Народ здесь живет разномастный. И с каждым годом это чувствуется больше. Негры, то бишь афроамериканцы, заполонили город. Мэр Нью-Йорка женился на негритянке. Кто-то говорит, что это любовь, но злые языки утверждают, что из-за карьерного роста, чтобы привлечь все увеличивающийся электорат цветного населения на свою сторону и понравиться Обаме. Кто его знает, что у него в голове, у этого мэра…

Смешно то, что американские негры считают оскорбительным, когда их называют ниггерами, неграми. Это оскорбление, по их мнению. А по мнению африканцев, проживающих в Нигерии, – это гордость. Они жители своей страны. Они негры! Есть такая раса – негроидная. И река течет по Африке Нигер. И нормально так течет. Красиво.

И считают тех, кто в США и обижается на слово негр, что они предали свои корни, забыли своих предков. И никто не желает вернуться на родину, откуда их род начинал свое начало.

В Нью-Йорке сейчас проблема, все меньше говорят на английском. Больше приезжих, не желающих ассимилироваться, вливаться в «американский плавильный котел», а желающих жить по своим правилам, по своему укладу. От этого проблемы множатся и создают дополнительные помехи в моей работе.

Количество полицейских в городе увеличивается. Много, очень много полицейских в штатском, которые ездят на машине, ходят пешком, борются с преступностью. В геометрической прогрессии растет количество их агентуры на улицах, это не считая добропорядочных граждан, которые инициативно информируют органы правопорядка о всевозможных нарушениях, начиная превышением скорости и заканчивая вандализмом.

В нью-йоркской полиции выдают «золотые карты» каждому полицейскому, в которых прописан кто-то из близких родственников стража порядка – жена, мама, папа, теща, а также кем является ему предъявитель такой карты. При нарушении ПДД, мелком правонарушении таких держателей «карт» отпускают. Информируют полицейского для проведения профилактической беседы, но не более того.

А в отношении обычных граждан принимают драконовские меры. Даже за малейший проступок тащат в полицейский участок. За все! В их понимании граффити на стенах – вандализм. Даже если кто-то рисует мелом черту на стене дома или на столбе – тоже вандализм.

А черта мелом в нашем деле зачастую означает время встречи или что информация получена, тайник заложен или снят. Много что может означать черта: за тобой обнаружен товарищем по оружию «хвост» или что кто-то провален. Главное – знать место и время. А тут бдительные соседи!

Хоть ты и одет прилично, и издалека видно, что человек не бедный, а все равно вандал.

Как видно, что человек не бедный? Очень просто – по фигуре. Кто много кушает фастфуда или замороженные полуфабрикаты, тот толстый. Очень толстый!

Пищевая индустрия вкупе с пищевым инжинирингом сумели внушить американскому люду, что готовить дома – это сложно, хлопотно, не современно. На большие праздники это можно сделать, а каждый день – не нужно. Пойти в ближайшее кафе, ресторан, на худой конец, купить домой замороженную еду, которую закинул в микроволновую печь и через три минуты получил химически пригодный для еды продукт.

Правда, часто все это приводит к ожирению и массе иных заболеваний. Но кто об этом думает!

А граждане, имеющие деньги, питаются вкусной и здоровой пищей. Ужин может стоить 10 долларов на двоих. Приличный ужин в ресторане – от 20 долларов. Ну а если вас интересует экопища, то есть экологически чистая, то готовьте от ста пятидесяти долларов до бесконечности.

И еда в обычном супермаркете на любой кошелек. От хлеба, который не черствеет, не плесневеет и мыши его не едят, до свежего, настоящего, к которому привыкли нормальные люди.

От помидоров и иных овощей, у которых срок годности или полураспада лет триста, до привычных продуктов. Только разница в цене. Даже если ты фермер, то тебе законом запрещено продавать свое молоко, даже парное, частным лицам. Ты не можешь продать соседу банку своего молока. За это положен тюремный срок. Ты обязан все сдавать на перерабатывающие заводы крупных компаний.

