Сверхдержава США

Главным результатом Второй мировой войны для Соединенных Штатов стало то, что экономический гигант со слабой армией, до этого предпочитавший изоляционизм и невмешательство в дела остального, «порочного» мира, превратился в сверхдержаву по всем параметрам силы с интересами практически в любой точке земного шара и претензиями на мировое доминирование.

«Теперь первые роли играли лишь Соединенные Штаты и СССР, причем из этих двух „сверхдержав“ первая имела значительное превосходство. Просто потому, что почти весь остальной мир оказался истощен войной или все еще страдал от колониальной отсталости, мощь Америки в 1945 году была, за неимением лучшего слова, неестественно высокой»,. – подчеркивал известный англо-американский историк Пол Кеннеди.

Страна, где проживало 7 % населения мира, производила 42 % промышленных товаров планеты, 43 % электричества, 57 % стали, 62 % нефти и 80 % автомобилей. На американской территории не было никаких разрушений, на нее не упала ни одна бомбы или снаряд. Гавайи, где находилась база Перл-Харбор, тогда еще не были американским штатом.

К окончанию войны золотой запас США превысил 33 млрд долл. Америке все были должны: ленд-лиз не был благотворительностью. США стали крупнейшим экспортером в мире, владели уже половиной всех судов на планете. Американский уровень жизни был теперь намного выше, чем в любой другой стране. Хотя не все было так однозначно. Несмотря на хорошие урожаи и высокую производительность американских фермерских хозяйств, стали возникать проблемы с продуктами: теперь приходилось кормить не только армию за океаном, но и жителей многих стран разоренной Европы.

Экономическая мощь находила отражение и в военной силе Соединенных Штатов. Генерал Дуайт Эйзенхауэр констатировал: «В день капитуляции под моим командованием в союзнических войсках находилось более 3 млн американцев. Они составляли 61 американскую дивизию, из которых только одна не участвовала в боевых действиях… Были установлены межконтинентальные линии коммуникаций системы транспортировки и управления, создана структура военной администрации для контроля за многомиллионным населением враждебных стран». Это только в Европе. Всего же на военной службе к концу Второй мировой состояло 12,5 млн человек, из них 7,5 млн дислоцировались за рубежом.

Военные расходы США взлетели с довоенных 1,4 млрд долл., или 1,5 % ВВП, до 86 млрд долл., или более 36 % ВВП, к 1945 году. США обрели способность демонстрировать силу в любом районе планеты, к которому можно было подступиться с моря, благодаря своим авианосным ударным соединениям и морской пехоте. Еще более впечатляющим было американское превосходство в воздухе. К тысячам тяжелых бомбардировщиков В-29 добавлялись мощные реактивные стратегические бомбардировщики В-36.

Соединенные Штаты стали военной сверхдержавой, имевшей массированное военное присутствие в Европе, глобальную инфраструктуру для проецирования силы в любой точке земного шара, а теперь и навыки управления подконтрольными территориями.

И США готовились обрести монополию на ядерное оружие. В докладах военных Трумэну все громче звучала уверенность в этом. 25 апреля 1945 года военный министр Генри Льюис Стимсон прочел президенту меморандум, одобренный руководителем ядерного проекта генералом Лесли Гровсом: «В течение четырех месяцев мы, по всей вероятности, получим самое ужасное оружие, когда-либо известное в истории человечества. Одной бомбой можно будет уничтожить целый город».

Все это порождало уверенность во всемогуществе США, превращении ХХ века в американский.

Соединенные Штаты увидели возможность приложить свою вновь приобретенную военную мощь к абсолютному американскому экономическому доминированию для обеспечения цели американского глобального господства по праву морального лидера всего человечества.

Это право на моральное лидерство они стремились заслужить и мягкой критикой колониальной политики европейских государств. «США предупредили европейские державы, что не готовы поддерживать их экономически, если те и впредь намерены расходовать свои скудные ресурсы на реализацию имперских амбиций», – пишет британский историк Брендан Симмс.

Вместе с тем опыт двух мировых войн, шок Пирл-Харбора порождали в США комплекс уязвимости, опасения за безопасность собственной территории в случае новых военных столкновений. Отсюда установка на поддержание военно-промышленного потенциала и боеготовности на уровне, достаточном для разгрома любого потенциального противника, нанесения по нему опережающих ударов, на отнесение военных действий максимально далеко от американской территории. Установка на оборону «дальних подступов» вела к переходу от довоенной концепции континентальной обороны – защиты Западного полушария – к концепции обеспечения постоянного военного присутствия в ключевых регионах мира и потенциала глобальной мощи, достаточной для подавления любого противника в каждом из этих регионов.

