Виталька медленно выехал со двора, стараясь все множащиеся перед глазами одинаковые объекты совместить в одно целое. Наибольшую трудность представлял проезд между шестью колоннами, преградившими путь машине при выезде на улицу. Проклиная сталинский социалистический ампир, Виталька разделил шесть на два и аккуратно протиснулся между третьей и четвертой колонной. Иначе говоря – между двумя имеющимися в наличии.

Район он не узнавал. Как будто эта тощая шлюха из терновского кабака увезла его куда-то как минимум в Казань, изнасиловала да там и бросила.

Если бы Виталька мог сейчас владеть мимикой и говорить, он наверняка бы поморщился и едко отчитал себя за очередной перебор при приеме похмельной «сотни». Потом поболтал бы сам с собой в машине, пожевал «Орбит», окончательно пришел бы в себя, купил бы наручные «Tissot» последней модели, нанял бы моторку да отправился на остров просить у Яши прощения. Все бы было хорошо – он был бы прощен, снова признан названым братом, после чего Медвежий загудел бы, как растревоженный улей… Все это было бы, если бы Штука, выезжая на широкую улицу, мог говорить и анализировать происходящие события.

Едва он вырулил на середину проспекта, который по-прежнему не узнавал, в двустах метрах от него, впереди по курсу, светанула фарами встречная машина. Проявляя чудеса мышления, Виталька подумал, что было бы очень хорошо, если бы встречное авто не принадлежало райотделу милиции или, что гораздо хуже, ГИБДД. От «районников» можно откупиться, сунув двадцать долларов. При этом можно даже не помнить, как тебя зовут. А эти фраера со светоотражающими надписями на спине обязательно поведут к машине и начнут составлять протокол. А потом опять вали к замначальнику городского ГИБДД и плати тому триста баксов, чтобы тот похерил протокол.

Вглядевшись, Виталька понял, что тревога напрасна. Фары приближающегося автомобиля по своей мощи походили на «мерседесовские». Терновские милиционеры еще не обнаглели до такой степени, чтобы выезжать на службу на «меринах».

Однако этот ублюдок на иномарке двигался по той же полосе, по которой ехал Штука.

– Подлец, пьяный он, что ли?.. – открыл рот Кусков, мгновенно наполнив салон непереносимой концентрацией водочного перегара.

На всякий случай Виталька посмотрел на дорогу из бокового окна. Вполне вероятно, что по встречной едет именно он. Однако проверка показала, что добросовестным участником дорожного движения является как раз он.

Сбросив скорость, Виталька пару раз щелкнул рычагом, переводя ближний свет фар на дальний. Если водила напротив задумался, то это лучший способ вернуть его с небес на дорогу.

Поразительное хамство! Встречный урод на иномарке не придумал ничего лучшего, как ответить Витальке тем же! Мол, очнись, придурок, – я-то правильно еду, а вот ты что творишь?!

– Не в Японию ли эта шалашовка меня завезла? – прошипел Штука и, подчиняясь какому-то одному ему понятному импульсу, добавил газу, вывернул руль влево и перестроился на полосу встречного движения.

Вероятно, поняв, что происходит что-то не так, стремительно приближающийся владелец мощной иномарки вернул свою машину на свою полосу – то есть опять на встречную для Витальки.

– Ну, не сука ли, а?! – вскипел Кусков, прижимая педаль подачи топлива к полику и выворачивая на «родную», правую, привычную для перемещения по дорогам России полосу движения.

Повернул и почти протрезвел. В тот момент, когда до столкновения оставалось чуть более двадцати метров, разогнавшийся до сумасшедшей скорости владелец приближающейся иномарки понял, что аварии не избежать, если снова не вернуться на встречную. На этой полосе они оказались с Виталькой практически одновременно…

– Ну, падла!! – успел рявкнуть Кусков. – Жив останусь – порву!..

Последнее, что он помнил, – это свой отчаянный рывок в сторону от уже приблизившейся машины…

Удар!!! Хлопок мгновенно раздувшейся подушки безопасности!

Тишина.

За окном – свист.

Еще удар!!!

Звон стекол, лязг ломающихся металлических частей машин!..

Его машина катится по какой-то идеально ровной поверхности и наконец останавливается.

После раздавшегося за окном свиста Виталька Кусков был уже без сознания от динамического удара. Последнее, о чем подумал его почти насмерть отравленный алкоголем мозг: «Если перелетел, значит, хорошо. Главное – не разбить голову, когда машина перевернется и врежется в какой-нибудь столб или автобусную остановку…»

Когда Виталька открыл глаза, он совершенно не понимал, где находится и что с ним произошло. Выбравшись из-под подушки, он с трудом открыл дверь, сразу уткнувшись во что-то мягкое и пахнущее новью. Еще пахло бензином, но это не в счет. Привыкнув к темноте, Кусков пощупал рукой стекло и понял, что на нем нет даже трещины.

«Странно»…

Растолкав плечами какие-то предметы, напоминающие парадный строй ватных солдат, он пробрался к капоту и так же – на ощупь – изучил и его. Если не считать треснувших фар и ободранного капота, машина была почти такой же, какой ее пригнали из Риги.

Повернувшись, Штука принялся ощупывать руками солдат, окруживших машину и его самого плотным кольцом.

– Что за лабуда?.. Польты, польты… Польты… Я что, в барачной раздевалке?..

Только для раздевалки в бараке это было чересчур круто. Вешалки, на которых висели фуфайки и пальто, были даже на ощупь лакированными и ухоженными. И – никаких крючков. Все фуфайки висели на плечиках.

– Да где я, мать твою?!! – заорал взбешенный Штука. – Где это мурло помойное на иномарке?!! Э-э-эй!! Где я?!!