«Пластиковая» еда стоит дешево, чем и привлекательна для основных слоев населения, а вот нормальная – не по карману зачастую обычному гражданину.

Мы – то, что мы едим, сказал древний мудрец. И он был прав. Люди кушают химию, генно-модифицированные продукты, то, что природа отрицает, и болеют, болезни передаются из поколения в поколение. Нужна здоровая кровь, еще не отравленная пищевой химией, вот и завозят, в том числе и по этой причине, эмигрантов. А те не желают вставать на уготованное место «винтиков» государственной машины. Отсюда рост протестов на межнациональной, религиозной почве. Множится количество преступлений и терактов.

Мишель Обама в кризис в 2009 году провела акцию – возделывала грядки перед Белым домом. Мол, питайтесь экологически чистыми продуктами. Но ее быстро поставили на место. В пищевой индустрии вращаются громадные деньги. А с большими деньгами не шутят. Даже женам президентов не позволят. Иначе на следующих выборах эти деньги не поддержат действующего президента, а перетекут к конкуренту.

Вообще, мэр Нью-Йорка готов каждый столб облепить камерами наружного видеонаблюдения. И даже частично за свой собственный счет. Везде. Тем самым все больше осложняя жизнь разведчикам.

Пробки, пробки, пробки. Они преследуют все мегаполисы мира. А в Нью-Йорке их много. Очень много. Пожалуй, только за полночь можно спокойно проехать по городу. Вот и сейчас стою в пробке.

Я – обычный предприниматель, нахожусь на высшей планке среднего класса. Имею собственную квартиру в городе, район Бронкс, парковочное место, состою в нескольких клубах по интересам, в том числе и гольф-клубе, жертвую на благотворительность, посещаю регулярно спортзал, веду несколько профилей в социальных сетях. За сорок лет, пятидесяти еще нет, семья была, по легенде, но распалась. Бывает. Обычное дело. Жена уехала из страны, живет с другим мужчиной в Англии, ребенка забрала с собой.

С «ребенком» иногда переписываемся в социальных сетях и по электронной почте, иногда общаемся по скайпу и созваниваемся по телефону. Обычная жизнь. Не напоказ, но и не выделяясь из окружающих.

Часто «ребенок» присылает смешное видео или ссылки на интересные, на его взгляд, сайты.

Прогнав видео или сайты через несколько фильтров и дешифратор, можно получить какую-то невнятную для постороннего запись. Потом уже в ручном режиме, с использованием нескольких обычных книг, невнятная абракадабра становится шифровкой из Центра. С четкими или размытыми задачами. Это называется «способ экстренной связи». Крайне редко, но бывает. Точно так же мне было выслано вот это задание, для выполнения которого надо лететь в штат Техас. Штат Одинокой звезды.

Привычная связь – через тайники или через связного. Иногда в почтовый ящик кидают кучу рекламного мусора, его не надо выбрасывать, а нужно внимательно читать, потому что некоторая реклама была выпущена специально для меня. А может, и в циркулярном порядке была направлена многим разведчикам. Точно так же и в электронной почте. Поэтому и отключен у меня фильтр спама. Я должен вести себя как обычный гражданин, не привлекая к себе внимания.

Это поначалу сложно. Сложно спать и контролировать, что не будешь бормотать во сне по-русски. Сложно после операции при пробуждении от наркоза не ляпнуть что-нибудь. Сложно. Очень. Но можно. Этому учат. Это вдалбливают так, что даже чихнуть боишься по-русски.

И вживаешься в новую жизнь, в новую личность. Она становится второй кожей, и ее нельзя сбросить. И нельзя вести себя как русский ни 23 февраля, ни 9 Мая. И в День благодарения за общим столом нужно вставать и держаться за руки, возносить молитву благодарения.

Вот и дом. Консьерж.

– Добрый день!

– Добрый день, Пит!

– Вы сегодня рано. Вы хорошо себя чувствуете?

– Все замечательно. Завтра рано в аэропорт. Командировка. Передай, чтобы в мое отсутствие только один раз убирались.

– Конечно, сэр, передам.

