приходится действовать гибко, не загонять собеседника в привычные человеку рамки, а находить компромисс.

– Получается? – иронично спросил Миша.

Сон посмотрел на него долгим тяжелым взглядом и неожиданно признался:

– Не очень.

– Вы хотите посоветоваться с прагматиками? – догадался Игорь.

– Не то чтобы посоветоваться… – Сон замялся. – А в принципе – да. Раз вы прагматики, то не можете не понимать, что шансы добраться до Баргона у нашего экипажа равны шансам отправиться на пополнение запаса биомассы в трюме главного модуля. Вас в этом случае ждет то же, что и нас, и потому земляне вы или баргонцы, значения не имеет. Мы люди, а биомех – мыслящее существо. Даже не гуманоид. Так что выкручиваться нам придется вместе.

– Если выкрутимся, вы нас отпустите? – спросил Игорь.

– Конечно же, нет, – ответил Сон. – Во-первых, не на чем – у биомехов нет вспомогательных шлюпок, а во-вторых, незачем. Через месяц-другой начнется война, и пленных будут обменивать пачками. В этом случае, вы попадете домой быстрее, чем добрались бы на шлюпке до ближайшего маяка или колонии.

– Я с вами согласен, но тем не менее вы лукавите, Сон, – ответил Спиваков. – Вы же прекрасно знаете, что нас никто обменивать не будет. Вы что-то пронюхали о моей деятельности. Иначе ваши десантницы не стали бы устраивать мне ночь длинных ножей в отеле «Инварин». Уж давайте откровенничать до конца – что вам известно?

– Вам действительно есть что скрывать? – искренне удивился Сон. – Полученное задание мне показалось обычной подстраховкой, неким отсечением отвлекающих версий. Видимо, наша разведка вышла на какую-то важную персону и решила устранить всех, кто мешает к ней приблизиться. А возможно, и более того. Я знаю, что таким образом неоднократно удавалось подменить андроидами слуг или даже близких людей объекта «охоты». Подобные агенты могли шпионить в течение долгого времени и потому приносили короне бесценную пользу. Видите, я не спрашиваю, чьим приближенным пилотом вы служили. Мне это неинтересно. Но раз уж вы боитесь попасть на Баргон, давайте договоримся о более приемлемых условиях. Мы можем дозаправиться на Гексагоне. Там у моих десантниц полно друзей противоположного пола, и, пока они будут бегать на свидания, вы сможете удрать. Как вам такой вариант?

Игорь ему, конечно же, не верил, но дальнейшие препирательства не имели смысла, хотя бы потому, что в сложившейся ситуации гораздо важнее было выжить, а извлечение из этого максимальной выгоды отступало на второй план.

– Хорошо, капитан, мы с вами, – согласился Спиваков.

– Отлично, – Сон обрадованно пожал его руку, – хотя бы вас не пришлось долго упрашивать! Если ситуация осложнится – выходите из камеры и идите влево, там рубка. Дверь запирать я не буду.

– Прекрасно, – сказал Игорь. – Только как мы узнаем, что ситуация осложнилась?

Сон молча пожал плечами и развел в стороны мускулистые руки…

А узнали это они довольно просто. Стоило пленникам снова задремать, как в стене открылась заслонка воздуховода и через нее вместо смеси живительных газов полезла зловонная желто-зеленая биомасса…