Эпиграф

Чтобы понять настоящее – надо знать прошлое…

(Автор)

Введение

Сны …

Откуда они берутся? Сны самые разные.

Что это? Никто не знает…

Сон – это ВЕЛИКАЯ загадка всего человечества. Во сны верят и не верят. Сны сбываются и нет. На снах люди делают целые состояния, разгадывая их, толкуя их, расшифровывая и создавая сонники со стандартами снов.

Сны предопределяют БУДУЩЕЕ всего человечества и толкают прогресс. Менделееву ПРИСНИЛАСЬ его таблица, и развитие цивилизации на планете Земля пошло «семимильными шагами» вперёд.

Вера в сон – это созидание или разрушение НАСТОЯЩЕГО «сегодня». Предсказатели снов в прошлом предопределяли политику целых Империй, развязывая убийственные войны и ломая миллионы Судеб.

И кто теперь знает? Ошибались они или нет…

Сон – это ТАЙНА за семью печатями, запечатанная, наверное, самими Богами.

Так может быть, людям эти знания опасны и не нужны?

Часть 1

Глава 1 Встреча с Богом

Большие яркие звёзды в ночном небе слабо освещали бескрайнюю степь. Одинокий человек среди моря высокой травы неподвижно сидел у небольшого костерка. Было безветренно, и огонь иногда выкидывал вверх яркие красные искорки. Но степь жила и ночью своей жизнью: шуршала трава, хлопали в темноте чьи-то крылья, временами был слышан голодный вой диких собак. Ночные хищники вышли на охоту.

Шевеля обгорелой палкой дровишки в костре, Семён хмыкал и крутил головой, предаваясь каким-то своим мыслям.

Неожиданно раздался свист. Схватившись за лежавшее рядом копьё, он вскочил,как распрямившаяся пружина, пригнувшись, вглядываясь в темноту ночи. Потом сообразив, что опасности не чувствует, успокоился и стал внимательно рассматривать окрестности.

Но темень стояла такая, что «хоть глаз выколи». Минуту спустя, чуть правее он заметил отблески костра. Видно, свистели там, а ветерок отнёс звук в сторону, и Семён сразу не сориентировался.

Так обычно свистели пацаны на Земле, но откуда в этой глухомани люди?

Пробурчав:

– Твою мать! Покой нам только снится, – Семён пошёл в сторону чужого огня.

Не доходя метров тридцать, увиделчеловека, одиноко сидевшего у большого и яркого костра. Остановившись, Семён стал рассматривать, что это за гости у него появились.

А человек, подняв голову, насмешливо сказал:

– Ну что ты, как столб, там встал, Сёма? Пришёл, так уж проходи, присаживайся. Или не узнал?

Потом прищурившись и вглядываясь в темноту, удивлённо изрёк:

– О-о-о, Сёма? Ты рот – то закрой, а то муха какая-нибудь ночная залетит ненароком. Понатащили с собой тут Земной всякой гадости, уже и не знаешь, что где водится. То мыши летучие какие-то летают, то змеи здесь ползают. Сёма? Тебя там столбняк хватил? Ноги-то чувствуешь? Что молчишь? Язык проглотил?

Из темноты раздалось покашливание и почему – то сразу осипший голос Семёна:

– Да чувствую, вроде.

– Ну, если чувствуешь, то давай передвигай их сюда. Некогда мне здесь с тобой тары – бары разводить. Ты думаешь у меня, кроме тебя, забот не хватает? – человек призывно махнул рукой.

Из темноты послышались, какие-то шорохи и звук шагов. Сказать, что Семён был удивлён или шокирован, это значит не сказать ничего.

Он сразу узнал Чудака из своего сна. Но сон это одно, а живой Бог – это совсем уже другое ….

А что он сейчас не спит, Семён знал точно. Еле передвигая отяжелевшие вдруг ноги, он вышел из темноты и присел к костру после некоторого топтания.

Чудак, прищурив один глаз, насмешливо смотрел на Семёновы передвижения вокруг костра. Потом спросил:

– Оробел что ли?

– Да вроде того. Как-то неожиданно всё, – Семён растерянно развёл руками.

– А ты как хотел? Чтобы я тебе сообщение в мозги прислал? – засмеялся Чудак своей шутке.

– Но во сне ты мог разговаривать на расстоянии, – вспомнил Семён.

Чудак наморщил лоб, потомхмыкнул:

– Действительно. Ну, извини. Как-то не предвидел, что такой сорвиголова, как ты, и вдруг испугается. Я никогда не пугаю людей. Да и не людей тоже.

