Вторая глава

Семейный разлад

Для каждого из нас впечатления нового дня являются восторженными событиями. Ведь не секрет, что начиная с младенчества, мы с каждым днём открываем для себя новый окружающий нас мир. Вначале это отчий дом, затем улица, потом деревня или квартал и далее, и далее. Вместе с этим человек совершенствуется. Так заложено в нас природой или богом. Но это развитие врятли возможно без окружающих тебя людей, без новых знакомств кои несут в себе и радости, и разочарования. Ежедневно мы знакомимся с новыми людьми, которые впоследствии становятся не только друзьями, но и врагами. И это нормально. Так устроена жизнь. Невозможно познать вкуса сладкого, не изведав солёного и горького. Как и познать радость без слёз. Таково моё мнение. И пусть родители мои покинули этот свет рано, дожив всего лишь до моего совершеннолетия, и оставив мне в наследство большой дом с хозяйством. Я, однако, не опустил руки, сумел самостоятельно закончить техникум машиностроения. Потому как, на моём пути, до определённого времени, встречалось больше хороших, добрых и отзывчивых людей. Наверное, поэтому я и стал не в меру доверчивым. И когда меня судьба свела с юной, необыкновенно красивой девушкой по имени Ира, я, потерял голову, влюбившись в неё без памяти. Она, как мне показалось, ответила на мои чувства взаимностью и вскоре мы поженились. С первых дней нашей супружеской жизни я, как мне казалось, окружил девушку вниманием и заботой. Нет, цветы и подарки я, конечно, не дарил, потому, как не считал это особо нужным делом, но мороженое там, либо вкусные конфеты, а иногда и то, и другое, приносил регулярно, потому, как трудился на заводе мастером, ну и зарплата была не маленькая. Так что, хоть жили мы с ней в селе, а недостатка в финансовом отношении не испытывали. Ни в чём, так сказать, себе не отказывали. Ездили по путёвкам в санатории, областной драмтеатр иногда посещали, кино и прочие развлечения были нам не чужды. А тут ещё, дабы занять её каким-то делом, посоветовал я супруге поступить на заочное отделение в институт. Что она и сделала, поступив в институт торговли. Так прошло три года. Детей заводить мы не торопились. Решив повременить с этим до конца её учёбы. Но после третьего курса я стал замечать в супруге странные изменения. Ирину как подменили. Что я не сделаю, всё не по ней. Не то сказал, не так кашлянул, не туда поставил кружку и так далее, и тому подобное. Я, как мог, старался меньше ей перечить. Потакая любой её прихоти. Потому как искренне не мог понять причины недовольства жены. Отчего та злилась ещё сильнее. Соседи и товарищи, уважая меня, боялись до поры открыть мне правду, при встрече отводя в сторону взгляд. Но шило в мешке не утаишь. И вскоре причина её нервозности мне, естественно, открылась. Как-то раз я задержался допоздна на работе. Опоздав на электричку и в ожидании следующей, я бестолково бродил по привокзальной площади от ларька к ларьку, рассматривая витрины с журналами, книгами и прочей макулатурой. Как вдруг, у входа в вокзал остановились белые Жигули. И из них показалась фигура моей супруги. А следом, тяжело выполз декан её курса. Я не помню уже как звали его, да мне это и не к чему. Так вот, он бесцеремонно обнял Иру за талию, поцеловал в щёку и они не спеша направились в здание вокзала. Я, естественно заинтригованный таким началом событий, последовал следом за ними. У кассы парочка остановилась, он купил своей спутнице билет, положил его ей в сумочку, а Ирина, совершенно не обращая внимания на прохожих, возможно за эту любезность, обняла его обеими руками за шею и отблагодарила таким смачным поцелуем, больше похожим на засос, что я с отвращением сплюнул, отвернувшись от них. Всё было понятно без слов. Где и с кем она проводила всё своё свободное время, ссылаясь на частые собрания в институте, лекции и прочие незапланированные мероприятия. Надо было ставить точку и я, решившись, направился к ним. Ты думаешь, они испугались моего появления?

