– Мои ребята в один голос твердят, что икра хорошая. Вполне съедобная. Браконьеры ею торгуют. И население наше, и туристы московские пользуются, ни один не умер, не заболел. Ну пронесёт того или другого иной раз. Так у нас понос и дизентерия сплошь и рядом. До сих пор водопроводов в отдалённых районах как не было, так и нет…

– Ты о своих проблемах больше бы беспокоился, – тихо, но жёстко осадил говоруна секретарь. – Обком партии и облисполком решают эту задачу, и население отдалённых мест области скоро забудет о временных неудобствах.

– Виноват, Леонид Александрович! – опомнился Максинов. – Увлёкся. Санитарная служба проклятущая в башке сидит, не поддаётся на уговоры. А икру губят.

– Уверен, что уничтожают её твои хитроумные работнички?

– Актируют. Всё, как положено. Комиссионно оформляют с понятыми и с теми же санитарными врачами. Без их заключения ни-ни! Закапывают в землю подальше от населённых пунктов. Жгут. Да я же вам докладывал, – генерал забеспокоился.

– И жгут даже? – не заметил его замешательства секретарь.

– В печах.

– Горит?

– Кто?

– Икра-то?

– Ещё как!

– Проверял?

– Не понял? – опешил генерал.

– Проверял, говорю, икру действительно твои работники уничтожают?

– Нет, – растерялся генерал.

– Проверь. Тогда знать будешь. Сними на фотоплёнку, а потом доложишь, – голос Боронина бил в самое сердце генерала. – А то опередят тебя.

Максинов позеленел, обмяк на стуле:

– А вам откуда известно, Леонид Александрович, о проверке?

– Не дремлем.

– Мне на днях доверенный человек из главка сообщил, – мямлил Максинов, потерявшись, – а вам, оказывается, давно всё известно…

– Голову не ломай попусту, – перебил Боронин, – откуда, да почему? Тебе какая разница? Выкладывай, зачем пришёл?

– Ну как же, Леонид Александрович… – заёрзал на стуле Максинов. – У меня оперативная информация. Я толком-то ничего и не знаю. Источник доложил, что послана в область проверка. Тьфу! Что я говорю! Может, в другой кабинет перейдём, Леонид Александрович…

– Что?

– Удобно ли у вас в кабинете?.. О таких вещах?

– Вот она милицейская душа! – выругался Боронин. – Себе давно верить перестал и нас подозреваешь! Нет прослушки у меня в обкоме партии! Не было и нет!

– Я не сомневался, Леонид Александрович, – смутился генерал. – Я так… Насчёт иной… свободной обстановки…

– Какая ещё тебе иная обстановка понадобилась! Ты чего мелешь? – Боронин сорвался, хотя никогда не позволял истерик, наоборот, все знали, чем пуще был его гнев, тем тише становился голос. Ужасные слова провинившемуся: «Сдай партийный билет», – он произносил почти шёпотом, в мёртвой тишине. И все цепенели.

Бледный генерал подскочил на ноги, а Боронин вцепился обеими руками в стол так, что выступили жилы.

– Виноват, товарищ первый секретарь обкома партии! – почти выкрикнул генерал. – Неправильно выразился.

– Совсем свихнулся, – после длительной паузы, встав и отходя к окну, буркнул Боронин. – Забываешь, где находишься.

– Виноват, товарищ первый секретарь!

– Что заладил одно и то же?.. Садись… Продолжай… Откуда, говоришь, весть?

– Из ведомства Андропова, – заёрзал на стуле тот. – По старым каналам.

– Не будет у тебя скоро никаких каналов. Ни старых, ни новых, – резко оборвал его Боронин. – Андропов – это тебе не Семичастный, про пустые проверки, заканчивающиеся показушными хвалебными рапортами да застольными пьянками, забудь! И на меня не надейся. Другие люди в главк пришли, в ЦК партии тоже ералаш, да и не собираюсь я твоих шельмецов защищать!..

Генерал не поднимал опущенной головы, лишь скрежетал зубами.

– Ну как же, Леонид Александрович, – едва выдавил он. – А Думенков? Иван в Москве позиции имеет…

– Забудь про Ивана. Андропов и носа не даст ему сунуть в эти дела. Тем более сейчас, когда завязалась эта катавасия. Про операцию «Океан» наслышан?