Семён заулыбался:

– Ага. Испугаться – это лучший вариант. Здесь рассудком нормальный человек тронется, пожалуй.

Настала очередь хохотать Чудаку:

– Значит ты ненормальный? Дурак, что ли?

На что Семён, хитро прищурившись, выдал:

– Нормальные люди на Земле с Богом у костра не сидят.

Чудак окончательно развеселился и,отсмеявшись, сказал:

– Ну, ты и жулик, Сёма. Ну, и жулик… Значит «с Богом», говоришь? «Крючок» закидываешь? Как я отреагирую на Бога? Да никак, Сёма.

А про Землю забудь. Всё равно этот эпизод в твоей биографии был временный. Такие, как ты, там СЕЙЧАС не нужны. Как у вас говорили? «Ни к месту, и ни ко времени» ты там был, – Чудак говорил уже серьёзно и без улыбки.

Семён молча слушал. Чудак вздохнул:

– Что с «Дороги» ушёл?

Семён неопределённо пожал плечами, Чудак усмехнулся:

– Ну, ушёл, так ушёл. А дальше – то, что собираешься делать?

Семён исподлобья, глянул на Чудака:

– Жить.

Потом подумав немного, спросил:

– А у тебя никак на меня планы имеются? Опять инопланетянином меня куда-нибудь засунуть хочешь?

Чудак хмыкнул:

– Инопланетянином говоришь?

Потом сосредоточенно потёр лоб рукой:

– Трудно с тобой говорить… Понимаешь, Сёма, тяжело объяснить первобытному Земному человеку, что такое телевизор. Это я образно выражаюсь понятным тебе языком. Ты не обижайся. Я попробую тебе объяснить, так сказать, глобальные основы. Думаю, их ты поймёшь.

Семён, не поднимая глаз, пробурчал:

– Хочешь мне напомнить, что я безмозглый «муравей» по сравнению с Богом? Так я и не спорю.

Чудак засмеялся:

– Не споришь говоришь? Вот и молодец. За это я тебя и люблю, Сёма, что ты попусту не споришь, ничего не просишь, любопытный свой нос в мои дела не суёшь и не торгуешься со мной, как это любят делать твои соплеменники.

Потом задумчиво,почесав подбородок, сказал:

– Наверное, сделаем так. Я буду говорить СРАВНЕНИЯМИ, а ты, где непонятно, будешь задавать вопросы. Начнём с инопланетян.

Сразу скажу, что они есть. Ты сам, Сёма, в прошлой жизни был инопланетянином. И на планете Земля очень много «инопланетян».

Теперь про «прошлую жизнь». Душа бессмертна. Это факт, Сёма. Но как говорит твой Андрюха, Душу можно сравнить, ОЧЕНЬ грубо -только для понимания, с компьютерным приложением.

«Приложение» это ТО, что «прикладывается» к чему-то. Так ведь? – Чудак вопросительно посмотрел на Семёна. Тот молча кивнул.

– Понимаешь значит? Это хорошо. Продолжим дальше. Что к чему «прикладывается» у живых существ? Душа к телу или наоборот, тебе это не понять, да оно тебе и не нужно. Суть в чём? Рождается ребёнок на Земле уже с генной памятью. То есть в нём уже есть «программа». Но «программа» Земная от его родителей. И в общей ПАМЯТИ ребёнка занимает процентов пять. Это я образно говорю, Сёма. Понимаешь?

Семён опять кивнул. Непонятного пока ничего не было.

Чудак продолжал:

– Вот представь себе такой вариант…

В младенца с Земли «вставляют» Душу-приложение со сто процентной памятью инопланетянина с суперцивилизации. Что будет?

Семён, подумав и обмозговав такое развитие событий, ухмыльнулся:

– Ну, это то же самое, что если сейчас меня поселить к ослам в их облике. Это не жизнь, а кошмар!

Семён откровенно захохотал, представив себя в облике ишака.

– Жрать сено и вспоминать копченую колбасу, легче сразу утопиться. Это дурдом. Так нельзя.

Чудак, прищурившись, наблюдал за весельем Семёна, потом перебил его:

– Мы тоже думаем, что так нельзя. Давай тогда попробуем по другому. Душу, которая прожила в теле отсталой цивилизации – «ишака», вселить в младенца человека с Земли. Что будет, Сёма?

