Читать книгу «Плохой хороший мент» онлайн полностью📖 — Вячеслава Денисова — MyBook.
image
cover

– Шмонали, – заверили «ботинки», однако подошли к Артуру.

Появились две руки и резко перевернули его на спину.

– Что там? – спросил мужчина лет сорока в сером костюме и черной рубашке – «командующий».

Наконец у Веденеева появилась возможность видеть лица всех присутствующих.

– Ох, ни хера себе! – воскликнул молодцеватый собровец, рассматривая служебное удостоверение Артура.

– Неси сюда, – приказал старший.

Подождав, пока руоповец изучит его удостоверение, сыщик кивнул на изъятые в ходе осмотра вещественные доказательства:

– А вон в той куче дерьма лежит мое табельное оружие. Может, поговорим об этом?

– Обязательно, – задумчиво пообещал старший и повернулся к подчиненным. – Этих двоих и этого, – он указал пальцем на сыщика, – в машины и к нам, в Управление. Оформить, рассадить по разным камерам. Да, чуть не забыл, мента – в отдельную, чтоб один сидел.

Артур почувствовал, как четыре сильные руки оторвали его от пола и поставили на ноги.

– Мне нужно кое-что срочно вам сказать! – заявил Веденеев.

– Потом скажешь, – парировал «старший». – Времени будет предостаточно. Мы как раз собираемся весь день потратить на разговоры с вами.

– Но «потом» – это будет поздно!

– Для кого? – насмешливо спросил руоповец. – Для тебя? Но мы-то никуда не торопимся.

…Когда Артура выводили из подъезда, у крыльца собралась внушительная толпа, своим видом показывая правоту того факта, что русский народ – не такой, как все остальные. Во всех странах мира люди, услышав выстрелы, стараются как можно быстрее покинуть это место, чтобы остаться в живых. И только русские, давя друг друга, будут бежать туда, где что-то взорвалось или что-то выстрелило. Чтобы посмотреть.

На дороге у дома стояла белая «девятка» с уже заглушенным двигателем, и рядом с ней, на газоне, лежал молодой человек в спортивном костюме. Его руки были заведены за спину и соединены наручниками. Около него прохаживались три человека, очень похожие на сотрудников РУОПа…

«А вот и четвертый… – усмехнулся про себя Артур, когда его запихивали в служебную «Волгу». – Нет, так не бывает. Этого не может быть. Все сейчас выяснится. А про Француза пока придется забыть…»

Сидя на заднем сиденье, Артур глянул в зеркало заднего вида и ужаснулся – таким он себя увидел в зеркале Инги, когда находился в каком-то болезненном забытье.

«Она не могла сказать мне, что не пойдет со мной. Я нравлюсь ей… Боже мой, а как она нравится мне! И нет у нее никаких зеркал в кабинете!»

Заметив, как к подъезду подъехали «Жигули» районной прокуратуры, Веденеев стиснул от стыда зубы и наклонил голову. Необъяснимая ярость и ненависть к этому холеному «начальнику» и его «исполнителям» охватила каждую клетку его тела.

Кто дал им право так поступать с ним, не разобравшись?! Что они мнят о себе? Ладно, доедем до вашего чертова Управления… поговорим.

* * *

Представляться в дежурной части РУОПа Артур отказался, вспомнив, что его служебное удостоверение осталось у полнолицего руоповца. Еще не хватало, чтобы в их «форме восемь» – журнале учета задержанных – значилась его фамилия! Он лишь сказал дежурному в камуфляже, что является сотрудником уголовного розыска, и потребовал отвести его к начальнику либо его заместителю.

– И еще вы должны сообщить моему руководству, что я нахожусь у вас. Причем вы должны это сделать немедленно.

В ответ он получил несколько ударов с просьбой «утихомириться по-хорошему».

– Скажи спасибо, что тебя, мудака, не разрешили в общую «хату» посадить…

– А что ты понимаешь в этом? – спросил Артур и сплюнул сгусток крови на белый мрамор пола, прекрасно зная, что эти люди тотчас потеряют над собой контроль. С потерей контроля исчезает логика в поступках и чувство морального превосходства, появляется бешенство и чувство силы. Самая худшая замена из всех существующих.

– Ты, падла, мент продажный! Пол помыть хочешь?! Да я тебя!..

– Что ты меня? Ну, что ты меня? Еще ударишь, что ли? Через час-полтора, когда все встанет на свои места, ты вылетишь с работы за превышение служебных полномочий. Уж я-то расстараюсь. А сейчас давай сади меня в камеру. – Артур еще раз сплюнул на пол, теперь уже под ноги дежурному, повернулся лицом к стене и заложил руки за спину.

Дежурный отодвинул металлическую щеколду на двери пустой камеры и втолкнул Веденеева внутрь.

Артуру хотелось верить, что вместе с грохотом закрываемой за его спиной двери наступит его пробуждение и он забудет обо всем этом, как об ужасном ночном кошмаре. Но пробуждение не настало.

