– Или Наташа, – соглашаясь на пари, ответил Алексей. – В том борделе, куда обычно наведывается Семенов, выбирать особо не из кого.

– Ну а ты с кем будешь? – Японец хитро прищурился. – С Куклой?

– Чтобы после приема мое имя еще год склоняли во всех дворцовых закоулках?

– Ты считаешь, что ваша связь для кого-нибудь секрет?

– Нет, я поступлю как раз так, как ты предложил нашему кавалергарду, – Алексей упрямо нахмурился. – Выйду на площадь и приглашу первую попавшуюся девицу.

– Тогда идем вместе, – после недолгого молчания предложил Ямата. – А то со вкусом у тебя иногда случаются форменные провалы.

– Ты о ком? – удивился Алексей.

– О невесте Попова, – пояснил товарищ.

– Вспомнил тоже! – Туркин присвистнул. – Это же был эпизод!

– После которого Попов так расстроился, что провалил предпоследний экзамен и вылетел из Академии, – добавил японец. – Не стыдно?

– За давностью лет – нисколько, – ответил Алексей. – А почему ты об этом вспомнил?

– Не знаю, – Ямата пожал плечами и подтолкнул друга к выходу. – Идем. Осталось всего сорок минут, а избранниц предстоит отмыть, разодеть и закамуфлировать.

– Может быть, сразу мытые попадутся? – с надеждой предположил Алексей.

– На площади, после целого дня жаркого праздника? – Ямата покачал головой. – Вряд ли...

Хитрый японец нашел себе пару буквально через два шага после того, как Воины вышли «в народ». Как бы случайно, у самых дверей дворцового шлюза стояла и скромно переминалась с ноги на ногу очаровательная девушка восточной наружности. Алексей не верил в случайности, тем более такие откровенно липовые. Кроме того что между Яматой и его будущей спутницей мгновенно установилось полное взаимопонимание, девица была еще и наряжена в натуральное вечернее платье.

– Сволочь ты, желтолицый, – спокойно сказал Туркин, пожимая между тем руку подружке товарища. – Знал же, что все так сложится, почему меня-то не предупредил?

– Информация пришла по неофициальным каналам, – как всегда, не обижаясь, пояснил Ямата. – Пока тебя распекали за происшествие на Марсе, я подслушал, как Диктатор отдает свое гениальное распоряжение Купавину. Вот Анна и успела.

– Не обижайтесь на Георгия, – очаровательно улыбаясь, попросила Анна. – Он и о вас позаботился. Видите вон ту девушку, стройную, рыженькую? Это моя подруга. Если она вам нравится, я ее позову. Позвать?

Алексей проследил за жестом Анны и увидел теоретически невозможное сочетание платонической мечты и эротических фантазий. Подруга была настолько хороша собой, что Туркин кивнул еще до того, как приятельница Яматы закончила говорить.

– Где здесь ближайший магазин дамского платья? – вместо ответа спросил он.

– Виртуального? – с улыбкой поинтересовалась Анна. – Впрочем, дайте угадаю. Судя по вашей реакции – нет?

– Натурального, – согласился с ее предположением Алексей. – Одевать такую девушку в голографические проекции мне не позволит совесть.

Когда Воины со своими дамами вновь заняли отведенные протоколом места за праздничным столом, до начала церемонии оставалось около пяти минут. Практически все приглашенные уже вернулись в зал, и помещение сразу же приняло действительно торжественный вид. Туркин окинул взглядом гостей и признал, что в отсутствие дам мероприятие можно было назвать как угодно, но только не торжеством по столь значительному поводу, как пятисотлетие Снятого Шлема. Алексей покосился на свою подругу и невольно расплылся в горделивой полуулыбке. Ни одна фаворитка или придворная дама не годилась его сопровождающей в подметки. Такие девушки встречались лишь на Земле или Марсе, да и то очень редко. Жительницы Титана могли быть очень милыми, симпатичными, даже красивыми, но ни одна из них не была прекрасна. Кроме Татьяны. Новой знакомой Алексея Туркина. Тот факт, что Алексей обошел всех своих товарищей, был признан даже любимцем слабого пола Горичем, напарником Яматы по патрульным рейдам. В активе ловеласа Драгана было немало побед над самыми неприступными придворными красавицами, поговаривали, что ему не смогла отказать даже мадам Сычева, фаворитка самого Диктатора, но сегодня неотразимый Горич был просто убит наповал.

– Туркин, ты осознаешь, что превысил свои полномочия? – радуясь за товарища и одновременно завидуя ему, спросил Воин.

– Подойдешь к ней ближе чем на десять шагов – вызову на поединок, – предупредил его Алексей. – Не все же тебе звезды с неба хватать.

– Таких сверхновых в моей астрономической коллекции еще не было, – признал Драган. – Как надоест, дай мне знать.

– Горич, ты же орел, а не стервятник, – укоризненно качая головой, вмешался в их разговор Семенов. – Найдешь себе другую красотку. Нечего за Туркиным крохи подбирать.

– Ты, как я понимаю, намерен сделать это сам? – Драган рассмеялся. – Хитрец!

Беседу Воинов прервали фанфары. Шум в зале мгновенно стих, все приглашенные встали и развернулись к главному входу, откуда должен был появиться Диктатор в сопровождении свиты придворных и эскорта из десяти наиболее отличившихся в прошедшем году Воинов. Алексей перехватил короткий взгляд Яматы и смущенно улыбнулся. В первом ряду эскорта должен был идти именно он, но досадное происшествие на Марсе вычеркнуло Туркина из почетного списка и отбросило его фамилию в третий десяток.