Генерал вытянулся, качнув головой.

– На личный контроль Андропов взял и расследование дела на заворовавшегося директора нашего рыбзавода! – топнул секретарь ногой. – Я в дурацкой ситуации оказался: партбюро назначил, готовился сам лишить партбилета прохвоста, а Андропов опередил, в каталажку его законопатил вместе с партбилетом. Дал понять, что обрубит руки всем, кто защищать вздумает или дорогу перебегать. Когда это было, чтобы арестовывали таких людей с партбилетом в кармане?! Будь ты трижды чекист?.. А ты на Ивана в Москве надеешься… он же хозяйственник… путёвку тебе за границу достать сможет, а в остальном… – Боронин вяло махнул рукой. – Поезд ушёл. Ты лучше откройся, чего сам перепугался?.. Что натворил, генерал?

– Проверка секретная, Леонид Александрович.

– А какой же ей быть?

– Ну… Никто ничего в нашем министерстве толком не знает.

– Ещё бы! Станет Андропов докладывать Щёлокову?.. Так и скажет, что полез дерьмо выгребать у его подчинённых? Ну, ты, брат, фантазёр, оказывается! Или идеалист? Проверься у своих лекарей, – и опять махнул рукой. – Впрочем, у них правды не найти, у тебя там все – кто брат, кто сват…

– Виноват, Леонид Александрович, – буркнул генерал. – Разберусь.

– Поздно разбираться. В другом месте пожар, а ты не заешь, где и как тушить.

Максинов подавленно переминался с ноги на ногу.

– Сядь, – скомандовал секретарь. – Что конкретно известно о проверке? От кого?

Максинов замялся, опустил бегающие глаза.

– Говори, говори. Я сравню со своими данными. Ты же понял, что мне звоночек тоже был, но не из деревни Сукино.

– По распоряжению Андропова сформирована специальная бригада отборных чекистов, – неуверенно начал генерал. – Их задача внедриться в милицейские подразделения и выявить лиц, связанных с расхитителями рыбы ценных пород и чёрной икры.

– Давно пора. С коррупцией только так.

– Мелкие их группы отправятся контролировать провоз икры теплоходами и поездами…

– Облава настоящая! – хмуро поёжился секретарь, словно его обдало холодным ветром.

– Свои на своих пошли! – взвизгнул генерал. – Это же война начнётся!

– Заблуждаешься, – хмыкнул секретарь. – Андропов давно объявил войну вашему министру. Пощады не ждите. И ты забыл, что ваши балбесы сами начали, вспомни – на железной дороге майора КГБ отправили на тот свет. Кто ж такое простит?

– По пьянке там всё получилось, да и сурово наказал всех министр, – оправдываясь, затараторил генерал.

– Ложь! – ударил ладошкой по столу секретарь обкома. – Всё к тому шло, распустил Щёлоков вашу братию и вы хорошо это знаете. Чуткие носы у крыс! – Боронин поморщился и резко сменил тему. – Ты мне скажи, были какие-то происшествия на туристических теплоходах?.. Задержания с икрой в поездах?..

– Такого добра хватает, – уныло опустил глаза генерал. – Десятки задержаний за сутки только на поездах.

– Икра?

– И рыба, и икра.

– А на реке?

– Здесь больше, но недавно случай был, – запнулся генерал. – Не успел вам доложить. Пропал пассажир с теплохода на подходе к городу, а чрез несколько дней его труп обнаружили близ острова Безымянный.

– Это ж дикий пляж, – возразил Боронин. – Никак до него руки не доходят, а ведь там весь город, считай, купается.

– Труп сброшен с теплохода, – тише добавил генерал. – Обнаружены признаки насильственной смерти. Ударили старика по затылку.

– Личность установили? Причины?.. – зло вскинулся секретарь.

– Проверяем… Пока нет ничего, но команда этого теплохода уже попадалась с провозом икры. Судили отдельных…

– Разбирайтесь! – Боронин нервно дёрнулся. – Да подгони своих с убитым. Астраханец?

– Похоже, турист. К нам ехал. Загвоздка в том, что ни вещей, ни документов в каюте не обнаружено, а человек пожилой по описанию. К тому же шум был на верхней палубе, откуда и сбросили тело. Есть подозрения, что прознал каким-то образом потерпевший про делишки команды. Но теплоход перевернули вверх дном мои ребята, однако ничего найти не удалось. Если и везли икру, то успели сгрузить где-то на берег, прежде чем в городе причалить.