– Спасибо. Если несложно, то позаботьтесь о такси на утро для меня. Аэропорт Ла Гуардиа. На пять утра.

– Будет сделано. Помочь вынести багаж?

– Благодарю. На этот раз я буду налегке.

Десять долларов на стойку, и они тут же исчезают под ладонью Пита.

Ни секунды не сомневаюсь, что он информатор полиции и ФБР, но с ним сложились нормальные отношения. Я подкармливаю его деньгами, а он информирует о жильцах.

Так, например, купил один русский эмигрант квартиру в нашем доме, рассчитался наличными. Закупил много мебели в квартиру. Одноразово. Приобрел дорогую мощную стереосистему… Телевизор огромных размеров и к нему систему домашнего кинотеатра. Тоже очень шумную. Его отпрыск любит компьютерные игры, где много стреляют и взрывают…

Этот русский вел себя вызывающе с окружающими. Хамил, матерился напропалую, считая, что его никто не понимает. Не учел, что в американских фильмах про русскую мафию русский мат обильно используют и он знаком аборигенам Нью-Йорка.

Соседям это не понравилось, они сообщили в налоговую службу, пожаловались в полицию на постоянный шум в квартире после 22.00. Те пришли, и русский нувориш сразу присмирел. Стал ниже травы, тише воды.

Стукачество тут в почете. Думаю, что и Пит про меня регулярно докладывал.

Я поднялся в свою трехкомнатную квартиру. Хорошая квартира, больше сотни квадратных метров.

Проверил скрытый датчик открытия дверей, окон. После моего ухода никого не было. Контрольная мусоринка на месте. При открытии двери ее не будет на месте. Надо уметь открыть дверь. Несколько дней тренировки – я научился.

После уборки квартиры я изготавливал новую мусоринку и проверял квартиру на наличие оптических, акустических и иных электронных закладок.

Включил компьютер в кабинете. Рубашку – в корзину для белья.

Компьютер оповестил, что у меня на служебную почту пришли сообщения.

Вся информация фирмы хранится в «облачном хранилище». Сервера физически находятся в Индии.

Зачем так далеко? Есть несколько причин. Цена там ниже. Все известные крупные «хранилища», типа Google Drive, Dropbox, Skydrive, Box, после разоблачения Сноудена, оказывается, сотрудничают с АНБ США, предоставляют полный доступ к имеющейся информации. С европейскими «хранилищами» такая же история. Зачем мне делиться своей интеллектуальной собственностью с государственными структурами?

Конечно же, Центр знал про тесное взаимодействие Агентства национальной безопасности США и крупнейших игроков на рынке электронных хранилищ.

В Индии имеются аналогичные стартапы, но менее раскрученные, двойная система кодировки и паролирования, предусмотрена система архивации и дублирования. Мне удобно контролировать всех сотрудников, путем смены пароля могу отключить любого сотрудника от доступа или, наоборот, расширить его права.

Безусловно, глупо полагать, что таким образом я обезопасил себя. При наличии оперативного интереса спецслужбы могут полностью перехватывать мой интернет-трафик, тогда все пароли у них будут как на ладони. Или же привлечь к сотрудничеству любого из имеющихся сотрудников в фирме. Но зачем им облегчать жизнь?

Ну и мои кураторы из Центра имеют полный доступ к индийскому серверу. Тоже удобно. Аналитики и прогнозисты из ГРУ помогают строить и развивать бизнес. И если что-то пойдет не так, то я основывался на их прогнозах, и нечего меня душить, что я государственную валюту вкладываю в заведомо бесперспективные проекты, сами навязали.

После развала СССР многие тогдашние деятели пришли в разведку… Как будто они были сотрудниками или агентами ЦРУ, внедренными в руководство военной разведки с целью заработать валюту и уничтожить когда-то самую могущественную разведку в мире. Говорят, что в ПГУ КГБ СССР было еще хуже. Они своих родственников, любовниц пачками заставляли принимать на такие вот, как у меня, фирмы…

Сколько же тогда нелегалов засыпалось… Много. Сдавали пачками. Оптом и в розницу. Потом бегство Калугина… А вот и недавнее Потеева… Как только разведка выстояла! Чудо!