Спросил неожиданно Иван меня, прервав свой рассказ и сам ответил;

– Нет! Они посмотрели на меня так недоброжелательно, словно я не застал их врасплох, а нарушил их скромное уединение. Короче, после короткой размолвке я обозвал неприличными словами и его, и Иру. Напоследок сказав жене, чтоб забирала свои вещи и валила от меня на все четыре стороны. Что она уже на следующий день и сделала. Оставив меня одного, с разбитым в хлам сердцем, исковерканной судьбой и, не стану врать, пустыми стенами в моём родительском доме. С того дня я подал на развод, взял за свой счёт отпуск и тихо запил. Но не просто запил, а так смачно, что первые две недели начисто стёрлись из моей памяти. Через месяц пришла повестка в суд, куда я не поехал, так как был не в состоянии и нас с Ирой развели без моего участия. А когда, я понял, что пора останавливаться и стал мало-мальски приходить в себя, начался настоящий нервоз. Я клял жену, на чём свет стоит, обзывая её, почему-то Квазимодо. Метался по дому как загнанный зверь. И прочее, и прочее. Не знаю, но мне кажется с этого всё и началось.

Третья глава

Квазимодо

Не помню, тогда, во сколько я проснулся. День это был или ночь. Помню лишь, что от выпитого до этого, сильно болела голова, и трясло тело как будто под электрическим током. С трудом разомкнув глаза, я, первым делом оглядел стол в поисках остатков спиртного. К моему великому сожалению все бутылки из-под водки, до коих я мог дотянуться, оказались пустыми. И потому, пришедшие в негодность нервы тут же дали о себе знать;

– Ну, Квазимодо, ну сволочь!

В гневе закричал я. Как тут же опешил, ясно услышав в ответ;

– Чего орёшь? Здесь я!

Вначале я подумал, что мне показалось и, уже понизив тон, чуть тише провопил;

– Вот падла, уже чудиться начала.

На что опять, совершенно отчётливо, с противоположенного конца стола, услышал;

– Будешь так пить, почудится что угодно.

Я, собрав остатки силы, поднялся, сев на кровать и посмотрел в ту сторону, откуда доносился неприятный, скрипучий голос. Но когда увидел там безобразного, лохматого, в старых отрепьях, горбуна, сразу напрочь лишился не только голоса и хмели, но даже головной и сердечной боли, коей немилосердно страдал все предыдущие дни. Не скажу, сколько времени я просидел в таком неподвижном состоянии, пристально рассматривая гостя. Мне показалось это время вечностью. Когда он первым глухо произнёс;

– Ну что, так и будем глазеть друг на друга? Привет Вань!

– Ты кто?

Чуть дыша, наконец-то, вымолвил я.

– Тот, кого ты так убедительно звал.

Зевая произнёс горбун, одновременно шаря маленькими глазками по мне.

– Кого звал?

Не унимался с вопросами я. И гость, немного нервничая, стал нехотя мне объяснять своё появление.

– Меня зовут Квазимодо! На протяжении двух недель ты так настойчиво произносишь моё имя, приглашая в гости, что мне официально выдали разрешение посетить тебя. Ну и, при возможности, помочь твоему несчастью. Мне это делать, поверь, не в первой. И не удивляйся, пожалуйста, моему виду. Каким ты меня представлял себе, таким я и явился. Надеюсь, я понятно изложил своё появление.

– Да!

Пересохшим ртом невнятно прохрипел я.

– На, промочи рот. Тут кое-что ещё осталось. А то концы ненароком кинешь раньше времени. Мне этого не простят.

Оценив мою беспомощность, вымолвил горбун, подтолкнув корявыми пальцами остатки спиртного в одной из бутылки, стоявшей на столе. Дрожащей рукой я поднёс горлышко к губам и жадно вылакал из неё все остатки. По венам тут же побежала живительная спиртовая влага, отчего немного придя в себя, я, уже более смело спросил собеседника;

– Ну и что делать будем, Квазимодо?

– Вот это другое дело!

Одобрительно заметил он, продолжив;

– Запомни Ваня! Чтобы женщины тебя любили, а окружающие уважали, необходимо добиться двух вещей.

– Каких? Вразуми, советник?

Совсем осмелев, перебил его я. На что тот, совершенно спокойно ответил;

– Богатство и власть!

