Глава 4. Апрель

В тот вечер, Влада не пошла за Артёмом, чтобы дать отдохнуть ему и себя не накручивать. А на следующий день, первого числа, в день дурака, с самого утра, она пошла к нему. Принесла завтрак, бутерброды с маслом и сыром. Собака встретила девушку интенсивным вилянием хвоста. Парень открыл дверь в хорошем настроении. Этому еще поспособствовала солнечная погода за окном. Снег прекратился, ветер стих, но встал мороз, а небо было чистым, голубым и холодным.

– Доброе утро! – сказал парень. – Как спалось?

– Хорошо, – ответила Влада. – Но если честно, не очень. Я о тебе думала, о вчерашнем случае. Обнадежь меня, ты же не наркоман?

В воздухе повисла тишина. Артём думал, говорить ей о своем здоровье или нет, но всё таки решил сказать.

– У меня опухоль мозга, – выдохнув сказал Артём. – Мне назначили препараты, но это временно. Врач сказал, что у меня могут быть галлюцинации. Дело в том, что я слышу звуки, шум, словно у меня в башке встроенный приёмник. Это связано с опухолью. А то, что я видел вчера, возможно следующая стадия, зрительные галлюцинации, видно, эта штука прогрессирует.

– Господи. Ужасно. А вылечить это можно?

– Не знаю. Но знаешь, я иногда думаю, что то, что я слышу, не совсем галлюцинации.

– В смысле? – не поняла Влада.

– В смысле, я думаю, что слышу сигналы. Сейчас объясню. Когда я ехал в поезде, у меня был приступ, но потом я каким-то образом смог его контролировать. И тогда, я слышал отчетливо разговоры, то есть, они были не такие живые, а электронные. Проще говоря, скажу, как электрик, как будто мой мозг расшифровал сигнал и преобразовал его.

– Может ты просто слышал реальные разговоры?

– Нет, это точно было не так. Девушка была в наушниках, а я слышал её парня. Еще где-то в другом купе я слышал ребёнка.

– Ну это можно объяснить по разному. Может это быстрый сон или еще что-то.

– И ты мне нравишься, очень, я вчера не выдумал историю, чтобы соскочить. И скажи подруге, что я не женат и не псих, хотя второе возможно.

– Как ты узнал? Что? – округлила глаза девушка. – Это невозможно. Ладно, я понимаю, что меня ты мог подслушать, но Катю. Ничего не понимаю. Но кажется я тебя начинаю бояться.

– Я сам себя начинаю бояться, – ответил Артём.

За окном послышался звук двигателя трактора. Артём выглянул в окно, действительно, там был трактор. Жёлтый экскаватор расчищал отвалом дорогу, буксуя и надрываясь.

– Отлично, – сказал Артём. – Можно в магазин сходить.

– Можем вместе съездить, – сказала Влада.

– Нет, спасибо. Я хочу прогуляться. Пройдусь, ничего страшного. Спасибо за бутерброды.

Парень оделся потеплее и пошёл в магазин. С легкостью преодолев два с половиной километра, Артём завернул к магазину. Село глухое и дремучее, со старыми домами, где жили одни старики, забытые детьми, которые жили где-то далеко в городах. Сёла знают о людях всё. Кто кому и с кем изменяет, кто грешит травкой, кто самогоном, кто и как на кого смотрит. Улицы уже все были расчищены, а было их там четыре. На улице, что считалась главной, его встретила бабушка в шубе черного цвета и провожала любопытным и недоверчивый взглядом, пока тот не скрылся за дверью магазина.

Выбор в магазине был скромным, но всё, что нужно было, даже собачий корм. Артём взял сахар, макароны, тушенку, рис, хлеб(на удивление свежий), сливочное масло, картофель, морковь, куриное филе, замороженные стрелки чеснока, чай и конфеты, а еще бутылку красного вина. Хозяин магазина, судя по всему, тот самый Виталий, лет пятидесяти, с седой шевелюрой, пристально смотрел на парня, как будто пытаясь в нём кого-то узнать. Лицо его ему казалось знакомым.

– Парень, а ты чьих будешь? – спросил мужчина, когда Артём расплатился и собирался уходить.

– А это имеет значение? – ответил парень, но позже спохватился. – Извините, я привык к городу, а там, чем меньше о тебе знают, тем лучше. – С Заречной я, Маврыкин.

– Я и смотрю лицо знакомое. Мы с твоим отцом работали одно время вместе. Хороший мужик был.

– Да. Ну я пойду, извините, – ответил парень, так как не хотел говорить на эту тему. – Ещё увидимся.

– Надеюсь, – ответил Виталий. – Парень, с тобой все хорошо? Вид у тебя не важный.

– Да, все хорошо, спасибо. До свидания!

Обратный путь занял больше времени, так как в руках были пакеты с продуктами. Придя домой, Артём бросил пакеты на пол. Тепло обдало лицо и руки. Багира радостно крутилась вокруг него.

Пока было еще светло, Артём решил отложить приготовление пищи и пройтись на кладбище. Оно было в километре от их дома, не далеко от берега реки. Багиру он взял с собой, она игриво преодолевала сугробы, ныряла в них, пряталась. По памяти он нашел могилы отца и матери. Отчистил их от снега. Мама умерла за два года до отца, у неё были проблемы с сердцем. Парень был еще подростком, когда это случилось и ему тяжело это далось.