Фанфары прозвучали вновь, но двери, ведущие в покои правителя, так и не открылись. Туркин удивленно взглянул на Ямату, затем перевел взгляд на Горича и Семенова. Все Воины сохраняли спокойствие, но было заметно, что их, уже опытных участников подобных церемоний, незначительная на первый взгляд задержка с выходом Диктатора серьезно озадачила. В рядах придворных послышались робкие шепотки, что тоже не предвещало ничего хорошего.

Фанфары прозвучали в третий раз, и гостям стало окончательно ясно, что за дверями произошло нечто необычное. День Снятого Шлема, да еще юбилей, репетировался многократно, причем в пяти или шести репетициях принимал участие сам правитель. Что могло помешать проведению четко спланированной церемонии, оставалось лишь гадать.

– Надо выйти на Купавина, – переключаясь на мысленную связь, заявил Алексей.

– Ему сейчас не до нас, – ответил Семенов. – Я уже попытался пробежаться по его мозговым лабиринтам. Он блокирует контакт.

– Значит, дело серьезное, – предположил Туркин.

– Не факт, – возразил Ямата. – Кто в эскорте?

– Из нашего округа только Купавин, но он занят, – подсказал Семенов. – Остальных я знаю формально. Выходить с ними на ментальный контакт вне боевой обстановки будет не по правилам.

– Кто знает, какая там обстановка? – подумал Туркин и взглянул на Горича. – Драган, может быть, сходишь?

– Без приказа я не стреляю, – негромко возразил Горич вслух. – Сейчас придет распорядитель и все нам доложит. А уж после мы решим, наступать или нет на покои родного правителя.

– Я схожу, – вызвался Семенов. – Какой толк стоять столбами вокруг столов? Ни тебе выпить, ни закусить. В конце концов, не расстреляют, а попасть на будущий год в эскорт я все равно не имею даже призрачных шансов, поскольку вечный «залетчик». Что мне терять?

Воины выразили товарищу мысленное согласие и на всякий случай связались с другими присутствующими в зале военными. Способны к мыслеконтакту были только Воины, поэтому всем офицерам регулярной армии пришлось кое-что объяснять вслух. Специальные термины делали эти переговоры практически зашифрованными, но все же некоторые из вельмож поняли, что Воины обеспокоены. Волнение тут же охватило всех приглашенных, и зазвучавшие после вторых фанфар шепотки превратились в тихий ропот. Тысячи взглядов остановились на спине Семенова, который неторопливо подошел к дверям и осторожно приоткрыл старинную, подвешенную на петлях створку. Гул голосов на мгновение стих. Воин заглянул внутрь диктаторских покоев, но тут же отпрянул назад и осторожно закрыл дверь.

Семенов не оборачивался, но, судя по тому, как напружинилась его спина, затянутая в плотную ткань парадного мундира, он был готов к самым серьезным неприятностям. Туркин и прочие Воины отчетливо различали, как вокруг их замершего у двери товарища разливается почти неразличимая дымка, а коротко стриженый затылок Семенова под действием силового поля меняет структуру.

«Перехожу в боевой режим», – пронеслась по залу мысль Воина.

Этот сигнал был фактически командой «К бою!». Все Воины тотчас активировали силовые поля, а также ускорили свои нервно-мышечные реакции и мыслительные процессы до уровня, недоступного пониманию обычного человека.

– Оружие не взяли, – с досадой подумал Горич.

– Кто бы тебя сюда впустил в боевой экипировке? – ответил Ямата.

– Вот так, – вновь объявился в мысленном эфире Семенов. – Шли на пьянку, а попали в большую задницу. Знаете, соратники мои, что там, за воротами?

– Марсиане? – предположил Туркин.

– Открытые ворота гипертоннеля! – Семенов приложил к вербальной мыслеформе отчетливую картинку. – По-моему, у нас сперли Диктатора.

– С одной стороны, давно пора, – смело подумал Горич, – но с другой – непорядок. За такие шутки полагаются аплодисменты из пушек главного калибра. Надо срочно собирать Совет.

– Прямо в мыслеэфире, – дополнил его предложение Туркин.

– Верно, – поддержал его Семенов, – чтобы не тратить время на лишние телодвижения.

– Спокойно, товарищи Воины, без суеты, – неожиданно вмешался в беседу Купавин, глава диктаторского эскорта. – Мы успели уйти на второй уровень. Тоннель развернулся точно на пути следования эскорта и очень согласованно по времени – ровно за минуту до нашего появления в коридоре, но на него случайно наткнулись двое мальчишек из кадетского корпуса. Они сразу же предупредили дворцовую охрану. Теперь, благодаря сообразительности юных кандидатов в курсанты Академии, Диктатор вне опасности.

– Почему же тоннель не закрывается? – удивленно спросил Ямата. – Если акция провалилась, злодеям следовало хотя бы сохранить секретность расположения рубежа атаки.

– Видимо, противника это не беспокоит, – предположил Купавин.

– Или он желает, чтобы мы вычислили исходный рубеж, – добавил Туркин. – Провоцирует нас на подвиги.

– Сначала их совершит разведывательная техника, – заявил Ямата. – Инженеры отправят зонд. А после того, как он вернется, мы и решим, «кто виноват» и «что делать»...