– Что?

Недоверчиво пробормотал я.

– Да! Да! Богатство и власть! Именно они делают человека свободным, независимым и счастливым!

Невозмутимо повторил он.

Четвёртая глава

Первый фокус

Немного пообщавшись с удивительным гостем, я немного смирился с мыслью, что это всё происходит наяву. Однако чтобы ещё раз убедиться на месте ли мой разум, я с трудом поднялся на ноги и обошёл стол, приблизившись вплотную к горбуну со спины. Тот, как прежде, неподвижно сидел на стуле, ожидая моих действий. Тогда я осторожно протянул к нему руку, которая тут же прошла через него словно через вязкое масло, ощутив пальцами край стола перед гостем, отчего я со страхом отпрянул назад, громко воскликнув;

– Чёрт возьми!

– Ваня, тебя не понять? То ты меня зовёшь в гости к себе, то напрашиваешься к чёрту. Ты уж определись?

Тем же спокойным тоном промолвил Квазимодо и я неистово стал плевать себе через левое плечо, стараясь избавиться от наваждения. Но не тут-то было, оно лишь громко захохотало, будто издеваясь надо мной. Я с ужасом отпрянул ещё дальше, к кровати. Боясь, что гость рассердится за мой поступок, набросившись на меня. Но тот, успокоившись, пристально взглянул на меня и по-дружески произнёс;

– Ваня, никто, кроме тебя не видит меня. Ты меня вызвал, ты меня и видишь. Так что давай, заканчивай ломать здесь комедию. У нас завтра много дел. Тебе надо хорошенько выспаться, чтобы прилично выглядеть. Но перед этим я тебе рекомендую сходить к соседке напротив и взять четвёрочку опохмелиться. Больше не надо. Иначе будет продолжение запоя. Ты меня понял?

– Но она не гонит.

Попытался я перечить. Однако горбун невозмутимо заметил;

– Какой ты наивный? Если она не продаёт, значит не гонит? Она прямо сейчас разливает отогнанный самогон по бутылкам. Пока муж строит сарай у кума. Иди смело. Тебе она не откажет.

– А если откажет?

Снова не согласился я.

– Скажи ей, что знаешь, где хранится ворованное зерно. Кстати, пусть перепрячет, а не то мыши в копне за домом окончательно испортят его.

Я ухмыльнулся, однако повинуясь его указаниям, натянул брюки, накинул рубашку и в башмаках на босу ногу вышел из дому.

– Вот бестия!

Думал я,

– как от него избавиться?

Но тут, в ушах что-то булькнуло, и я услышал голос Квазимоды;

– Ваня! Не думай слишком много. Голова болеть будет. И не удивляйся, если обнаружишь в себе некоторые способности. Не могу же я везде быть с тобой.

От этих слов я перешёл на бег и вскоре уже громко стучал в окно соседки, потому как в дверь, я знал по опыту, достучаться было невозможно. Через некоторое время старчески скрипнул ржавый замок и в дверном проёме появился силуэт женщины, в грязном фартуке поверх замусоленной синей кофты.

– Чего тебе?

Не здороваясь, грубо спросила она.

– У тебя выпить есть?

Обоюдно не поприветствовав её, отозвался я. Соседка замешкалась в нерешительности. В глазах появился некоторый испуг. Однако она, не подав виду так же грубо поинтересовалась;

– С какого перепугу ты решил, что у меня есть глыжка.

И тут я, словно в доме не было стен, увидел стоявший на табуретах в кухне самогонный аппарат из коего, в трёхлитровую стеклянную банку, тонкой струйкой стекала живительная влага. Рядом с ним сидел жирный кот, внимательно наблюдая за этим действием, вытянув вперёд лапу возможно для снятия пробы, и я, не придумав ничего лучшего, выпалил;

– Щас кот, банку с самогоном смахнёт с табуретки. Иди, отгони.

Та, вначале, очумело вытаращила на меня глаза, но затем, придя в себя, опрометью кинулась в дом спасать дорогое зелье. Я же, не заходя в дом, с любопытством наблюдал за всем происходящим с порога. И конечно же видел как она отогнала любопытного кота, забежала в кладовку и вытащила с заначки пол-литровую бутыль, наполненную мутной жидкостью, после чего вернулась ко мне.