Сев на отполированную сотнями преступных задниц узкую скамейку, сыщик стал прикидывать все «за» и «против» своего положения.

Нет сомнений в том, что он оказался в ненужное время в ненужном месте. Поэтому с ним отработали, как с материалом. Этим ребятам из РУОПа, а точнее – одному, главному, тому полнолицему, если он, конечно, не дурак и не верит на самом деле, что Артур – подельник в квартирном разбое, сейчас придется выбирать из двух вариантов. Либо делиться с ним раскрытием тяжкого преступления, так как задержание они проводили одновременно, хотя и без взаимодействия, либо пойти на опасную, но стоящую свеч игру – доказать всем соучастие сотрудника милиции в совершении преступления.

«Если он предпримет первое, то ему придется уговорить меня не мешать «отрабатывать» этих троих. Извини, дескать, старик, мы погорячились, но кто знал, что ты хороший парень? Никто ведь не знал, правильно? Поэтому давай сделаем так: чтобы у тебя не было неприятностей, ведь все-таки ты задержан в квартире с оружием в руках, вместе с преступной группой, ты «отойди» в сторону и не мешай, хорошо? Эта «группа» – моя, и мне с ней работать. А что помог – молодец».

Артур поймал себя на мысли, что вторая его версия – самая нереальная. Как этот руоповец будет объяснять тот факт, что милицию на самом деле никто не вызывал, что квартира эта – обычная «ловушка» и что разбой на самом деле был просто спровоцирован людьми РУОПа? Ведь Артур – сотрудник милиции, оперативник, он эту «кухню» знает от и до! И, защищая себя, он полностью развалит дело, не дав ему даже дойти до суда, оказав таким образом помощь настоящим преступникам! Нет, такую игру полнолицый не потянет. РУОП не занимается расследованиями. Они возбудят уголовное дело и передадут его для проведения следствия – по территориальности – в следственный отдел его, Веденеева, района. То есть к «своим» для сыщика. Тогда у руоповца вообще не будет никаких шансов, потому что сразу все станет на свои места. Нет, так рисковать полнолицый не будет. А за проведенную операцию, в ходе которой потерпевшим нанесен вред здоровью, по голове не погладят. Если же еще учесть, что операция основана на провокации и при задержании погиб подозреваемый, не успев дать показаний, это вообще – «атас»! Что будет, если сейчас на допросе эти оставшиеся в живых разбойники окажутся умными мальчиками и подпишутся под показаниями, что ворвались они в эту квартиру, потому что какая-то бабушка на улице им сказала, что в этой квартире насилуют девушку, и они бросились ее спасать?! Ведь их «хапнули», когда они только вошли и не успели ничего потребовать! Маски?.. А кто сказал, что это маски? В каком законе написано, что запрещается носить на голове женские чулки? Разве в Уголовном кодексе есть статья, в которой понятие «маска» является квалифицирующим признаком совершенного преступления?

Артур отбросил этот вариант как отработанный и вспомнил, как вел себя полнолицый там, в квартире… Четкие действия, причем шаблонные, схематичные, уверенность в успехе, самодовольство…

«Твою мать! – с ужасом подумал Веденеев, – а если он и в самом деле дурак?!»

Это был худший из вариантов. Если действительно этот руоповский опер уверен, что Артур – член преступной группы и будет всеми своими дурацкими силами это доказывать?

«Дураки, конечно, есть везде. И в нашем Управлении, и в РУОПе. Медицинская комиссия УВД в этом отношении работает спустя рукава. Но, слава богу, кроме дураков есть еще умные и дальновидные люди. А в этой организации их должно быть значительно больше, чем в любой другой силовой структуре… Защититься я, конечно, смогу – это не проблема при условии, что все будет законно. Но вот как поведет себя этот парень?»

Считаться с Артуром будут, обязательно будут. Как-никак он – офицер уголовного розыска. Зная это, полнолицый скоро подъедет, не дожидаясь, пока пройдет три часа, отведенных на установление личности задержанного.

Наручники с Веденеева сняли вместе со шнурками и брючным ремнем. Хотелось курить. Так хотелось, как, наверное, не хотелось никогда в жизни. Болела от ударов голова – на затылке кровь уже запеклась, но из рассеченной надбровной дуги то и дело соскальзывали на щеку маленькие алые капли. Еще через пятнадцать минут духота и солоноватый привкус во рту сделали свое дело – захотелось пить.

Артур подошел к двери и пнул по ней ногой.

– Что случилось? – поинтересовался дежурный.

– Своди в туалет.

Дверь с грохотом распахнулась, и Веденеев зажмурился от яркого света, ударившего в лицо.

– Давай руки, – спокойно распорядился дежурный и защелкнул браслеты на вытянутых запястьях сыщика.

Дорога в туалет через коридор показалась Артуру длинной, как жизнь. От стыда и незаслуженного позора ему хотелось провалиться сквозь пол куда-нибудь вниз, в подвал, где только мышам и тараканам будет наплевать, кто ты – сыщик или преступник.