Да, и бывший президент СССР Горбачев, так тоже был великий мерзавец!

Получил от южнокорейского президента сто тысяч долларов США в подарок. Что сделал глава великой державы? Не сдал в казну, не уплатил членские взносы в КПСС. Зажал! Закрысил.

В нашей среде носились глухие сплетни сквозь зубы, что Михаил Сергеевич состоял на связи у британской разведки МИ‑6.

Все спецслужбы прошли через горнило предательства руководства страны.

А потом как Ельцин широким жестом подарил американцам систему прослушки в здании посольства США в Москве?!

Все строительные материалы изготавливались в Финляндии. Там же и монтировали систему негласного аудиоконтроля… Завалил всю резидентуру в Финляндии, кто не успел эвакуироваться, были арестованы и вывезены из страны. Судьба многих до сих пор неясна. Частой «гребенкой» тогда контрразведка прошлась по США и Европе…

Мне повезло. В то время я учился в Англии. В Оксфорде.

Где я только не учился за всю свою жизнь!

Сначала МГИМО. После первого курса призвали в армию на два года. Только попал я не в простую часть, а в «учебку».

Через три месяца от сотни осталось пять человек. И с нами начали заниматься по программе «Н». Нелегал. Мы себя называли «Немо». Никто. Человек без имени.

С первых дней в «учебке» нам были присвоены номера. Просто порядковые номера. И мы откликались на эти номера. Между собой называли другу друга вымышленными именами, псевдонимами. Были у нас и Бегемот, и Дротик. Меня я просил называть Салтым. Отчего так? Это отдельная история.

Как натурализоваться в чужой стране, не привлекая внимания? Приехал по грин-карте и живи? Не получится. Ты будешь жить, но к тебе всегда будет пристальное внимание со стороны правоохранительных органов. И пришелец по грин-карте вряд ли когда получит доступ к государственной службе, связанной с секретами. К нему до смерти будут относиться как к человеку второго сорта.

Всем известна история одного советского разведчика, который был провален. Приехал он из Австралии в Канаду. В маленький городок. 20 лет назад там было сильное наводнение. Многие погибли, в числе погибших был один маленький мальчик.

И вот появляется наш разведчик. Общается с настоятелем местной церкви. Рассказывает ему историю о том, что перед самым наводнением родители отправили его погостить в Австралию к родственникам. А когда родители погибли во время наводнения, то не стали расстраивать малыша, воспитали как собственного, дали образование. А перед своей смертью мать и поведала эту душераздирающую историю. Разведчик в разговоре с пастором описал дом, нескольких соседей, дорогу к речке. Посетил кладбище, где похоронены его «родители», и собственную могилу. Там был зарыт пустой гроб. Тело мальчика не нашли.

Потом он сделал щедрое пожертвование на благо сельской церкви. Отдельно – на лекарства для старого пастора.

Пастор нашел общие черты у мужчины перед ним и исчезнувшего мальчишки и выписал свидетельство о рождении.

На основании свидетельства полиция выдала паспорт, права и другие полагающиеся для жизни документы.

Затем разведчик перебрался в США, где стал преуспевающим бизнесменом. Много лет трудился. А алкоголик-связник раскрыл его. Вот такая нелепая история. Труд сотен человек, труд многих агентов резидента был разрушен. Нелепость. Зависимость от алкоголя. Предательство.

Для моей натурализации тоже понадобился труд многих людей и немалые средства. Мои «родители» приехали в США из Австралии вместе со мной. Оформив американские паспорта, меня отправили учиться в Англию, в Оксфорд. Я приезжал на каникулы к ним, и счастливая семья воссоединялась на короткое время. С каждым приездом мой английский приобретал британский акцент. Это отмечали и «родители», и соседи.