– На первом этаже, – сообщил ему спокойный голос. – В отделе женской верхней одежды, если тебе нужно знать абсолютно точно. Ну-ка, вылазь наружу, Шумахер! И веди с собой всех, кто там еще с тобой приодеться решил. Будем разговоры разговаривать!

Виталька в полной темноте нахмурился и скрежетнул зубами.

– Это что за лох там болтает?! Щщща-а-ассс…

Расталкивая в сторону непонятные пальто, он сантиметр за сантиметром стал продвигаться в сторону голоса.

Едва он откинул последний кусок драпа, как ему в лицо ударил слепящий свет. Реакция была заторможена, поэтому Виталька сначала медленно отвернулся, потом закрыл лицо руками, а уже затем повернулся.

– Милиция, товарищ водитель автомашины номер 222! Покажите руки, чтобы их было видно!

Свет исчез, Штука убрал от лица руку и всмотрелся в темноту.

– Вы один?

Виталька молчал и студенистым взглядом смотрел на синий «глаз» на борту белой «пятерки» и надпись – «Вневедомственная охрана».

– Да он пьяный! – раздался второй голос.

Виталька, понимая, кто перед ним держит автоматы, решительно замотал головой. Хотелось возразить более убедительно, но язык опять отказал.

– Конечно, пьяный, – повторил голос. – Михаил, смотри, да он лыка не вяжет! Ну-ка, иди сюда! Как фамилия?!

Кусков помолчал, похмурился, поиграл желваками, развернулся и пошел прочь. Уверенно пошел, но не прямо.

– Ну-ка, держи, Саня, этого наглеца! – послышалось за спиной Витальки. – Вот хам!..

– Ты почто в универмаг заехал?!

Штука, сидящий на земле, поднес к лицу обе руки. Одну не мог – на запястьях были наручники. Вытер кровь, сочащуюся из носа.

– В какой уни… вермаг?

– А это что?! – Один из сержантов ткнул стволом автомата в то место, откуда совсем недавно вышел Виталька. – Что это?! Охраняемый подземный гараж, по-твоему?!

Кусков посмотрел на пробоину, напоминающую повреждение на «Титанике», и поднял глаза. Потом посмотрел еще выше. И после – уже на крышу дома. В его глазах отражался изумленный ужас.

– Это что я… Это я… в творение… Бе… блин… нуа?!! Я в универсальный универмаг «Центральный» типа… попал?.. В отдел женских… верхних пальто, что ли?.. Ой-йе-о-о-о…

И схватился, как араб, за голову.

Ребятам из охраны оставалось лишь вызвать ГИБДД и сообщить о ЧП директору «Центрального».

– А где эта сволочь на импортной «помойке»?!! – вдруг заорал Виталька, вспомнив, что в подобных ситуациях лучше всего быстро найти крайнего. – Это из-за этого урода я… в нерукотворный… в галантерею…

– Сань, и врачей еще вызови, – помолчав, добавил младший из сержантов. Отошел в сторону и сухо сплюнул на асфальт с двумя жирными следами от широких «мерседесовских» колес. – Кто мне объяснит, что можно делать в четыре часа утра в универмаге, на машине, в состоянии белой горячки?

Рация работала из рук вон плохо. Старший говорил об этом командиру взвода Максакову еще вчера, однако тот опять отмахнулся. А как экипажу вневедомственной охраны работать без рации?! Это все равно что проктологу работать без резиновых перчаток…

Пока старший стучал тангентой о крыло, подвергая ее таким образом срочному ремонту, младший из сержантов от нечего делать зашел внутрь пробоины, и вскоре оттуда послышался щелчок открываемого запора багажника.

Через минуту младший сержант вышел, быстрым шагом подошел к старшему смены и отвел его от хозяина «Мерседеса».

– Сань, это тот самый… У него в багажнике «АКС»…

– Что?!

Младший покусал губу, словно от этого зависела чистота его речи, и по слогам повторил:

– У него в багажнике автомат Калашникова. АК. Без приклада. Значит – «АКС».

Два часа назад все находящиеся неподалеку экипажи были срочно направлены по вызову к Центральному железнодорожному вокзалу. Побывали у вокзала, подчинившись приказу, и эти сержанты.

Там, на путях, был обнаружен труп человека. На случайно выпавшего из вагона, по пьяни, он был похож мало. Одет не по-вагонному: вместо шлепанцев – туфли от Бергуччи по сто долларов каждая, льняная рубашка, выглаженные, словно наточенные перед боем сабли, брюки, а в карманах – ассорти преуспевающего человека: около пятисот долларов, пара тысяч в рублях и – о чудо! – паспорт! На имя Ефикова Ивана Викторовича. Это сочетание имени-отчества и фамилии не могло сказать для сержантов из ЛОВД ровным счетом ничего. Ефиков, так Ефиков. Иван Викторович, так нет вопросов… Заволновались после сообщения в местном УБОП. Они-то и прояснили ситуацию. Оказывается, Ефиков и Эфиоп – это одно лицо. Ефикова никто не знает, а вот Эфиопа не знать – грех. После добровольной отставки владельца сети казино и подобных игровых изб Измайлова этот пост тут же занял Эфиоп. Он и казино все переименовал таким образом, чтобы никто, даже с пьяных глаз, не перепутал, кому они принадлежат: «Третья Пирамида», «Сфинкс», «Хеопс» и еще три в том же духе.

Теперь этот арабист лежал между шестнадцатой и семнадцатой рельсами, напоминая своим видом человека, перед носом которого сорвали банк. Какой-то подонок расстрелял гражданина Ефикова из автомата Калашникова калибром 5,45 мм и растворился в пахнущем креозотом воздухе железнодорожного вокзала. Вот такая