Артём услышал шаги по снегу и обернулся, к нему шла Влада. Она была одета современно, желтый пуховик, шапка с бубоном, тёплые штаны и ботинки. Щеки её были румяные от мороза, глаза сверкали, из под шапки небрежно торчали пряди волос, но она была очень красива.

– Следишь за мной? – спросил Артём. – Или скажешь, что случайно тоже хотела сюда пойти?

– Нет. Увидела, что ты сюда пошел и решила прогуляться. Ты против?

– Нет. С самых похорон не был здесь. А кладбище не особо то и разрослось.

– Умирать некому, – засмеялась девушка. – Пять стариков живет. Ты совсем не приезжал?

– Нет. Спасибо тебе и твоей маме, за то, что присматривали за домом. Знаешь, сейчас, стоя здесь, я думаю, что сожалею. Сожалею о том, что не знал, как себя вести в то время. Я был холоден к болезни отца, не давал волю чувствам, редко обнимал. Вот об этом я сожалею. Искренне. И мне даже как-то стыдно. Я очень любил родителей. Мы всегда жалеем о чём-то, я вот об этом. Всем нам хочется, чтобы они были всегда, родные и близкие. Но это невозможно, так устроен мир, все уходят, всегда уходят. Смерть ничтожна и грязна, но ей не отнять память. Не смотря ни на что, надо жить дальше, продолжать память. Если спросят меня, зачем я живу, я отвечу; чтобы бросать вызов создателю.

– Да, это грустно. Мои вон там лежат, – сказала Влада и указала рукой на могилы, расположенные рядом. – Я тоже любила родителей. Также, как и ты, в последние годы я не приезжала, звонила редко. О чём очень сожалею. Но ведь так жизнь устроена, дети заводят свои семьи и покидают родительский дом. Суета, свои проблемы, заботы, а в такие моменты начинаешь понимать, что слишком мало был с ними. А для них это самое важное и необходимое. С отцом случилось ужасное. Он был не в себе. Не могу об этом. Я замёрзла, пойдем домой, да и темнеет уже.

Влада вспомнила, как её отец лежал прикованный к кровати, напичканный транквилизаторами. Когда это началось, они усыпляли его хлороформом. Потом стало хуже и его отправили в дом для душевнобольных. Он почти не приходил в себя, когда делали паузы от уколов. Кричал, бился, делал больно другим, никого не узнавал. Лишь в последний день, перед смертью, он пришел в себя, словно это было чудо. Улыбался и говорил. Он успел сказать и услышать самые замечательные слова перед смертью. Он сказал Владе, что любит её, она ответила тем же. На следующий день он отошёл. В сердце девушки это отзывалось болью.

– Хорошо, идём. Багира! Идём домой, – сказал Артём и собака побежала вперёд по сугробам. Артём думал о том, что Влада сильный человек.

Влада пошла к себе домой, ей надо было на работу на следующий день. Она приняла ванную, в которой согрелась и легла спать. Артём все таки взялся за приготовление пищи. Отварил макароны, обжарил на масле крупно нарезанную курицу с морковью, нарезанную соломкой и стрелками чеснока. Поел и включил телевизор, сигнал есть. Взял пульт и стал переключать каналы, пока не наткнулся на фильм с Адамом Сэндлером – Сапожник. Пожалуй хороший вечерний фильм. Он смотрел на экран и задумался о чём-то, пока не понял, что он не слышит звука телевизора, а вместо него в ушах клокочущий звук. Как никогда, Артём пошёл на него, ходя по дому, пытаясь найти его источник. Ближе к кухне звук усилился, он вошел в кухню, звук стал четче.

Артём стоял на месте, крутил головой, потом опустил её, под ним был подвал. Он нагнулся, чтобы открыть крышку и звук усилился. Когда он спустился вниз, звук стал совсем отчетливым, был похож на прерывающийся сигнал. Артём прошелся по подвалу и остановился на том месте, где его лучше слышно.

– Что за дела? – сказал парень вслух. – Что там может быть?

Парень отбросив все мысли о сумасшествии и о недуге побежал в сарай за лопатой и ломом. Вернулся и стал долбить, но потом остановился, поняв, что Влада услышит и придёт, а этого нельзя допустить, а то она точно сочтёт его за психа. Тогда он решил на следующий день поехать в город, в строительный магазин и купить кирку или взять в аренду отбойный молоток.

– Главное снять бетон, это я смогу спокойно сделать, пока Влада будет на работе. А копать можно и вечером. Да. (Чёрт, ты сошёл с ума. А что если нет? Ведь Влада подтвердила их разговор с подругой), – проскочила мысль в голове. – Да, надо копать, пока я жив и есть силы.

На следующий день, с утра, Артём поехал вместе с Владой в город. По дороге они почти не говорили, на вопрос девушки зачем он едет в город, он ответил, что ему надо к врачу. Она высадила его в центре, а сама поехала дальше, на работу. Магазин, где можно взять в аренду любой инструмент, он нашел быстро. Не теряя ни минуты он оплатил аренду отбойного молотка за сутки и заказал такси.

Через час он был уже дома. Багира обрадовалась приходу Артёма и виляла хвостом. Артём похлопал собаку по голове и полез в подвал. Бетон был добрым, на века, и поддался не сразу. Но напористость Артёма взяла верх, кусок он выбил, а остальное пошло легче. Большую площадь он отбивать не стал, решил, что ограничится площадью – два на два метра. Дальше дело было за ломом и лопатой. Куски бетона он сложил в сторону, туда же планировал кидать и землю. Покончив с бетоном, он сразу вызвал такси и отправил отбойный молоток обратно.