Семён, не ожидавший такого разворота событий на сто восемьдесят градусов, озадаченно захлопал глазами, соображая. Прокрутив, видимо, в голове несколько вариантов, он заулыбался:

– Пожизненный дурдом обеспечен. Или тюрьма. Одно из двух!

Чудак заулыбался:

– Получается, Сёма, что это тоже не вариант?

Семён кивнул головой.

Чудак, многозначительно хмыкнул и продолжил:

– Но есть и третий вариант, Сёма. Взять душу с Земли из «прошлого» и вселить в «настоящее». Представь. Разбойник, повешенный за преступления и помнящий свою прошлую жизнь, обладающий огромным преступным опытом, очнулся в новом теле младенца. Представил?

Семён сморщился, как от зубной боли.Чудак, глядя на его кислую физиономию, усмехнулся:

– Вижу, что тоже не вариант. Ну, значит, остаётся один универсальный способ. Догадываешься какой?

Семён, не поднимая глаз, спросил:

– Стирать память?

Чудак поморщился:

– Звучит грубо и зло. Я бы сказал иначе. Человеческими терминами. Обновление файла. Или как вы говорите на Земле, ЧИСТАЯ душа младенца. А как ты хотел, Сёма? – Чудак развёл руками:

– Ад вы придумали для грешников, мол, Душа там ОЧИЩАЕТСЯ. А как она очищается? Конкретно, Сёма? Черти там мучают грешников, поджаривают их множество лет, а ЧТО дальше-то, Сёма? Как грехи-то убрать? А?

Чудак вопросительно посмотрел на Семёна.

Тот молча жевал травинку.

– Молчишь? – Чудак усмехнулся.

– Да вот так и убирается, Сёма. Выжигается, выбивается, вычищается. Довольно-таки болезненный процесс, я тебе скажу. И чем больше черноты в Душе, тем дольше приходиться Её очищать. Ну, а очищение Души, как ты понимаешь, это стирание памяти, по – твоему. После Чистилища Душа становится Кристально Чистая. Так вы на Земле говорили?

Семён молчал.

– Но иногда, когда живое существоначинает что-то делать, у него возникает ощущение, что это он уже делал. Бывает такое, Сёма?

Семён опять молча кивнул головой.

– А ещё на вашей Земле говорили: «Талант от Бога». Помнишь такое?

Семён тяжело вздохнул:

– Ну что ты мне всё разжёвываешь? Думаешь я тупой до такой степени, что прописных истин не знаю?

Чудак, прищурившись, сказал:

– Был бы ты тупым здесь сейчас не сидел. Ладно. Дальше слушай.

– Так вот. Ваш «Талант от Бога» – это ПРОШЛАЯ память Души, которую не вычистили. Хорошее, доброе, полезное в Душе остаётся. Но в основном без осознания, как вы говорите, Личности. Человек конкретно не помнит, КЕМ он БЫЛ…

И вашему Менделееву НЕ приснилась его химическая таблица, а он её просто ВСПОМНИЛ ! Потому что был в прошлой жизни химиком с БОЛЕЕ цивилизованного Мира. Именно поэтому люди с Земли до сих пор не могут заполнить до конца таблицу Менделеева. Мозгов не хватает! Понятно, Сёма?

– Да что здесь непонятного? – усмехнулся Семён.

– Только мы сейчас не на Земле…

Чудак разочарованно протянул:

– Но мозги – то те же, Сёма ! Те же самые, что и на Земле. Но я пришёл к тебе, не как к Семёну с планеты Земля, а как к командиру ВСЕЙ имперской разведки с галактики Люидзи. Я знаю, что ты помнишь свою ПРОШЛУЮ Смерть!

И Чудак вопросительно посмотрел на Семёна.

Тот угрюмо молчал, опустив голову.

Повисла тишина. Потом после некоторого молчания Семён сказал:

– Помню. Яркий сон с детства.

Чудак улыбнулся:

– Прошла прорва времени, но тебя там помнят до сих пор. Ты оказался ключевой фигурой и вошёл в историю целой галактики.

Семён ухмыльнулся:

– Но я сейчас не «ОН», который когда-то и где-то жил в далёком космосе. Я другой. У меня другая жизнь сейчас, и я не собираюсь умирать ради блага цивилизации. Или ты хочешь мне предложить «кинуться на амбразуры»?

Чудак захохотал. Отсмеявшись, сказал:

– Нет, Сёма. На «амбразуры кидаться» не надо. Мне нужна твоя ПАМЯТЬ той, – ПРОШЛОЙ твоей жизни.