Выпив из-под крана, как показалось Артуру литра два воды, он, как смог, отмылся от крови и закрыл кран. Обернувшись, опер с удивлением увидел, что дежурный протягивает ему белоснежное вафельное полотенце.

– Откуда такая забота? – поинтересовался Веденеев. – Или здесь сервис такой: сначала морду бьют, потом полотенце предлагают?

– Это мое личное полотенце.

– Только не говори, что ты меня полюбил с первого взгляда! Я это ненавижу. Или ты реально воспринял мои предыдущие угрозы?

– Ни первое, ни второе. Твоя фамилия – Веденеев?

– Допустим.

– Работаешь в Зареченском районном Управлении?

– Тебе кто-то отписал отдельное поручение для производства допроса?

– Ты зимой раскрыл квартирную кражу у моей сестры. Тогда все вещи обратно вернулись. Не успел тебя поблагодарить. Хорошее быстро забывается…

– Ну вот и поблагодарил.

– Не обижайся, я не знал, кто ты. Сюда разных привозят.

– Тогда, наверное, к ним и относиться нужно по-разному, правда?

Дежурный помедлил, не ответив на этот вопрос, и, приняв от Артура мокрое окровавленное полотенце, спросил:

– Чем я могу помочь тебе, не выходя…

– …за рамки своих должностных полномочий? – закончил за него Веденеев.

Тот довольно кивнул головой, видя, что не нужно произносить вслух такую идиотскую в данной ситуации фразу.

– Дай сигарету.

Руоповец вытащил из камуфляжа, откуда-то из рукава, пачку «Парламента», сунул в нее зажигалку и опустил пачку в карман веденеевских джинсов.

– Если что-нибудь нужно будет еще – дай знать.

– Обязательно дам, старина. Только попозже. А за сигареты – спасибо.

Сидя в камере, с удовольствием затягиваясь дымом хорошей сигареты, Артур почувствовал, что готов к любому разговору, к любым неожиданностям. Обычный покой и сдержанность вновь обрели себя в каждой клетке его тела. Он даже удивился самому себе, когда понял, что обдумывает не свое сегодняшнее положение, а как он с такой мордой пойдет завтра с Ингой на пляж.

Он увлекся ею давно, два года назад, как она только перевелась в Управление из районного отдела. Инга привлекала его не столько своей красотой, сколько умением держаться. Артур ни разу не видел ее хихикающей в компании пустоголовых управленческих сплетниц. У нее, безусловно, были подружки на работе, но ее дружба и общение были ненавязчивы для окружающих, просты и спокойны.

Артур был уверен, что, будь он даже писаным красавцем, такой девочке, как Инга Асмолова, нет необходимости заводить служебные романы, и это доводило его до бессонниц. Зачем ей нужен какой-то опер, сыщик, если с ее природным умом и красотой она достойна гораздо большего?

Убеждая самого себя в неотвратимости этой, такой дорогой для него потери, Артур попытался превратить свои чувства в просто дружеское отношение к девушке, то есть обмануть самого себя. Это значило, что Инга должна воспринимать все его слова и случайные встречи, не замечая их глубокого смысла, просто поговорили друзья, сослуживцы – вот и все. Но, приняв умом тот факт, что он для этого должен вести себя по отношению к ней так же, как и все мужики в Управлении, Артур почувствовал, как забастовало его сердце. И тогда он пошел на один, самый верный, по его мнению, шаг – стал ее избегать.

Артур прятался от нее, как ребенок, боясь только одного – пусть лучше его чувства постепенно угаснут, притупятся и со временем исчезнут, чем мгновенно умрут, осмеянные и отвергнутые. Сыщик, который не боялся никого и ничего, испытывал страх перед возможностью встретиться с Ингой где-нибудь в коридоре.

Но разве могут забыться такие чувства?! Их можно только неумело скрывать, разрывая себе душу и отравляя жизнь. Но подавить их нельзя… Поэтому в восемнадцать ноль-ноль, в конце каждого рабочего дня, Артур с безнадегой прилипал лбом к вечно холодному стеклу окна, выходящему на площадку перед центральным входом в Управление, чтобы с третьего этажа посмотреть, как из дверей выходит до сумасшествия красивая девушка и как она, перекинув через плечо ремешок сумочки, идет домой…

«Да как же с такой рожей завтра на пляж-то идти?!»

В очередной раз подосадовать на сей факт ему помешал металлический стук открываемой дверной щеколды.

Наученный опытом, Артур прикрыл рукой глаза и опустил голову, чтобы опять не ослепнуть от яркого света.

– Веденеев, на выход, – прозвучал до боли знакомый голос полнолицего.

Не «выходи», не «пойдем», а именно «на выход». От казенности этой команды у Артура резануло слух.

«Он что, действительно, дурак, что ли?.. Или рисуется?»

– Руки, – опять приказал полнолицый, вытаскивая наручники.

– Вы в своем уме? – осторожно спросил Веденеев.