– Лично докладывай мне о розыске! И ежедневно!

Боронин снова тяжело встал, опять отошёл к окну, распахнул его. Горячий воздух, ворвавшись в кабинет, не освежал. Засиделся он с этой бестолочью, а ведь когда-то казался тот мудрым и с виду – седой весь, мундир в орденах, слепят блеском, сияют… В висках стучало, словно от удара, разболелась голова, и Боронин начал ладонями массировать затылок. В спину генерал твердил о мерах, предпринимаемых по розыску, о рейдах по пресечению провоза запрещённого продукта на теплоходах и в поездах…

«Что он орёт-то? – подумал Боронин. – Раньше за ним не замечалось… Нет, с трибуны он всегда орал, его жесты, жёсткие реплики, резкие хлопки ладонями в нужных местах на совещаниях когда-то нравились. Стакан с водой вздрагивал, начальники райотделов под столы лезли, так никли их головы, менялись лица высоких приглашённых. Боялись генерала… Но это тогда и там, на разносных докладах, а здесь?.. У него в кабинете?.. Чего он долбит монотонным голосом?.. Почему все милицейские и армейские чиновники все орут, словно с глухими общаются? Вот прокурор области Игорушкин никогда в этом не замечался. Ведёт себя ровно в любой ситуации, даже когда о неприятных вещах говорит. Наоборот, понижает тон… О чём бубнит генерал?..»

– Насколько точны ваши догадки? – перебил его Боронин. – На чём базируются вообще ваши версии? Не улавливаю мысли.

– Были показания художника, подружившегося с ним на теплоходе. Тоже старика. Меняет он их то в одну, то в другую сторону. Боится или ещё чего… прока никакого.

– Плохо!

– Сообщение к нам значительно запоздало, – начал оправдываться генерал.

– Вполне возможно, что люди Андропова, эти, как вы их назвали, «группки» уже у нас в области. – Боронин костяшками пальцев постучал по подоконнику. – У вас под носом, генерал. На вашем месте я бы поторопился воспользоваться другими каналами.

– Не понял?..

– Слетай к Юрию Михайловичу, – металл прорезался в голосе секретаря обкома, – пусть замолвит за тебя министру, а то и тестю поклонится.

– Вы о Чурбанове?! – округлил глаза генерал.

– Думаю, пора, – невозмутимо продолжал Боронин. – Ничего зазорного нет. Зря, что ли, ты их поил, кормил? Свеж в моей памяти приезд самого министра к нам, надеюсь, не забыл и ты его выступление на партактиве области?.. – он ухмыльнулся. – А Чурбанов, слышал я, регулярно тебя посещает… Сдружился с ним?

– Что вы, Леонид Александрович! – замахал руками генерал. – Злые языки! О каждом его визите я вас регулярно информирую. Да вы, Леонид Александрович, сами его встречали.

– В последний визит он ко мне не заехал, – резко возразил Боронин.

– Так сразу по колониям махнул. Я не стал вас беспокоить. А в другой раз вас в области не было. Вы в Москве занимались, я звонил…

– Не помню…

– Точно, Леонид Александрович. Карагулькин подтвердить может. Я через него ваш телефон в Москве отыскал.

– Возможно. Забыл.

– Так как же, Леонид Александрович? – осмелел генерал.

– Ты о чём?

– О людях… из Москвы… О проверяющих… Лететь мне в столицу?

– А чего испугался? Самому давно надо было тайную проверку среди своих работничков провести. Повыгонял бы дураков, жульё и крохоборов. Мы бы орден тебе дали. На повышение пошёл бы. О Москве-то мысли не появлялись? Небось приглашал Чурбанов в столицу? Или Щёлоков к себе звал?.. Не скучно у нас в провинции-то?.. Не засиделся?..

Не сказав больше ни слова, Боронин не повернулся от окна, молчал сердито, пока за генералом не закрылась дверь. Все прощальные слова, обещания и заверения генерала принял в спину. Это был удар ниже пояса с его стороны. Он его сделал сознательно и вполне решительно, и генерал покрылся липким потом…