У Семёна закрылись глаза, и вихрь событий закружился в сознании… Костёр потрескивал, кидал в небо причудливые искры, а Чудак, внимательно наблюдавший за лицом сидящего напротив него человека, иногда удивлённо поднимал брови, а иногда хмурился, потом кивал головой, или наоборот, скептически поджимал губы.

Было видно, что и Бога можно удивить тоже …

Глава 2 Аду

… Звёзды, бесконечное количество звёзд. И скоро он улетит туда: к какой-то звезде в их галактике Люидзи, а может, успеет побывать на многих? Кто знает, как сложится судьба солдата? Наверное, никто кроме Богов.

Аду, усмехнувшись, своим мыслям, вздохнул. Скоро их дом опустеет. Вот так же из него уходил отец и не вернулся. Он не был убит, просто пропал без вести, но мама говорила, что чувствует, что он жив и просто застрял где-то в Диких Мирах, на какой – нибудь нецивилизованной планете без средств связи и возможности улететь.

Потом ушла мама и не вернулась. Её космолёт напоролся на мину-ловушку, и с экипажа никто не выжил, а подоспевшие на помощь штурмовики только лишь сняли голограмму останков космолёта и тел плавающих в космосе. На войне убитых космолётчиков хоронят в космосе, этому обычаю было не одна тысяча лет.

И вот скоро он уйдёт из их дома. Дом опустеет. А может, найдётся отец и вернётся? Хотя, навряд ли. Таких пропавших тысячи. Особенно их много после крупных космических боёв, когда из разрушенного космолёта выстреливаются спасательные капсулы. Наверное, даже Боги не ведают, куда и как они полетят, и где, и как закончат свой путь.

Война безжалостна и постоянно требует жертв, хотя у некоторых его друзей все родственники живы – здоровы.

Он опять вздохнул. Кому-то везёт на войне, а кому-то нет. Вот их семье не повезло. Наверное, не повезёт и ему, хотя кто знает свой путь в Мироздании?

Аду философски относился к вопросам жизни и смерти, как, впрочем, и все жители их галактики.

Рядом мягко и ненавязчиво раздался перезвон колокольчиков. Робот-помощник давал о себе знать загрустившему человеку:

– Мы давно не были в развлекательных центрах планеты. Если Аду не хочет сам сесть за управление, то я могу прокатить его, как раньше, когда он был маленький и не мог управлять катером. Мы можем лететь прямо сейчас, на ночной стороне планеты работают уже все центры.

Аду усмехнулся:

– Ты хороший помощник Пикс. Как я буду обходиться без твоих колокольчиков?

– Аду вырос и уходит из дома. Но я буду его ждать всегда, и всегда будет в доме порядок и покой, – рассудительно ответил робот.

– Подожди, я ещё побуду здесь. Ещё не скоро. Но вообще-то кто знает? – Аду встал, потянулся и переспросил, улыбаясь:

– Так говоришь прокатишь меня по старой памяти?

На что получил лаконичный ответ:

– У меня память обновляется и старой не бывает!

Аду захохотал. Он любил ещё с детства подразнивать Пикса подобными оборотами речи. В роботах-помощниках стояли простейшие программы, рассчитанные даже на общение детей, и поэтому «игру слов» они не понимали.

– Ладно, полетели, и веди сам, а то опять начнёшь по дороге врубать мне ограничения высоты и скорости, – Аду искренне засмеялся, вспомнив последний полёт с Пиксом, когда он, чтобы заставить его сбросить скорость, включил сирену срочного вызова родителей к месту происшествия.

Это было единственное «оружие» роботов-помощников в борьбе с хулиганством детей, к которым они были прикреплены программой. Но надо сказать честно, что в детстве Аду очень сильно боялся этой сирены, и это было очень действующим аргументом Пикса в воспитательном процессе не очень послушного мальчика Аду.

И сейчас, отдавая дань прошлому, Аду сел в пассажирское кресло. Катер плавно набрал высоту, взяв курс на ближайший центр общения и развлечения. Приземлившись, Пикс остался ждать Аду в катере, а тот, вызвав транспортный портал перемещения, шагнул в матовый круг. Следующий шаг он сделал уже на большой площади. Осмотревшись и не увидя знакомых лиц, Аду направился в заведение, в котором хотел побывать давно.