При этом, в соответствии с набиравшей популярность школой геополитики (Маккиндер, Спайкман), главным источником стратегических угроз рассматривалось сухопутное пространство Евразии, контроль над которым со стороны враждебных США государств трактовался как угроза американским жизненным интересам. Особый интерес в связи с этим вызывали выявляемые геополитиками «окаймления» (rimlands) Евразии, откуда можно проецировать мощь вглубь Евразии.

Предвкушение Pax Americana – мира по-американски – заставляло искать вызовы, требовавшие мобилизации ресурсов и в мирное время во имя реализации этой цели. Мобилизующим фактором могла быть лишь внешняя угроза, сопоставимая с нацистской. И на эту роль в тот момент подходил только Советский Союз – вторая сверхдержава мира в военном отношении, обладающая иным общественно-политическим строем, который быстро стали приравнивать к фашистскому, и ставившая, как «докажут» вскоре вашингтонские ястребы, цели мирового доминирования.

Генри Киссинджер писал: «Холодная война явилась почти что по заказу и отвечала фундаментальным представлениям американцев. Имел место доминирующий идеологический вызов, делающий универсальные тезисы, пусть даже в чрезмерно упрощенной форме, применимыми к большинству мировых проблем. И налицо была четкая и явная военная угроза, источник которой не вызывал сомнений».

12 мая закончился тридцатидневный траур по президенту Франклину Делано Рузвельту. Над Белым домом в Вашингтоне вновь был поднят прежде приспущенный флаг. Трумэн с семейством немедленно перебрался туда из соседнего гостевого Блэр-Хауса, где прожил прошедший месяц. Пианино супруги Маргарет пришлось затаскивать через окно гостиной второго этажа. Жилые помещения в Белом доме к этому моменту уже были перекрашены на вкус Трумэнов, который мало кто считал изысканным. Готовились гостевые комнаты для матери президента и его сестры Мэри Джейн.

Информация к размышлению:

Трумэн ГарриС. 60 лет. Демократ. 33-й президент Соединенных Штатов. Родился в семье фермеров в Ламаре, штат Миссури. В детстве увлекался игрой на фортепиано и историей. Бросил колледж после первого семестра. Работал на железной дороге, в редакции газеты, банковским клерком, сельскохозяйственным рабочим. Служил в национальной гвардии штата Миссури. Участвовал в Первой мировой войне, воевал во Франции, командуя артиллерийской батареей, майор.

Демобилизовавшись, Трумэн начал политическую карьеру, которой был полностью обязан Томасу Пендергасту – боссу демократической партийной машины в Миссури, имевшей заслуженную репутацию самой коррумпированной в США и тесно связанной с мафией. Этот опыт оказал неизгладимый отпечаток на его политический стиль и психологию. При его поддержке Трумэн, не имевший юридического образования, был избран судьей округа Джексон (образование получил потом – в Университете Миссури в Канзас-Сити).

В 1934 году был избран от штата в сенат США, где у него было устойчивое прозвище «сенатор от Пендергаста». Но своей неистощимой энергией и целеустремленностью Трумэн добивался все большего авторитета среди коллег.

Национальную известность обрел в годы Второй мировой войны, когда стал председателем сенатского комитета по расследованию выполнения Национальной программы обороны, который выявил немало фактов неэффективного использования государственных средств и коррупции при заключении военных контрактов.

На предвыборном съезде Демократической партии в 1944 году был выдвинут на пост вице-президента США. За 82 дня вице-президентства встречался с Рузвельтом два раза.

Масон. Супруга Бесс, дочь Маргарет.

Трумэн был во многом случайным президентом. У него не было бы ни малейшего шанса возглавить США, если бы Рузвельт не остановил на нем свой выбор на пост вице-президента. Почему Рузвельт указал на Трумэна? Объяснений давалось несколько.