В самой Англии я приобрел немало друзей из высшего британского общества, а также многих из Америки. Во время учебы сразу были видны касты. Это, само собой, англичане, охотно дружившие с американцами. Потом шли слои из Западной Европы. Выходцев из Восточной Европы крайне неохотно принимали в свой круг. Только спортивные достижения или деньги родителей открывали двери местного истеблишмента.

Каста принцев из нефтеносных стран Ближнего Востока была желанна на любой вечеринке. Многие мечтали попасть к ним в список друзей. Дотянуться до их богатства. Потрогать хоть мизинцем бриллиант на пальце у наследного принца.

Азиаты, индусы также держались особняком. Немногочисленная группа, но самая усидчивая, занимающаяся по двадцать часов в сутки.

Африканцы считались аутсайдерами в этой «гонке за жизнью». А израильтяне были во всех группах. Они пронизывали все слои общества в Оксфорде. Как сами израильтяне, так и этнические евреи из других стран. С ними я тоже водил дружбу.

Я вернулся из Англии в США с беременной невестой. Сыграли свадьбу. Родился ребенок.

Мой ребенок? Нет. Ничто не должно связывать разведчика со страной пребывания, иначе он будет рассматривать ее уже как свою родину. Это допускается в особых случаях, когда муж и жена – офицеры разведки. И это решается с бухты-барахты.

Один человек, не обремененный семейными узами, быстрее растворится на просторах страны, чем семейная пара с одним или несколькими детьми. Да и меньше рычагов давления на него в случае провала. Когда есть ребенок, не факт, что выстоишь перед угрозой пытками собственного дитя.

Вот и я, приняв родительское благословение, женился на милой англичанке с ирландскими корнями по имени Эбби. Ребенок получил американское гражданство по месту рождения, английское – по матери.

Мои «родители» стали бабушкой и дедушкой и уехали в Европу. Не понравилась им Америка. Я остался в США.

А потом наш семейный быт разбился по объективным причинам. И Эбби, оформив развод, убыла с ребенком в Англию, где недолго тосковала, нашла какого-то мужика и живет с ним.

Фотографии дитя стоят у меня на столе и в компьютере на заставке. Этапы развития, взросления. Вот на деревянной лошадке. Вот первые шаги. А это – на лыжах. На велосипеде. А это со мной. Кстати, очень качественный монтаж. Сам изучал снимок. Не придраться. Свет, полутени, взгляды, улыбки. Все синхронизировано. Высокопрофессиональная работа!

Теперь я мотаюсь при каждом удобном случае в Англию, на свидание с ребенком.

Также встречаюсь с теми, с кем обучался в Оксфорде. Они охотно делятся информацией по политическим и экономическим вопросам. Им хочется показать свою значимость передо мной, вот и хвастаются, делятся прогнозами в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Очень помогает в обеих моих работах. Я не стесняюсь в расходах при этих встречах.

После Великобритании перебираюсь в Европу навестить престарелых родителей.

Понятно, что вся эта суета для поддержания связи с кураторами, для выезда в отпуск в Центр. Конечно, не так часто, как хотелось бы, но бывают и светлые моменты в моей жизни.

А вся эта кутерьма с «невестой», свадьбой и рождением ребенка была связана, думаю, с тем, чтобы лет через пятнадцать-двадцать натурализовать другого разведчика. Может так статься, что однажды раздастся звонок в дверь:

– У вас продается славянский шкаф?

– Уже продан. Есть немецкий комод.

– Здравствуй, папа!

И придется мне натурализовать нового сотрудника в этой стране. Точно так же как и мои «родители», меня «явили» США. Все может статься. И передавать свой бизнес, а самому удалиться на покой – вернуться на Родину.

Я до сих пор не знаю, кто были эти люди – мои «родители», офицеры разведки или просто сотрудничающие с нашей разведкой уже много лет. И перед выходом на пенсию было «дембельское» задание – ввезти меня в США.

Они многому меня научили. Тем мелочам, которые невозможно предусмотреть при обучении на Родине. И я им благодарен за эту школу. Конечно, я их никогда не увижу, и никто мне не расскажет об их судьбе, а если еще живы – не удастся поклониться за науку.