Во всех подобных центрах по всей галактике на всех планетах были закрытые клубы с названием «Без званий и заслуг». Там собирались в основном космические бродяги из всех войск и подразделений, а гражданским туда рекомендовали не появляться. Всяких историй ходило вокруг этих заведений великое множество, и Аду было зверски любопытно посмотреть своими глазами, что же там было на самом деле. А сейчас у него был реальный шанс увидеть всё это.

Поправив на руке свой новенький браслет штурмовика, Аду направился в сторону, где мерцал в темноте контур Боевого робота Космических войск галактики Люидзи.

«Без званий и заслуг» отличался безлюдностью, вход подсвечивался перламутром с чёрными оттенками. Всё было предельно просто и скромно, без показного блеска и индивидуальной оригинальности дизайна. Аду шагнул через силовое поле, служившим дверью и очутился в огромном зале, где интерьером служили боевые машины и оружиепрошедшие горнило войны и изуродованные боями.

По всему периметру зала была устроена барная стойка, за которой старые Боевые роботы, списанные из своих частей, в связи с обновлением парка боевых машин более новыми моделями, сейчас выполняли роль официантов и барменов. В воздухе висел космический боевой челнок десантников, весь пробитый и покорёженный взрывами, и было видно, что он горел.

Окинув всё это оценивающим беглым взглядом, Аду направился к пустующим местам возле барной стойки. К нему подъехал чёрный робот из огневой поддержки десанта. Весь его арсенал был на месте, и выглядел он устрашающе.

Просканировав гостя, робот считал данные браслета штурмовика и уже обращался с ним, как с давним знакомым:

– Что Аду будет? У нас есть всё! Могу бывшему курсанту подать рацион молодого бойца. Я обязан следить за здоровьем клиентов и опасаюсь, как бы от грубой солдатской пищи молодому солдату не стало плохо.

Робот хохотнул и выжидающе замер. Аду, скосив глаза, увидел, что ближайшие обзорные экраны показывают крупным планом его самого и чёрного робота. Зал с любопытством наблюдал за новичком. А что это новичок, они определили сразу по каким-то им одним видимым приметам.

Аду хмыкнул, у него было хорошее настроение, портить он его не собирался. Поэтому с интересом, без амбиций и пафоса спросил:

– Еда из Диких Миров есть?

– А что именно интересует молодого бойца? – робот не хотел сдаваться и не предложил конкретных блюд, как обычно. Видно, в этом заведении были роботы с программами, специально «прокачанными» для молодых солдат и гражданских.

Аду опять скосил взгляд на обзорные экраны, там везде показывали крупным планом его. Он ещё раз усмехнулся и сказал:

– Рагу овощное, но не острое. Без всяких фокусов чтобы! Потом бифштекс и чтоб мягкий и хорошо прожаренный! Ну и финальное – это фруктовый сок кисло – сладкий, но в меру!

И уже, повысив голос, с угрожающей интонацией, прищурившись, спросил:

– Ты меня понял, гарсон?!?

Робот застыл, «переваривая» информацию, потом произнёс ровным голосом:

– Ваш заказ исполняется. Сейчас всё принесут.

И задом сдал назад. Обзорные экраны один за другим переключались, зал терял интерес к зашедшему новичку, и только два упорных наблюдателя не переключились и продолжали смотреть за его действиями. Но когда к нему подлетел поднос с едой и плавно опустился перед Аду, и тот вместо предложенных ему приборов достал свой небольшой кинжальчик и стал уверенно им орудовать, выключились и эти два экрана.

Было очевидно, что новичок,несмотря на юный возраст и браслет бывшего курсанта, не так прост и наивен.

Не торопясь, перекусывая, Аду наблюдал за залом. Основная масса посетителей сидела за длинными столами, что позволяло свободно общаться сразу с десятком знакомых, а что здесь собрались знакомые друг другу люди, Аду не сомневался.

В основном это были ветераны, покалеченные войной и «отреставрированные» в лечебницах. Это были люди в возрасте, хотя они и выглядели совсем моложаво, но всё равно бросалось в глаза их бывалость.

Кое – где за столами сидели отпускники – солдаты в окружении ветеранов, и из-за криков бурного разговора было понятно, что они обсуждают произошедшие недавно бои, участниками которых были сами.

Аду не с кем и не о чем здесь было говорить. Подсесть за один из столов? Он не мог поддержать разговор и высказать своё мнение, потому что у него его просто не было. Он ещё не принимал участия в боевых действиях. У него не было боевого опыта, а значит, ничего общего пока не было со всеми этими людьми. А сесть за стол ветеранов и восхищённо хлопать глазами, слушая рассказы старых вояк, это было не его.