Генри Уоллес, вице-президент в 1941–1945 гг., представлялся руководству партии фигурой чрезмерно либеральной (впрочем, как и сам Рузвельт), чего нельзя было сказать о Трумэне. Сам он определял себя «как джефферсоновского республиканца, живущего в современные времена». За Трумэна ратовали крупные профсоюзы, которые играли большую роль в коалиции Демократической партии и поддержкой которых Трумэн сумел заручиться. Помогло и то обстоятельство, что сменивший Пендергаста у руля партийной машины в Миссури Ханниган с начала 1944 года возглавлял Национальный комитет Демократической партии.

Кроме того, Рузвельту предстояли законодательные бои в сенате по поводу Организации Объединенных Наций, и ему был нужен в напарники влиятельный представитель верхней палаты конгресса, который поддерживал бы идею создания такого международного органа. Рузвельт опасался повторить судьбу Вудро Вильсона, который так и не смог после Первой мировой войны добиться ратификации Версальского договора, поскольку не нашел взаимопонимания с сенаторами.

При этом Рузвельт так и не ввел вице-президента в узкий круг доверенных лиц и никогда не посвящал его в свои планы. Трумэн даже не имел доступа в штабную комнату Белого дома.

У Громыко уже был контакт с Трумэном. «Мне приходилось и до этого встречаться с Трумэном, – рассказывал Андрей Андреевич. – Как-то раз вице-президент Трумэн (это было еще месяца за два до кончины Рузвельта) пригласил меня на просмотр хроникального фильма. На экране показывали киносюжеты о сражениях американцев на Тихом океане. А потом стали демонстрировать советскую кинохронику о боях на советско-германском фронте. В небольшом зале кроме нас с вице-президентом находились еще только его помощники. Трумэн сидел рядом со мной. Глядя на экран, он почти выкрикивал:

– Это поразительно! Я потрясен! Какой героизм людей! Какая мощь армии!

После просмотра Трумэн продолжал с восхищением отзываться о Красной армии, ее героизме, о вкладе Советского Союза в общую победу над фашизмом. Высказывания его отражали только превосходную степень восхищения. А ведь передо мной находился тот самый Гарри Трумэн, который в самом начале войны, когда гитлеровская Германия только напала на Советский Союз, сделал заявление, прогремевшее на всю страну и ставшее известным за ее пределами. Звучало оно так:

– Если мы увидим, что Германия выигрывает войну, нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, нам следует помогать Германии.

Трумэн, став президентом, уже мало походил на себя же в роли вице-президента. „Брешь в политической жизни США образовалась зияющая, – продолжал Громыко. – Международные последствия ее оказались огромными… В советско-американских отношениях почти сразу же стали проявляться серьезные натянутости… После смерти Рузвельта, с появлением новых веяний в американской политике… подавляющее большинство деятелей из его окружения ушли с занимаемых постов – либо по собственному желанию, либо их заменили“.

Государственным секретарем в первые три месяца президентства Трумэна еще оставался Эдвард Стеттиниус, хотя президент уже предпочитал, чтобы тот подольше оставался в Сан-Франциско, где создавалась Организация Объединенных Наций. Стеттиниус был из бизнеса, еще до войны он возглавлял одно время совет директоров „Юнайтед Стейтс стил корпорейшн“.

Военным министром до осени 1948 года оставался Генри Стимсон. Его, по словам Громыко, отличали „специфическая англосаксонская уравновешенность, спокойствие, хотя чаще внешнее. Речь и голос его были невыразительными, монотонными. Раньше о таких людях говорили: похож на дьячка. Но слова Стимсона ложились плотно, выглядели обдуманными. Он хотя и скупо, но все же вполне определенно высказывался за развитие американо-советского сотрудничества и после завершения войны“.

Не возражал против этого и начальник штаба армии США с 1941 года Джордж Маршалл. Адъютант при генерале Першинге в годы Первой мировой, Маршалл потом три года служил в Китае, а затем на военной базе Ванкувер Барракс, где встречал Валерия Чкалова, завершившего там свой исторический перелет через Северный полюс. Позднее Рузвельт поручил ему организацию Гражданского корпуса охраны окружающей среды – масштабного проекта трудоустройства безработных. Маршалл был ключевой фигурой в военном руководстве США. „Дипломатический фрак и военный мундир оказались как бы слиты воедино у Джорджа Маршалла“, – писал Громыко.

Носителем рузвельтовского духа сотрудничества с СССР в кабинете оставался Генри Уоллес. Он, напомню, занимал до Трумэна пост вице-президента, до этого семь лет руководил министерством сельского хозяйства, а теперь стал министром торговли.