– Надысь выгнала, кум попросил.

Смущаясь, выговорила она,

– Так и быть тебя выручу. Но это, сам понимаешь, токмо между нами!

– Ну конечно Варвара! Как по-другому.

Успокоил я её,

– Кстати, зерно перепрячь! В копне мыши погрызут.

Добавил я, забирая зелье с ослабевших рук соседки. После чего, не спеша направился домой, чувствуя спиной, обалдевший её взгляд. Вернувшись, я не мешкая, отлил себе с бутылки сто пятьдесят грамм. В один присест выпил, занюхав тыльной стороной ладони и повернувшись к горбуну, переместившемуся к тому времени вместе с табуретом от стола к окну, выдохнув, заметил;

– Ну и фокусы у тебя. И про самогон верно, и про зерно не соврал. А как у меня получилось видеть сквозь стены?

– Толи ещё будет Ваня! Ложись-ка спать! Утро вечера мудрёнее! Так, кажется, в ваших сказках сказывается?

Усмехнувшись, проскрипел гость и отвернулся, уставившись в окно, ведущее на улицу. Я помедлил с минуту, после чего, разделся и завалился в кровать, тут же провалившись в глубокий сон.

Пятая глава

Игра

Проснулся я только утром следующего дня. Боясь оторвать голову от подушки, открыл глаза и несколько раз тряхнул ей. Но странное дело, она не болела. Осмелев я поднялся, и снова чудо. От былой слабости в руках и ногах остались одни воспоминания. Тогда я зашёл на кухню, включил газ, поставил чайник и вышел в прихожую, где налил воды в таз и, раздевшись, наконец-то, с удовольствием обмылся. После чего вычистил тщательно зубы, вернулся на кухню, налил себе ароматного чаю, достал с полки оставшиеся сухари и сев за стол с наслажденьем отхлебнул его с кружки;

– Приятного аппетита!

Послышался за спиной знакомый голос. Вздрогнув от неожиданности я, всё же, не испугался как прошлый раз, а повернув голову, как можно спокойнее, ответил;

– Спасибо! Я уж думал, что ты мне приснился.

– Ага! И Варварина бутылка самогону тоже?

С насмешкой вымолвил горбун, присаживаясь напротив.

– Чему сегодня учить будешь?

Поинтересовался опять я, обжигаясь, горячим чаем.

– Да ты не спеши. Пей осторожнее. До поезда ещё есть время. Надо возвращаться Ваня в жизнь. На работе тебя ценят, так что поверь мне, простят тебе твои маленькие шалости. Тем более, что в профкоме на твоё имя лежит направление на работу в райком.

Я неподдельно удивился, вытаращив на гостя глаза и тот, поняв мой немой вопрос, успокоил меня;

– Нет, Иван, я здесь не при чём. Оно пришло тебе вровень с началом твоего запоя. Я лишь убрал с дороги конкурента, отправив его с желтухой в больницу. Откуда он выпишется, ещё не раньше, чем через неделю. Так что не спеши Ваня. Пей свой чай спокойно.

Посмотрев внимательнее на вид горбуна, и, уже не скрывая улыбки, я не сдержавшись, задал новый вопрос, который, как мне казалось, поставит его в тупик;

– Как же ты успеешь за мной? Я быстро хожу.

– А ты не переживай особо за это. Я не опоздаю. Где нужно там ты меня и увидишь.

Вполне серьёзно проворчал на мои насмешки он. И я, удовлетворённый его ответом, качнув головой, хмыкнул;

– Ну, ну!

Вскоре, напевая себе что-то под нос, одновременно вспоминая недавние события, произошедшие со мной, я шагал, по знакомой с детства мне дороге к железнодорожной станции, где собиралась в ожидании электрички вся сельская молодёжь к коей по прибытию я и примкнул.

– Ну что? Скоротаем дорогу картишками?

Усевшись в электричке на обшарпанные сиденья, поинтересовался один из пассажиров.

– Раскидывай Димон! В сечку, давай, по десять копеек ставка.

Согласились попутчики сидевшие рядом с ним, среди которых, надо сказать, оказался и я.